Глава VII о законодателе

тот, кто властвует над законами, также не должен повелевать людьми. Иначе его законы, орудия его страстей, часто лишь увековечивали бы совершенные им несправедливости; он никогда не мог бы избежать того, чтобы частные интересы не искажали святости его создания.

кто составляет законы, не имеет, следовательно, или не должен иметь какой-либо власти их вводить… свободного голосования народа.

чтобы люди до появления законов были тем, чем они должны стать благодаря этим законам. Так, Законодатель, не имея возможности воспользоваться ни силою, ни доводами

вынуждало отцов наций призывать к себе на помощь небо и наделять своею собственной мудростью богов… увлечь божественною властью

Не следует, однако, заключать из всего этого вместе с Уорбертоном (82), что предмет политики и религии в наше время один и тот же; но что при становлении народов одна служит орудием другой

Глава VIII о народе

Большинство народов как и людей, восприимчивы лишь в молодости; старея, они становятся неисправимыми. Когда обычаи уже установились и предрассудки укоренились, опасно и бесполезно было бы пытаться их преобразовать

гражданских войн, так сказать, возрождается из пепла и вновь оказывается в расцвете молодости, освобождаясь из рук смерти

если же ввести законы преждевременно, то весь труд пропал.

Глава IX продолжение

есть причины, заставляющие Государство расширяться, и причины, заставляющие его сжиматься

Здоровое и прочное устройство - это первое, к чему следует стремиться

Глава Х ПРОДОЛЖЕНИЕ

земли было достаточно для пропитания жителей Государства, а их должно быть столько, сколько земля может прокормить

народ должен пользоваться благами изобилия и мира

Выбор момента для первоначального устроения - это один из самых несомненных признаков, по которым можно отличить творение Законодателя от дела тирана.

Какой же народ способен к восприятию законов? Тот, который будучи уже объединен в каком-либо союзе происхождением, выгодой или соглашением, вообще еще не знала на себе подлинного ярма законов; у которого нет ни глубоко укоренившихся обычаев, ни глубоко укоренившихся предрассудков; который не боится подвергнуться внезапному нашествию; который, не вмешиваясь в споры своих соседей, может один противостоять каждому из них или воспользоваться помощью одного, чтобы отразить другого; тот народ, каждый член которого может быть известен всем и которому нет нужды возлагать на человека большее бремя, нежели то, какое он в состоянии нести; тот, который может обойтись без других народов и без которого может обойтись всякий другой народ*; тот, который не богат и не беден и может обойтись собственными средствами

Глава XI о различных системах законодательств

наибольшее благо всех, которое должно быть целью всякой системы законов, то окажется, что оно сводится к двум главным вещам: свободе и равенству.

не терпите ни богачей, ни нищих

Но если зло неизбежно, то разве из этого следует, что его не надо, по меньшей мере, ограничивать

Устройство Государства становится воистину прочными долговечным, когда сложившиеся в нем обычаи соблюдаются настолько, что естественные отношения и законы всегда совпадают в одних и тех же пунктах, и последние, так сказать, лишь укрепляют, сопровождают, выправляют первые.