Материалы VI Региональной научно-практической конференции ... 29 марта 2012 г

«помнит» себя в форме исторического предания, в основе которого лежит некий культурный миф. В том или ином виде миф присутствует в общественном и индивидуальном сознании, создавая целостный образ – картину бытия человека в мире истории и вечности. По сути миф выполняет важнейшую функцию снятия экзистенциальных и логических противоречий между исторически преходящим и вневременным – культуры в вечности и вечности в культуре. Российское общество в ХХ в. надолго оказалось в плену различных социально-политических мифов, в рамках которых создавалась та или иная версия культурного предания с ее каноническим закреплением в учебниках и идеологической риторике власти24. Самым ярким доказательством «бытия мифологического» стала сама история ХХ в., продемонстрировавшая подлинный расцвет социального, культурного и политического мифотворчества,­ которое не единожды приводило мир к масштабным трагедиям25.

При этом уже давно подмечено, что в той мере, в какой индивид не подвергает свою жизнедеятельность рационализации и теоретическому осмыслению, именно в такой степени он и подвержен воздействию разнообразных мифологем и использует их. Многие исследователи актуальность современного мифотворчества среди прочего объясняют тем, что «в мире растущей взаимозависимости нациям необходимо обращаться к мифам и прошлому, чтобы оправдать свое отличие, подтвердить свою коллективную «индивидуальность» в каждом поколении через ритуалы, церемонии, политические мифы и символы, искусство и историю». В национальном самосознании, как отмечают исследователи, сегодня одновременно циркулируют разные по времени возникновения и различные по содержанию мифологические элементы26. Мифологическое сознание было изучено в качестве одного из основополагающих универсальных стилей мышления, сориентированного на так называемые мягкие формы рациональности, в работах целого ряда выдающихся ученых XX столетия, проводивших изыскания на стыке социальной антропологии, этнологии, литературоведения и истории общест­ венной мысли: Э. Кассирера, М. Элиаде, Б. Малиновского, К. Хюбнера, А. Ф. Лосева, Р. Барта, Е. М. Мелетинского и многих др.

А. Ф. Лосев утверждает, что «миф не есть выдумка или фикция, но диалектически необходимая категория сознания и бытия вообще»27. Не только

24  Жукова О. А. О мифологических соблазнах русской истории и культуры // Вопросы философии. 2010. № 4. С. 111.

25  Там же. С. 112.

26  Путилов С. В. Указ. соч. С. 16–17.

27  Лосев А. Ф. Миф – Число – Сущность. М., 1994. С. 184.

101

первобытный человек был погружен в пространство мифа, но и человек любой культурно-исторической эпохи живет в мифологическом мире. Любая национальная идея только в том случае будет действенной, когда она становится жизненно необходимой реальностью, мифом. «Ни национальное развитие, ни существующая этническая идентичность не могут возникнуть без некоего мифологического уровня, который представляет смыслы, значения и идеалы, направляющие действие и обуславливающие изменения социальной жизни». В этой связи можно говорить о национальном мифе, который призван конструировать общность в этническом и социальном отношении. Национальный миф обеспечивает реализацию геополитических идей, гарантирует идентичность коллективного субъекта и его связь с определенным территориальным объектом. Французский исследователь Ж. Амери представляет национальный миф в качестве «национальной идеи», которая определяет умонастроение социума. Можно сказать, что национальный миф выполняет функцию «смысловой сборки» определенной нации. Национальный миф также разрушается в результате кризиса прежней системы ценностей и идеалов, происходит исчезновение той точки «смысловой сборки» народа, которая соединяла его воедино28.

Любой миф рано или поздно теряет свою привлекательность, если он постоянно не подтверждается фактами либо новые факты, введенные в научный оборот, ломают его прежнюю структуру, внося противоречие, тем самым миф отмирает. Это утверждение справедливо и для исторической науки, в которой огромное количество самых разнообразных мифов. Также мы не должны забывать, что Российская Федерация является многонациональным государством, и у каждого народа, национального меньшинства, имеется свой национальный миф, который не совпадает с национальным мифом русского народа. Мифы можно разделить на: мифы исторические, перешедшие в народное сознание в процессе многолетней бытности; явные мистификации событий прошедшего; исторический миф-явление, исторический миф-процесс, опровержение которых представляет собой «самостоятельное, сложное исследовательское предприятие с неизвестным или трудно доказуемым результатом»29. Как известно, современная Россия унаследовала многое от Советского Союза, включая прошлые националь-

28  Галанина Е. В. Поиск национального мифа в постсоветском культурном пространстве // Отечественная культурно-образовательная традиция в духовно-нравственном становлении молодежи: материалы XVII Духовно-исторических чтений в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Томск, 2008. С. 180–184.

29  Ручкин Б. А. Проблема «мифы и история»: историческое обозрение. URL: http://www.zpu-journal.ru/e zpu/2011/1/ruchkin_myths/ (дата обращения: 11.02.2012).

102

ные обиды и несправедливости. Многие из этих обид носят ярко выраженный этнонациональный характер, что явно не способствует как выработке единой национальной идентификационной модели, так и построению национальной версии истории отечества. Как следствие такого положения дел, в последние годы широко распространяются подделки, такие как «Влесова книга» у русских и украинцев или «Джагфар тарихы» у татар-булгаристов. Они находят поддержку среди местных этнонационалистов и кое-где даже внедряются в систему школьного обучения. Нельзя не согласиться с мнением В. А. Шнирельмана, что пока в историографии будет господствовать националистический подход, ни о какой общей версии истории не стоит и мечтать30.

Уже неоднократно говорилось на самых различных уровнях (от президента до учителей) о господствующем уровне знаний по истории России среди граждан страны, об их безразличии к историческому прошлому, апатии. Историческая неграмотность современного общества вселяет тревогу. Это проявляется в повседневной жизни, в господствующих у школьников представлениях. Обозначенная тенденция усугубляется существованием проблемы контрольно-измерительных материалов (КИМов) для ЕГЭ по истории, которые ориентируют педагогов и учащихся на высшую степень формализации ответа, нацеленного на автоматизм воспроизведения набора дистиллированных истин, не проверяющего системность знания и тем более умение использовать и сопоставлять информацию31. По мнению специалис­ тов, эффективность исторического образования, связанного с личностным развитием школьников, с помощью действующей модели КИМов для ЕГЭ оценить невозможно32. А как известно, не прочувствованные, не пережитые, не апробированные практикой знания не интериоризируются, не становятся элементом ценностной структуры личности, не выполняют менталитетообразующую функцию33.

Одной из важнейших проблем, которая касается не только академичес­ кого исторического сообщества, но и учителей истории, российского

30  Шнирельман В. А. Национальные символы, этноисторические мифы и этнополитика. URL: http://www.hist.msu.ru/Departments/HisTheory/Ed2/nutr34.htm (дата обращения: 11.02.2012)

31  Карпов С. П. Исторические науки на современном этапе: Состояние и перспективы развития // Новая и новейшая история. 2009. № 5. С. 21.

32  Ручкин Б. А. Указ. соч.

33  Лукина А. К. Проблемы становления национальной идентичности в современной России. URL: http://sociosphera.ucoz.ru/publ/konferencii_2012/detstvo_otrochestvo_i_ junost_v_kontekste_nauchnogo_znanija/problemy_stanovlenija_nacionalnoj_identichnosti_v_ sovremennoj_rossii/78–1-0–1163 (дата обращения: 11.02.2012).

103

общества и государства в целом, является проблема фальсификации и мифологизации истории, которая, на наш взгляд, выступает серьезной помехой на пути построения непротиворечивой, большинством разделяемой версии национальной истории страны, которая позволит выйти на уровень национальной самоидентификации граждан. Под мифологизацией истории понимается процесс создания ненаучной версии прошлого, в основе которой лежит структура мифа: представление о золотом веке, культуртрегерской и миссионерской роли, выполняемой предками данного этноса или группы; коварных врагах, присвоивших все достижения и территорию обитания, которая была намного шире; возвращение этой «славной старины»34. Под фальсификацией истории обычно понимается сознательное искажение исторических событий в определенных (часто политических) целях35.

Перед учителем стоит серьезная теоретическая, практическая и методическая проблема, суть которой – в умении отделять фальсифицированную историю и исторические мифы от «правды истории», от авторских концепций как инструментов научного познания и национальной версии истории, которая в идеале отражается в учебниках истории. Нельзя не согласиться с Е. Е. Вяземским, который предлагает ряд мер для преодоления этих препон. Во первых, это расширение источниковой базы и обеспечение доступности исторических источников. Во вторых, повышение методологической и теоретической компетентности, общей и профессиональной культуры преподавателей истории36. Также он предлагает сформировать у учащихся набор ключевых умений, к числу которых относит: формирование критического мышления, умение отличать факты, достоверные научные данные от их идеологических обоснований, умение критически воспринимать различные версии истории37.

Для разрешения обозначенных выше проблем (кризиса национальной идентичности, мифологизации истории) нами был разработан элективный курс «Мифологизация истории и национальные мифы отечественной истории». Данный элективный курс рассчитан на второй концентр, его основной целью является создание условий, способствующих формированию национальной идентичности у старших школьников. Учащиеся старших классов должны усваивать не готовые схемы и выводы из учебников (как правило, имеющих значительный элемент мифологизированной истории), задача

34  Чернышевский И. Русский национализм: несостоявшееся пришествие // Отечест­ венные записки. 2002. № 3. С. 5.

35  Вяземский Е. Е. Указ. соч. С. 42.

36  Там же. С. 57.

37  Там же. С. 57, 59.

104

учителя – научить их интерпретировать исторические источники и на этой основе сформировать свое видение исторического процесса («чувство истории»). В результате самостоятельной работы с источниками происходит изменение отношения к знаниям; они «добыты», а значит, ценны для ученика. Учащиеся должны уметь делать умозаключения, оперировать понятиями, высказывать свое отношение по ключевым сюжетам отечественной истории («присвоение истории»), сформировать навыки научно-исследовательской и поисковой работы.

На наш взгляд, данный элективный курс, помимо расширения и углубления изучения базового курса истории, позволит решить ряд задач, которые поставлены в стандартах второго поколения. Нами выделены следующие задачи, которые соотносятся со стандартами: сформировать умения применять исторические знания в профессиональной и общественной деятельности, поликультурном общении; овладеть навыками проектной деятельности и исторической реконструкции с привлечением различных источников; сформировать умения вести диалог, обосновывать свою точку зрения в дискуссии по исторической тематике; сформировать умения оценивать различные исторические версии38; защитить образовательное пространство от ложных знаний и псевдознаний39.

В качестве личностных результатов нами планируется: формирование российской идентичности. Предметные результаты: получение нового знания в рамках элективного курса, их применение в учебных, учебно-проект- ных и социально-проектных ситуациях, формирование научного типа мышления; формирование умения оценивать различные исторические версии40. Метапредметные результаты: готовность и способность к самостоятельной информационно-познавательной деятельности, включая умение ориентироваться в различных источниках информации, критически оценивать и интерпретировать информацию, получаемую из различных источников; умение ориентироваться в социально-политических и экономических событиях, оценивать их последствия41.

Ряд приведенных выше замечаний и наблюдений очень важен при рассмотрении одного из самых мифологизированных и политизированных сюжетов отечественной истории – взаимоотношения Руси с Золотой Ордой (улусом Джучи) в XIII–XV вв. Устоявшиеся взгляды на роль монголов (степняков) в истории России, их влияние не только на Русь, но и на весь

38  Федеральный государственный образовательный стандарт. М., 2011. С. 10. 39  Фундаментальное ядро содержания общего образования. М., 2011. С. 4. 40  Там же. С. 10.

41  Там же. С. 5–7.

105

Евразийский континент в целом, стереотипы, которые складывались веками

вотношении степного населения, требуют своего незамедлительного пересмотра в пользу научного переосмысления данной проблемы, «очищения» ее от многих неправильных и несправедливых оценок, взглядов и подходов, которые подчас очень сильно влияют на современную ситуацию и взаимоотношения различных этносов, порождая напряжения, конфликты, раскол

вобществе. Как показала практика в школе и анализ учебной литературы, многие стереотипы, мифологизированные сюжеты перекочевали в учебники по истории, что, на наш взгляд, не просто является анахронизмом, но и не способствует и даже препятствует решению главной задачи образовательной политики государства – формированию национальной идентичности граждан. Переоценка многих сюжетов отечественной истории (Куликовская битва, образ Мамая) касательно проблемы взаимодействия, диалога двух миров – степного и оседло-земледельческого – на современном этапе уже не вызывает таких эмоций и ценностной направленности, как, например, ревизия итогов и значения Великой Отечественной войны. В пользу такого взгляда можно привести шутку, которая имеет хождение в массах: правом бесплатного проезда пользуются дети лейтенанта Шмидта и ветераны Куликовской битвы. Такая шутка в отношении ветеранов Великой Отечественной войны, на наш взгляд, была бы недопустима.

Степь и лес – вот два историко-географических фактора, которые на всем протяжении русской истории играли выдающуюся роль42. Русское государство вплоть до XX в. так или иначе было связано с кочевниками. Более того, наверное, можно сказать, что основное население современной России – потомки двух крупных этнообразований: славянского, осед- ло-земледельческого, и тюркоязычного, кочевнического. Под влиянием динамического­­ взаимодействия этих этносов шло складывание российской государственности43. Тем более на современном этапе развития Российской Федерации, когда элиты многих национальных меньшинств конструируют свои версии национальных мифов и национальной истории и в этих построениях образ России выглядит в негативном свете, необходима попытка найти баланс в рассмотрении таких событий, в ходе которых разные народы России выступали противниками (например, в некоторых учебниках

42  Россия и степенной мир Евразии: очерки. СПб., 2006. С. 3.

43  Любчанская Т. В. Средневековые кочевники Восточной Европы и Древняя Русь: Кочевые элементы в генезисе древнерусской государственности: автореф. дис. … канд. ист. наук. Челябинск, 2004. URL: http://www.dissercat.com/content/srednevekovye- kochevniki-vostochnoi-evropy-i drevnyaya-rus-kochevye-elementy-v genezise-drev (дата обращения: 11.02.2012).

106

«татаро-монгольское иго» заменяется термином «золотоордынское», что представляется более точным с научной точки зрения). Однако ряд событий пока не нашел адекватного объяснения и вызывает определенный раскол не только в исторической науке, но и в обществе в целом44.

Долгое время в обществе, в учебной литературе и академической среде господствовал взгляд, согласно которому нашествие монголо-татар воспринималось безальтернативно как повсеместно лишь разрушительное, последствия которого, усугубленные установлением «ига», Русские земли очень долгое время не могли преодолеть45. В период вхождения тюркских народов в состав Российской империи создаются различные версии истории. Наряду с действительно научными работами, авторы которых воссоздают подлинную историю развития кочевых обществ и характер их взаимодейст­ вия с оседло-земледельческими регионами, создается мифологизированная история тюркских народов. Основой этих взглядов является образ врага, дикого кочевника, обладающего несметной силой, стремящегося разрушить цивилизацию. Этим врагам удается установить длительное «монголо-та- тарское иго». Российские историки и политики при помощи мифа об «иге» оправдывали социально-экономическую отсталость России и одновременно объясняли необходимость расширения земель империи на восток. В этих устремлениях можно явно увидеть такие структурные элементы мифа, как роль культурного героя, спасающего ценой своего страдания цивилизацию и несущего ее плоды потомкам завоевателей-кочевников. Российская версия истории легитимировала захват земель на востоке и колониальный характер правления, создавая экстраобраз тюрков как полудиких кочевников, потомков татар, установивших непосильное иго на Руси, и свой интраобраз как государства, несущего свет цивилизации этим народам. История тюркоязычных народов подменяется стереотипами о кочевниках и номадном способе производства, не имеющими ничего общего с реальностью. Появление этих стереотипов связано с непониманием представителями оседлоземледельческих цивилизаций культуры, идеально адаптированной к иным природно-климатическим условиям и с обладающей другими мировоззренческими и ценностными установками.

Целая группа мифов связана с отношением кочевников к городам. Распространенное мнение об отсутствии городов и архитектуры у тюрков опровергается различными источниками. Также не находит подтвержде-

44  Иоффе А. Н. Преподавание истории: тенденции и основные проблемы // Образование в истории, история в образовании. С. 62–63.

45  Кривошеев Ю. В. Русь и Золотая Орда // Россия и степенной мир Евразии: очерки. СПб., 2006. С. 148.

107

ния миф о природной агрессивности и любви к грабежам исключительно кочевников. Эти мифы должны были подтвердить миссионерскую роль России, ее заслуги перед цивилизацией, которую она спасла, объяснить ее социально-экономическую отсталость и показать цивилизующую роль. К числу наиболее часто встречающихся стереотипов относится априорное утверждение о неспособности кочевников создавать государства. Именно государственность и письменность с точки зрения мифологизированной истории являются признаками высокой культуры. Между тем кочевники принесли на Русь многие элементы государственности. Еще одним мифом является стереотип о номадном способе производства как более низкой стадии, нежели земледелие, хотя номадизм – это одна из возможных форм адаптации к физическим условиям. Со стереотипом связано представление об отсутствии знаний у кочевников, что опровергается многочисленными данными46.

Сложившиеся мнения, стереотипы о степняках-кочевниках перекочевали и в советскую историческую науку. Освещение истории казанских татар во многом связано с постановлением ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. В нем осуждались идеализация местными историками Золотой Орды и популяризация эпоса о Идегее. В советское время насильственно подавлялась версия происхождения татар от Золотой Орды. Зато поддерживалась другая версия, говорившая об их происхождении от булгарского государства, от Волжской Булгарии дозолотоордынского времени. С тех пор татары чувствовали сильное идеологическое давление, которое шло по нескольким линиям. В то время в Советском Союзе свысока смотрели на тюрок вообще, потому что считалось, что тюрки – это носители отсталой кочевой культуры, которая ничего не создавала, а только разрушала. Такой миф господствовал и в советских учебниках,

ив советской исторической традиции (этот миф перешел и в современные учебные пособия). Но нельзя забывать, что татары – вторые по численности после русского этноса, и они вправе называться государствообразующим народом вкупе с русскими. Поэтому москвичам и казанцам бессмысленно делить на «наших» и «ваших» стороны в битве на Калке, при взятии Рязани

ина Куликовом поле.

Когда татары говорят о золотоордынской части своей истории, они сознают, что в те далекие времена Русь подчинялась Золотой Орде – это основной момент татарского мифа. Золотой век и катастрофа – это два

46  Галиев А. А. Этнополитические процессы у тюркоязычных народов: история и ее мифологизация: автореф. дис. ... д-ра. ист. наук. Алматы, 2010.

108

элемента почти любого национального мифа, вы их найдете почти у каждого народа. А катастрофа для татар – это 1552 г., взятие Казани, означавшее окончательное уничтожение татарской государственности. Когда же татары захотели в 1978 г. праздновать 800 летнюю годовщину Казани как города, возникшего в период Волжской Булгарии, им это было запрещено. Это стало одним из чувствительных ударов по национальной идее, по самолюбию татар. А теперь сравните: в 1978 г. татарам запретили праздновать очень важную для них дату, а в 1980 г., через два года, по всей стране празднуется годовщина победы на Куликовом поле, в 1982 г. празднуется славный юбилей – 1500 лет Киеву. Как же татары должны были на все это смотреть? Эти юбилеи задевают их национальное самолюбие, для них это унижение, дискриминация, потому что то, что не позволяется им, позволяется русским, да и еще все делается с антитатарским акцентом. Россия – многонациональное государство, и каждый народ имеет право на свой национальный миф. Если татары будут праздновать свои праздники и отмечать свои скорбные даты, ничего страшного от этого не произойдет, если только они не будут придавать им слишком большое политическое значение, какое придается сейчас. Потому что сейчас воспоминания о взятии Казани культивируют «комплекс обороны от врага», от угнетателя, культивируют идею сопротивления, а это вряд ли идет на пользу России47.

Недопустимость такой ситуации, опасность конфликта на национальной почве, который может угрожать целостности государства, подтверждает и тот факт, что после распада СССР, в 1990 е гг., в Татарстане стали говорить о необходимости отделения от России. Для аргументации приводились исторические данные, в том числе и мифологизированные. Ставится вопрос о незаконности и насильственном характере включения тюркоязычных народов Поволжья и Приуралья в состав России, и это все позволяет поставить проблему о пересмотре границ с тем, чтобы непосредственно граничить с близкими по происхождению и культуре народами Казахстаноцентральноазиатского региона48.

Отчетливо видно, насколько может быть опасна мифологизированная история вкупе с непродуманной, дискриминационной политикой по отношению к различным народам и их историческому прошлому. Осторожность, продуманность, взвешенность высказываний, толерантность, превентивность являются обязательными принципами при выстраивании

47  Шнирельман В. А. У каждого народа имеется свой национальный миф, посягательство на который чревато конфликтом. URL: http://tatar-history.narod.ru/mif.htm (дата обращения: 11.02.2012).

48  Галиев А. А. Указ. соч. С. 39.

109

взаимоотношений между нациями и народами внутри государства, а также при написании национальной версии истории, при конструировании национальной идентичности, которая, на наш взгляд, в условиях РФ должна носить либо наднациональный характер, либо идеократический, но при этом учитывать и ряд сложившихся более локальных (региональных) идентичностей (татарской, башкирской, якутской и др.).

Хотелось бы отметить, что на данный момент времени наблюдаются позитивные сдвиги в освещении событий «золотоордынского периода истории Руси», происходит отход от мифологизированной истории в пользу научной ее версии. В академическом сообществе происходит отказ от манихейского взгляда на взаимоотношения Руси и Орды, расширяется источниковая база, на основе которой идет переоценка и пересмотр, казалось бы, многих устоявшихся выводов, взглядов, применяются новые теоретико-методологичес­ кие подходы к переосмыслению ряда сюжетов, связанных с проблемой Руси и Орды. Современные исследователи отказываются в большинстве своем от европоцентристского взгляда на монголов и степняков кочевников

вцелом. Благодаря подключению ряда специалистов из смежных облас­ тей (филологов, востоковедов, военных историков и т. д.) многие аспекты монгольского общества – его ментальности, мировоззрения, представлений – были раскрыты, показаны абсолютно по-новому в ряде замечательных работ современных авторов49. Было реанимировано евразийское учение, в котором по-новому и оригинально пересматривается роль монголов

вистории Руси-России. Благодаря археологическим раскопкам были внесены существенные­ корректировки и даже радикальные пересмотры многих позиций касательно разрушений и последствий Батыева и последующих нашествий на Русь, их влияния на экономическое, социальное и культурное развитие страны. Археологические материалы дают нам основание говорить о достаточно быстром восстановлении укреплений городов, о продолжении ремесленного дела и проч.50

ВсовременнойисториографиитакжеучитываютсяработыЛ. Н. Гумилева, который всю свою жизнь посвятил пересмотру устоявшихся стереотипов относительно степняков кочевников. Он создал панораму кочевнического мира Средневековья, не вписывающегося в формационные рамки. В ином русле рассматривается «зависимость» русских от монголов (данничество, вассальные отношения, «дистанционная эксплуатация», экзоэксплуатация­ и т. д.).

49  Напр.: Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Вос- точной Руси XII–XIV веков. СПб., 2003.

50  Подробнее см.: Русь в XIII: континуитет или разрыв традиций? М., 2000; Русь в XIII: древности темного времени. М., 2003.

110