Г. Профессионализация политической науки в XX в.

Во второй половине XIX в. и в первых десятилетиях ХХ в. быстрый рост и процесс концентрации промышленного производства в Соединенных Штатах наряду с разрастанием крупных городов, население которых в значительной степени составляли выходцы из небольших сельских населенных пунктов и иммигранты, привели к складыванию благоприятной ситуации для широкомасштабной коррупции. Она в свою очередь создала для дельцов от политики, обладавших значительными материальными возможностями, ситуацию, при которой несложно было организовать и дисциплинировать значительные массы малоразвитых избирателей, заполнивших такие крупные города как Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Чикаго, Сент-Луис, Канзас-Сити и др. Слова “босс” и “машина” как и ритмичные реформы были наиболее заметным явлением американской политической жизни в конце XIX – начале ХХ вв. Реформистские движения, вдохновленные идеологией эффективности и целостности и поддержанные городскими деловыми и профессиональными элитами, привлекали на свою сторону талантливых журналистов, лучшие средства массовой информации, представителей академических кругов. Подкуп политиков представителями корпораций, стремившимися заключить выгодные контракты, желание получить привилегии и защиту от государственных ограничений стали темой разраставшихся как на дрожжах публицистических “обличительных” материалов в прессе, раскрывших перед общественностью неприглядную картину политической инфраструктуры, вовлеченной в процессы всевозможных злоупотреблений и махинаций, выявлявших “группы давлений” и “лобби”, глубоко пронизавшие и коррумпировавшие политические структуры на местном, региональном и федеральном уровне.

В межвоенные годы американская политическая наука приняла вызов, брошенный этой политической инфраструктурой и “обличительной” публицистической литературой, которая раскрывала всевозможные нарушения и злоупотребления, и специалисты стали серьезно исследовать деятельность лоббистов и групп давления. […]

Чикагская школа

[…] В первые десятилетия XX в. понятие “научного” изучения политики обрело более глубокое содержание. Такие выдающиеся представители европейской политической науки, как Конт, Милль, Токвиль, Маркс, Спенсер, Вебер, Дюркгейм, Парето, Михельс, Моска, Острогорский, Брайс и другие, заложили — или закладывали — основы для развития политической социологии, антропологии и психологии, благодаря которым исследование политических процессов приобретало собственный способ объяснения. Эмпирическое изучение властных и политических процессов проложило себе путь и в американские университеты. Однако в подавляющем большинстве изучение политики в американских университетах в те десятилетия методологически еще велось на базе юридических, философских и исторических дисциплин. Значение чикагской школы политической науки (20-40-е годы) состоит в том, что своими конкретными эмпирическими исследованиями она показала, что подлинное развитие политического знания возможно при организованной поддержке стратегии междисциплинарных исследований с применением количественных методологий. Другие авторы стали употреблять тот язык, которым Ч. Мерриам излагал свои взгляды в книге “Современное состояние политической науки” […]

Стать великим ученым-новатором своего поколения в области изучения политической науки Мерриаму помогло динамичное развитие Чикаго, где были накоплены большие материальные ресурсы и в первые десятилетия нашего века явственно прослеживалось стремление к развитию культуры, а также взаимосвязь его академической работы и политической карьеры. […] Мерриама с полным основанием можно назвать новатором в создании новых институтов в области науки: сначала он создал при Чикагском университете “Social Science Research Committee”, в задачи которого входила финансовая поддержка наиболее многообещающих исследовательских проектов чикагских ученых, занимающихся гуманитарными проблемами, а некоторое время спустя стал инициатором создания аналогичной организации на общенациональном уровне.

Первая крупная исследовательская программа, работа над которой была начата в Чикагском университете, велась под руководством Г. Госнелла, получившего степень под руководством Мерриама в 1921 г., а с 1923 г. работавшего в должности ассистента. Он сотрудничал с Мерриамом в изучении установок шести тысяч избирателей во время выборов мэра Чикаго в 1923 г.. Их отбор был проведен еще до появления вероятностной выборки на основе контрольного квотирования, которое позволило изучить демографические характеристики основных групп населения Чикаго. В то время применение контрольного квотирования, доверие к которому было подорвано в ходе выборов Трумэна — Дьюи в 1948 г., считалось искусством “высшего пилотажа” при опросе больших массивов населения. […] Госнелл продолжил это исследование, в ходе которого был проведен первый в истории политической науки эксперимент такого рода. Он выяснял воздействие на исход голосования направленной агитации, чтобы выявить различия между национальными и местными выборами. Техника проведения эксперимента, примененная Госнеллом была достаточно строгой: участники экспериментальных и контрольных групп проходили тщательный отбор, опрашиваемых различным образом стимулировали, склоняя к сотрудничеству, полученные результаты анализировались на основе самых передовых для того времени статистических методологий. После этого Госнелл продолжил аналогичные исследования в Англии, Франции, Германии, Бельгии и Швейцарии. Раньше специалисты в области политической науки никогда не проводили такого рода экспериментов.

Г. Лассвелл (1902—1978 гг.), необычайно одаренный ученый из небольшого городка в Иллинойсе, сумел блестяще применить исследовательский подход Мерриама к политической психологии. Успехи, достигнутые им в возрасте от 20 до 40 лет, были поистине впечатляющими. С 1927 по 1939 г. он опубликовал шесть книг, причем все они были новаторскими, раскрывали неизученные ранее измерения и аспекты политики. В первой из этих монографий — “Технология пропаганды в мировой войне” (Lasswewll, 1927) — он ввел в научный оборот методы исследования массовых коммуникативных процессов (в 1935 г. в дополнение к этой работе Лассвелл издал почти не уступавшую ей по объему аннотированную библиографию под названием “Пропаганда и продвижение”). Она положила начало новому типу научной литературы о средствах массовой информации, пропаганды и связях с общественностью. Его вторая монографическая работа 1930 г.— “Психопатология и политика”, — представляла собой исследование “глубинной психологии политики”, проведенное на основе анализа деятельности конкретных политиков, из которых несколько человек имели патологические отклонения психики. В третьей книге — “Мировая политика и личная незащищенность”, 1935 г., — рассматривались психологические основы и отдельные аспекты политического поведения личности, различные типы политических режимов и политические процессы. Четвертая работа Лассвелла 1936 г. — знаменитая “Политика: кто что, когда и как получает” — представляла собой сжатое изложение его общей политической теории; основное внимание в этой монографии уделялось взаимодей­ствию между элитами, конкурирующими между собой в стремлении к достижению таких ценностей, как “материальное благополучие, общественное признание и безопасность”. В 1939 г. ученый опубликовал еще один труд — “Мировая революционная пропаганда: чикагское исследование”, в котором он вместе с Д. Блуменстоком исследовал воздействие мирового экономического кризиса на политические движения в среде чикагских безработных, заострив внимание на взаимодействии макро- и микрофакторов, оказывающих воздействие на политику на местном, национальном и международном уровнях.) […] Он стал первым исследователем взаимодействия физиологических и эмоциональных и когнитивных процессов, применявшим лабораторные методы анализа. За этот же период Лассвелл опубликовал несколько статей, в которых изложил результаты проведенных им экспериментов, выяснявших взаимосвязь между установками, эмо­циональным состоянием, вербальным поведением и физиологическими параметрами политических деятелей. Для этого он проанализировал зафиксированные во время интервью показатели частоты пульса, кровяного давления, мышечного напряжения и т.п. […]