18 Августа 1857 г. План реформы, разработанный Секретным комитетом, был утверждён царём.

Осенью того же года виленский генерал-губернатор и личный друг императора В.И. Назимов сумел уговорить дворянство вверенного ему края обратиться к верховной власти с просьбой об отмене крепостного права. Тем самым дворянство брало на себя инициативу подготовки реформы. Ответный высочайший рескрипт на имя Назимова от 20 ноября 1857 г. излагал первую правительственную программу реформы: земля по-прежнему считалась преимущественной собственностью помещиков; крестьянам предоставлялось право выкупа усадебной оседлости в определенный срок; им отводились дополнительные угодья для обеспечения потребностей и отбытия повинностей; на крестьян возлагалась обязанность отработки барщины и выплаты оброка в определенных размерах. На весь переходный период за помещиками сохранялись функции вотчинной полиции, а крестьянам предписывалось организоваться в сельские и волостные общества.

Для подготовки реформы рескрипт предлагал учредить дворянские комитеты в Виленской, Ковенской и Гродненской губерниях. Рескрипт Назимову был разослан всем губернаторам и губернским предводителям дворянства и месяц спустя опубликован. Его появление означало гласно заявленное стремление правительства в возможно короткие сроки решить крестьянский вопрос. «Петербургское дворянство ещё раньше обращалось к правительству с ходатайством о разрешении заняться пересмотром крестьянских отношений к помещикам»¹⁶. Вскоре, 5 декабря 1857 г., последовал рескрипт на имя петербургского генерал-губернатора П.Н. Игнатьева о предоставлении права петербургскому дворянству открыть губернский комитет и разрешении ему приступить к «улучшению быта крестьян». Нижегородским дворянством был также представлен адрес, с заявлением о готовности приступить к устройству крестьян на началах указанных правительством. Губернатору А.Н. Муравьёву удалось увлечь дворянство своей речью, но вскоре крепостники опомнились и почти тотчас вслед за адресом послали в Петербург особую депутацию, которой поручено было объяснить правительству, что произошло недоразумение и что дворянство не согласно на те начала, которые заключены в рескрипте от 20 ноября. В Петербурге, однако же, поспешили воспользоваться полученным адресом, очень обрадовавшим императора, и 24 декабря, прежде чем делегация успела представиться, последовал рескрипт на имя Муравьёва, такого же содержания, как и рескрипт 20 ноября посланный Назимову.

За нижегородским адресом, последовал адрес московского дворянства, «которому дано было знать через генерал-губернатора графа Закревского о неприличии его молчания. Московское дворянство ходатайствовало в своём адресе об открытии комитета «для составления правил, которые комитетом будут признаны общеполезными и удобными для местностей Московской губернии». Эта оговорка очень рассердила императора Александра, и в рескрипте Закревскому было указано, что москвичи должны составить рескрипт на тех же началах, какие указаны дворянству других губерний»¹⁷.

Вслед за этим навстречу ясно выраженной самодержавной воле пошло дворянство остальных губерний. Впрочем, ему ничего другого и не оставалось. Запаздывавшим делались внушения через губернаторов и губернских предводителей дворянства. Кроме того, и сами помещики понимали, «что отстать от других невозможно и даже опасно, так как промедление могло легко вызвать волнения среди крестьян»¹⁸. К июню 1858 г. не осталось уже ни одной губернии, не подавшей адреса.

Но выборы в комитеты кое-где замедлились, и комитеты открывались иногда лишь через шесть месяцев после получения рескрипта. Но к декабрю 1858 г. комитеты были открыты повсеместно.

Согласно рескрипту «Комитеты должны были в 6-месячный срок со дня открытия составить проекты освобождения крестьян для представления их в главный комитет»¹⁹.