Складывание государства

В XIV-XV вв. страны Центральной и Юго-Восточной Европы столкнулись с угрозой феодального развала. Одна за другой сходят в могилу династии Пястов в Польше, Пржемысловичей в Чехии, Арпадов в Венгрии. Их конец отмечен невиданными вспышками феодальных усобиц. Одновременно усиливается внешняя угроза — со стороны тевтонских рыцарей, Золотой Орды. С середины XIV века возникает самая грозная опасность — турецкая.

В таких условиях французские, английские, испанские короли находили себе опору в горожанах, заинтересованных в государственном единстве и прочном порядке. Города давали королям и ополчения, и деньги, и прочный тыл. Монархии Восточной Европы такой опоры были лишены. Города здесь были небольшие и небогатые, к тому же их жителями были в основном колонисты (немцы, евреи, армяне, выходцы с Запада), когда-то приглашённые в аграрную страну ещё первыми королями и слабо связанные с новой родиной и с её населением. ² Опору приходилось искать на стороне, приглашая на опустевший трон могущественного соседнего короля или избирая сильную личность из своей среды. Престолы стали выборными. В XIV веке начинается эпоха династических уний: чешско-польско-венгерской, чешско-германской, литовско-польской (Кревская уния 1386 г.), германско-венгерской, польско-венгерской, венгерско-чешской.

В

Фердинанд I. Его девиз: Pereat mundus et fiat justitia (Да погибнет мир, но да свершится правосудие).

числе прочих была и уния юго-восточных германских земель во главе с австрийскими эрцгерцогами ³ из рода Габсбургов. Этот род возвысился в 1273 г., когда мелкий швейцарский граф Рудольф I фон Габсбург был избран германским императором. Правил он недолго, но успешно, а своему сыну отдал в лен Австрию, как раз оставшуюся к этому времени без хозяина. Умелой политикой династических браков Габсбурги округлили свои владения, включавшие в начале XVI века, кроме собственно Австрии, Каринтию, Штирию, Тироль, Крайну (Словению) и половину наследия бургундских герцогов, в том числе Нидерланды. С 1438 года Габсбурги закрепили за собой престол «Священной Римской империи германской нации», впрочем, чем далее, тем более призрачный. В 1516 г. наследник австрийского престола Карл унаследовал от своей матери испанский трон, через три года, подкупив выборщиков, он стал императором Карлом V. В то время говорили, что над его владениями в Европе, Америке и Азии «никогда не заходит солнце». Правда, уже в 1521 г. ему пришлось передать австрийские владения своему брату — Фердинанду I.

В 1526 г. османский султан Сулейман Великолепный одержал одну из самых блестящих своих побед — при Мохаче. На поле битвы остался Людовик II, король Чехии и Венгрии, и цвет рыцарства обеих стран. Рухнуло Венгерское королевство, в течение полутора веков прикрывавшее Европу от турок. Султан уже строил планы похода к Рейну. Смертельная угроза заставила народы, ещё не покорённые турками, объединиться. Дворянство Чехии и Западной Венгрии избрало королём австрийского эрцгерцога Фердинанда. Так в 1526 г. образовалось государство, границы которого охватывали все христианские земли внутри Карпатской дуги (половину этих земель, правда, ещё предстояло отвоевать). Смыслом его существования был отпор туркам-османам. Естественными союзниками новой Австрии стали Испания и Венеция; с конца XVII века к ним присоединилась и Россия.

Государство, созданное ради решения международной задачи, было подчёркнуто наднациональным. Монарх носил титул «императора Священной Римской империи, короля Венгрии, короля Богемии (Чехии), герцога Каринтийского, графа Голландского» и прочая и прочая. Его подданных называли просто «имперцами» или «цесарцами». Документы до 1781 г. составлялись на международном языке — латыни. Идеологией монархии была католическая религия, тоже интернациональная, — поэтому Габсбурги стали главными противниками Реформации в масштабах всей Европы. Под лозунгом католицизма они подавили Реформацию во всех подвластных им землях. И население не особенно протестовало: отпор османскому нашествию был общим кровным делом, перед которым всё прочее отступало.

Население империи было крайне пёстрым. Крестьяне были немцами, славянами, венграми, позже к ним прибавились румыны. Правящая верхушка состояла из людей, съехавшихся в Вену со всей Европы. Подавив в 1620 г. последнюю попытку сопротивления чешских дворян, правительство конфисковало их земли и передало новым владельцам — выходцам из Испании, Италии, Нидерландов, Шотландии, а то и просто авантюристам на имперской службе. И чешские крестьяне не вступились за своих прежних господ. В XVII веке место прежнего дворянства — феодального — заняло придворное дворянство: офицеры и чиновники, служащие только короне, а не какой-либо нации и не интересам своего поместья.

В верхушку империи нередко входили иммигранты. Крупнейший полководец Австрии, принц Евгений Савойский, происходил из южно-французского рода, родился в Париже. Вену он впервые увидел в 20 лет, когда в 1683 г. прибыл сюда в составе армии маркграфа Баденского — на помощь против последней крупной атаки турок. В этом городе он остался на всю жизнь, став фельдмаршалом и подлинным правителем страны. Австрийская исследовательница Е. Пристер перечисляет:

«Небезынтересно, что значительная часть деятелей XVII и XVIII вв., принявших участие в формировании и развитии австрийской нации и ставших известными как австрийские патриоты, не были австрийцами по происхождению. Принц Евгений, способствовавший своими победами укреплению положения Австрии как великой державы, родился в Париже. Абрагам а Санта Клара — известный католический оратор, писатель и поэт, человек, который в своих проповедях к народу так остро, как никто другой, клеймил спекулянтов и монополистов своего времени, подчёркивавший, что считает Австрию своим отечеством, — пришёл с Рейна. Ван Свитен, основатель венской медицинской школы и первый крупный государственный деятель, настойчиво проводивший либеральные идеи в области культуры, был голландец. “Великая тройка” австрийского меркантилизма — Филипп Вильгельм фон Хёрнигк, И. И. Бехер и Шредер — были “натурализованными австрийцами”. Бехер родился в Шпейере, Шредер — в Хемнице, Хёрнигк — в Майнце. Нет, впрочем, ничего удивительного в том, что именно эти люди не могли мириться с плачевным состоянием немецких княжеств, размеры которых, по образному выражению, не превышали одной двенадцатой доли листа. […] Для них отечеством становилась прогрессировавшая, несмотря на все трудности, Австрия, обещавшая стать великой державой, Австрия, в которой началось становление нации. Австрия вскоре сделалась для них всех тем же, чем она стала для Хёрнигка, который своё отношение к ней выразил следующими словами: “Этой стране, чей хлеб я ем, я отдаю всего себя!”» (Пристер 1952: 170-171).

Даже в конце XIX века список австрийских министров и аристократов — странная смесь немецких, венгерских, славянских, итальянских, французских, английских фамилий. Если и был в Европе свой «Вавилон», так это была старая Вена.

«Коренному венцу полагались чешская бабушка, мадьярский дедушка, хорватский дядюшка и множество других родственников и свойственников из Словении, Польши, Галиции, Германии, а коль повезёт, то и из далёких Нидерландов и Испании. Тут и такому пришельцу, как Канетти, немудрено было ощутить себя “коренным”. И он обрёл корни, иными словами, стал австрийским писателем» (Затонский 1988: 8).

Империя считала своим всякого, кто согласен был жить на её земле и лояльно служить. На южной границе ещё с XVI века были расселены военные поселенцы, которые должны были сами обрабатывать поля и в то же время уметь сдерживать первый натиск турок до подхода регулярных войск. Их называли «кроатами» (хорватами) — по области, в которой их расселили, хотя вербовали их со всех концов Европы. Это было своего рода казачество, только искусственно организованное. И кроаты действительно стали самыми отчаянными бойцами в австрийской армии (в наши дни они растворились среди этнических хорватов). По тому же образцу в других южных районах была создана «Военная граница», тянувшаяся узкой полосой от моря вдоль Дуная и Карпат до самой Буковины.

В 1718 г., овладев Банатом, правительство привлекло в него колонистов из Южной Германии, особенно швабов и франконцев, обещая им налоговые льготы. Это событие известно в истории края как «швабское нашествие». Условия жизни в только что отвоёванном у турок крае были таковы, что из первой волны переселенцев (15 тысяч человек) большинство погибло. Но это не остановило новых колонистов: в Германии, раздробленной на мелкие княжества и постоянно опустошаемой войнами, было ещё хуже.

В 1719 г. правительство принца Евгения призвало всех «иноземных продавцов, купцов, искусных мастеровых и мануфактуристов, независимо от различий в вероисповедании», приезжать в Австрию и селиться в её городах. Нуждаясь в специалистах, правительство католической империи гарантировало им веротерпимость, пойдя из-за них на затяжной конфликт с церковниками.

Этот курс продолжила просвещённая императрица Мария Терезия (1740-1780), при которой Австрия стала одной из самых передовых европейских держав. По эдикту 1749 г. «все иностранцы, к какой бы нации они ни принадлежали», приглашались поселиться в Австрии. Им была обещана веротерпимость, освобождение от налогов, быстрое получение гражданства и ряд других льгот. Эта мера касалась прежде всего торговцев, фабрикантов и мастеров, имевших хотя бы небольшой капитал.