Либертарианская пресса в других странах мира

Соединенные Штаты и Великобритания вот уже более столетия являются основными хранителями либертарианских принципов, но и другие страны мира в

107

большей или меньшей степени следуют тем же самым принципам. По мере того как демократическая форма правления распространялась по всему миру, ее сопровождало понятие свободы слова и печати, представляющее собой неотъемлемую часть либертарианской доктрины. В некоторых странах это понятие попало на плодородную почву, а во многих других его встречали с большой помпой и великими ожиданиями, но вскоре оно увядало и погибало. Были и такие страны, где это понятие дало ростки, очень мало похожие на англо-американские прототипы.

Особенно трудно западные идеалы свободной печати приживались в слаборазвитых районах мира. Есть много примеров, когда идеал свободы принимался с энтузиазмом, но внутренние условия страны, очевидно, не способствовали полному развитию демократических принципов. Давление национализма, проблемы внутренней безопасности и экономические условия были главными факторами, затруднявшими проведение либертарианских теорий в жизнь. В сравнительно молодых демократиях, возникших после первой мировой войны, как правило, существуют конституционные гарантии для средств массовой информации. В конституции Филиппинских островов 1935 года содержится простое положение: «Статья 8. Не должны приниматься законы, ограничивающие свободу слова или печати или право граждан мирно собираться с целью ходатайствовать перед правительством о восстановлении справедливости». Конституция Израиля 1948 года содержит более тщательно выписанное положение: «Статья 16. Свобода слова и свободное выражение мнения в письменной или какой-либо другой форме гарантируется. Конституционная гарантия не распространяется на высказывания в публикациях клеветнического, порочащего или непристойного характера или направленных на разжигание расовой или религиозной ненависти, подстрекающих к насилию и преступлениям, или выступающих за подавление прав человека или демократической системы правления, или раскрывающих секреты националь-

108

ной обороны. Установление предупредительной цензуры является незаконным, за исключением военного времени или чрезвычайных обстоятельств, и требует законодательного оформления, а также подлежит постоянному парламентскому контролю и пересмотру».

Несмотря на распространение демократических принципов, некоторые страны, официально принявшие либертарианские гарантии против контроля правительства над прессой, возвращаются к авторитарной практике всякий раз, когда возникает внутренний политический кризис. Аргентина и Колумбия, например, приняли традиционные конституционные гарантии для прессы, но обе страны при случае игнорировали эти конституционные положения и запрещали не-

:-желательные публикации (по поводу недавнего примера в Колумбии см. 43:36). В заключительный период второй мировой войны приверженцы либертарианских идей страстно надеялись, что, когда окончится война и будет создана эффективная международная организация, демократические принципы свободы слова и печати распространятся по всему миру. Они были уверены, что, выйдя на международную арену, смогут победить принципы авторитаризма и коммунизма. Всемирное признание «основных прав человека», трактуемых в русле либертарианской традиции, было одним из побудительных мотивов, стоявших за создание Организации Объединенных Наций. Свобода выражения мнений, под влиянием американских экспертов ставшая впоследствии известной как «свобода информации», была одним из таких прав. Задача формулирования и соблюдения прав человека во всем мире была поручена Генеральной Ассамблее ООН, Экономическому и Социальному Совету и специально созданной Комиссии по правам человека. Комиссия по правам человека создала подкомиссию по свободе информации и печати, которая занималась специальными проблемами средств массовой коммуникации. В 1948 голу на женевской конференции Организации Объединенных Наций по свободе информации сторонники авторита-

109

ризма, либертарианства и коммунизма представили свое собственное понимание функции средств массовой информации в обществе. Несмотря на очевидные трудности согласования разных точек зрения, лидеры государств, представленных в ООН, надеялись, что по каким-то вопросам согласие может быть достигнуто. Последующие конференции и заседания подкомиссии занимались такими частными проблемами, как адекватность новостей, получаемых народами мира, барьеры, препятствующие свободному потоку информации, международный кодекс норм поведения сотрудников информационных служб, глушение радиопередач, свободный показ кинохроники, проблема газетной бумаги и дискриминация сотрудников иностранных информационных служб.

Тем временем Генеральная Ассамблея подготовила проект Конвенции о международной передаче новостей и праве на исправление, которая была одобрена, но не открыта для подписания в ожидании окончания работы над проектом Конвенции о свободе информации. В этот момент механизм согласования сломался окончательно из-за невозможности примирить разные точки зрения. Главными антагонистами в этом процессе были Соединенные Штаты на одном полюсе и Советская Россия на другом. Между ними находились те небольшие страны, которые не желали принимать ни принципы либертарианства, ни принципы коммунизма. В последние несколько лет никакого явного прогресса в решении проблемы информационных агентств на всемирной основе достичь не удалось.

Анализируя причины возникших трудностей, докладчик по вопросу о свободе информации Экономического и Социального Совета писал в докладе за 1954 год:

«Непременной чертой всех дебатов о свободе информации и главным фактором в торможении прогресса явилось отчетливое различие мнений, касающихся прав и свобод в противопоставлении обязанностям и обязательствам, заложенным в понятии свободы информации. Было бы однако упрощением сводить это

110

различие к конфликту между тезисом, что интересам организованного общества отвечает неограниченный доступ к рынку идей, и тезисом, что такие интересы лучше защищены посредством государственного контроля и воздействия на умы. Действительная ситуация в мире может быть более точно охарактеризована как «непрерывный идеологический спектре, где самые различные страны занимают место между двумя крайностями. Этот «спектр» проявлялся практически во всех дискуссиях о свободе информации, начиная с 1946 года» (50:11).

ВЫВОДЫ

Либертарианское понимание функции средств массовой информации в демократическом обществе имеет длинную историю. Эта история шла параллельно развитию демократических принципов в государственном управлении и свободного предпринимательства в экономике. Сама теория ведет свою достойную родословную от философов древних времен, но самый большой импульс она получила благодаря достижениям в Западной Европе в шестнадцатом и семнадцатом веках. От Мильтона до Холмса в этой теории подчеркивалось главенство принципа свободы личности и свободы суждений, а также аксиомы, что истина, если ее не ограничивать, выйдет победителем из любого поединка. Лозунгами этой теории являются «процесс возвращения к истине» и «свободный рынок идей». Она была неотъемлемой частью великого марша демократии, который привел к колоссальному прорыву к процветанию человечества, и на протяжении двухсот лет она была путеводным принципом западной цивилизации. В последние годы либертарианская теория подвергалась глубокой критике. Часть этих критических замечаний изложена в следующей главе, посвященной теории социальной ответственности. Критики указывают, что некоторые из аксиом теории далеко не верны. Рационализм подвергается нападкам, особенно со стороны современных психологов, теория естественных прав рассматривается просто как убедительный лозунг, лишенный глубоких по-

111

литических или социальных оснований, свободное предпринимательство ставится под сомнение как экономическая философия, а право личности подвергать опасности благосостояние большинства подвергается мощной критике. Карлу Бекеру удалось хорошо передать эту сумятицу мнений:

«Что лишает нас цели и разбивает надежды, так это то, что простые понятия, на которые уверенно опиралась эпоха Просвещения, утеряли для нас значение как универсальная и непогрешимая истина. Естественный закон оказался не более чем удобной и временной гипотезой. Непредписываемые права законны только в той мере, в какой предписанный закон жалует их. Свобода, когда-то отождествлявшаяся с освобождением личности от ограничений государства, теперь рассматривается как неотделимая часть сложной системы социального регулирования. Даже четкие определяющие границы разума и истины размыты. Теперь мы полагаем, что разум — функция организма животного, а истина — не более чем восприятие противоречивого опыта, прагматически адаптируемого для данной цели и данного времени» (32:93).

Невзирая на такие сомнения, либертарианская теория продемонстрировала свои теоретические и практические преимущества. Она сняла оковы с ума человека и открыла человечеству новые перспективы. Ее самый большой недостаток заключается в неспособности обеспечить строгие нормы повседневной работы средств массовой информации, а точнее, найти устойчивую формулу, разграничивающую свободу и злоупотребление свободой. Она расплывчата и неопределенна, а иногда непоследовательна. В то же время ее главные достоинства заключаются в гибкости, способности приспосабливаться к переменам и, главное, в убеждении, что она может способствовать интересам и благосостоянию людей, основываясь на самоопределении человека.

ТЕОДОР ПИТЕРСОН