Глава 5. Социально-политическое функционирование журналистики 219

ся уйти в тень, поскольку именно его собственность может оказаться... объек­том пристального интереса со стороны федеральных налоговых органов и прокуратуры»²⁶. Как нетрудно заметить, в основе процессов лежат услож­нившиеся отношения собственника с государственной властью, а вовсе не самостийные политические инициативы прессы.

Мы умышленно ссылаемся на частные примеры, чтобы показать, как резко контрастирует повседневная жизнь (иначе говоря — действитель­ность) с отвлеченными от нее обобщениями. Тем опаснее риторическая демонизация прессы как творца политической истории. Она способствует, во-первых, сокрытию истинных пружин событий и процессов и, во-вто­рых, ошибочности при выборе стратегии в национальных и даже цивили-'зационных координатах. Сказанное, однако, ни в малейшей степени не ^отрицает возможности и даже насущности воздействия журналистики на государство, капитал и общественность. Весь вопрос в том, чтобы верно определить и теоретические основания для такого влияния, и его меха­низм, и оптимальные последствия.

Есть серьезные основания утверждать, что представленные выше схе­мы, как и конструкции демократии в целом, служат данью американс­кой традиции в политологии и журналистике. Эта традиция независимости и самодостаточности прессы широко популяризируется американцами за пределами своей страны и возводится в ранг универсальной. Типичны та­кие картинки с натуры, предлагаемые для внешнего пользования, как, например, очерк о журнальном короле Г. Люсе («соратнике бога»): «В 40—50-е годы империя Люса фактически формировала общественное мнение в США. <...> Естественно, что Люс, получив в свои руки такие мощные рычаги управления, не мог не вмешиваться в политику. <... > Люс быстро осваивал стратегию политических игр. И уже в 50-е годы его став­ки стали беспроигрышными — в 1952 году он выбрал, безусловно, луч­ший вариант в лице Дуайта Эйзенхауэра. К середине 50-х Люс имел в своем распоряжении полную власть над умами»²⁷.

Несомненно, что у специалистов по политической истории США есть свои, более глубокие версии возвышения Эйзенхауэра или других пре­зидентов. Иной взгляд на мнимое всесилие прессы встречается и в серь­езной, далекой от публицистики литературе по вопросам права. Здесь сама отрасль знания — строго прагматичная — настраивает на точные характе­ристики. Так, американские исследователи доступа к официальной ин­формации пишут: «Никаких легальных прав собирать информацию и посещать заседания в общем праве найти невозможно. Несмотря на тра­дицию открытого правительства как в нашей стране, так и в Великобрита-

Смирнов С. Холдинг «Проф-Медиа» в СМИ России // Меди@льманах. 2005. № 4. С. 61-62.

²⁷ Волошин Н. Генри Люс: соратник бога // Америка. 2003. № 1. С. 89.

218 Раздел II. Журналистика в социальном мире: опыты применения теории

встречное движение. Но важно, что в реальной политике расстановка сил резко отличается от той, которая существует в умозрительных построени­ях. Во всяком случае, так происходит в нынешней России. Самодовление информационных в своей основе организаций (со всеми резонными оговор­ками по поводу публицистичности, социальной эффективности, творчес­кой природы журналистики) — это проявление завышенного самомнения руководителей и сотрудников редакций, толкающее их к присвоению фун­кций властвующих субъектов.

Подмена меньше всего заметна, когда пресса (в особенности отдель­ное издание) мнит себя «исполняющей обязанности» консолидирован­ной общественности. Но и здесь случаются откровенные казусы. Так, федеральная по статусу газета сообщает: «Почти 4 года "Версты" били в набат, писали о необходимости возрождения отечественного авиастрое­ния. И вот нас, похоже, услышали. После многолетнего перерыва Воро­нежский авиационный завод возобновил работу над самолетом "Ил-86". Это стало возможным после подписания контракта с российской фи­нансово-лизинговой компанией "Ильюшин-Финанс"». Спору нет, обще­ство заинтересовано в возрождении «крылатой» отрасли производства. Однако утверждать, что столь крупный шаг в экономической политике был сделан по команде газеты с тиражом всего лишь несколько десятков тысяч экземпляров, не стал бы ни один здравомыслящий человек. Как следует из текста заметки, потребовалось, по меньшей мере, найти бога­того инвестора, не говоря уже о накоплении других, более весомых фак­торов принятия решения.

Что касается государственных органов, то «вычислить» меру зависи­мости от них прессы (а не наоборот) не составляет сложности. Как бы пресса ни «смеялась над парламентом» (по А. Дугину), но он в силу своих полномочий устанавливает рамки ее социального бытования. «Журнали­стов законодательно обяжут зависеть только от государства», — сообщает, например, газета «Время новостей», раскрывая целый комплекс мер, на­мечаемых Госдумой для изменения условий деятельности СМИ²⁵, и, надо заметить, не находит в факте такой субординации ничего аномального. Сходным образом не является секретом доминирующее положение биз­неса в его отношениях со СМИ. Так, внимание наблюдателей привлекло изменение профиля деятельности гигантского холдинга «Проф-Медиа», принадлежащего промышленному магнату В. Потанину. Он все больше ориентируется на развлекательный сектор медиабизнеса, продает свои ак­ции политизированных изданий («Эксперт», «Известия»), отказывается от крупных телевизионных активов, в особенности общественно-политичес­ких каналов федерального уровня. Предприниматель «всячески старает-

²⁵ Рожкова Н. Свобода пресса. Журналистов законодательно обяжут зависеть только от государства // Время новостей. 2004. 4 авг.