1. Эволюция перевода во второй половине 20 в.

Художественный перевод в СССР (1930—1980-е годы)

Издательство «Всемирная литература» просуществовало лишь до 1927 г., и грандиозный горьковский план — как и многие другие проекты этой эпохи — так и не был доведен до конца: в свет вышло около 120 книг. Помимо него в пе­риод нэпа появилось много мелких негосударственных изда­тельств, также выпускавших переводную литературу. Их ликвидация — вместе с фактическим полным запрещением в стране какой-либо частнопредпринимательской деятельно­сти — несомненно, объяснялась в первую очередь сообра­жениями политического и идеологического характера, зна­меновала усиление государственного и партийного контроля над печатной продукцией вообще и переводной — в особен­ности, хотя нельзя не признать, что качество работы перевод­чиков зачастую действительно вызывало справедливые наре­кания — переводы выполнялись иногда достаточно случай­ными людьми, плохо владевшими не только исходным, но по­рой и русским языком. Если добавить к этому фактическое отсутствие квалифицированной редактуры, то становится по­нятным наличие в них огромного количества ошибок и ляп­сусов, бывших излюбленной мишенью тогдашних критиков.

Особого упоминания заслуживает издательство «Acade- mia». Созданное в 1922 г. в качестве частного, оно затем было преобразовано в государственное, а в 1938 г. слилось с осно­ванным в 1930 г. Гослитиздатом, переименованным в 1963 г. в издательство «Художественная литература».

Именно оно являлось в советские годы наиболее важным центром по выпуску зарубежной литературы, где работали наиболее квалифицированные кадры переводчиков и редак­торов. Сюда следует добавить многочисленные книги, выпу­щенные издательством «Прогресс», созданным в 1963 г. на базе Издательства литературы на иностранных языках (в 1983 г. из него было выделено издательство «Радуга», специа­лизировавшееся на выпуске художественной литературы), а также многочисленные республиканские и периферийные издательства бывшего Союза²⁷¹.

Разумеется, в различные периоды советской истории по­ложение дел в этой области существенным образом различа­лось. Идеологический пресс, нарастая с 30-х годов, достиг своего апогея в послевоенные годы, сопоставимые в извест­ной степени с «мрачным семилетием» столетней давности. Круг переводимых писателей, прежде всего современных, резко сузился и был ограничен рамками так называемой «прогрессивной» (т.е. просоветской) литературы. Причем — после утверждения в середине 30-х годов в качестве осново­полагающего и официального метода «социалистического ре­ализма» — под фактическим запретом оказались не только политически неприемлемые авторы, но и просто представи­тели «нереалистических» течений. Однако — и об этом тоже не следует забывать — огромное внимание уделялось изда­нию в лучших традициях «художественно-филологического» метода, т.е. с обстоятельными комментариями, примечания­ми и т.п., памятников мировой классики. Выходят в свет тра­гедии Шекспира, поэмы Вергилия и Овидия, комедии Лопе де Вега, роман Сервантеса... Порой, правда, их творчеству дава­лась соответствующая идеологическая интерпретация, приво­дившая к достаточно парадоксальным ситуациям. Так, напри­мер, при фактическом запрете на распространение религиоз­ной литературы (включая Библию) перевод «Божественной комедии» Данте, выполненный М.Л. Лозинским, был удосто­ен в 1946 г. Сталинской премии, поскольку она, несмотря на свою пронизанность религиозным миросозерцанием, офици­ально признавалась «прогрессивным для своего времени» произведением, к тому же высоко ценившимся классиками марксизма.

Характеризуя переводческие кадры советской эпохи, нельзя не обратить внимания на чрезвычайно показательный факт: в их числе (особенно в 30—50-е годы, а порой и позд­нее) находилось много замечательных представителей рус­ской литературы: Анна Ахматова, Борис Пастернак, Николай Заболоцкий, Михаил Кузьмин и многие другие. Объяснялось это в немалой степени и тем, что далеко не всегда они имели возможность заниматься оригинальным творчеством и тем более — по известным причинам — публиковать свои произ­ведения. Но нередко созданные ими переводы становились ярким и заметным фактом в культурной жизни страны. До­статочно вспомнить, каким событием стали переводы траге­дий Шекспира и «Фауста» Гёте, выполненные Б.Л. Пастерна­ком. А Роберт Берне в переводах С.Я. Маршака приобрел та­кую огромную популярность, какая редко выпадала в XX сто­летии на долю иноязычного поэта. Начиная с 30-х годов ин­тенсивно переводятся на русский язык памятники литератур народов, входивших в состав Советского Союза. Издавалась как классика («Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели, армянский эпос «Давид Сасунский», собрание стихотворе­ний Т. Шевченко и др.), так и произведения современных писателей (чему способствовали разного рода декады и дни национальных литератур, получившие достаточно широкое распространение). Данному вопросу было уделено большое внимание на Первом Всесоюзном съезде советских писате­лей (1934 г.), где А.М. Горьким была поставлена задача — «из­давать на русском языке сборники текущей прозы и поэзии национальных республик и областей в хороших русских пе­реводах»²⁷².

Разумеется, и здесь немалую роль играли соображения пропагандистского характера — демонстрация «дружбы на­родов» и «расцвета национальных культур в условиях побе­дившего социализма», да и подбор авторов далеко не всегда определялся литературно-эстетическими критериями, однако не приходится отрицать, что результаты проделанной работы выглядели достаточно впечатляющим образом. И здесь в роли переводчиков (особенно поэтических произведений) выступали зачастую виднейшие представители русской со­ветской литературы, хотя по понятным причинам выполня­лись эти переводы почти исключительно при помощи под­строчника (трактовавшегося, правда, как своего рода «необ­ходимое зло»).

С середины 50-х годов, после XX съезда КПСС, круг «разрешенных» зарубежных авторов значительно расши­рился, что привело к интенсификации переводческой дея­тельности.

В целом указанная тенденция была характерна и для по­следующих десятилетий советской истории, хотя, разумеет­ся, по отношению к тем или иным авторам наблюдались «приливы» и «отливы», зависевшие в том числе и от полити­ческой конъюнктуры (так, например, бывали случаи, когда зарубежный писатель, позволивший себе критику отдельных аспектов внешней или внутренней политики СССР, надолго выпадал из издательских планов). Продолжалось и ознаком­ление русскоязычной аудитории с произведениями, написан­ными на языках народов Советского Союза, причем некото­рые из них вызывали широкий читательский интерес (доста­точно назвать выходившие в 60-х и начале 70-х годов сти­хотворения Расула Гамзатова в переводе — с подстрочника — Н. Гребнева и Я. Козловского). Большое место занимали пе­реводы в журналах «Иностранная литература» и «Дружба на­родов», выходящих с 1955 г.

Своего рода «визитной карточкой» советского перевод­ческого искусства стала выпускавшаяся в 1967—1977 гг. из­дательством «Художественная литература» серия «Библиоте­ка всемирной литературы», удостоенная по своем заверше­нии Государственной премии СССР. С одной стороны, ее отличала широта охвата (200 томов, распадавшихся на три серии от глубокой древности по XVIII век включительно, XIX столетие и литература XX века), высокое качество пере­водов, квалифицированнейшая редакторская работа и солид­ный научный аппарат (выступительные статьи и коммента­рии), в создании которого принимали участие лучшие специ­алисты страны. С другой стороны, бросалась в глаза извест­ная односторонность в отборе самих произведений, особен­но наглядно проявлявшаяся в третьей серии: литературный процесс XX в. представлен без таких во многом определив­ших его характерные черты писателей, как Джойс, Пруст, Кафка, Набоков и целый ряд других авторов.

Эпоха «перестройки» (1985—1991) знаменовалась резким пробуждением интереса к ранее «недозволенным» отече­ственным и зарубежным произведениям, что, естественно, способствовало их переводу и публикации. Вместе с тем в этот период, в связи с ослаблением государственного контро­ля над печатной продукцией, стала наблюдаться и экспансия далеко не лучших образцов развлекательной беллетристики, переводы которой к тому же часто осуществлялись недоста­точно квалифицированно. С указанными явлениями прихо­дится сталкиваться и в наши дни.

БИЛЕТ 15.