6.5. Силлогизм и его структура

Когда мы утверждаем или отрицаем нечто т.е. формулируем, — это не значит, что мы рассуждаем. Размышляем мы только тогда, когда идем от суждения к суждению, отслеживая необходимые связи между ними, т.е. находя одно как предшествующее, другое как вытекающее. Если нет этой связи, нет органической последовательности, то нет и мыслительного процесса, нет дискурса. Силлогизм¹⁰³ в точном смысле — это совершенный дискурс, где заключение с необходимостью вытекает из предпосылок. В нем есть три предложения, два из которых — предпосылки, третье — заключение, нечто вроде шарнира-застежки, скрепляющей первые два звена.

6.6. Научный силлогизм, или "демонстрация"

Силлогизм как таковой показывает, какова сущность дискурса, какой должна быть структура вывода. "Научный" силлогизм, или демонстративный, отличается тем, что, помимо формальной корректности, он показывает ценность и истинность предпосылок и заключения. Его посылки должны быть не только истинными, но и первичными, т.е. не требующими никаких других демонстраций, ясными, понятными, не нуждающимися в доводах.

Пункт наиболее деликатный в аристотелевской теории науки: как мы познаем посылки? Если с помощью следующих силлогизмов, то можно продолжать до бесконечности. А если иначе, то как?

6.7. Непосредственное познание: вывод и интуиция

Силлогизм — процесс, по сути, дедуктивный, поскольку из универсальной истины извлекается истина частная. Но как получить истины универсальные? Аристотель говорит об "индукции" и об "интуиции", которые, будучи противоположны по характеру, обе предполагают тот же силлогизм.

 

==164

Аристотель

 

1) Индукция — процесс движения от частного к общему. И хотя сам Аристотель в "Аналитиках" показывает, как та же индукция может трактоваться силлогистически, он все же признает, что индукция не есть обоснование, а есть отвлеченный процесс, который практика делает возможным.

2) Интуиция есть улавливание интеллектом первоначал. Следовательно, Аристотель, как и Платон, признает интеллектуальную интуицию; в самом деле, возможность "опосредованного" знания структурно предполагает знание "непосредственное".

6.8. Принципы демонстрации и принцип непротиворечия

Посылки и принципы демонстрации культивируются как для индукции, так и для интуиции. В этом отношении, каждая наука принимает собственные посылки и принципы, свойственные лишь ей.

Сначала устанавливается сфера существования предмета-субъекта, вокруг которого вращаются все определения. Например, арифметика принимает существование числа и множества, геометрия —  пространственной величины, каждая из наук характеризует свой предмет через определения. Затем определяется смысл серии терминов, принадлежащих данной науке, и в процессе демонстрации их, мы доказываем, что речь идет о характеристиках ее объекта (четного и нечетного, соразмерного и т.п.). Но, чтобы проделать все это, необходимо использовать определенные аксиомы, т.е. положения интуитивной очевидности, в силу которых возможна демонстрация. Пример такой аксиомы: "если из равных величин вычесть равные, то оставшиеся будут равны".

Среди аксиом некоторые будут общими для определенного числа наук (подобно приведенной выше), другие — для всех наук без исключения. Из числа последних — принцип непротиворечия: нельзя утверждать и отрицать об одном субъекте в одно и то же время, в одном и том же отношении два противоречащих друг другу предиката. Другая аксиома того же типа: — принцип исключенного третьего: невозможно, чтобы между двумя противоположными терминами был третий. Эти известные принципы могут быть названы трансцендентальными, ибо обязательны для любой формы мышления. Это безусловные требования любой демонстрации, но сами они не демонстрируемы, т.е. не доказуемы, ибо любая форма доказательства их уже предполагает. В четвертой книге "Метафизики" Аристотель показывает диалектическую попытку "опровержения" принципа непротиворечия. Кто говорит, что он не имеет силы, тот претендует на то, чтобы его утверждение имело смысл, убедительную силу, а значит, исключило бы обратное;

 

Силлогизм

 

==165

выходит, он вынужден применить принцип непротиворечия именно в тот момент, когда он его отрицает.

Отсюда понятно, что природа последних истин именно такова: отрицая их, мы вынуждены их использовать, и, следовательно, тем самым, утверждаем их с новой силой.

6.9. Диалектический силлогизм и силлогизм эристический

Если научный силлогизм обладает неоспоримыми характеристиками, то диалектический силлогизм (Аристотель анализирует его в "Топиках") включает в себя предпосылки вероятные, т.е. основанные на мнении. Диалектический силлогизм призван развивать у нас способности к дискурсу, он необходим, когда мы полемизируем в широком кругу людей, далеких от науки, а также тогда, когда мы принимаем исходные точки зрения других теорий, пытаясь гармонизировать их со своими, кроме того, помимо дебатов, он важен для принятия первоначал, которые, мы знаем, силлогистически невыводимы, но даны либо индуктивно, либо интуитивно.

Наконец, есть силлогизм, посылки которого, очевидным образом, основаны на мнении, согласно которому в реальности дело обстоит иначе; в этом случае мы имеем дело с эристическим силлогизмом.

Некоторые силлогизмы лишь создают видимость умозаключения, в действительности же они, благодаря совпадению, приводят к ложному выводу, через паралогизмы, т.е. неверное обоснование. Это так называемые софистические опровержения. Опровержение корректное есть силлогизм, вывод которого противоречит выводу оппонента. Софистический силлогизм, создавая видимость корректности, занят созданием серии трюков, улавливающих несведующих и неискушенных, оболванивая их.

6.10. Некоторые выводы по аристотелевской логике

Кант утверждал, что логика Аристотеля родилась уже совершенной. (Он имел в виду логику формальную, хотя, в реальности, эта логика основана на категориальной структуре бытия). После открытия символической логики это суждение не столь очевидно, ибо применение символов в логическом исчислении изменило многое; так что силлогизм уже не есть собственная форма любого умозаключения, как полагал Аристотель. Но, каковы бы ни были возражения, именно его логика сделала возможным появление "Нового Органона" Ф. Бэкона, "Системы логики" Дж. Стюарта Милля, трансцендентальной логики Канта и гегелевской логики бесконечного. Очевидно, что корни западного логического дискурса — в "Органоне" Аристотеля.

 

==166

Аристотель