«Жизнь – это трагедия, исход которой предрешен»
Основная тема творчества Хемингуэя сформировалась в тот период, когда люди сталкивались с огромным количеством насильственных смертей, с резкими переходами от благоденствия к голоду, с разгулом демагогии, какие никогда прежде не доводилось испытать на протяжении жизни одного-двух поколений. Хемингуэй писал о тех, кто оказался способным вынести невыносимое, о чуде человеческой стойкости. Нравственно-философская тема произведений Хемингуэя – это тема человека, отстаивающего свое достоинство в условиях, которые, казалось бы, полностью исключают это. Герой романа «Иметь и не иметь» («To Have and Have Not», 1937) Гарри Морган говорит: «С нами многого не сделаешь, потому что нас столько били, что теперь единственное наше утешение — алкоголь и единственная гордость — уменье все вытерпеть».
В предисловии к роману «Прощай, оружие!», написанном для издания 1948 г., Хемингуэй говорит: «Меня не огорчало, что книга получается трагическая, так как я считал, что жизнь - это вообще трагедия, исход которой предрешен… Называется эта книга «Прощай, оружие!», а кроме первых трех лет после того, как она была написана, в мире почти все время где-нибудь да идет война…»
Высказывание Хемингуэя о романе «Прощай, оружие!» свидетельствует о том, что свой роман Хемингуэй не считал «книгой о войне»: «После того, как я прочитал «Войну и мир» Толстого, я пришел к выводу о том, что нет никакой необходимости писать военную книгу».
Значит, «Прощай, оружие!» – книга не о войне? Антивоенный посыл книги очень важен, но мысли, заключенные в ней, складываются в определенную философию. Прошедшая война, ее бесчеловечность для Хемингуэя – материал, который дает возможность показать трагическую безысходность судьбы человека в современном мире, одиночество, заброшенность, абсурдность человеческого существования.
Философия эта такова: результаты действий людей, объединенных в общество, ничем не отличаются от результатов естественных катастроф. В своей работе убийства общество как бы сливается в одно целое с жарой, изнуряющей на походе, с солнцем, обезображивающим трупы, со снегом, засыпающим в горах колонны беженцев («Снега Килиманджаро»), с болезнями и «ловушками физиологии» («Прощай, оружие!»). Вывод, который делает Хемингуэй: «Они убивают». «Они» – это некие безликие силы, враждебные жизни:
«Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют. Или убьют ни за что, как Аймо. Или заразят сифилисом, как Ринальди. Но рано или поздно тебя убьют. В этом можешь быть уверен. Сиди и жди, и тебя убьют».
«Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки» («Прощай, оружие!»).
Хемингуэй расценивал подобное положение дел как тягчайшее испытание, ниспосланное человеку историей, как вызов его достоинству и мужеству. Мир, который остался в тылу, мир «отцов» – фальшивка. Для «потерянного поколения» реальность приобретает свои истинные характеристики только тогда, когда человек оказывается лицом к лицу со смертельной опасностью (в «пограничной ситуации»). Опыт войны в этом контексте воспринимается как великолепная возможность исследовать «реальнейшую реальность», углубиться в самопознание на фоне бого- и смыслоутраты. С точки зрения Хемингуэя, возможность испытать негарантированность жизни – это бесценный опыт: «Христианами нас делает поражение… Кто знает, каким был бы Христос, если бы Петр спас его в Гефсиманском саду» («Прощай, оружие!»).