21. Нарушение контроля и произвольной регуляции телесных функций

Человек включен не только в мир внешних вещей, противопоставленных ему природой, но и в человеческую среду, осуществляющую свои коммуникативные запреты.

С самого раннего детства ребенка приучают к правильному осуществлению целого ряда функций, связанных с питанием, отправлением, овладением инструментами.

Мать, добиваясь от ребенка контроля за функциями его организма путем соблюдения режима питания, награды и наказания, приписывания ответственности и вины, создает совокупность сопротивлений, порождающих конфигурацию «культурного тела». Культурное тело – это особый контур Я, не совпадающий с границами Я, очерченными природными преградами.

Культурная функция не только не равна натуральной, но и способна значительно ее видоизменять.

Кафка: общество «вырезает» свой приговор на теле своей жертвы.

Результат этой операции – новая реальность «культурного», содержащая в себе новые возможности и пространство «культурной патологии». Несоответствие натурального и «культурного» тела человека образует зазор, в котором развиваются специфические функциональные расстройства или конверсионные симптомы.

Особенность конверсионных расстройств – отсутствие объективной патологии.

Конверсионные симптомы разворачиваются только в сфере полупрозрачных функций, которыми человек овладевает (или может овладеть). Сущность конверсионных расстройств – отказ/поломка управления этими функциями и перемещение границ субъекта с внешнего контура к внутреннему, т.е. нарушение регуляции, перемещение зоны контроля. Расстройство контроля и регуляции телесной функции происходит в связи с « нарушением опосредования ... вследствие избыточностью семиотических связей». Подробнее: функция, проходя культурное становление нагружается массой дополнительных смыслов (напр., еда- акт общения; эрекция = мужская сила, состоятельность и тп). В результате смыслы вступают в конфликт (нельзя и надо).

Культурность функции означает возможность овладения ею, возможность ее произвольного регулирования в соответствии с определенными социальными правилами. Когда непрозрачные непроизвольные функции осваиваются, они приобретают вторичную прозрачность, но внутри них находится свернутая возможность вновь стать непрозрачными, что демонстрируется в различных сложных ситуациях. Т.е. когда-то эти функции были объектными и сохранили в замаскированном вид свой исходный характер.

Вписывание ребенка в контекст культуры связано с особой практикой объективации его физической активности, установлением ограничений, преодоление, «сворачивание» которых и есть путь социализации развития произвольности.

Различные культуры и исторические эпохи, приписывая субъекту различные атрибуции ответственности и вины, создают различные типы скрытых конструкций, определяющие культурный патоморфоз конверсионных расстройств.

Возникновение функциональной психогенной импотенции

Эректорная составляющая – наиболее зримое проявление сексуальной энергии и мужской состоятельности. Поэтому к этому аспекту на протяжении длительного времени приковывается внимание. Для европейской культуры характерно, что сексуальные способности мужчин отождествляются с наличием эрекции (закреплено в литературе). Идеал мужчины: некий цирковой артист, готовый овладеть женщиной в любых условиях.

Т.о. из чисто технической детали полового акта эрекция стала символом мужского достоинства, половой силы. Т.е. вместо богатства чувственной ткани, включающей в себя все модальности ощущений, сексуальность оказалась сконцентрированной на технической детали полового акта.

Европейский мужчина стал уязвим благодаря избыточной опосредованности сексуальности, развившейся в условиях ее произвольной регуляции.

Зд. возникают дисгармоничные комплексы, связанные с опасением несоответствия уровню притязаний. Произвольная регуляция ухудшается пропорционально личностной значимости ситуации. Зд. возникает функциональная психогенная импотенция, как дисфункция произвольной регуляции. Это расстройство сходно с другими конверсионными и диссоциативными расстройствами.