[Единственное допущение, положенное в основу космогонической гипотезы — силы притяжения и отталкивания]

[...] Я с величайшей осмотрительностью старался избе­жать всяких произвольных измышлений. Представив мир в состоянии простейшего хаоса, я объяснил великий порядок природы только силой_ притяжения и силой отталкивания — двумя силами,""которые одинаково досто­верны, одинаково просты и вместе с тем одинаково пер­вичны и всеобщи. Обе они заимствованы мной из фило­софии Ньютона. Первая в настоящее время есть уже совершенно бесспорный закон природы. Вторая, которой физика Ньютона, быть может, не в состоянии сообщить такую же отчетливость, как первой, принимается здесь мной только в том смысле,, в каком ее никто не оспари­вает, а именно для материи в состоянии наибольшей раз­реженности, как, например, для паров. На столь простых основаниях я совершенно естественно строю всю свою последующую систему, не делая никаких выводов, кото­рые не мог. бы сделать каждый внимательный читатель (I, стр. 131).

95

[Идея вселенной галактик)

Если система неподвижных звезд, расположенных око­ло одной общей плоскости, как мы видим это в Млечном Пути, настолько удалена от нас, что даже в телескоп нельзя различить отдельные звезды, из которых она со­стоит, если расстояние ее от звезд Млечного Пути отно­сительно такое же, как расстояние Солнца от нас, — сло­вом, если такой мир неподвижных звезд рассматривается наблюдателем, находящимся вне его, с подобного неизме­римо далекого расстояния, то под малым углом зрения этот звездный мир представится глазу в виде слабо све­тящегося пятнышка совершенно круглой формы, когда его плоскость обращена прямо к глазу, и эллиптической, когда его рассматривают сбоку. Слабость света, форма и заметная величина диаметра будут резко отличать такое явление, если оно имеет место, от всех звезд, наблюдае­мых порознь.

[...] Господин Мопертюи² считает их, принимая во внимание их форму и видимый диаметр, необычайно боль­шими небесными телами, которые сбоку кажутся эллип­тической формы вследствие большой сплющенности, вы­зываемой силой вращения. [...]

Гораздо естественнее и понятнее предположение, что это не отдельные огромные звезды, а системы многих звезд, которые ввиду своей отдаленности кажутся распо­ложенными на столь узком пространстве, что свет, неза­метный от каждой звезды в отдельности, дает при бес­численном множестве звезд однообразное бледное мерца­ние. Сходство с нашей Солнечной системой, их форма, которая как раз такова, какой она должна быть согласно нашей теории, слабость их света, указывающая на бес­конечно большое расстояние, — все это заставляет нас считать эти эллиптические фигуры такими же системами миров и, так сказать, млечными путями, как те, устрой­ство которых мы только что разбирали, и если сопостав­ления и наблюдения вполне согласуются между собой и друг друга подкрепляют, то основанное на них предполо­жение имеет такую же силу, как строгие доказательства, и не может быть сомнений, что эти системы существуют (I, стр. 147-149).

96

[КРУГОВОРОТ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ГИБЕЛИ МИРОВ ВО ВСЕЛЕННОЙ]

В непреодолимой склонности каждого вполне сформи­ровавшегося мироздания к постепенной гибели своей можно усмотреть один из доводов в доказательство того, что в противовес этому в других местах Вселенная будет создавать новые миры, дабы восполнить ущерб, нанесен­ный ей в каком-либо месте. Вся известная нам часть при­роды, хотя и составляет один только атом по сравнению с тем, что остается скрытым за пределами доступного нам кругозора, все же подтверждает эту плодородность при­роды, не имеющую предела, ибо она есть не что иное, как проявление божественного всемогущества. Бесчисленное множество животных и растений ежедневно погибает и становится жертвой бренности; но не меньшее чис­ло их природа создает вновь в других местах неисто­щимой своей способностью воспроизведения и заполняет

пустоты.

[...] Целые миры и системы миров сходят со сцены, после того как они сыграли свою роль. Бесконечность творения достаточно велика, чтобы по сравнению с ней какой-то мир или какой-нибудь млечный путь миров рас­сматривать так же, как цветок или насекомое по сравне­нию с Землей. В то время как природа украшает вечность разнообразием явлений, бог в неустанном творении со­здает материал для образования еще больших миров (I,

стр. 211-213).

[...] Когда через всю бесконечность времен и прост­ ранств мы следим за этим фениксом природы, который лишь затем сжигает себя, чтобы вновь возродиться юным из своего пепла, когда мы видим, как природа даже там, где она распадается и дряхлеет, неисчерпаема в новых проявлениях, а на другой границе творения, в простран­ стве несформировавшейся первичной материи, она не­ престанно расширяет сферу божественного откровения, дабы и вечность, и все пространства наполнить его чуде­ сами, тогда наш дух, размышляя обо всем этом, приходит в глубокое изумление; но, еще не довольствуясь этим столь великим предметом, бренность которого не может вполне удовлетворить душу, он желает ближе познать то существо, чей разум и величие — источник света, изли­ вающегося как бы из одного центра на всю природу (I, стр.216).

97

[космологический довод как основа веры