1.В поисках идеала: портрет современника Куприна плоды «железной цивилизации»: «Молох» (1896)

Автор значительно глубже и острее, чем многие его предшественники, отразил противоречия между трудом и капиталом. В повести Куприна выразительно и конкретно, с превосходным знанием деталей изображена панорама крупного капиталистического завода, убогий быт рабочих поселков. Писатель проследил тлетворное воздействие капиталистических отношений на человеческую психику и вплотную подошел к изображению растущего протеста рабочих из первых грозных, еще стихийных выступлений против угнетателей.

Выведенные в повести события и факты преломлены через восприятие интеллигента, человека нежной, чуткой натуры. Инженер Бобров, подобно гаршинским героям, болезненно и остро реагирует на чужую боль, на проявления социальной несправедливости. Он, пишет Куприн, «сам себя сравнивал в этом отношении с человеком, с которого содрали кожу». В повести проявляется растущее мастерство писателя в создании портретных характеристик. Полнокровные портреты приобретают черты тонкого психологизма, подчеркнутым выражением глаз или улыбкой писатель оттеняет внутреннюю сущность человека, его духовное состояние. Это особенно относится к портретному описанию главного героя повести. «Наружность у Боброва была скромная, неяркая… Он был невысок ростом и довольно худ, но в нем чувствовалась нервная, порывистая сила. Прелесть его в сущности некрасивого лица заключалась только в улыбке. Когда Бобров смеялся, глаза его становились нежными и веселыми, и все лицо делалось привлекательным». Чистая натура героя, его болезненная нервность и чуткость, его душевная доброта, скрытая за аскетически-строгим и требовательным отношением к жизни, напряженный интеллектуализм - все это превосходно вырисовывается из характеристики его внешнего облика.

Бобров сравнивает капиталистический прогресс, создающий фабрики и заводы, порождающий беззастенчивых и жестоких дельцов, с чудовищем, кровожадным идолом-Молохом, требующим человеческих жертвоприношений. Такие параллели нередко употреблялись в произведениях русской, украинской и западноевропейских литератур, посвященных теме развития капитализма.  Мысль  о  преступности   капиталистических   отношений и развращающем их воздействии на психологию людей воплощена уже в образах пьесы А. Писемского «Ваал» (1873). Темные пути первоначального накопления, процесс духовного распада личности и умерщвления всех человеческих чувств в душе капиталиста показал И. Франко (1878). Зловещий образ удава, обвивающего своими кольцами хрупкое, беззащитное тело газели, символизирует здесь жестокий и бесчеловечный капитализм, который несет с собой неисчислимые несчастия и жертвы.

В суждениях Боброва сказывается известная непоследовательность авторской идейной позиции. Порою он склонен в отчаянии отрицать технический прогресс и цивилизацию вообще и, осуждая современные нравы, противопоставлять им патриархальное старое время. Но главное в повести - прогрессивная критика буржуазной эксплуатации, защита свободы и достоинства человеческой личности.

Конкретным воплощением Молоха в повести является крупный буржуазный делец Квашнин. Это ловкий пройдоха, который обманывает других акционеров и не брезгает никакими средствами для того, чтоб нажить миллионы. В то же время он не прочь выступить в роли деятеля и вождя буржуазного класса. «Мы соль земли», «нам принадлежит будущее»,-  провозглашает этот грузный, рыжий человек, похожий на «японского идола грубой работы». Самоуверенность Квашнина, а главное - принадлежащие ему деньги, наэлектризовывают окружающую провинциальную среду: и пошляка инженера Свежевского, и директора акционерного общества Шелковникова, и обывательскую семью Зиненко. Бобров с брезгливостью наблюдает сцену пресмыкательства перед Квашниным. Предметом отвратительной сделки с этим дельцом становится невеста Боброва - Нина Зиненко.

Герой повести не является сознательным борцом. Психике его свойственна двойственность и колебания, воля его надломлена и одиночеством, и отсутствием явной цели, и пагубным пристрастием к морфию. В момент стихийной вспышки протеста Бобров стремится взорвать заводские котлы и тем отомстить за свои и чужие страдания. Но верх берет привычная рефлексия, угасает решимость, и он отказывается от мести ненавистному Молоху.

Значение повести не исчерпывается трагедией Боброва. Новое в ней связано с вниманием Куприна к классовому конфликту, к завтрашним судьбам народа, со стремлением писателя отразить первые серьезные выступления тружеников фабрик и заводов против угнетателей, открытые протесты и бунты, имевшие место в русской действительности 90-х годов. Если в начале повести, особенно в сцене молебна по случаю закладки новой домны, писатель подчеркивает смирение, трогательную покорность заводских рабочих, опасность их тяжкого труда, то постепенно перед глазами Боброва разворачиваются иные сцены, в которых проявляется возмущение и протест тружеников против бесчеловечного гнета (например, эпизод столкновения Квашнина с женщинами-работницами). Повесть кончается отрывочными сценами и беглыми репликами, из которых читатель узнает о стихийном бунте рабочих, поджоге завода, бегстве Квашнина и вызове карателей для расправы с восставшими.

Для автора «Молоха» характерны чувство нового в жизни, тяга к большим, коренным вопросам действительности. Правда, ему не удалось создать индивидуализированных портретов рабочих, образов борцов пролетарского движения, полнокровных описаний их борьбы за свои права. А между тем к середине 90-х годов XIX века подобные образы уже появлялись в некоторых произведениях мировой литературы. К ним следует отнести «Бориславськ) оповщання» И. Франко и его же повесть «Борислав сметься» (88 -882), написанную ранее, чем «Жерминаль» Золя и ряд других западноевропейских, польских и русских произведений, отразивших начальный период борьбы рабочего класса против эксплуататоров. Причинами, обусловившими смелое новаторство выдающегося украинского писателя, были не только бурное капиталистическое развитие Галиции этих лет и своеобразие опыта Франко, но знакомство его с идеями марксизма.

В силу исторических условий Франко смог показать лишь начальный этап рабочего движения и отразить лишь некоторые тенденции его развития. События первой русской революции в начале нового века дали возможность А. М. Горькому в романе «Мать» изобразить более высокий этап борьбы, деятельность партии пролетариата, первые политические бои рабочих. В отличие от И. Франко и М. Горького Куприн не был связан с революционным движением, ему неясна была и незнакома психология борца-рабочего, революционера нового типа. Однако несомненной заслугой Куприна было то, что он остро поставил вопрос о гнусности капиталистической эксплуатации, о положении крупнопромышленного пролетариата и неизбежности его выступления против угнетателей. Это свидетельствовало о чуткости писателя к большим социально-политическим проблемам времени.

В ранней прозе Куприна центральное место занимают две большие повести: «Молох» (1896) и «Олеся» (1898). Обе были написаны по личным впечатлениям автора от пребывания в Донецком бассейне и в Полесье (Волынская губерния). Совершенно разнородный материал лег в основу «Молоха» и «Олеси», определив неповторимость их содержания и формы. Тем не менее повести тесно связаны между собой и с рассказами общим творческим поиском. Всюду Куприна интересовало противоречивое внутреннее состояние его современника.

Обычно в «Молохе» замечали и ценили один мотив — эксплуатацию рабочих буржуазией. Куприн действительно ранее других в литературе этих лет отразил трагическое положение трудящихся масс, их бунт против заводского начальства. Убедительно (в повести писатель использовал свои очерки о донецких предприятиях) были воссозданы гибельные условия подневольного труда, «железный закон борьбы за существование» голодных людей, вынужденных для выгоды капиталиста сжигать свою собственную жизнь. Завод уподоблен кровожадному языческому богу Молоху, «требующему теплой человеческой крови». А олицетворена эта гнусная власть в предпринимателе Квашнине.

Столь острый социальный конфликт все-таки не стал ведущим в повести. Она посвящена более сложной проблеме, которой мучается главный герой — инженер Бобров. Мысли о заводе лишь часть его раздумий о мире. С горечью говорит Бобров своему другу, доктору Гольдбергу: «Хороша, нечего сказать, ваша цивилизация, если ее плоды исчисляются цифрами, где в виде единиц стоит железная машина, а в виде нулей — целый ряд человеческих существовании!» Машинная цивилизация, голый технический прогресс, нулевые возможности людей... Герой «Молоха» рассуждает о том, что определяет взгляды самого Куприна на судьбу современного ему общества. Все в этой судьбе безысходно: забиты, как истязуемая хлыстом лошадь на скачках, трудовые «низы», но морально изуродованы и привилегированные «верха».

Тягостные для Боброва наблюдения за насквозь безнравственной заводской «элитой» составляют ведущую линию повести. Умный и чуткий инженер сразу понимает ничтожность своего окружения и не скупится на иронические оценки (усиленные авторской характеристикой) управляющего Свежевского, супругов Зиненко, их пятерых дочерей. Только в связи с зарождающимся чувством к Нине Зиненко Бобров жаждет «минут, соткавших <...> какие-то нежные, тонкие узы» между ними. Но скоро убеждается: Нина хочет и умеет торговать своей красотой. Предельное отвращение вызывает Квашнин — внешним уродством, жестокостью, развращенностью, наглыми претензиями: он провозглашает себя и себе подобных «солью земли», «избранниками целой нации». В порыве ненависти к богачу, презрения к его прихлебателям Бобров хочет, но не может взорвать «сердце завода» — паровые котлы.

За потоком горьких наблюдений героя четко вырисовывается план авторских обобщений. Все суждения Боброва углублены в повествовании. А более всего пристальный взгляд писателя прикован к самому Боброву. В трудный миг некто «посторонний», «как будто сидевший внутри него», упрекает инженера с «ядовитой насмешкой» в «немощности духа».

В первой редакции «Молоха» Бобров взорвал паровую машину. Если бы сохранился этот эпизод (снятый по цензурным соображениям), суть образа, думается, не изменилась бы. Перед нами драма честного, по природе доброго, смелого человека, не сумевшего найти себя. Он не знает, что чувствует к Нине и чего хочет сам: отдаться «прелести существования» или искать высокий смысл бытия. Боброва гнетет «давно знакомая, тупая и равнодушная тоска». Личные потрясения, всеобщее смятение, вызванное бунтом рабочих, поселяют хаос в его сознании. Квашнин кажется Боброву «окровавленным, уродливым и грозным божеством», тени деревьев — нелепо пляшущими призраками, толпа бунтовщиков пугает «смутным и зловещим гулом», несчастный теряет «способность опознаваться...». Исход такого положения, видимо, уже не важен: уничтожить «сердце завода» или впасть в нервный припадок, чем и венчалась в конечном варианте повесть.

Гибель душевной чистоты в людях, бездорожье лучших из них — самые страшные для Куприна следствия «железной» цивилизации. (Потому и хочет Бобров взорвать котлы — источник ее кабалы.) В области, не подвластной Молоху, ищет Куприн свой идеал. И приходит к поклонению исключительной личности — так называемому «естественному человеку».

образ «естественного человека».

«Олеся»

Пушкинская «дева гор», «Земфира» из «Цыган», лермонтовская Бэла из одноименной повести, открывающей роман «Герой нашего времени», Марьяна из толстовских «Казаков» - йог неполный перечень женских литературных образов, связанных с этой темой. При всем несходстве названных героинь их объединяет нечто общее: цельность характера, ясность ума, нравственная чистота. Героини, выросшие в природной среде, не испорченные дурным влиянием городской цивилизации, - это духовно независимые, внутренне свободные личности. Они способны к сильным чувствам, к самоотверженной любви, но любовь оборачивается для них бедой. Встреча с представителем светского общества или, как в «Олесе», городской интеллигенции - разрушает их жизнь. 

 У Куприна его героиня, взращенная матерью-природой, противопоставлена не только «городскому» человеку - Ивану Тимофеевичу (от лица которого ведется повествование), ( по и жителям деревни. Сознание крестьян опутано вековыми предрассудками, они верят в порчу, в действенность заклятия, в надежность гадания. Мануйлиху - старую бабку Олеси - выгнали когда-то из деревни из-за того, что у молодицы, поссорившейся со старухой-знахаркой, заболел и умер ребенок: «...а-то хлопцы ведьмаку и прогнали, пусть ей очи повылазят...»   Ивану Тимофеевичу не терпится познакомиться с «колдуньей» - оп ведь и приехал в этот отдаленный уголок Волынском губернии с тем, чтобы набраться впечатлений для своих будущих книг. Визит к Мануйлихе вначале разочаровывает его. Ничего необычного («...ни совы, пи черного кота») нет и в обстановке ее дома, разве что с печки глядят «два рябых солидных скворца», а на степах вместо «обычных охотников с зелеными усами и фиолетовыми собаками и портретов никому не ведомых генералов» висят пучки сушеных трав и корешков. Однако и живые скворцы па печке, и отсутствие в избе «обычных» украшений (о которых автор говорит с ноткой иронии) - этих наивных знаков принадлежности к «цивилизации» - важные летали, указывающие на равнодушие хозяйки к мнимым ценностям культуры.      Нет ничего искусственного, демонстративного, лживого и в Олесе. Вначале Иван Тимофеевич слышит ее «свежий, звонкий и чистый» голос, а затем появляется рослая смеющаяся девушка, которая несет в переднике голодных птенцов: «Смотри, бабушка, зяблики опять за мной увязались... посмотри, какие      смешные... Голодные совсем». В портрете героини автор подчеркивает естественную красоту девушки, указывает на черты, позволяющие судить о ее характере. Олеся «держалась легко и стройно- Просторная белая рубаха свободно и красиво обвивала ее молодую, здоровую грудь», особая прелесть ее лица заключалась в «большие блестящих, темных глазах, которым тонкие, надломленные посередине брови придавали оттенок лукавства, властности и наивности».      Олеся наделена особой силой, позволяющей ей затворять кровь, предсказывать судьбу, заставлять человека спотыкаться па ровном месте или на расстоянии нагнать на него страх. С точки зрения Ивана Тимофеевича, способности Олеси объясняются тем, что ей «доступны те бессознательные, инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные знания», которые, опередив науку, живут в народе, «передаваясь как величайшая тайна из поколение в поколение».      Каким бы пи был источник Олесиного «чародейства», она от рождения наделена ясностью ума, наблюдательностью, интуицией - качествами, которые в естественной среде, где росла Олеся под присмотром любящей, мудрой бабушки, не могли быть затемнены дурным воспитанием, фальшивыми устоями общества и получили достойное развитие. Возможно, именно интуиция и наблюдательность позволили Олесе дать точную характеристику Ивану Тимофеевичу, «предсказать судьбу», которая его ожидает. «Человек вы хотя и добрый, но только слабый... Доброта ваша не I хорошая, не сердечная. Слову вы своему не господин», - говорит девушка своему собеседнику.      С Олесей купринский герой переживает самые счастливые в его жизни минуты «чистого, полного, всепоглощающего восторга». Ради любимого Олеся готова выдержать самое страшное для нее, «колдуньи», испытание - пойти в церковь. Происходит ситуация, когда Иван Тимофеевич должен преодолеть лень своего сердца, о которой говорила Олеся, обязан предугадать дальнейший ход событий. Но этого не происходит. Озверевшая толпа избивает девушку, и Олеся навсегда исчезает из его жизни, оставив после себя лишь нитку дешевеньких бус - память о ее «нежной, велико - душной любви».      В образе Олеси автор выразил идеал человека, идеал женщины. Горожанину-интеллигенту, с его нечуткостью, нерешительностью и неспособностью слышать голос собственного сердца, противопоставлена героиня, кровно связанная с природным бытием, черпающая из жизни природы и огромные жизненные силы, и мудрость души.