Глава 2. Причины свертывания реформ курса «трех красных знамен»

2.1. Пэн Дэхуай и Лушаньское совещание

В течение первых двух лет осуществления политики «большого скачка» большинство соратников Мао поддерживало его, и лишь один человек в Политбюро, маршал Пэн Дэхуай, который был министром обороны, сумел открыто выступить против проводимого курса. Несколько десятилетий «сохранял бесстрашие в общении с Мао, что было уникальным явлением в верхних эшелонах власти»⁴⁰.

Наверняка на нем сказалось и то, что он сам был выходцем из крестьян, и те события, которые происходили в период «большого скачка», напоминали ему о голоде, который он испытывал в детстве, именно поэтому он не мог остаться равнодушным к страданиям народа. Помимо этого Пэн часто вступал в споры с Мао, он был противником возвеличивания Председателя, и всячески подчеркивал свое негативное отношение, также он поддерживал Хрущева, который развенчал культ личности Сталина.

Мао Цзэдун не любил своего министра, и заставлял его и других военных выступать с самокритикой, такие действия существенно деморализовывали личность. Это и фальсификация данных об урожае, сталкивание ядерных держав между собой, показали, что Мао совершенно безумен в своих поступках и пойдет на все ради достижения своих целей.

Вскоре Пэн лично отправился в инспекционную поездку по Китаю, где узнал, что цифры урожая раздуты до небывалых размеров и крестьяне умирают от голода. Здесь же он увидел разрушительные последствия по выплавке чугуна и стали. На конференции в Ухане, было объявлено, что результаты превысили показатели 1957 года в несколько раз, но на замечания Пэна о преднамеренном завышении объемов никто не обратил внимания.

Министр также отправился в свою родную провинцию Хунань, где был поражен тем, что люди страдали из-за непосильного труда, а тех, кто не мог выполнить свой объем работы, или тех не соблюдал дисциплину, жестоко избивали. На самом деле Пэн, хоть и являлся министром обороны, но реальной власти он не имел, поэтому он решил обратиться за помощью в страны Запада. Для этого он специально отправился в Восточную Европу, чтобы обрести там союзников в лице тех, кто помог бы положить конец бесчинствам, творящимся в Китае. Состоялось несколько встреч с министрами союзных социалистических государств, но никто не откликнулся, не желая вмешиваться во внутренние дела другой страны. Используя свой транспорт, армия пыталась помочь районам, где было наихудшее положение. В срочном порядке перевозилось зерно, но поставки были нерегулярными из-за нехватки горючего.

Мао Цзэдун узнал обо всем происходящем, поэтому решил, чтобы изгнание Пэна совпало с новыми чистками в партии, ему требовалось укрепить свой жесткий курс политики, по причине того, что Китай задерживал платежи СССР. Председатель знал, что простой народ и многие чиновники из его аппарата противятся проводимому курсу. В феврале, марте 1959 г. он не раз говорил, что «несколько сот миллионов крестьян и руководители кооперативов объединились против партии»⁴¹. Это является свидетельством того, что народ начал проявлять свое недовольство в отношении проводимого курса. Люди были на пределе сил, а с них требовали невозможного, удвоение показателей, которые при любом положительном раскладе не могли быть выполнены.

Чтобы окончательно покончить с Пэном, Мао созвал расширенное совещание Политбюро ЦК КПК в Лушане. Официальное открытие состоялось 2 июля 1959 г. Для начала Председатель намеревался «расколоть участников совещания на шесть групп, каждая из которых возглавлялась и контролировалась доверенным лицом Мао, затем полученные сведения предоставлялись лично вождю»⁴², после чего он делал соответствующие выводы, как поступить с тем или иным человеком.

Еще за месяц до самого совещания в Лушане, Мао Цзэдун получил письмо от бывшего заместителя начальника отдела Госплана КНР, начальника группы комплексного планирования Северо-Восточного Китая Ли Юньчжуна. По долгу службы он изучал материал состояния китайской экономики, можно сказать, что он имел наиболее полное представление об экономической ситуации. В тексте откровенно говорит о том, что «с осени 1958 г. в партии преобладающими были ошибки и недостатки в работе»⁴³.

Пэн Дэхуай являлся активным участником собрания. Не боясь, он открыто выступал с критикой политики «большого скачка». В его речах звучал упрек в адрес проводимого курса, он не раз говорил, что цифры в официальных докладах не соответствуют действительности. Также он возложил вину за происходящее на Мао Цзэдуна, подтверждая свои слова тем, что «Председатель лично определил цифру производства 10, 7 млн. тонн стлали, поэтому он не может сказать, что не несет ответственности»⁴⁴.

Что же касается хода самого Лушаньского совещания, то все было подстроено так, чтобы слова министра обороны не вышли за рамки его секции, поэтому, в отчаянии, 14 июля Пэн написал письмо товарищу Мао, тем самым он хотел, чтобы произошла дискуссия по вопросу провала политики «большого скачка». Не подозревая, что письмо может прочитать кто-то еще, кроме адресата, министр подверг критике большую часть реформ. Но Великий Кормчий посчитал, что письмо следует использовать против самого Пэна, с этой целью он распространил текс между всеми участниками совещания.

Письмо было такого характера, «на совещании в Бэйдайхэ были слишком завышены оценки сбора продовольственных культур, и создалось ложное впечатление, что продовольственная проблема уже решена»⁴⁵. Неполная информированность в сельскохозяйственной сфере привела к тому, что с нее решили переключиться на промышленность, можно было свободные руки отправлять на выплавку стали. Как говорил маршал: «по-настоящему не изучалась плавка, недостаточно внимания уделялось прокатному, дробильному оборудованию, не исследовались залежи угля, мало внимания обращалось на транспортные возможности»⁴⁶. Неизученность реального положения дел влияла на план, который был составлен без учета ситуации, отсюда вытекали все проблемы. Пэн говорил, что как и многие его товарищи по партии, он был окрылен первыми успехами, но со временем к нему пришло понимание, что обстановка на бумаге не соответствует действительности, для достижения запредельных целей опор делался только на энтузиазм трудящихся, отвергая все законы экономики.

Самое интересное, что в конце письма, министр обороны говорил, что стоит опираться только на проверенные данные, сплотить партию, искоренить фальсификацию результатов труда, тогда, опираясь на реальные факты, можно достичь высоких результатов политики «большого скачка».

Распространяя письмо Пэна, Мао намекнул, что разделяет его мнение, это привело к тому, что некоторые партийцы стали высказывать негативные мнения в адрес проводимой политики. Так 17 июля начальник Генерального штаба НОАК Хуан Кэчэн, критически выступил на совещании по вопросу о коммунах. 19 июля первый секретарь комитета КПК провинции Хунань Чжоу Сяочжоу на своей секции выступил с поддержкой мнения Пэн Дэхуая. 21 июля кандидат в члены Политбюро ЦК КПК, заместитель министра иностранных дел Чжан Вэньтянь подверг резкой критике ошибки «большого скачка» и призвал извлечь из этого определенные уроки. Также он согласился с Пэн Дэхуаем, «одновременно высказав недоумение по поводу упреков некоторых участников совещания в адрес автора письма»⁴⁷.

23 июля с ответной речью выступил сам Мао Цзэдун. Характер выступления был серьезен, отвечая на нападки, Председатель заявил, что политика идет в правильном направлении, свои аргументы он подкрепил тем, что если присутствующие с ним не согласны, то «он пойдет в деревню и возглавит крестьян, чтобы свергнуть правительство»⁴⁸, а если Освободительная армия не пойдет за ним, то он сам создаст свою Красную армию. Такое заявление было слишком серьезным, чтобы не прийти в ужас от услышанного, конечно, все понимали, что Мао непобедим.

После такой резкой критики «большого скачка» и «народных коммун» вынужденный определить ответственных за определенные провалы в экономике Мао Цзэдун включил в этот список некоторых деятелей, в том числе и себя. Но главный удар был нанесен по Пэну и людям, которые поддержали его. С нападками набросились и такие видные политики как Лю Шаоци, Чжоу Эньлай и другие. Позднее Дэн Сяопин, который не принимал участия в совещании, говорил, что «товарищ Пэн Дэхуай высказал правильные замечания. И то, что он как член Политбюро написал письмо Председателю партии, было в порядке вещей, но наложенное на него взыскание было совершенно ошибочным»⁴⁹.

Однако по итогам совещания были сделаны некоторые уступки, в частности, «по нормам отбираемого у крестьян продовольствия, выпуску стали и расходам на вооружение»⁵⁰, Мао даже выразил готовность вложить деньги в сельское хозяйство, но это оказалось очередной уловкой.

Помимо лживых обещаний, которые раздавал Председатель, на Военном совете ЦК КПК Мао объявил Пэна, Хуан Кэчэна, Чжоу Сяочжоу, Чжан Вэньтяня «антипартийной кликой». Резолюция была принята Председателем без голосования. В ней было сказано, что «всех вышеперечисленных лиц и других необходимо освободить от занимаемых ими постов…Однако обязанности членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, членов и кандидатов в члены Политбюро Центрального Комитета партии можно за ними сохранить»⁵¹.

Чтобы уяснить какой жесткой критике Мао подверг своего министра целесообразно процитировать Великого Кормчего, он говорил: «фактически Пэн Дэхуай отрицал победу генеральной линии партии, отрицал успехи большого скачка, выступал против высоких темпов развития национальной экономики, против движения за получение высоких урожаев на сельскохозяйственном фронте, против движения масс за увеличение производства металла, против движения за создание народных коммун, против массового движения в экономическом строительстве, против руководящей роли партии»⁵².

Такие громкие обвинения дают понять, что на карьере Пэна был поставлен жирный крест, его раскритиковали полностью, хотя он только хотел указать на некоторые ошибки проводимого курса, а о создании какого-либо заговора против Председателя у него и в мыслях не было. 17 сентября 1959 г. министр обороны был взят под домашний арест, его место занял соратник Мао- Линь Бяо, вскоре после этого начались чистки в армии, а возвеличивание Мао поднялось еще на более высокий уровень.⁵³

Если говорить о реальных, значимых результатах 8-го пленума ЦК КПК, то можно говорить о постепенном отказе от «коммунизации». Было принято решение о том, что коммуны «все общественное достояние должны передать производственным бригадам, а их самим преобразовать на началах производственных кооперативов».