Система мира и человеческий разум в фиософии Спинозы

Свое главное сочинение, «Этику», Спиноза начинает с уяснения сущности и строения мира в целом, с выяснения первоначал мира – для того, чтобы найти в этом мире место, реально принадлежащее человеку. Спинозовская картина мира оказывается не похожей ни на традиционную иудеохристианскую, в которой материальной природой управляет внешний по отношению к ней духовный (идеальный) Бог, ни на оппозиционную теизму пантеистическую, когда Бог распредел¸н в вещах, так что каждая из них, по сути, становится сама себе Богом, независимым, суверенным и онтичным субъектом ("самостью"). Спиноза избирает диалектику взаимопроникновения и единства Бога и мира, мира и человека: Бог первичен и внешен по отношению к человеку, он проникает в человека и присутсвует в нем, но он не потусторонне внешен человеку, он проявляет себя через человека, «Вся природа составляет один индивидуум, части которого, то есть все тела, изменяются бесконечно многими способами безо всякого изменения индивидуума в его целом»²⁴. При этом жизнь предмета в лоне природы, или «субстанции», «истинна» и «адекватна»; вне же е¸ его бытие «неадекватно и смутно». То есть природа составлена и состоит из своих частей, и она жив¸т жизнью своих частей, обеспечивая им эту жизнь. Отсюда и человек жив системой и без не¸ просто не существует (не нес¸т в себе атрибута существования с необходимостью). Независимое, свободное от субстанции существование человека – это иллюзия эмпирии, неспособной проникнуть в сущность. «Люди заблуждаются, считая себя свободными. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают, причин же, которыми они определяются, не знают»²⁵. Свобода человека – не в индивидной освобожд¸нности от природы, а наоборот – в освобождении от своей индивидности и в соответствии собственной жизни с жизнью природы.

Спиноза различает два модуса человеческого бытия – частное, индивидуалистичное, телесное, подверженное страстям-аффектам, и – универсальное, духовное, разумное. В индивидуалистичном бытии человек подчиняется аффектам и тем самым отрывается от других людей, в универсальном он жив¸т по праву природы и объединяется с другими людьми. Индивидуалистичное бытие единично, универсальное коллективно, всеобще. В индивидуалистичном бытии господствует мысль о смерти (поскольку тело смертно), в универсальном – мысль о бессмертии, поскольку душа имеет атрибут вечности. «Человек свободный ни о ч¸м так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни»²⁶. В индивидуалистичном бытии человек несвободен, тогда как в универсально-природном он приобретает свободу. В индивидуалистичном бытии душа подчинена влечениям («аффектам»), вызванным отдельными предметами, в универсальном душа стимулируется (мотивируется) множеством внешних закономерностей, и эти е¸ мотивы намного более мощны и способны подавить частные индивидные мотивации. Индивидуалистичное бытие аффективно и замкнуто в самом себе; универсальное – разумно и любовно.

Универсальное (личностное) бытие доставляет человеку естественную радость, радость единства с Природой, или Богом. «Познающий себя и свои аффекты ясно и отч¸тливо, чувствует удовольствие, и притом в сопровождении идеи о Боге. А поэтому он любит Бога, и тем больше, чем больше он позна¸т себя и свои аффекты… Такая любовь к Богу должна всего более наполнять душу»²⁷.

Одновременно такая «познавательная любовь души к Богу» соединяет человека с другими людьми. «Эта любовь к Богу не может быть осквернена ни аффектом зависти, ни аффектом ревности; наоборот, она становится тем горячее, чем больше других людей… соединено с Богом тем же союзом любви». «Эта любовь к Богу составляет самое высшее благо, к которому мы можем стремиться по предписанию разума и которое обще для всех людей»²⁸.

Таким образом, по Спинозе, в мире реально существует только сам этот мир как единая мыслящая и чувствующая система, включающая в себя и людей. Мир в целом, Природа, Бог – минимальная материальная система, в которой возникают мышление, познание, в которой возникает и сам человек, и его индивидное и сверхиндивидное, личностное бытие. Все свойства духовности, которые мы эмпирически видим в людях и эмпиристски считаем происходящими из этих самых людей на самом деле порождаются не ими, а привносятся в них из Природы (Субстанции, Бога), которая одна является их генератором и носителем. Только природа как целое наделяет человека его человеческими качествами и модусами бытия. Человек жив Природой, порожд¸н ею и устремл¸н к ней. Человек как часть природы выходит за пределы своей частичности и универсализуется через познание всеобщих природных связей, отождествляет себя с природой, преодолевает сво¸ индивидно-телесное существование, свою аффективную привязанность к отдельным вещам и любовно соединяется с Богом, то есть целостностью природы.

В духовной жизни Нового времени Спиноза занимает такое же место, какое в древней культуре занимали Лао Цзы и Гераклит. Они противопоставили иллюзиям о достаточности для человечества логики рассудка и дали заявку на новую логику — диалектику как логику разума. И как в Греции через сто лет после Гераклита последовал гений Аристотеля, так и в нашей цивилизации окнчательное теоретическое посрамление рассудка произошло через столетие после Спинозы: Великая Французская революция, скроенная по механистически-рассудочным идеалам Просвещения, своей очевидной бесчеловечностью и откровенно антигуманными нововведениями показала чутким умам эпохи, что здравого рассудка совершенно недостаточно для ведения общественной жизни. Такими «барометрами общества» на сей раз оказались представители немецкой буржуазной интеллигенции эпохи «Бури и натиска». Вслед за ними немецкая классическая философия возвысила поиск нового мышления на высочайший теоретический уровень. Трудами Канта она показала, что разум имеет два уровня: теоретический и практический, и что практический, или нравственный разум не подчиняется логике рассудка — формальной логике, изложенной когда-то Аристотелем. Он нуждается в новой логике. И эту логику — логику разума, диалектику — разрабатывали Фихте, Шеллинг и, особенно, Гегель. Диалектика — это объективное, адекватное природе, всестороннее, полное мышление. Такое мышление — не какая-то узкая деятельность интеллекта по переработке информации, а целостная работа всего человеческого духа, включая его эмоциональные, нравственные и эстетические составляющие. Диалектика — это логика разума, или мудрости, и одновременно это сами разум и мудрость живущего в мире человека. Одновременно это и есть высший уровень философствования: философам нужно заниматься не «обобщением данных естествознания» и не экзистенциальным анализом индивидуального человеческого бытия. Это пройденный для философии этап, анахронизм в современной философии. Философия освобождается от своих превращенных форм, и из ее исторического багажа остаются актуальными «только логика и диалектика» (Ф. Энгельс)

Диалектика была творением революционного буржуазного класса, но он достаточно быстро, едва завоевав власть, отказался от своей революционности и от детища своей романтической молодости — диалектики. Он даже стал ее смертельным врагом. Буржуазия, господствуя сегодня в мире, продолжает эксплуатировать рассудок, взвинчивая его в позитивистских, неопозитивистских, феноменологических, герменевтических, наконец, в постмодернистских («деконструктивистских») философских ухищрениях. Эстафету диалектики исторически принял на себя марксизм. Он поддержал изобретение Гегеля и связал его с объективным социальным запросом нового революционного социального субъекта — классом трудящихся. Как бы ни был этот класс необразован и темен, как бы ни был развращен специально создаваемыми буржуазией средствами промывания мозгов, оболванивания, манкуртизации, история всё равно движется к выравниванию уровней культуры и материального благосостояния всех слоев населения. Между древними рабами и патрициями-рабовладельцами социальная пропасть очевидно более глубока, чем между феодальными крестьянами и феодалами и, тем более, чем между современными рабочими и капиталистами.

Логикой прогресса и, следовательно, логикой мышления тех, кто в нем заинтересован, является диалектика.

В диалектике человечество, наконец, разработало те высшие формы мышления — разум, мудрость — которые начала искать первая древняя философия. Владея диалектикой, этой логикой разума, философия выполняет роль проводника, указывающего человечеству путь к достойному существованию на базе разумного, диалектического мышления. Уже в ближайшее после Гегеля столетие можно было бы вытеснить из общества и господство рассудка, и порождаемую этим господством мифологически-религиозную ему оппозицию. Можно было бы освободить науку от разъедающей ее ржавчины позитивистского эмпиризма, избавить ее от тормозящей ее формальной рассудочности, соединить науки о духе (общественные науки) и науки о природе так, «чтобы это была одна наука» (К. Маркс). Искусство, мораль, правовое сознание могли бы избавиться от своего постыдного параллелизма и внутреннего плюрализма. Доколе человечество будет жить в плену однажды выработанного им, но сегодня явно ведущего к погибели рассудка! Человечество сегодня уже созрело для гармонии и счастья.

Но подобные мечты социалистов Х1Х века не сбылись и в веке ХХ. По-видимому, человечество еще не испило всей чаши страданий от господства порожденного им рассудка. Однако история движется вперед (хотя и всегда медленнее, чем хочется людям). Меняются сами объективные материальные ее основы. Логика истории такова, что производство на уровне ручной прялки порождает общество «с сюзереном во главе», а машинное производство непременно дает общество «во главе с промышленным капиталистом» (К. Маркс). И этот капиталист, уж можете не сомневаться, приложит все усилия, чтобы не позволить вам играть в какие-то диалектические игры. Мертвый хватает живого — это тоже объективный закон истории. Но «крот истории» всё равно делает свё дело. Грядет новая индустриальная революция — автоматизация, информатизация, гуманитаризация общественного производства. Уже сегодня на Западе провозглашают начало постиндустриального общества, в котором во главе находится уже не промышленный капиталист. В таком лозунге, несомненно, скрыт тот же буржуазный интерес: переключить протестный потенциал общества, что называется, с больной головы на здоровую: на «менеджеров», носителей «интеллектуального» или «человеческого» капитала и т. п. И, тем не менее, в обществе сегодня вызревают новые формы его организации, и они смещаются не в пользу традиционного капитализма. Исторический скачек, очередная социально-экономическая революция неизбежны. Разговоры о том, что история закончилась, и всё, что могло быть, уже было, и ничего нового не будет — это ведь явно утопия (надежда) буржуазного сознания и очередной трюк буржуазной пропаганды.

Социальным революциям всегда предшествуют и их опосредствуют революции духовные, мировоззренческие — антропологические. Новый человек — революционный учредитель постбуржуазного общества непременно должен овладеть диалектикой, стать собственно человеком разумным. Пока диалектика не станет такой же массовой интуицией, каким в свое время стал декртовский рассудок, способствовавший смыванию с планеты пережитков феодализма, до тех пор мы будем в плену у рассудка и буржуазных классовых предрассудков, и общество в целом будут преследовать только страдания и деградации типа антиутопии Данелии «Кин-дза-дза». Но антиутопии (впрочем, как и утопии) никогда еще не сбывались...

1 Öèò. ïî: Асмус В.Ф. Античная философия. Изд. 2-е, дополненное. - М.: Высшая школа, 1976. - С. 100.

2 Аристотель. О душе // Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. - С. 385. 386.

3 См.: выпуски ежегодника Totalogy. Киев, 2002 – 2007.

4 Аристотель. О душе. С. 339.

5 Шабельников В. К. Психология души. - М.: Академия, 2003. - С. 125.

6 Цит. по: История философии. - М.: Политиздат, 1941. - С. 293

7 Ñì.: òàì æå. - Ñ. 345.

8 Ñì.: òàì æå. - Ñ. 350.

9 Ñì.: òàì æå. - Ñ. 352.

10 Öèò. ïî: Àäî Ï. Плотин, или простота взгляда. - М.: Греко-латинскийкабинет Ю. А. Шичанина, 1991. - С. 58.

11 Плотин. Избранные трактаты. В 2 т. М.:Русская музыка, 1994. - Т. 1. - С. 34-35.

12 Öèò. ïî: Бычков В. В. Эстетика поздней Античности. - М.: Наука, 1981. - С. 42.

13 Ñì.: òàì æå. - Ñ. 95.

14 Òàì æå.

15 Ñì.: Øïåò Ã. Ã. Очерк развития русской философии // Сочинения. - М.: Правда, 1999. - С. 29.

16 Августин А. Исповедь. - СПб.: Азбука, 1999. - С. 88.

17 Òàì æå. - Ñ. 267-268.

18 Òàì æå. - Ñ. 176.

19 См.: Священномученик Горазд, Еп. Чешский и Моравско-Силезский. 1168 вопросов и ответов о православной вере. – М.: Изд-во св. Кирилла и Мефодия, 2002. - С. 182-183.

20 Ñì.: Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. - Т. 2. Средневековье. СПб.: Петрополис, 1994. С. 147-149.

21 Экхарт М. Об отрешенности. - М.: - СПб.: 2001. - С. 315.

22 Бэкон Ф.О достоинстве и преумножении наук // Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1972. - Т.1. - С. 243.

23 Бэкон Ф.Книга вторая афоризмов об истолковании природы, или О царстве человека // Сч.: В 2 т. - Т. 2. М.: Мысль, 1972. – С. 86.

24 Спиноза Б. Этика — М., 1932. — Ñ. 51.

25 Òàì æå. Ñ. 63.

26 Òàì æå. Ñ. 185.

27 Òàì æå. Ñ. 207.

28 Òàì æå. Ñ. 208-209.