Способы использования средств взятки

Вид	Число дел (в%)
Употребление на собственные повседневные нужды	30%
Поездки	26,6%
Повышение уровня жизни	21%
Приобретение или реконструкция недвижимости	7%
Погашение долгов	6,3%
Для поддержания своего служебного положения	3,9%
Вклады в банки	3,1%
Покупка и ремонт автомобилей	2,3%

Однако данное определение не дает четкого представления о криминалистическом наполнении самого понятия и о его содержательном наполнении. Представляется, что характер формирующихся общественных отношений по поводу производства и распределения материальных благ, особенно в условиях системных преобразований и перераспределения федеральных объектов собственности в России, ранее принадлежавших государству безраздельно, а в настоящий момент все более и более переходящей под контроль частных, негосударственных структур, позволяет говорить о новых тенденциях в оценке субъектов коррупционных отношений.

Пересмотр указанного понятия происходит в связи с возникшей необходимостью определить отношения подкупа служащих компаний, имеющих общегосударственное и стратегическое значение для экономики страны. Причем существующий состав коммерческого подкупа хотя формально и охватывает подобные отношения, но все же имеет своей целью установление “прозрачности” предпринимательских отношений сектора экономики, напрямую не связанного с системным реформированием экономики страны.

В связи с указанным достаточно часто к субъектам коррупционных отношений относят и служащих предприятий и организаций, чья деятельность обеспечивается финансированием из бюджетов различного уровня, а функции определяются общесоциальными задачами (энергетика, строительство, обеспечение энергоносителями и т.п.).

Функционально-субъектный критерий достаточно давно используется в законодательстве стран с давними традициями рыночной экономики с развитым частным сектором экономики. Так, германскими криминологами употребляется специальный термин “продолжение государственной руки”.⁵⁷ Этот термин используется применительно к формально негосударственным, но государственным по функционально-финансовому критерию предприятиям и организациям, где состоят на службе субъекты коррупционных отношений.

В настоящий момент в теории и законодательстве наблюдается два основных подхода при определении возможного круга субъектов коррупционных отношений. Во-первых, посредством описания самой коррупционной деятельности через формальные признаки составов преступлений. Соответственно, субъекты этих составов и будут рассматриваться как возможные субъекты коррупции. Во-вторых, что более продуктивно на наш взгляд, применяется универсальный функциональный критерий оценки коррупционной деятельности. Не происходит выделения конкретных проявлений коррупции в виде коррупционных преступлений, а оценивается характер преступной деятельности, ее цели и задачи, решаемые с помощью подкупа как средства.

В любом случае исследователи отмечают, что субъектный состав взяточников весьма пестр. Однако, тем не менее, он поддается типизации.

По половому признаку среди лиц, совершивших взяточничество, мужчины составляют от 70 до 77,5%; большинство преступлений совершаются лицами старше 30 лет (от 70 до 90%).⁵⁸

По материалам изученных уголовных дел и анкетирования следователей можно говорить о следующем субъектном составе. От общего числа обвиняемых 64% — это государственные служащие. Из них 92% взяткополучателей — представители органов исполнительной власти, 54% — руководящий состав органов власти. 9% обвиняемых — лица, приближенные к органам власти.

48% обвиняемых имели отношение к деятельности медицинских учреждений.

Более чем в 50% случаев обвиняемые занимали свои должности от 6 до 10 лет или более продолжительные сроки.

Интересна количественная характеристика субъектных связей в рамках преступной деятельности. В 76% случаях получатели взяток взаимодействовали с взяткодателями в рамках служебных отношений. Большее число таких контактов продолжалось от 3 до 10 лет.

Как показывают долгосрочные статистические наблюдения, в общей массе лиц, привлеченных за взяточничество, сохраняется соотношение руководящих работников и сотрудников исполнительного аппарата.

Из общего числа обвиняемых в должностных преступлениях 64% состоят на службе. Из них 44% — государственные служащие и 55% — служащие органов местного самоуправления и иных органов власти.

В 53,5% обвиняемых совершили преступления по собственной инициативе. В 31,3% инициатива исходила от взяткодателя, и в 15,2% имела место совместная инициатива. 33% обвиняемых совершили преступления в соучастии с другими лицами, из них в 79% случаев имело место разделение функций.

37% служащих обвиняемых в совершении должностных преступлений исполняли свои обязанности более 10 лет. 18,2% из них — от 6 до 10 лет, 13,1% — от 3 до 5 лет.

Ясно проявляется отсутствие законопослушности скорее у взяткодателя, чем у взяткополучателя. 41% не рассматривали свои действия как преступные. 59% — действовали осознанно в одиночку и избегали сотрудничества. Таким образом, функция противодействия может быть признана типичной для данного вида преступной деятельности.

Характеристика противоправного сознания обвиняемых и склонность к кооперации за последний период не претерпели существенных изменений.

Основная масса взяткодателей, проходивших по уголовным делам о взяточничестве в связи с хозяйственной производственной деятельностью, состояла в 28% из служащих, 72% — руководителей предприятий.

Большинство взяткодателей работали на предприятиях — потребителях или предприятиях-изготовителях или являлись частными лицами.

Преступная деятельность достаточно часто предпринимается с целью получения преимуществ при распределении заказов на подрядные работы или иные услуги по конкурсу. Около 65% заказов получены через муниципалитет. В 72% случаях взяточничество совершалось впервые либо эпизодически. 54% обвиняемых обнаружили готовность к установлению преступных связей с представителями правоохранительных и фискальных органов.

Значительная часть подозреваемых и обвиняемых в даче взятки являются владельцами, руководителями и служащими коммерческих и иных негосударственных предприятий и организаций.

От общего числа обвиняемых в даче взятки владельцы коммерческих структур составляют 23%, менеджеры — 6,3%, руководящий состав служащих — 6,8%, рядовые служащие — 13,7%.

Отмечается относительно невысокий уровень криминального опыта и опыта привлечения к уголовной ответственности за подобные преступления среди взяткодателей, лишь единицы были детально осведомлены о методах расследования, и немногие имели специальное юридическое образование.

64,5% обвиняемых, получивших государственные заказы, действовали через органы местного самоуправления. 83,9% назвали преимущества в конкурентной борьбе как цель своих коррупционных действий. В связи с этим становится очевидной связь между субъектами, целью и средствами осуществления преступной деятельности. Закономерно прямое (или с минимальным посредничеством) обращение с предложением взятки к должностным лицам, полномочным принимать соответствующие решения. Степень личной заинтересованности в получении незаконных преимуществ предопределяет субъектный состав взяткодателей.

71,5% подозреваемых говорят о том, что при совершении соответствующих действий, по их мнению, не имели преступных намерений (в обыденном понимании), т.е. не преследовали преступных целей. 53,5% подозреваемых после проведения неотложных следственных действий проявили готовность к сотрудничеству с правоохранительными органами.

По сравнению с прошедшими периодами наблюдается увеличение числа взяткодателей, сотрудничающих с правоохранительными органами. При этом противоправное мировоззрение отмечается в меньшем числе случаев по сравнению с прошлыми периодами.

Примечательна характеристика преступных связей, определяющих коррупционную деятельность. Возникновение и длительность коррупционных связей выглядят следующим образом.

В 30% случаев преступные связи возникли по служебной линии.

По продолжительности существования виды коррупционных связей распределяются, как это показано в табл. 7.

Таблица 7