О системе и ее окружении
Российский исследователь творчества Лумана О.В.Посконина отметила, что лумановское понимание «системы» можно представить просто как некое ограниченное «внутреннее» по отношению к «внешнему». Социальная система строит свои границы посредством смысла. Смысл постоянно воспроизводится заново, причем в принципе каждый раз может избираться нечто иное, а все неизбранное снова становится возможным. «Границы социальных систем определяются, следовательно, не как постоянные положения физического субстрата, наподобие стен,… они понимаются лишь как границы смысла, как элементы состава информации, чья актуализация высвобождается таким образом, чтобы единицы информации обрабатывались по установленным внутренним правилам системы».
То, что находится за пределами системы, Луман именует средой или миром. Среда есть «открытая комплексность всего, что является результатом выделения системы, а также тем, что может быть увидено из системы». В нее входят психическое сознание людей, органическая жизнь, физические, материальные вещи, а, главное, люди как индивидуумы.
Луман проводит идею, согласно которой только коммуникации вычленяют общество из контекста его окружения. Именно общество является первым шагом в процессе редукции комплексности, оно делает возможными социальные взаимоотношения. Посредством коммуникации общество лимитирует эту неопределенную и неуправляемую комплексность. Д.Кречмар отметил, что «благодаря возможному ограничению связей между своими элементами, система оказывается менее сложной, чем её окружающий мир». Развитие необходимых критериев различия, то есть формирование различия между системой и окружающим ее миром, осуществляют сами системы, действуя способом саморефлексии. Каждая система должна посредством семантического аппарата, сформированного с помощью саморефлексии, конституироваться в качестве аутопоэтической. То же самое касается и подсистем социальной системы общества.
«Понятие коммуникации становится решающим фактором для определения понятия общества. В зависимости от того, как определяют коммуникацию, определяют и общество, а определение понимается здесь в точном смысле этого термина как определение границ». Парадоксальным образом Луман доказывает, что «конкретные люди являются не частью общества, а частью его окружающей среды». «Например, недостаточно того, что один человек видит или слышит другого, даже если он наблюдает его поведение с помощью различения сообщения и информации. Если о ком-то говорят или пишут, этого также еще недостаточно для того, чтобы отношение к нему считалось социальным отношением. Социальной операцией является лишь сама коммуникация». Касаясь вопроса об отношениях между обществом и личностью, Луман указывает, что представленное им понятие общества исходит из полного разделения индивидуума и общества. Между индивидуумом и обществом нет никакой коммуникации, так как коммуникация всегда является внутренней операцией общественной системы.
Это позволяет лучше понять основную цель Лумана – описать социальные явления автономно от индивидуумов, то есть описать эти явления как происходящие на более «высоком уровне», чем индивидуальные разумы. «Общество состоит не из личностей, а из коммуникаций между ними. Не человечество, а система коммуникаций выборочно интегрирует физический, химический, органический и психический потенциал людей. Эта система обладает собственной реальностью и собственной автономией». Луман утверждает, что значение, «сердцевина» мыслей и коммуникаций свойственна не только разумам, но и социальным системам. Нет причин полагать, что значение связано только с разумом или мозгом, - это было бы антропоморфической ошибкой, ведь социальные системы никак не проще, чем психические. С этой точки зрения, живая система способна производить себя посредством воспроизводства своих элементов и поддерживать организацию этих элементов. Психические системы производят себя, производя мысли, а социальные системы делают это, производя коммуникации. Обе системы являются циркулярно закрытыми системами, которые могут использовать собственный модус автопоэтической репродукции.
Вынесение Луманом индивидов за границы общества неоднократно подвергалось решительной критике. Г.Бехманн высказывается следующим образом. Изгнанием человека во внешний мир общества завершилась традиция децентрализации гуманистически-космологической картины мира. После того как в Ренессансе он потерял свое место в центре физического космоса, после того как Дарвин лишил его выделенного и своеобразного места в биологической эволюции, а Фрейд отнял у него право на автономию и самоуправление, Луман словно подводит резюме и делает последние и решительные выводы, освобождая его от последних общественных уз.