О кодах и бинарных возможностях

Способ отделения элементов системы от элементов среды Луман называет кодом. В работе «Власть» код понимается как структура, которая для каждого произвольного элемента в пределах своей области и релевантности может найти и упорядочить другой дополнительный элемент. В сфере социокультурной эволюции наиважнейший код образуется с помощью языка, а именно благодаря тому, что язык связан со способностью отрицания таким образом, что любое высказывание одновременно предоставляет в распоряжение важнейших языковых функций точно соответствующее ему отрицание.

Так как код способен устанавливать для каждого элемента системы свой точно соответствующий данному элементу комплементарный фактор, код производит внутри-системные сопряжения как предпосылки дальнейших операций. Код – это и язык системы, и механизм селекции. Социальные системы образуются вообще исключительно благодаря коммуникации, то есть разнообразные селективные процессы антиципативно или реактивно взаимно определяют друг друга. Коммуникация реализуется только в том случае, если в ней осознается селективность сообщения. Это означает, что оно может быть использовано для селекции состояния собственной системы. Отсюда следует контингентность (случайность) обеих сторон коммуникации, то есть возможность отклонения коммуникативно передаваемого предложения выбора. Это возможные отклонения – как возможности – не могут быть элиминированы.

Возможность двойного отношения к сообщению (принято оно или нет) Луман называет бинарной (двойной) возможностью. Рассмотрим это подробнее на примере власти. Для этого обратимся к работе Лумана с таким же названием.

«Власть»

Коммуникативный ответ на отклонение в рамках социальных систем называются конфликтом. Все социальные системы потенциально конфликтны. В этих условиях выбор между «да» и «нет не может управляться лишь с помощью языка, поскольку последний содержит в себе обе возможности. Поэтому в каждом обществе помимо языка формируются еще и дополнительные учреждения, которые обеспечивают возможности селекции в требуемом объеме. Потребность в этих учреждениях возрастает, а их форма изменяется в ходе эволюции общественной системы. В простых обществах эта функция выполняется преимущественно благодаря «конструкциям реальности», которые являются общими для жизненного мира образующих эти общества индивидов. Лишь в более развитых обществах формируется потребность в функциональной дифференциации как языкового кода в целом, так и в особенности таких символически генерализированных коммуникативных средств, как власть или истина, которые специально обуславливают и регулируют мотивацию принятия селективных предложений. Благодаря этой дифференциации в обществе могут взаимно усиливаться и потенциалы конфликта, и потенциалы консенсуса. Все более расширяется спектр эволюционных механизмов вариации и отбора доказавших свою пригодность, социально успешных, наследуемых селекций, что ускоряет социокультурную эволюцию, поскольку теперь увеличивается возможность выбора на основе более специфических точек зрения.

На основании вышесказанного под коммуникативными средствами должна пониматься некая дополняющая язык инстанция, а именно код генерализированных символов, которые управляют процессом передачи результатов селекции. Управляемые этими средствами коммуникативные процессы связывают партнеров, каждый из которых реализует свои собственные селективные достижения и знает о том, что то же самое делает и другой. Каждая последующая фаза процесса остается поэтому селекцией в той же мере, что и предыдущая. Средства коммуникации комбинируют тем самым общность ориентаций и не-идентичностей селекций.

Фундаментальное условие всякой власти состоит в том, что в отношении селекции, осуществляемой власть имущим Альтером (здесь: Другим), возникает некоторая неопределенность. Альтер всегда выбирает из нескольких альтернатив. При совершении своего выбора он может поселить в своем партнере неуверенность либо устранить ее. Этот постоянный переход от производства неопределенности к ее устранению является основной предпосылкой существования власти.

Власть становится более могущественной, если она оказывается способной добиваться признания своих решений при наличии привлекательных альтернатив действия или бездействия. С увеличением свобод подчиненных она лишь усиливается. Власть поэтому следует отличать от принуждения к какому-либо конкретному действию. У того, кто подвергается принуждению, возможности выбора сводятся к нулю. В крайнем варианте принуждение сводится к применению физического насилия и тем самым подмене собственными действиями действий других людей, которые власть не в состоянии вызвать. По мере усвоения функций принуждения власть утрачивает свою функцию наведения мостов между полюсами двойной контингенции. Принуждение означает отказ от преимуществ символической генерализации, отказ от того, чтобы управлять селективностью партнера. По мере осуществления принуждения практикующий его возлагает на себя бремя селекции и принятия решений. В большинстве случаев можно говорить о том, что к насилию прибегают ввиду недостатка власти.

Власть того, кто ею обладает, усиливается, если он может выбирать большее количество разнообразных решений для ее реализации. Если же власть имущий в состоянии осуществлять власть в отношении своего партнера, который, в свою очередь, также обладает огромным числом разнообразных альтернатив, его власть становится еще больше. Власть усиливается по мере увеличения степени свобод обеих сторон, например, она возрастает в каком-либо обществе по мере увеличения в этом обществе различных альтернатив.

Более типологически точно и всеобъемлюще было бы определить власть как ограничение пространства селекций партнера.

Власть всегда является кодом. Она определяет два возможных направления развития событий: либо в соответствии с замыслом властителя, либо в противоположном направлении. В дальнейшем взаимоотношение обоих направлений может кодироваться повторно, приобретая еще одно удвоение, скажем, распадаться на дозволенные и недозволенные комбинации. Второе кодирование тесно связано с отношением, произведенным по правилам удвоения первого кода, специфическая проблематика которого становится проблемной референцией второго кодирования. В случае власти слишком высокая произвольность комбинаций альтернатив избежания должна быть ограничена рамками некоторого ожидаемого формата. Именно поэтому второе кодирование власти в рамках нашей традиции осуществляется на основе бинарного схематизма права и бесправия.

Это удвоение кода власти не является в области коммуникативных средств единичным случаем. Код собственности в экономике, то простое правило, согласно которому собственность одного человека одновременно означает, что другой человек этой собственности лишен, получает второе кодирование на основе денежного механизма. Код денег удваивает шансы стать собственником с помощью денежных символов, лишенных собственной стоимости. Это приводит в движение вещную собственность. Она получает возможность менять владельцев и на этой основе прибавлять в стоимости за счет обмена на собственность денежную. Собственник денег, не обладающий определенными вещами, получает шанс их приобрести, и наоборот.

Аналогичная проблемная ситуация дает о себе знать в логическом схематизме средства истины, как скоро процесс отрицания получает рефлексивную легитимацию и в этом качестве начинает регулироваться медийным кодом. При этом истины «диалектизируются», то есть могут превращаться в ложь. Подобным же образом «диалектизируется» и ложь.

Успешно функционирующие коммуникативные средства могут лишь в том случае приобретать форму и достигать уровня селективности кода, если они используют бинарный схематизм, который предварительно двузначно структурирует возможные операции. Двузначность является конститутивным условием символически генерализированных кодов, поскольку лишь в этой форме возможна комбинация универсализма и спецификации, то есть каждый релевантный элемент может быть однозначно соотнесен с другим определенным элементом. Истина, например, должна структурироваться на основе двузначной логики. Она ограничивает возможности исследований.

В коде любви требование исключительности, равно как и его институционализация в виде брака, выполняет ту же функцию.

Бинарные схематизмы служат не разделению, а связыванию противоположного. Они облегчают переход от одного определения ситуации к его противоположности, поскольку требуют лишь отрицания, допущение которого внутрь системы может ею же и регулироваться.

Приложение. Реферат книги Лумана РЕАЛЬНОСТЬ МАССМЕДИА

1. Обособление системы массмедиа как удвоение реальности Массмедиа суть «все общественные учреждения, которые используют для распространения сообщений технические множительные средства». Продукцией массмедиа являются книги, газеты, журналы, фотокопии, ксерокопии и т. п.

О реальности массмедиа можно говорить в двух смыслах. Прежде всего, это их «реальная реальность». Технические средства делают существование массмедиа возможным, но сами по себе еще не являются социологически релевантной реальностью. Эту последнюю создают операции системы, т. е. коммуникации, которые в ней совершаются. Вторая реальность постигается как нечто независимо существующее, но на самом деле является просто конструкцией, порожденной массмедиа. Луман придерживается позиции так называемого радикального конструктивизма, которую формулирует следующим образом: когнитивные системы не в состоянии различить условия существования и условия познания своих объектов. У них нет доступа к иной реальности, кроме той, какую они сами же и конструируют. Это и есть вторая реальность массмедиа.