84.Основные мотивы поэзии Бродского.

В 1974 году появляется стихотворение, во многом предваряющее цикл “Часть речи”, который будет закончен только через два года. Впервые покинутая страна представлена не советской системой, а северной природой, одним из аспектов “другой”, малой Родины. Важен сам факт обращения к теме. Однако стихотворение “Песчаные холмы, поросшие сосной…” примечательно тем, что неожиданно развивает мотивы “Осеннего вечера…” — те же мотивы бессобытийности здесь вдруг обретают более глубокую генеалогию — они возводятся к петербургскому пространству. В результате в поэзии Бродского начинает складываться личный миф о Петербурге.

Мотивы, присущие петербургскому мифу, у Бродского были всегда, однако в данном случае к ним примкнули и те, которые появились в американской провинции в качестве ее характеристик. Возможно, эти характеристики действительно в каком-то смысле “питерские”:

Однако в эмиграции и к пространству Бродский подошел по-новому. Долгими описаниями пространства поэт был известен еще до эмиграции21. Но точка зрения лирического героя в таких описаниях принципиально отличалась от той, которая стала входить в поэтический обиход Бродского после 1972 года. До этого момента описываемое пространство включало в себя лирического героя.

Изменение отношения “лирический герой — внешний мир” изменяет связь между “я” и “другими”: “у лирического героя теперь отнимается право на уникальность, исключительность. Исчезают параллели с Христом или пушкинским пророком Отныне роль героя, добровольно идущего на смерть, отвергается, а такой герой иронически именуется “бараном””24 .

Принцип удаленного наблюдения начал осмысляться Бродским сразу после знакомства с английской метафизической поэзией в 1962 году. Последующие два года создавались “Песни счастливой зимы”, среди которых встречаются стихотворения (“В горчичном лесу”, 1963; “Полевая эклога”, 1963), мотивы и приемы которых достигнут полного развития только после 1972 года. С 1964 года в поэзии Бродского появляется четкий адресат “М. Б.”, послания к которой отодвигают “метафизику пространства” на задний план. Однако и послание как один из основных жанров английской метафизической поэзии у Бродского вскоре перешагивает классические рамки, в которых адресат — конкретный человек.Тогда же — в 1974 году — написаны “Барбизон Террас” и “Над восточной рекой”. “Барбизон террас”: “Небольшая дешевая гостиница в Вашингтоне”, “…кровь в висках / стучит, как не принятое никем / и вернувшееся восвояси морзе” (III, 62). Мотив вернувшегося назад человеческого импульса, неуслышанного слова, неразделенной эмоции появляется в таком виде в поэзии Бродского впервые 25 . Далее: “…амальгама зеркала в ванной прячет / сильно сдобренный кириллицей волапюк / и совершенно секретную мысль о смерти”.

Следующий год стал переломным в осмыслении нового и старого, Америки и России, английского и русского языков. В 1975-м Бродский уже не мог бы заявить, что он “прибыл сюда без своей Музы”, под которой он будет понимать “диктат языка”

Когда в 1975 году мотивы изгнания зазвучали в поэзии Бродского в новом масштабе (“Колыбельная Трескового мыса”, “Часть речи”), оказалось, что они уже органично вписываются в картину мира лирического героя. На них уже держится мироздание.

Однако во всем творчестве Бродского трудно найти цитаты, в которых бы восприятие новых мест как чужих проецировалось бы и на отношение к английскому языку. Слова о том, что “двуязычие — это норма”, а затем о том, что сам поэт “без ума от английского языка”, появились в речах Бродского с 1979 года. С лета 1977 года поэт начал писать эссе по-английски. Причем как-то вдруг — за полгода написал сразу четыре, в общей сложности около ста страниц. Но в библиографии Бродского нет ни одного интервью, датированного 1977 годом. В 1978 году не было ни новых эссе, ни упоминания о новом увлечении, потому только в 1979-м35 , взявшись вновь за английское перо, Бродский, что называется, “впустил” в себя английский язык в качестве своего36 . А в “Части речи” (1975—1976) английский язык еще настолько же чужд, как и сама “чужая земля”.

Особенная роль цикла “Часть речи” состоит в том, что он вместил в себя весь переход с ценностной позиции человека, который оставил все самое дорогое “за морями, которым конца и края”, к “безумию”, до которого способна довести эта слишком человеческая трагедия, и затем — к качественно новому уровню трагедии, когда, сведя себя к языку, человек обнаружил, что все человеческое, чем он жил и что переживал, язык — “часть речи” — вместить не может. Позже из этой формулы вырастет концепция человека, который не может быть понятым, который обречен на неразделенную частность: “Я полагаю, что каждый человек — самостоятельная сущность, прикоснуться к этой сущности и постичь ее можно лишь поверхностно” (Захаров, с. 447).

85. Темы и мотивы лирики М. Цветаевой. Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) Ее творческий облик многогранен. В первый сборник «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь» вошли еще полудетские стихи, искренние и непосредственные. В них просто и неискушенно обрисовывается быт родительского дома; стихи записывались в альбом, отсюда и название первой книги. По сути это был дневник очень одаренного и наблюдательного ребенка. В предреволюционное время она создает стихи, составившие книгу «Юношеских стихов», никогда не напечатанных. Канун революции в ее поэзии отразился в 16 -17г., в это время в ее творчестве появляется тема Родины, дорог, зловещих предчувствий. Стихи 16-17гг составили книги «Верст» («Версты»-1, Версты»-2). С самого начала цветаевскую поэзию отличал «пожар в груди», «небесный пожар» любви. Любовь для стихов Ц. - «единственная новость, которая всегда нова». Любовь, по Ц., открывает поэзию мира, которую героиня стихов находит во всем, любовь возвращает остроту видения мира. Любовь в лирике Ц. многолика. В цикле «Комедьянт» - она и лукавая игра, и тяжелое испытание. В «Поэме Конца» она проявляет твердость духа и чувствует, осознает обреченность. Московская тема - одна из важнейших тем в творчестве Ц. Появляется она уже в первых стихах, звучит она в цикле стихов «Лебединый Стан», цикл «Стихи о Москве». Пушкину Ц. посвятила цикл «Стихи к Пушкину», Пастернаку Ц. посвятила поэму «С моря», «Попытку комнаты» Ц. посвятила Пастернаку. В 26г. пишет эпитафию Есенину «Памяти С.Есенина», незавершенной осталась поэма о С.Есенине, пишет цикл-реквием «Маяковскому». Одним из последних ее стихотворений был отклик на начало второй мировой войны., окрашенный глубоко личным чувством: «О, слезы на глазах!»

86.Основные темы и мотивы лирики Н.А. Зоболоцкого.

Нравственно-эстетическая проблематика в стихах Н.А.Заболоцкого 50-х годов («Портрет», «Некрасивая девочка»).

В творч-ве З.этих годов актив.разраб.жанры, постр.на сюжете стих-я рассказа и портрета. От написан.еще в 53-54 гг.стих. «Неудачник», «В кино», до созд-х в послед.год жизни «Генерал дача» и «Желез.старуха». В 53г. обострилось внимание к живописи, раб.худ.18в., особ.к творч-ву мастера псих.портрета – Рокотова. В напис.стих-ии «Портрет» З.перед.свое впечатл.от картины худ. Централ.образом станов.гл. – зеркало души. Здесь это не просто зрит., но и псих.деталь. Отсюда каскад сравн., раскрыв.глубину, таинств.и драм.внутр.жизни чел-ка. Стих-е З. лишено описательности, оно лирично и психологично. Поэт сумел проник.в сущность, вот почему в финале ценит.сила прекрасного. В сер.50-х гг. нравств.-эстетич.проблемы сильно волнуют З. Столь ценим.поэтом способ-ть худ-ка через внеш.облик передать богатство и сложность душевн.мира чел., красоту, прояв.в ст.философ.-эстетич.проб. «вопрос о сущности красоты», - централ. в стих-ии «Некрасивая девочка». В нач.возникают отдельные реалистич.детали внешн.облика девочки, привлекшей вним.поэта. («Среди других играющих детей / Она напоминает лягушонка: / Заправлена в трусы худая рубашонка, / Колечки рыжеватые кудрей рассыпаны…»). Первая часть ст-я представл.портрет, жанровую зарисовку. Во 2-й ч.поэт дал нравств.вывод, к-й настраивает читателя на размышл.о духовн.красоте. Фиксация внешн.впечатления переход. во 2-й части в автор.размышлении по поводу увиденного: «И пусть черты ее нехороши, / И нечем ей прельстить воображенье, / Младенческая грация души / Уже сквозит в любом ее движении.»// Прелесть и обаяние этих стихов, раскрыв.чистый пламень, к-й горит в душе девочки, З.сумел показать духов.красоту чел., то, что было постоян.предметом его размышления: «Поэт», «Старая актриса», «О красоте чел.лиц».

Философская лирика Н.А.Заболоцкого 40-х гг. («Я не ищу гармонии в природе», «Завещание»).

Философская лирика 40-х гг. ст-е «Я не ищу гармонии в природе». Открыв.раздел кн.2, ст-я 1932-58 гг. в подготовл.поэтом в собрании своих сочинений (1957). Написан. 5-стопным ямбом, оно опир.на классич.тютчевскую традицию и вступ. с ней в полемику. Так Тютчев писал: «Певучесть есть в морских волнах, / Гармония – в стихийных спорах, / Невозмутимый строй во всем, / Созвучье полное в природе.» Воспр.З. соверш. Противоположно: «Я не ищу гармонии в природе, / Разумной соразмерности начал, / Не в недрах скал, не в ясном небосводе, / Я до сих пор, увы, не различал…». Природа у З. живая, многообразная, изменч., она в пост.стихийном движении, занята тяжким трудом. Мир ее одухотворен, это проявл.во всей с-ме тропов, сравн., метафор, олицетвор., эпитетов. («Но в тихий час осеннего заката, / Когда умолк, ветер вдалеке, / Когда сияньем немощным объята, /Слепая ночь опустится к реке…»). Опуск. к реке слепая ночь, затих.в тревожном сне изнеможения вода и засып.печальная природа. Все это позволяет поэту созд.в финале образ природы-матери, пусть лиш.гармонии и разума, но обретет их в деяниях чел-х. З. пишет эл.»Завещание», разв.фил.тему довоенных стих-й «Вчера о смерти размышляя…», «Бессмертие». Прих.восприн.сердцем и душой образ природы. В этих стих-ях преоблад.отвеч.жанру размер – 5-ти и 6-тистопный ямб, 34 строки. Это своего рода итог итог эволюц.фил.лирики поэта, его размышл. о чел-ке и мире, о личном бессмертии («Я не умру, мой друг / Дыханием цветов себя я в этом мире обнаружу…»).

Социально-гуманистические мотивы в стихах Н.А.Заболоцкого 50-х гг. («Где-то в поле возле Магадана» и др.)

Искренне сочувствие людям, шагающим сквозь тысячи бед, тревог, вызвало к жизни напис.стих-я: «Неудачник», «В кино», «Смерть врача». В 1956 г. З. пишет ст-е, обращ.к тяжким врем.жизни страны и в его собств.судьбе – «Где-то в поле возле Магадана». Это ст-е не было опублик.при жизни поэта и было опублик.лишь в 1962г. в урез.виде. Полностью ст-е было напечатено в 1965г. В ценре вним. – трагич.судьбы людей. Показ.два рус.старика в лагере на Колыме, вдалеке от близ.и родных. («Где-то в поле возле Магадана, / Посреди опасностей и бед, / В испареньи мерзлого тумана / Шли они за розвальнями вслед,»//). Поэт показ.один эпизод лагерн.существ-я, дает зарисовку, как в таких условиях иссякали чел.силы, жизни. После развенчания сталинизма на 20 съезде партии положение для многих писателей, и для З. в частности, изменилось в лучшую сторону. В 1956г. З. пишет очерк «История моего заключения», ст-я «Где-то в поле возле Магадана» и «Противостояние Марса». Эти пр-я явились результ.напряженного осмысления трагич.масштабов культа личности в истории чел-ва. Поэт считает, что без высокой нравственности и духовно-эстетической основы разум не способен выполнить свое предназначение – направить природу в русло вечной гармонии. В поэзии З. 1940-50-х гг. появ-ся несвойственная ему ранее душевная открытость. В пр-ях московского периода открываются его собственный стремления, впечатления, переживания, порой звучат автобиографич.ноты.

. Природа в поздней лирике Н.А.Заболоцкого («Гомборский лес», «Сентябрь», «Вечер на Оке», «Подмосковные рощи»).

Интенсивно разрабат-е в позднем творч.З. эстетич., нравств.мотивы не потеснили тему человека и природы. Поэт занял отчетливую позицию по отнош.ко всему, что связ.с вторжением в природу, его преображ. «Человек и природа – это единство, и говорить всерьез о покорении природы может только круглый дуралей и дуалист». «Как я могу покорять природу, если сам я есть ее разум, ее мысль». Вот почему в творч. З. второй пол.50-х гг. с особ.глуб.раскрыто ед-во чел.и природы. Эта мысль проходит через всю образную структуру его стихов. Восхищ.южными пейзажами – стих.под назв. «Гамборский лес» (57г.) не отмен.давних и стойких пристрастий поэта. Еще в 1947 г. в стих. «Я трогал листы эвкалипта», навеянном груз.впечатлений, он не случ.связ.свои симпатии, боль, печаль с др.сердцу видениями. В позд.стих-ии поэта «Осенние пейзажи Родины» нередко тоже вид.ему в экспресив.-романтич.тонах, реализ.в образах: «Целый день осыпаются с клена / Силуэты багровых сердец… / Пламя скорби свистит под ногами, / Ворохами листвы шевеля…»//). «Сентябрь» - наиб.яркий пример одушевл.пейзажа. Никита З. (сын поэта): «В основе этого стих-я вполне реал.вещи, та рус.осень, девушка – дочь Наташа, живш.по соседству худ-ка, душевн.возрожден.автора». Движ.обр.происход.на 2-х уровнях: на небе, от ненаст.погоды к лучу солнца, и на земле – от куста орешины к улыб.заплак.девушке. Вот как это реализ.в тексте. Этот пробив.луч солнца осветил куст орешника и вызв.ассоциации и размышл. Интересна диалектика разв.образа пережив., соотнош.мотивов непогоды и солнца, увядания и расцвета, переход.ассоц.из мира природы и мира человека и обратно. Стих-е повествует об осени, но общий колорит весенний, оно пронизано красками рассвета, дышит ароматом юности. На наших глазах происход.превращ.молодого дерева в девушку-царевну. Тонкое одухотворение пейзажа, спокойная интонация, взволнов.и сдержанность, красочность и мягкость рисунка созд.обаяние этих стих-й. Дело не только в образ., живопис.конкретике. Содержание стих-я шире, его герои – природа и человек. Торжество в жизни красоты и духовн-ти, истинно гуманных чел-х начал.