Глава 3 • Путь к мастерству

51

делающей наши вербальные и невербальные сигналы конгруэнтными. Избирая метапрограмму, люди, как правило, отдают предпочтение либо вербальным, либо невербальным каналам. Многие будут соотносить и прочитывать ваши невербальные сигналы и оценивать их как более реальные или важные. Другие, напротив, будут придавать основное значение словам. Понимание этого факта позволяет нам добиться того, чтобы наша коммуникация была конгруэнтной и воспринималась как важная. Последим за работой артиста-гипнотизера, который просит вас сделать кольцо из большого и указательного пальца. Он говорит: «Сделайте кольцо вот так». Он образует кольцо, а затем говорит: «И дотроньтесь до своего подбородка». При этом он сам дотрагивается до своей щеки, а не до подбородка. Что делает большинство людей? Подавляющее большинство делают кольцо, следуя его указаниям, и вслед за ним дотрагиваются до своей щеки, не обращая внимания на слова «дотроньтесь до своего подбородка». Недавно я демонстрировал этот номер на тренинге. Из четырнадцати присутствующих только один практикант коснулся рукой подбородка. Еще один положил руку на щеку, а потом немного переместил ее к подбородку. Остальные двенадцать положили руку на правую щеку и были крайне поражены, когда я объяснил, что я сделал. Мы передаем информацию с помощью невербальных сигналов, и посылаемые нами сообщения часто оказывают незаметное, но мощное влияние на реакции людей.

11. Смысл коммуникации заключается в той реакции, которую она вызывает

В курсе практика НЛП мы познакомились со сферой коммуникации и открыли для себя эту чудесную удивительную идею. Как правило, требуется время, чтобы до конца ее понять и оценить. Наши культурные фреймы таковы, что для нас оказывается непростым делом полностью согласиться с этой идеей и принять ее. Нарушая общераспространенные представления, касающиеся коммуникации, эта пресуппозиция гласит, что наша «коммуникация» подразумевает сотворчество двух людей в создании ее смысла. Поэтому мы никогда не знаем, какое сообщение мы передали. Мы знаем, что мы сказали, возможно даже — как мы произнесли это, но не то, что мы передали другому, не то, что другой услышал. И только реакция нашего собеседника информирует нас о том, какое воздействие наше сообщение оказало на его внутренние фильмы.

В момент, когда эта пресуппозиция становится нашей установкой, фреймом нашего сознания, меняется сама природа нашей коммуникации, и меняется радикально. Во-первых, мы мгновенно прекращаем упрекать и обвинять людей и принимаем

необвиняющий стиль коммуникации, сосредоточиваясь на том, что было услышано, и затем проясняя смысл сообщения. Теперь если нам не удалось получить ту реакцию, которой мы хотели добиться, это побуждает нас продолжать усилия и поддерживает нашу мотивацию. Этот новый образ мыслей включает принятие на себя всей ответственности за судьбу наших взаимодействий.

Мы можем выразить данную пресуппозицию иначе, сказав, что самая важная информация в процессе взаимодействия — это реакция, которую мы получаем, — вербально и невербально. Полученная нами реакция до некоторой степени говорит нам о том, что же услышал другой человек. Нам нужно знать это. Это приводит к формированию нового фрейма сознания. Он позволяет нам рассматривать реакцию других как показатель того, насколько мы близки к взаимопониманию. Если я думаю, что прекрасно изложил своему собеседнику сообщение X, тогда как он считает, что я имел в виду У, то, фактически, я передал ему сообщение Y.

Такие реакции, как презрение, отказ от общения или манипуляции, проливают свет на истинный характер нашей коммуникации. Подобные реакции, скорее всего, означают, что между нами слишком мало сходства или точек соприкосновения для установления здоровых отношений. В коммуникации всегда участвуют две стороны. Поэтому когда мы имеем дело с тем, кто не желает вступать с нами в коммуникацию, мы должны признать эту реальность.

Теперь мы знаем, что не можем непосредственно добиться и никогда не добиваемся того, чтобы другой человек видел, слышал, внутренне ощущал и переживал те же самые ментальные фильмы, которые «прокручиваются» в нашей голове. В лучшем случае мы можем оптимальным образом передать ему наши кинематографические характеристики и подстраивать наши слова и невербальные сигналы до тех пор, пока не сойдемся на том, что просматриваем достаточно похожие фильмы в своих существующих совершенно независимо кинотеатрах сознания. Такое понимание меняет саму цель коммуникации. Мы как будто бы пишем друг для друга сценарии, в которых указываем не только содержание фильма, но и способ его кодирования. Если другой человек использует сходный тип кодирования, мы можем сказать, что добились успеха в коммуникации.

12. Человек, задающий фрейм коммуникации, контролирует ее

Как мы отмечали в предыдущей главе, любой ментальный фильм фреймируется тем или иным образом. В нашем сознании нет ни одного фильма и даже кадра, который не имел бы своего фрейма:

52