1.3Субъект и субъективная сторона дачи взятки

Субъективная сторона преступления характеризуется виной в виде прямого умысла. Лицо осознает, что передает должностному лицу взятку за совершение им определенных действий (бездействие), за способствование их совершению другими лицами либо за общее покровительство или попустительство по службе, и желает этого.

Если лицо, передавшее имущество, предоставившее имущественные права, оказавшее услуги имущественного характера за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе, осознавало, что указанные ценности не предназначены для незаконного обогащения должностного лица либо его родных или близких, содеянное им не образует состав преступления, предусмотренный ст. 291 либо ст. 291.1 УК РФ.

Субъект преступления общий - вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Часть 2 ст. 291 ук рф содержит квалифицированный состав преступления - дача взятки в значительном размере (сумма предмета взятки превышает 25 тыс. Рублей).

Часть 3 ст. 291 ук рф содержит особо квалифицированный состав преступления - дача взятки должностному лицу за совершение им заведомо незаконных действий (бездействие).

В ч. 4 ст. 291 УК РФ установлена более строгая ответственность за дачу взятки:

1) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

2) в крупном размере (сумма предмета взятки превышает 150 тыс. рублей).

В ч. 5 ст. 291 УК РФ предусмотрен особо квалифицированный состав преступления - дача взятки в особо крупном размере (сумма предмета взятки превышает 1 млн. рублей).

В примечании к ст. 291 УК РФ содержится условие об освобождении от уголовной ответственности лица, давшего взятку. Так, лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно активно способствовало раскрытию и (или) расследованию преступления и либо имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица, либо лицо после совершения преступления добровольно сообщило о даче взятки органу, имеющему право возбудить уголовное дело. Добровольным признается сообщение, сделанное заявителем по собственной воле и не обусловленное тем, что о даче взятки стало известно органам власти. Мотивы, которыми он при этом руководствовался, значения не имеют.

Активное способствование раскрытию и (или) расследованию преступления должно состоять в совершении лицом действий, направленных на изобличение причастных к совершенному преступлению лиц (взяткодателя, взяткополучателя, посредника, лиц, принявших или передавших предмет коммерческого подкупа), обнаружение имущества, переданного в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа, и др.⁷

Не образуют состав преступления, предусмотренный ст. 291 УК РФ, действия лица, в отношении которого были заявлены требования о даче взятки, если до передачи ценностей оно добровольно заявило об этом органу, имеющему право возбуждать уголовное дело либо осуществлять оперативно-розыскную деятельность, и передача имущества, предоставление имущественных прав, оказание услуг имущественного характера производились под контролем с целью задержания с поличным лица, заявившего такие требования. В этих случаях деньги и другие ценности, переданные в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа, подлежат возвращению их владельцу.

Глава 2. Специальные вопросы уголовная ответственности за дачу взятки

2.1. Квалификация состава дача взятки

Квалификация преступления (от лат. qualis - качество), т.е. установление соответствия данного конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом⁸, является одним из важнейших понятий науки уголовного права. Правильная квалификация преступления является гарантией осуществления правосудия в строгом соответствии с законом.

Правовые последствия квалификации разнообразны. Во-первых, квалификация преступления по соответствующей статье Уголовного кодекса РФ влияет на вид и размер назначаемого судом наказания или иной меры уголовно-правового воздействия. Только правильная квалификация совершенного преступного деяния, в результате которой назначается наказание в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ, позволяет говорить о справедливости назначенного наказания. Статья 6 УК РФ определяет именно принцип справедливости основополагающим при назначении наказания и иных мер уголовно-правового воздействия.

Ошибка в квалификации и, как следствие, назначение более мягкого наказания могут ослабить эффективность борьбы с соответствующей категорией преступлений, поскольку законодатель закрепил для конкретного вида преступлений именно те правовые последствия, которые он счел наиболее оптимальными для борьбы с данным видом противоправных деяний.

Во-вторых, квалификация преступления влечет ряд процессуальных последствий. Так, в зависимости от статьи УК РФ, по которой квалифицировано то или иное преступное деяние и в соответствии с которой установлены характер и тяжесть совершенного преступления, определяются вид уголовного преследования (ст. 20 УПК РФ), форма предварительного расследования (ст. 150 УПК РФ), подсудность (ст. 31 УПК РФ) и подследственность (ст. 151 УПК РФ) уголовных дел. Предварительная квалификация влияет также на порядок возбуждения уголовного дела (ст. ст. 146 - 147 УПК РФ).

В-третьих, квалификация преступления существенна с точки зрения криминологии и судебной статистики, которые, обобщая данные о состоянии и динамике преступности, служат исходным материалом при формировании социально-политических выводов о необходимых мерах борьбы с преступностью, в том числе о внесении изменений в уголовное законодательство.

Самостоятельную проблему квалификации представляет уголовно-правовая оценка деяний коррупционной направленности. Данные преступления нарушают нормальную деятельность властных и управленческих структур, подрывают их престиж и тем самым угрожают национальной безопасности государства. Кроме того, совершение преступлений коррупционной направленности часто принимает устойчивые формы (совершаются в составе организованных групп, преступных сообществ) и сочетается с другими тяжкими и особо тяжкими преступлениями, как то: хищениями имущества, легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и др.

Несмотря на то что количество совершаемых преступлений коррупционной направленности за последние годы несколько снизилось, все же оно остается еще высоким. Так, в 2015 г. по стране зарегистрировано свыше 32 тыс. подобных преступлений (рост на 1% по сравнению с 2014 г.). При этом существенно возросло количество таких наиболее опасных деяний, как взяточничество (14 тыс., рост на 13%), в том числе совершенных организованными группами, в крупном и особо крупном размере ⁹. Только за девять месяцев 2015 г. по уголовным делам о коррупции осуждено свыше 8800 человек¹⁰.

Согласно общественному мнению, на сегодняшний день уровень коррумпированности ряда государственных и общественных институтов страны остается довольно высоким: в первую очередь среди сотрудников органов ГИБДД, полиции, в сфере здравоохранения¹¹.

Вместе с тем следует отметить, что российское законодательство не содержит понятия "коррупционное преступление", поэтому мы можем только оперировать понятиями "коррупция", "преступления коррупционной направленности". Перечень таких преступлений также не является однозначным. С одной стороны, он определен Генеральной прокуратурой РФ, Следственным комитетом РФ и МВД России¹², с другой - количество коррупционных деяний в актах данных ведомств неодинаково (46 и 43 соответственно)¹³. Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" (далее - Постановление N 24) отнес к коррупционным деяниям в основном преступления, связанные со взяточничеством и коммерческим подкупом, - ст. ст. 290, 291, 291.1, 159, 160, 204, 292, 304 УК РФ.

Остановимся на некоторых спорных аспектах квалификации преступлений коррупционной направленности.

С момента принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г. законодательные формулы обозначенных выше составов преступлений неоднократно изменялись, криминализации подверглись новые составы преступлений, внесены редакционные изменения и дополнения в содержание санкций, регламентирующих ответственность за преступления коррупционной направленности¹⁴. Естественно, в процессе правоприменения стали возникать определенные трудности, связанные с квалификацией обозначенной категории преступлений, вызванные в ряде случаев как неопределенностью правовых норм, так и многообразием конкретных причин и условий, при которых совершались те или иные преступления. В связи с этим следует отметить роль Верховного Суда РФ, который в пределах своих полномочий дает разъяснения по вопросам судебной практики.

Так, достоинством упомянутого выше Постановления N 24 является то, что в нем впервые рассмотрены вопросы квалификации не только взятки и коммерческого подкупа, но и преступлений коррупционной направленности в целом.

В названном Постановлении сделана попытка раскрыть такие уголовно-правовые категории, как "способствование должностным лицом в силу его должностного положения совершению действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц", "общее покровительство по службе", "предмет взятки и коммерческого подкупа" и др., рассмотрены вопросы квалификации действий в системе преступлений коррупционной направленности.

Представляется необходимым остановиться на следующих основных спорных моментах.

Определенные трудности в правоприменительной практике возникают в связи с точным установлением предмета преступления, содержание которого образуют деньги, ценные бумаги и иное имущество или выгоды имущественного характера. Проблема заключается в том, что предмет получения взятки может подразумевать как движимое, так и недвижимое имущество. Особую сложность в плане установления и доказывания вызывают так называемые выгоды имущественного характера, связанные с безвозмездным оказанием услуг, подлежащих оплате, например при строительстве дачи, занижением стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшением арендных платежей и др. <

Приведение уголовного закона в соответствие с международными нормативными правовыми актами предопределило необходимость дополнения диспозиции нормы, предусмотренной ст. ст. 290, 291 УК РФ, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации. Вследствие этого перечень видов специальных субъектов получения взятки был увеличен с одного до трех. Однако на правоприменительном уровне возникает закономерный вопрос относительно критериев отграничения должностного лица, иностранного должностного лица и должностного лица публичной международной организации. Анализ Постановления N 24 не позволяет раскрыть особенности, обеспечивающие разграничение указанных специальных субъектов преступления. Согласно п. 1 данного Постановления иностранным должностным лицом признается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия. Между тем в процессе правоприменения возникает вопрос относительно признания в качестве иностранного должностного лица или должностного лица публичной международной организации лица, не являющегося должностным в соответствии с примечанием 1 к ст. 285 УК РФ, раскрывающим дополнительные признаки специального субъекта преступления.

Как показывает правоприменительная практика, определенные трудности возникают и при разграничении таких составов преступлений, как взяточничество и мошенничество.

Так, "по приговору суда М. осужден за получение должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконное бездействие в крупном размере и за покушение на мошенничество, то есть на хищение чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Согласно предъявленному М. обвинению, в период проведения указанной выше проверки у М. возник преступный умысел, направленный на получение денег от К., реализуя который, он предложил К. передать ему лично денежные средства за незаконное бездействие, выраженное в невыполнении им своих должностных обязанностей, а именно за непроведение дополнительных проверочных мероприятий в ООО "..." и непривлечение К. и самого ООО "..." к административной ответственности, с чем последняя согласилась. После передачи ему К. указанных денежных средств у М. вновь возник преступный умысел, направленный на получение денежных средств от К. в виде ежемесячных платежей за незаконное бездействие, выраженное в непроведении проверочных мероприятий в отношении ООО "..." и ООО "...", реализуя который, М. в период с 20 октября 2012 г. по 20 мая 2013 г. лично получил от К. и ее сожителя Х. деньги".

Вместе с тем "доказательств, свидетельствующих о наличии у осужденного соответствующих должностных полномочий, от осуществления которых он незаконно отказался вследствие получения денежных средств, в том числе его должностной инструкции, в приговоре не приведено. Показания свидетелей А. и Д. о должностных полномочиях М., на которые имеется ссылка в апелляционном определении, в приговоре получили иную оценку, как не имеющие правового значения для разрешения дела".

Исходя из этого, Судебная коллегия ВС РФ переквалифицировала содеянное осужденным в этой части с п. "в" ч. 5 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 159 УК РФ¹⁵.

Возникающие такого рода проблемы разграничения обозначенных составов способствовали тому, что Пленум ВС РФ в Постановлении N 24 разъяснил ряд проблем разграничения взяточничества и мошенничества (п. 24).

Критерием такого разграничения Пленум считает наличие либо, напротив, отсутствие у лица возможности совершения с использованием служебных полномочий или с использованием служебного положения действий (бездействия), за которые оно получило взятку. Если такими служебными возможностями должностное лицо располагает, то, как следует из абз. 1 п. 24 Постановления N 24, принятие ценностей следует квалифицировать как получение взятки (а не как мошенничество) даже в случае, когда это лицо в действительности не намеревалось совершать обещанные взяткодателю действия (бездействие).

В абзаце 3 п. 24 названного Постановления воспроизведено правило квалификации, которым Пленум требует руководствоваться с 1990 г. (до этого им разделялась иная позиция): как мошенничество следует квалифицировать действия лица, получившего ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки, однако заведомо не намеревавшегося исполнять свое обещание и обратившего эти ценности в свою пользу; владелец же переданных ценностей в указанных случаях несет ответственность за покушение на дачу взятки.

Определенные трудности возникают при квалификации посредничества во взяточничестве, криминализированного в ст. 291.1 УК РФ Федеральным законом от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции". Введенная законодательная формула способствовала актуализации проблемы разграничения составов дачи взятки и посредничества во взяточничестве. Конкуренция уголовно-правовых норм, предусмотренных ст. ст. 291 и 291.1 УК РФ, обусловлена наличием сходных признаков. Согласно Определению Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ уголовная ответственность за посредничество во взяточничестве наступает при условии, когда размер взятки является значительным. При этом указание наименования ст. 291.1 УК РФ сопровождается ссылкой на ч. 2 ст. 291 УК РФ¹⁶.

Вопрос с вымогательством взятки также вызывает определенные трудности. В связи с этим Пленум ВС РФ в п. 18 Постановления N 24 подчеркнул, что под вымогательством взятки (п. "б" ч. 5 ст. 290 УК РФ) следует понимать не только требование должностного лица дать взятку, сопряженное с угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов (например, умышленное нарушение установленных законом сроков рассмотрения обращений граждан). По этому пути идет и правоприменительная практика.

Так, из материалов дела следует, что Н. осужден к лишению свободы по п. "б" ч. 5 ст. 290 УК РФ за получение должностным лицом лично взятки в виде денег и иного имущества за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, если такие действия входят в служебные полномочия должностного лица, совершенные группой лиц по предварительному сговору, с вымогательством взятки в крупном размере. При этом судом доказано: после того как "Н. сказал М., что с проекта надо поиметь деньги", он пояснил, "что для этого необходимо поставить МБУ <...> в такое положение, чтобы они сами предложили вознаграждение за согласование проекта либо согласились на выдвинутые им условия. Со слов Н., этого они могли добиться путем затягивания согласования проекта"¹⁷.

Проведенный анализ также позволил выявить следующие основные спорные моменты, возникающие в процессе квалификации преступлений коррупционной направленности¹⁸:

отграничение единого сложного преступления при взяточничестве от множественности преступлений;

взяточничество (коммерческий подкуп) в соучастии;

признание/непризнание услуг неимущественного характера предметом взятки (коммерческого подкупа);

разграничение взятки и подарка;

дача взятки в безналичной форме и др.

Приведение правоприменительной практики к единообразию в части квалификации преступлений коррупционной направленности сведет к минимуму усмотрение правоприменителя при рассмотрении дел данной категории преступлений, что, в свою очередь, будет являться одним из механизмов, способствующих эффективному противодействию коррупции.