2008_Betell_T__Sobstvennost_i_protsvetanie-1

Еще до голода в Англии широко обсуждался «ирландский вопрос». Выступая в 1844 году в палате общин, Дизраэли привлек

внимание к следующей путанице: «Я бы хотел, чтобы кто-нибудь

объяснил нам, что такое ирландский вопрос. Один говорит, что

это физический вопрос, другой — что он духовный. Сегодня это

отсутствие аристократии, завтра — отсутствие железных дорог. Один день это Папа, другой — картофель». Сам он полагал, что все дело в «плодовитом населении» страны, где «отсутствуют источники богатства, развивающиеся вместе с цивилизацией». Это население «обитает на острове, где существует государственная церковь, которая им чужда, и местная аристократия, самые бо-

гатые члены которой живут в отдаленных столицах. Таким обра-

зом, у нас имеется голодающее население, аристократия в отлучке

ичужая церковь. …В этом и состоит ирландский вопрос»6. В следующем году началась картофельная гниль.

Теккерей побывал в Ирландии до голода и написал, что путешественника здесь «преследует зрелище всеобщего голода. Это не исключение, а условие жизни людей. В этой прекраснейшей и богатейшей стране миллионы людей страдают от голода»7. Друг де Токвиля Густав де Бомон, побывавший в Ирландии незадолго до голода, был в ужасе от увиденного. «Я видел индейцев в их лесах

инегра, закованного в железо, — написал он, — и думал, сострадая их судьбе, что видел человека в самом жалком его состоянии, но тогда я еще не представлял себе, какую нищету я найду в Ирландии»8. Поразительно, что он во всем обвинил погоду — дожди

ивлажный воздух Атлантики.

Частый упрек, распространенный в Англии, состоял в том, что

Ирландия страдает от праздности населения. Это обвинение вы-

двинул Энтони Троллоп, бывавший в Ирландии до и после голода и пораженный многочисленностью праздных ирландцев. Газета

Times считала, что все дело в наследственности. «В силу непо-

стижимых, но неизменных законов природы, — сообщала редак-

ционная статья в 1847 году, — кельты менее энергичны, менее независимы и менее усердны, чем саксы»9. Экономист Нассау Сениор пришел к выводу, что ирландцам нужны надсмотрщики.

Ирландец «усердно работает в Великобритании или в Соединенных Штатах Америки, — писал он, — но в своей родной стране он

бездеятелен». Это бросается в глаза «даже случайному наблю-

6Paul Johnson, Ireland: Land of Troubles (London: Eyre Methuen, 1980), 84.

7Thackeray, quoted in ibid., 83.

8Nicholas Mansergh, The Irish Question: 1840—1921 (London: Allen & Unwin, 1975), 43.

9Thomas M. Gallagher, Paddy’s Lament: Ireland, 1846—1847, Prelude to Hatred (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1982), 68—71.

Глава 16. Почему голодала Ирландия?

331

дателю»10. Странным образом это не пробудило в нем никаких

подозрений. Почему ирландцы дома ведут себя иначе, чем за рубежом? Куда более логичным было бы предположение, что в Ир-

ландии присутствует некий институциональный дефект.

Маркс и Энгельс с интересом наблюдали за происходящим из Англии.Побывавв Ирландиив 1856 году,ЭнгельснаписалМарксу, что видел великолепные поместья, окруженные громадными парками, «но вокруг только пустыри, и невозможно понять, откуда берутся деньги. …Если задать вопрос, у них нет ни гроша, куча долгов, и живут в страхе перед судом по заложенным имениям»11. Энгельс, сам того не сознавая, задал главный вопрос: землевладельцы жили в огромных имениях, но зачастую были разорены.

Почему?

Ирландский вопрос исследовал Томас Мальтус. Вернувшись из поездки по стране, он в 1817 году написал Рикардо, что «главная беда Ирландии» — население, «намного превосходящее спрос на труд». Здешние села «намного многолюднее», чем в Англии; чтобы полностью использовать природные ресурсы страны, зна-

чительную часть населения «следует согнать с земли и переместить

в большие торговые и промышленные города»12. В тот момент он был уверен, что Ирландия иллюстрирует его закон народонаселения. Он не сказал, кто должен был переселить людей в города.

Ко времени второго издания своих «Принципов политической экономии» (1836) Мальтус изменил точку зрения. Он понял, что нехватка капитала в Ирландии и неразвитость промышленности — это следствие, а не причина. К тому же он обнаружил нечто более важное: «Здесь роковым образом не хватает одного из ве-

личайших источников процветания, совершенной неприкосновен-

ности собственности; и пока этот изъян не будет исправлен, труд-

но судить о том, с какой силой избыточный английский капитал

хлынет в Ирландию на благо этой страны»13. Мальтус не развил идею о недостаточной защищенности собственности в Ирландии, но эту тему мы встречаем повсюду.

Проблема была не в избыточности населения. В середине

XIX века в Ирландии на душу населения приходилось больше воз-

деланной земли, чем в Голландии, Бельгии, Англии, Шотландии и Швеции14. В Англии и Уэльсе на квадратную милю приходилось

10James O’Connor, History of Ireland, 1798—1924 (New York: G. H. Doran Co., 1926), 279.

11Mansergh, Irish Question, 109, 119.

12David Ricardo, Works and Correspondence of David Ricardo, ed. Piero Sraffa (Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1962), 7: 174—175.

13Thomas R. Malthus, Principles of Political Economy, 2nd ed. (1836; reprint; New York: A.M. Kelley, 1951), 349—50.

14Mokyr, Why Ireland Starved, 42.

332	Часть VIII. Исторические загадки

больше людей (272), чем в Ирландии (251)15. В XVIII веке на-

селение Ирландии было вдвое меньше, чем в 1840 году, но и тогда страна страдала от голода и нищеты. Все это описал Оливер

Голдсмит в «Покинутой деревне», расположенной в его родной Ирландии. Словом, как сказал Джоул Мокир, «гипотеза о перенаселенности не подтверждается фактами»16.

Широко обсуждалось альтернативное объяснение. Говорили,

что настоящая проблема коренится в системе аренды земли. Идея интересная, но в ней следует видеть ключ к решению, а не само решение. В 1844 году была создана парламентская комиссия, известная как комиссия Девона, которая собрала массу соответству-

ющих материалов. «Арендаторы всех классов неизменно указы-

вают на неопределенность условий аренды как на тягостную помеху, — заключила комиссия. — Говорят, что это парализует все усилия и создает роковые препятствия на пути улучшений. У нас

нет сомнений, что во многих случаях все именно так и есть»17. Джон Стюарт Милль, например, считал, что источником

проблем является аренда земли. Он писал об Ирландии в редакционных статьях для Morning Chronicle, обсуждал вопрос как

член парламента, опубликовал брошюру «Англия и Ирландия» и посвятил этому вопросу две главы в своих «Основах политической экономии». Избыточное предложение труда позволяло соб-

ственникам повышать арендную плату, и, как результат, «принцип народонаселения оказывал непосредственное воздействие на землю». Количество земли неизменно, а население «наделено

неограниченной способностью к увеличению», поэтому аренда-

торы, соперничая между собой, существовали на грани выживания. Все это он вывел из экономических «законов» народонаселения и аренды. Землевладельцы набили карманы, а фермерыарендаторы обнищали18.

Милль любил цитировать то, что сказал о достоинствах собственности Артур Янг. «Дайте человеку в неприкосновенную собственность бесплодный утес, и он превратит его в сад; дайте ему сад в аренду на девять лет, и он превратит его в пустыню. Ма-

гия собственности обращает песок в золото»19. Удивительно, что

Милль цитировал именно этот отрывок, потому что он опровергает всю его логику. Почему в Ирландии иные собственники? Ответ

15O’Connor, History of Ireland, 1: 278.

16Mokyr, Why Ireland Starved, 278.

17House of Commons, Devon Commission, Parliamentary Papers, 1845, vol. 19, 15—16.

18Милль Дж. С. Основы политической экономии с некоторыми приложениями к социальной философии. М.: Эксмо, 2007. С. 378.

19John Stuart Mill, John Stuart Mill on Ireland, ed. R. N. Lubow (Philadelphia: 1979), 7.

Глава 16. Почему голодала Ирландия?

333

Милля был совершенно неудовлетворителен, но в свое время задал

тон дебатам: в Англии собственники просвещенные, а в Ирландии недальновидные. Ясно, что нельзя приписать недальновидность целому классу людей. Дело в чем-то ином. Возможно, у ирланд-

ских землевладельцев были основания вести себя непредусмотрительно.

Если проблема заключалась в аренде, тогда решением была бы долгосрочная аренда. Она дала бы фермерам возможность вводить улучшения и получать от них выгоду. Нельзя рассчитывать, что люди будут трудиться над улучшением земли, если они предполагают, что плоды их усилий достанутся другим. Действительно, в провинции Ольстер (сегодняшняя Северная Ирландия) существовал «обычай», по которому новый арендатор переда-

вал своему предшественнику деньги, возмещавшие тому расходы на улучшение хозяйства. Многие наблюдатели отмечали, что

вОльстере условия жизни были лучше. И голод здесь не так свирепствовал.

Вопрос о том, сколько земли в Ирландии находилось в долго-

срочной аренде, а сколько в краткосрочной, очень сложен, и для ответа на него необходимы выборки и разрешение непростых ста-

тистических проблем, которые так по душе современным экономистам. Мокир присмотрелся к проблеме и сделал вывод, что

впреддверии голода сроки аренды определенно сокращались20. Некоторые специалисты говорят, что в краткосрочной аренде находилось более половины земли. Разумеется, нельзя с ходу отбрасывать гипотезу о хищническом поведении землевладельцев. Но, прежде чем принять широко распространенное предположение, что ирландские землевладельцы отличались чрезмерной алчно-

стью, нужно рассмотреть само собой напрашивающееся возра-

жение. Землевладельцы заинтересованы в благосостоянии своих арендаторов. Если, поднимая арендную плату, изымать все плоды

усилий арендаторов по улучшению земли, то они перестанут о ней

заботиться. Чего ради собственникам действовать разрушительным для себя образом? Приведем слова Мокира: «“Неоклассический” землевладелец повышает арендную плату постепенно, по мере того как арендаторы накапливают капитал. Алчный землевладелец сразу изымает весь прирост производительности, но

ценой будущего увеличения доходности. …Среди большого числа

расчетливых землевладельцев вряд ли возможна подобная алч-

ность, потому что с их стороны это было бы формой добровольного отказа от будущего дохода»21.

20Mokyr, Why Ireland Starved, 83.

21Ibid., 86.

334	Часть VIII. Исторические загадки

Однако в алчном поведении есть смысл, если у собственни-

ка короткий временной горизонт. Когда перспективы год от года

ухудшаются, возможна попытка сегодня взять все, что можно.

Мы видели, что многие ирландские землевладельцы обеднели;

Энгельс говорил правду. Представляется вероятным, что в Ир-

ландии условия, сужающие горизонт, подталкивали землевла-

дельцев к неэкономическому поведению, которое, в конце концов, привело к обнищанию и арендаторов, и их самих. Что же это были за условия? Такой подход к поиску ответа на ирландский вопрос до сих пор не получал должного внимания.

А тем временем эта чудовищная ситуация все длилась и вызвала недоверие к системе частной собственности. Маркс ожидал, что вот-вот разразится долгожданная революция. В 1870 году он заявил друзьям в США, что решающий удар по правящему классу Британии будет нанесен в Ирландии22. В связи с ирландскими проблемами широко использовались выражения «посредники» и «землевладелец, не проживающий в своем имении».

Палата лордов, в которой десятилетиями преобладали англо-

ирландские землевладельцы, раз за разом отклоняла реформу, ссылаясь на угрозу «священному принципу частной собственности». Ситуация в Ирландии побудила Милля отказаться от веры

в«неограниченную свободу земельной собственности». Генри

Джордж, автор книги «Прогресс и бедность», был уверен: Ирландия служит доказательством его теории о том, что корнем бедности является частная собственность на землю. Он встретился с Чарльзом Стюартом Парнеллом, президентом Ирландской земельной лиги#, а позднее написал книгу «Земельный вопрос

вИрландии»23. Но Джордж, подобно Миллю, не смог определить

главную проблему. Чтобы разобраться в ситуации, необходимо

поглубже заглянуть в прошлое.

Право на конфискованную собственность

Другие страны тоже подвергались иностранным завоеваниям и переживали конфискации своих земель. Но случай Ирландии аномален. Британцы оставили большинство ирландцев там, где

они жили, и вместо того чтобы поселиться среди них и пытаться править ими, захватили бóльшую часть собственности и предпоч-

22 Mansergh, Irish Question, 119.

#Ирландская земельная лига боролась за ликвидацию лендлордизма, возвращение земель ирландскому крестьянству и самоуправление Ирландии. Была создана в Ирландии в 1879 г.; в 1881-м запрещена. — Прим. перев.

23Anna George de Mille, Henry George: Citizen of the World (Chapel Hill: Univ. of North Carolina Press, 1950), 98.

Глава 16. Почему голодала Ирландия?

335

ли жить в Англии, за пределами своих владений. Джонатан Свифт

утверждал, что по крайней мере треть арендных платежей, собиравшихся в Ирландии, расходовалась в Англии.

До Реформации попытки британцев завоевать Ирландию были

единичными и безрезультатными. Британцы сумели закрепиться

только в Пейле, примерно в 20 милях от Дублина#. Однако пос-

ле Реформации британцы с крайней свирепостью отреагирова-

ли на возрождение католицизма. Ирландия была завоевана, но не поглощена и не подчинена. В 1800 году лорд Клэр говорил, что такой результат хуже поражения: «Если бы войны, которые Англия вела здесь [в Ирландии] со времен королевы Елизаветы,

велись против иностранного государства, ее обитатели сохранили

бы свою собственность в соответствии с законом, утвердившимся у цивилизованных народов, а их страна была бы включена в состав Британской империи. Но неизменное упорное сопротивление, оказываемое Ирландией на протяжении всего последнего сто-

летия, было просто восстанием и, по английским законам, пре-

ступлением»24.

Преданность Ирландии католицизму угрожала, говоря современным языком, «национальной безопасности» Британии. Это служило оправданием безграничной жестокости. Со своей сторо-

ны, многие ирландцы чувствовали, что сохранение католицизма

зависит от низвержения Англии, а потому поддерживали врагов своих угнетателей. «С поражением Армады рухнула надежда ирландцев на независимость, — писал Сесил Вудхэм-Смит. — Ирландскому католику имя Вильгельма III, Славная революция

1688 года и само утверждение британских свобод лишь напоминают об окончательном подчинении его страны. …[Ирландия]

столетиями предоставляла укрытие вражеским агентам, создавала

условия для вражеских заговоров; ее девизом было “английские

трудности — это возможности для Ирландии”, и во все кризисные моменты английской истории она не упускала возможности на-

нести удар в спину. Это если не извиняет, то объясняет свирепость,

проявленную англичанами в обращении с ирландцами»25.

#Пейл, Пэль (англ. Pale, буквально — палисад, частокол, граница) — название английской средневековой колонии в Юго-Восточной Ирландии. Основана англо-норманнскими завоевателями в 70-х годах XII века. Название вошло

в употребление во второй половине XIV века. Границы Пейла менялись в ходе борьбы завоевателей с населением независимой части острова — Айришри; на пограничной полосе сооружались замки и укрепления. К концу XV века территория Пейла охватывала часть современных графств Лаут, Мит, Дублин и Килдэр. Пейл послужил плацдармом для полного покорения Ирландии англичанами в XVI—XVII веках. — Прим. перев.

24J. A. Fox, A Key to the Irish Question (London: Kegan Paul, 1890), 149.

25Cecil Woodham-Smith, The Great Hunger (London: Hamish Hamilton, 1962), 19.

336	Часть VIII. Исторические загадки

В 1796 году лишь плохая погода помешала французам вы-

садиться на юго-западе Ирландии. В тот момент, писал Милль, «на карту был поставлен вопрос, сможет ли Ирландия присоеди-

ниться к Франции или, по крайней мере, стать независимым государством под французским протекторатом». Если бы высадка состоялась, крупные землевладельцы сбежали бы в Англию, полагал Милль, и «все фермы в их поместьях стали бы собственностью оккупантов. …Тогда в Ирландии установились бы условия,

при которых мелкие независимые фермеры и арендаторы могли

хозяйствовать рачительно и успешно. Мелкие фермеры смогли бы работать на самих себя»26.

Опасаясь союза ирландцев со своими врагами, британцы при-

няли законы, сурово наказывавшие за акты насилия, за нарушение общественного порядка, за организацию общественных беспоряд-

ков, а также законы о лояльности, закрывшие доступ на государственную службу католикам и нонконформистам. Действие закона о неприкосновенности личности было приостановлено. И первым делом была конфискована собственность. Англичане приобрели

всобственность огромное количество земель, конфискованных

вИрландии. Католикам было запрещено покупать землю, наследовать ее или получать в дар от протестантов. Если католик тайно приобретал землю у протестанта, ее владельцем становился первый, кто доносил об этом. Уильям Леки писал: «Вся страна вскоре на-

полнилась шпионами, стремившимися завладеть собственностью

католиков, а главным занятием судов стало пресечение папистских происков. Немногие избегнувшие конфискации католики-земле- владельцы были лишены права распределять свое имущество по за-

вещанию, которым обладали все другие подданные. После смерти

их недвижимость поровну делилась между сыновьями, если только старший не переходил в протестантизм; в последнем случае все

доставалось ему. Почти вся их земля перешла в руки протестантов. …[Уголовный кодекс] был пронизан не столько фанатизмом,

сколько ненасытной алчностью и был направлен не столько против

католической религии, сколько против собственности тех, кто ее исповедовал. Намеревались сделать их бедными и навечно оставить

вэтом состоянии, сокрушить в них малейшие начала предприимчивости, превратить их в касту холопов»27.

Католиков обязали платить десятину в пользу англиканской

церкви; их лишили права голоса, закрыли доступ к судейским должностям и адвокатуре; они не могли быть шерифами или констеблями и не имели права владеть оружием. В своей собственной

26John Stuart Mill, England and Ireland (London: Longmans Green, 1881), 21.

27William F. H. Lecky, A History of Ireland in Eighteenth Century (1892; reprint; Chicago: Univ. of Chicago Press, 1972), 43—46.

Глава 16. Почему голодала Ирландия?

337

стране, писал Леки, закон признавал католиков только для подав-

ления и наказания. Лорд-канцлер и главный судья заявили, что «закон не предполагает существования таких лиц, как ирландец,

исповедующий католицизм». Система, понуждавшая католиков отказаться от своей веры, и армия шпионов, охотившихся за их собственностью, оказали крайне деморализующий эффект. Народ «постепенно приобрел пороки рабов».

В 1800 году Англия и Ирландия были объединены под Британским правлением, а ирландский парламент был упразднен. Хотя в Ольстере действовал тот же закон, что и в других провинциях, положение арендаторов в Ольстере было лучше благодаря праву, основанному на обычае. Комиссия (парламентская) Девона сделала вывод, что «нынешние права арендаторов в Ольстере — это зародыш копигольда»28, имея в виду важный этап развития общего права в Англии. Копигольд представлял собой защищенную

законом систему аренды земли, при которой имя арендатора «ко-

пировалось» в учетную книгу, которую вел местный суд. В случае конфликта это гарантировало арендатору защиту закона. Беспорядки в Типперэри и сельскохозяйственные объединения по всей Ирландии — это не что иное, как методичная война ольстерских арендаторов за получение прав», — добавила Комиссия.

Большое различие между Ольстером и остальной страной заключалось в том, что в прежние века здешние ирландцы были по-

головно истреблены в боях. После этого землю заселили преиму-

щественно английские и шотландские арендаторы. В XVII веке сэр Джон Дэвис, генеральный прокурор короля Иакова I*, сде-

лал попытку позаботиться о том, чтобы земля в Северной Ирлан-

дии «была разделена между многими», а не была отдана «цели-

28Godfrey Locker-Lampson, A Consideration of the State of Ireland in the Nineteenth

Century (London: Constable, 1907), 596.

*В депеше Роберту Сесилу Дэвис отметил, что незащищенная законом аренда способствовала разгулу междоусобиц в Англии. Во времена баронских войн она позволяла лордам собирать собственные армии. Но если бы уже в XVII веке кто-нибудь из могущественных лордов попытался создать свою армию, ему пришлось бы «поставить под свои знамена домашних слуг или несколько легкомысленных отщепенцев из дворян». Но арендаторы, которые уже привыкли к хорошим условиям аренды, не бросили бы свои плуги, чтобы взять в руки оружие. Некоторые из них — копигольдеры — могли даже «возбудить в суде дело о возмещении ущерба против своих лордов, если те выселяли их без достаточных оснований». Такие люди ни при каких условиях не стали бы жертвовать своим источником существования «ради лучшего землевладельца в Англии». Короче говоря, аренда, признаваемая судами (копигольд), постепенно делала арендаторов независимыми от своих лордов; по сути дела, они превращались в фактических собственников своей земли. Поэтому стало намного труднее вытащить их из дома на военную службу. R. B. O’Brien, The Parliamentary History of the Irish Land Question (London: Sampson Low, 1880), 134.

338	Часть VIII. Исторические загадки

ком или целыми графствами одному-единственному человеку»29.

К XVIII веку ольстерские землевладельцы и арендаторы уже не считали друг друга традиционными врагами и, как отметила дру-

гая парламентская комиссия, «ольстерский арендатор чувствовал

(и чувствует), что у него есть собственность в виде фермы — есть

на земле нечто, что он может назвать своим; и плоды его труда позволят ему со временем скопить небольшой капитал»30.

Тогда в Ольстере и возник обычай, по которому новый арен-

датор оплачивал своему предшественнику стоимость сделанных тем улучшений. Агент лорда Ларгана сообщил комиссии Девона: «По моему мнению, права арендатора состоят в притязании арендатора и его наследников оставаться в бесспорном владении

фермой до тех пор, пока вносится арендная плата; а …в случае

смены пользователя по желанию либо землевладельца, либо арендатора это денежная сумма, которую новый временный владелец выплачивает старому за мирное пользование его владением». Если бы землевладельцы в Ольстере попытались «посягнуть на право арендатора, не думаю, что у конной гвардии хватило бы сил сохранить в провинции мир»31.

В остальной части Ирландии, преимущественно католической, подобного обычая не существовало. «Взаимная неприязнь арен-

датора и землевладельца мешала им прийти к взаимовыгодному

соглашению, — написал в своей «Истории Ирландии» Джеймс О’Коннор32. — В Ольстере шотландец пресвитерианского толка мог проявить несгибаемость, потому что не находился под гнетом классового, религиозного или этнического давления. Его и его землевладельца связывало то, что оба они были здесь незваными гостями и знали, что на них смотрят именно так».

Тот же момент отмечает Исаак Батт, профессор политэконо-

мии Дублинского университета, блестящий памфлетист и ведущий

специалист по земельному вопросу в Ирландии. Он был одним из немногих, кто видел проблему в ее политических, правовых и экономических аспектах. В своей книге «Земельная аренда в Ирлан-

дии: в пользу кельтской расы» (1866) он сказал о правах ольстер-

ских арендаторов: «Землевладельцам в Ольстере было навязано

выполнение этих обязательств, потому что им пришлось иметь

дело с арендаторами, принадлежащими к господствующему клас-

су. В других частях Ирландии этими обязательствами пренебрега-

29R. B. O’Brien, The Parliamentary History of the Irish Land Question (London: Sampson Low, 1880), 161—165.

30Isaac Burt, The Irish People and the Irish Land: Letter to Lord Lifford (Dublin: J. Falconer, 1867), 103.

31Isaac Butt, Land Tenure in Ireland: A Plea for the Celtic Race (Dublin: J. Falconer, 1866), 50.

32O’Connor, History of Ireland, 2: 27.

Глава 16. Почему голодала Ирландия?

339

ли, потому что прежнее население было раздавлено гражданской войной и суровыми законами. Даже в Ольстере главенство прав

арендаторов и протестантизм в нескольких округах почти совпадают»33.

Для иллюстрации проблемы можно взять печально известный

случай установления грабительской арендной платы в графстве Клэр. Маркиз Койнингхем повысил арендную плату настолько, что она поглощала всю выгоду от улучшений, сделанных арендатором, и прогнал с земли всех, кто не смог заплатить. Это затронуло половину населения, так что, по словам Милля, люди разбрелись по «Ирландии, Англии и Америке и пополнили ряды злейших врагов Великобритании»34. Подобное происходило неоднократно. Ирландцы пытались противостоять этому, создавая «тайные общества» — своего рода «профсоюзы» арендаторов. Фении, со-

юз зеленой ленты (Ribbonmen) и белорубашечники (Whiteboys)

использовали террористические методы, чтобы не допустить появления новых арендаторов. Против непослушных применялись ужасающие кары. Новые арендаторы зачастую и сами балансировали на грани голода, а потому соглашались на любую аренд-

ную плату, чтобы хоть на короткое время получить доступ к зем-

ле. В стране царило беззаконие. Ирландия пребывала в состоянии упадка, писал Исаак Батт, потому что «к подавляющему большинству людей относились как к завоеванному населению. Все законодательные и административные меры были направлены

на то, чтобы укрепить положение землевладельцев, защитить их

от народа и дать им возможность выжимать как можно больше из крепостных, проживающих на их земле. …В стране, где господс-

твующая каста состоит из тех, кто получил собственность по праву конфискации, вероятно, неудивительно, что права собственности

поддерживались с религиозным или, вернее сказать, с безбожным пылом; права, которые создаются трудом и усердием, игнорировались, а первое и самое священное из всех прав — право ирланд-

ского народа жить на своей родной земле и вовсе не принималось во внимание»35.

Законы были смягчены в 1780—1790-х годах, но закон в Ир-

ландии совсем не был таким же, как в Англии. Милль и другие полагали, что закон был везде одинаков, и это заблуждение зна-

менательно. Оно привело Милля к предположению, что закон не имеет отношения к разительному экономическому различию

между Англией и Ирландией36. Как можно было додуматься до та-

33Butt, Letter to Lord Lifford, 40.

34Mill, England and Ireland, 18—19.

35Butt, Letter to Lord Lifford, 91.

36Mill, England and Ireland, 20.

340	Часть VIII. Исторические загадки