Sistema_logiki_sillogicheskoy_i_induktivnoy_Mill

видоизменяющей причины и во многих других случаях, которых никто не назовет исключениями».

«Так, если бы было установлено, в ка­ честве закона природы, что все тяжелые тела падают на землю, тогда, вероятно, ска­ зали бы, что сопротивление атмосферы, не дающее упасть воздушному шару, делает этот шар исключением из такого мнимого закона природы. Но действительный закон состоит в том, что все тяжелые тела стре­ мятся падать; а из этого закона нет ис­ ключений, — ему повинуются даже Солнце и Луна, которые, как это известно всяко­ му астроному, стремятся к Земле с силой, вполне равной той, с какой Земля стремит­ ся к ним. В частном случае с воздушным шаром можно было бы, при неправильном понимании закона тяготения, сказать, что сопротивление атмосферы пересиливает этот закон; но это влияние атмосферы в та­ кой же степени имеет место и во всяком другом случае: не удерживая от падения другие тела, оно замедляет, однако, паде­ ние их всех. Правило и так называемое „исключение" не делят между собой слу­ чаев: и то, и другое суть широкие правила, простирающиеся на все случаи. Называть один из этих действующих одновремен­ но принципов „исключением" из друго­ го значит поверхностно понимать дело, — это противоречит истинным принципам терминологии (nomenclature) и классифи­ кации. Нельзя следствие совершенно то­ го же рода, порождаемое той же самой причиной, относить к различным катего­ риям только потому, что в одном случае существует, а в другом не существует дру­ гая, преодолевающая его причина»5.

§ 6. Теперь нам надо рассмотреть, по ка­ кому методу должно изучать эти сложные следствия, состоящие из следствий мно­ гих причин; надо указать, какие есть у нас средства для того, чтобы каждое следствие отнести к породившему его стечению при­ чин и определить условия его повторения, т. е. те обстоятельства, при которых можно надеяться вновь его встретить. Условия яв­ ления, возникающего от сложения причин,

можно исследовать либо путем дедукции, либо путем опыта.

Очевидно, что такого рода случаи — по самой сущности своей — подлежат де­ дуктивному исследованию. Законы подоб­ ных явлений представляют собой резуль­ таты законов тех отдельных причин, от со­ четания которых эти явления зависят; а по­ тому их можно вывести из этих законов отдельных причин. Это — так называемый

априорный метод. Другой, апостериорный

метод подчиняется правилам опытного ис­ следования: рассматривая как одну причи­ ну всю совокупность тех причин, в резуль­ тате совместного действия которых полу­ чается данное явление, он старается опре­ делить эти причины обыкновенным спо­ собом — сравнением случаев. Этот второй метод имеет два вида. Если он просто со­ поставляет случаи изучаемого следствия,

то это — метод чистого наблюдения. Если же он оперирует над причинами, испы­ тывая различные сочетания их в надежде натолкнуться в конце концов на то имен­ но сочетание, которое произведет данное следствие, то это будет эксперименталь­

ный метод (a method of experiment).

Для того чтобы полнее выяснить сущ­ ность каждого из этих трех методов и опре­ делить, какой из них заслуживает предпо­ чтения, полезно будет «облечь их в об­ стоятельства» (согласно любимому прави­ лу лорда-канцлера Эльдона — правилу, ко­ торое часто подвергалось насмешкам со стороны философов, но которому более глубокая философия не откажет в своей санкции). Мы возьмем для этой цели такой случай, относительно которого до сих пор не достигнуто никаких особенных успехов ни по одному из указанных трех методов и который тем более поэтому пригоден для выяснения связанных с ними затрудне­ ний. Итак, пусть предметом исследования будут условия здоровья и болезни чело­ веческого тела или (для большей просто­ ты) условия выздоровления от какой-либо данной болезни. Чтобы еще более сузить

вопрос, ограничим его для первого раза исследованием того, служит или не служит то или другое средство (ртуть, например)

лекарством от какой-либо определенной		если бы только их можно было получить.
болезни.		Если бы ртуть применялась во всех случа­
Дедуктивный метод должен был бы от­		ях выздоровления из значительного числа
правляться от уже известных свойств рту­		подвергнутых наблюдению случаев болез­
ти и уже установленных законов челове­		ни, то мы смело могли бы сделать обоб­
ческого тела: умозаключая от этих свойств		щение из этих данных и получили бы за­
и законов, он должен был бы стараться от­		ключение, имеющее действительную цен­
крыть, будет ли ртуть при введении ее в те­		ность. Однако здесь обычно нельзя бывает
ло, пораженное данной болезнью, содей­		надеяться получить такое основание для
ствовать восстановлению здоровья боль­		обобщения. Причина этого — в том, что
ного. Изучая вопрос экспериментальным		составляет, как мы уже указали, характе­
методом, исследователь просто стал бы вво­		ристическое несовершенство метода сход­
дить ртуть в больной организм в возможно		ства: в множественности причин. Даже ес­
большем числе случаев, отмечая возраст,		ли предположить, что ртуть действует в
пол, темперамент и другие особенности те­		смысле излечения данной болезни, все-
лесного сложения пациентов, форму или		таки существует столько других — есте­
разновидность болезни и степень ее раз­		ственных и искусственных — причин, дей­
вития в каждом отдельном случае, и т.д.;		ствующих в том же направлении, что на­
при этом он отмечал бы, в каких случаях		верное можно отыскать значительное чис­
применение ртути действует благотворно		ло таких случаев выздоровления, где ртуть
и какими обстоятельствами это действие		не применялась. Правда, ртуть можно по­
в отдельных случаях сопровождается. Ме­		пробовать применять во всех случаях бо­
тод простого наблюдения заключался бы		лезни; но тогда она будет попадаться также
либо в сравнении друг с другом отдель­		и в случаях невыздоровления.
ных случаев выздоровления с целью опре­		Когда следствие получается в резуль­
делить, сходны ли все они в том, что в них		тате соединения многих причин, то роль,
применялась ртуть, либо в сопоставлении		какую каждая из них играет в произве­
случаев выздоровления со случаями не-		дении этого следствия, должна быть, во­
выздоровления — для установления того,		обще говоря, невелика. В таких случаях
в чем различны исходы тех случаев, кото­		следствие не может в своем присутствии
рые, будучи сходны во всех других отноше­		или отсутствии (а еще того менее в сво­
ниях, несходны лишь в факте применения		их изменениях) хотя бы приблизительно
или неприменения ртути.		соответствовать какой-либо одной из этих
		причин. Выздоровлению от болезни в каж­
§ 7 .	Чтобы последний из трех указан­	дом отдельном случае должно содейство­
ных способов исследования был прило­		вать много влияний. Ртуть может быть, ко­
жим в данном случае, этого никто серьез­		нечно, одним из них. Но самый факт суще­
но не утверждал; относительно столь за­		ствования многих других подобных вли­
путанных вопросов никогда еще не удава­		яний необходимо обусловливает то, что
лось получать этим путем сколько-нибудь		пациент часто не выздоравливает, несмот­
ценных заключений. Самое большее, что		ря на применение ртути, вследствие отсут­
мог бы дать этот способ, это — смутное об­		ствия других содействующих влияний; ча­
щее впечатление в пользу или против бла­		сто же, наоборот, он выздоравливает без
готворного действия ртути, впечатление,		применения ртути, так как другие благо­
которое может не иметь никакого значе­		приятные влияния оказываются достаточ­
ния в смысле руководства на практике, ес­		но сильными и без нее. Поэтому, с одной
ли оно не будет подтверждено по какому-		стороны, случаи выздоровления не будут
либо из двух других методов. Это, одна­		сходны в факте применения ртути, а с дру­
ко, вовсе не значит, чтобы те результаты,		гой — и случаи невыздоровления не будут
которых можно достигнуть по этому ме­		сходиться в факте ее неприменения. Мно­
тоду,	не были бы чрезвычайно ценными,	го-много, если, на основании многочис­

ленных и точных клинических указаний и тому подобных источников, мы будем в состоянии установить, что при приме­ нении ртути несколько больше процент выздоровлений и несколько меньше про­ цент невыздоровлений, чем тогда, когда она не применяется, — результат очень второстепенного значения, даже в качестве практического указания, и совершенно ни­ чего не дающий для теории рассматрива­

емого вопроса6.

§ 8. Признав, таким образом, неприложимость метода простого наблюдения к определению условий тех следствий, ко­ торые зависят от многих одновременно действующих причин, мы рассмотрим те­ перь, можно ли ожидать чего-либо боль­ шего от другой разновидности апостери­ орного метода. Эта вторая разновидность его состоит прямо в экспериментировании над различными сочетаниями причин — как произведенных искусственным путем, так и отысканных в природе, а затем в на­ блюдении следствий этих сочетаний. Так, например, мы можем испытывать действие ртути при возможно большем разнообра­ зии в обстоятельствах. Этот метод отли­ чается от только что разобранного нами тем, что в нем наше внимание обращается непосредственно на причины или факто­ ры, а не на следствие, т. е. выздоровление от болезни. А так как, по общему правилу, следствия причин гораздо более доступны для изучения, чем причины следствий, то естественно полагать, что этот метод имеет гораздо больше шансов на успех, нежели метод простого наблюдения.

Рассматриваемый нами сейчас метод называется «эмпирическим методом» (Em­ piricalMethod) 7 и для надлежащей его оцен­ ки мы должны предположить, что он имеет вполне, а не отчасти только эмпирический характер. Мы должны исключить из не­ го все, что указывает не на эксперимен­ тальный, а на дедуктивный процесс. Если, например, мы испытываем действие рту­ ти на здорового человека, для того чтобы установить общие законы ее влияния на человеческое тело, и затем умозаключаем на основании этих законов, какое именно

действие окажет ртуть на людей, поражен­ ных той или другой болезнью, то такой метод может быть вполне целесообразным,

— но это будет уже дедукция. Эксперимен­ тальный метод не выводит законов слож­ ных явлений из более простых законов, обусловливающих возникновение этих яв­ лений; он прямо производит опыты над этими сложными явлениями. Мы должны вовсе отрешиться от того, что мы знаем об этих более простых стремлениях — о тех modi operandi (способах действия) ртути, о которых мы знаем выводным путем. На­ ши опыты должны иметь целью получение прямого ответа на специальный вопрос: обнаруживает или не обнаруживает ртуть тенденцию излечивать данную болезнь?

Посмотрим теперь, в какой степени этот случай допускает соблюдение тех пра­ вил экспериментального исследования, ка­ кие оказалось необходимым применять в других случаях. При всяком опыте, имею­ щем целью установить действие того или другого фактора, мы соблюдаем, если толь­ ко это вообще возможно, известные предо­ сторожности. Во-первых, этот фактор мы вводим в ряд точно установленных на­ ми обстоятельств. Едва ли надо говорить, что это условие совершенно невыполни­ мо в тех случаях, где мы имеем дело с яв­ лениями жизни, что мы далеко не зна­ ем всех предшествующих обстоятельств, когда дело идет о введении ртути в жи­ вой организм. Однако, хотя в большин­ стве случаев это затруднение бывает не­ преодолимо, иногда оно не имеет места: бывают такие стечения причин, когда мы все-таки в точности знаем, с чем мы име­ ем дело. Сверх того, это затруднение мо­ жет быть ослаблено достаточно большим числом опытов, произведенных при таких обстоятельствах, которые сделали бы не­ вероятным, чтобы во всех этих опытах су­ ществовала еще какая-нибудь неизвестная причина... Однако, устранив это препят­ ствие, мы встречаемся с другим, еще более значительным. А именно, в других случа­ ях, намереваясь произвести эксперимент, мы не удовлетворяемся тем, что в исследу­ емом явлении нет обстоятельств, присут­ ствие которых нам неизвестно: мы требуем

гщс, чтобы ни одно из известных нам об­ стоятельств не имело следствий, могущих смешиваться со следствиями тех факторов, с иоиегва которых мы желаем изучить. Мы употребляем все усилия к тому, чтобы ис­ ключить все причины, способные соеди­ няться с изучаемой нами; если же необхо­ димость вынуждает нас допустить подоб­ ные причины, то мы стараемся сделать для себя возможным вычисление и определе­ ние их влияния — так чтобы, после вычи­ тания их следствия, следствие изучаемой причины могло предстать перед нами в ка­ честве остаточного явления.

Меяеду тем в тех случаях, какие мы теперь рассматриваем, указанные предо­ сторожности неприложимы. Так как в на­ ших опытах ртуть применялась при не­ определенном (или хотя бы даже и при определенном) количестве других оказыманших влияние обстоятельств, то уже са­ мый факт влияния этих обстоятельств ука­ лывает на то, что они затемняют действие ртуги и мешают нам узнать, имеет ли она иообще какое-либо влияние или нет. Если М1>1 уже ранее не узнали, что именно и в ка­ кой степени надо приписать всякому дру­ гому обстоятельству (т. е. если мы не пред­ полагаем решенной ту самую задачу, сред­ ства для решения которой мы рассматринасм), то мы не вправе сказать, что всего следствия не произвели эти другие обсто­ ятельства, независимо от ртути или даже иопреки ей. Таким образом, обыкновенный процесс метода различия — сравнение со­ стояния вещей после опыта с состоянием их перед опытом — оказывается совершен­ но непригодным в случаях смешения след­ ствий: во время перехода от одного состо­ яния к другому действовали также и дру­ гие причины, помимо той, следствие кото­ рой мы стараемся определить. Что касает­ ся другого способа пользования методом различия: а именно, сравнения не того же самого случая в два различные периода иремени, а различных случаев, то здесь он совсем невозможен. Сомнительно, чтобы н области столь сложных явлений могли нстретиться два случая, сходные во всем, кроме одного обстоятельства. Если же та­ кие два случая и встретились бы, то мы

не были бы в состоянии узнать, что между ними существует такое точное сходство.

Поэтому в столь сложных случаях не может быть речи ни о чем подобном на­ учному применению экспериментального метода. Вообще, даже в самом благоприят­ ном случае, путем последовательного ряда опытов мы можем установить в таких слу­ чаях лишь то, что за известной причиной весьма часто наступает известное след­ ствие. В самом деле, в любом из этих слож­ ных явлений часть, определяемая каждым из влияющих фаеторов, бывает обыкно­ венно, как мы заметили раньше, незначи­ тельна. Между тем, для того чтобы даже действительно оказываемое той или дру­ гой причиной стремление не заглушалось другими стремлениями почти во всех слу­ чаях, где оно имеет место, эта причина должна быть более сильной, чем большин­ ство других (действующих вместе с ней) причин. Иногда, действительно, причины оказываются сильнее всех тех, с проти­ водействием которых они обыкновенно сталкиваются; поэтому и есть в медицине истины, в достаточной степени подтвер­ ждающиеся путем прямых опытов. Наи­ более известны из них те, которые ка­ саются действенности лекарств, считаю­ щихся специфическими средствами про­ тив отдельных болезней: «хинина, зимов­ ника (icolchicum), лимонного сока, рыбьего жира»8 и немногих других веществ. Прав­ да, даже и эти средства не всегда достига­ ют цели; однако они оказываются целеб­ ными в столь значительном числе случаев

ивопреки столь сильным препятствиям, что их стремление восстановлять здоро­ вье при тех болезнях, против которых они прописываются, можно признать экспери­ ментальной истиной9.

Если экспериментальный метод так мало может сделать в медицине для опре­ деления условий следствия, возникающего от сочетания многих причин, то еще менее приложим он к явлениям более сложным, сравнительно даже с физиологическими: а именно, к явлениям общественной и ис­ торической жизни. В этой области мно­ жественность причин почти беспредельна,

иследствия по большей части неотделимо

переплетены друг с другом. К довершению затруднений, большинство исследований в общественных науках касаются возник­ новения следствий чрезвычайно широко­ го характера, каковы: общественное благо, общественная безопасность, общественная нравственность, и т. п. Усиление или ослаб­ ление следствий в этой области подле­ жит прямому или косвенному воздействию со стороны почти каждого из фактов чело­ веческой общественности, со стороны чуть не всякого случающегося в обществе про­ исшествия. Общераспространенное мне­ ние,что настоящими методами исследова­ ния вопросов общественной жизни явля­ ются методы бэконовской индукции, что истинным руководителем служит здесь не умозаключение из общих положений, а спе­ циальный опыт, — воззрение это со вре­ менем будут приводить как один из самых несомненных признаков низкого развития спекулятивных способностей в ту эпоху, когда подобное воззрение могло пользо­ ваться признанием. Ничего не может быть потешнее тех пародий на эксперименталь­ ное умозаключение, какие встречаются не только в обыденных рассуждениях, но и в серьезных трактатах, — раз дело идет о жиз­ ни народов. «Как же, спрашивают, напри­ мер, может быть плохим то или другое учреждение, когда при нем страна про­ цветала?.. Как могли такие-то и такие-то причины способствовать благосостоянию страны, когда другая страна процветала и без них?» Всякого, кто пользуется такого рода доводами, не имея при этом наме­ рения вводить в обман, следовало бы от­ сылать к изучению элементов какой-либо из более легких естественных наук. Такие мудрецы не замечают факта множествен­ ности причин в тех самых случаях, ко­ гда этот факт наиболее бросается в глаза. В этой области так мало можно заклю­ чать на основании сопоставления какого угодно числа отдельных случаев, что здесь едва ли стоит даже жалеть о той невоз­ можности искусственных опытов, которая

в других случаях оказывается столь небла­ гоприятной для прямого индуктивного ис­ следования. В самом деле, даже если бы мы могли производить эксперимент над целым народом или над всей человеческой расой со столь же легким сердцем, как Мажанди производил свои опыты над соба­ ками и кроликами, то и тогда нам не уда­ лось бы произвести двух случаев, тожде­ ственных во всех отношениях, кроме при­ сутствия или отсутствия какого-либо од­ ного определенного обстоятельства. Боль­ ше всего приближается в обществоведении к «эксперименту» в философском смыс­ ле введение в жизнь нации какого-либо нового действующего элемента путем той или другой специальной и определенной правительственной меры: например, путем обнародования или отмены какого-либо отдельного закона. Но там, где действует так много факторов, необходимо некото­ рое время, для того чтобы сделалось ясным то влияние, какое оказывает на явления на­ циональной жизни новая причина, А так как причины, действующие на столь об­ ширной арене, не только до бесконечно­ сти многочисленны, но и постоянно изме­ няются, то почти наверное можно сказать, что — прежде чем следствие новой причи­ ны станет достаточно заметным для того, чтобы стать предметом индукции, — изме­ нится так много других влияющих обстоя­ тельств, что эксперимент потеряет всякое значение10.

Итак, оказывается, что из трех воз­ можных методов изучения явлений, зави­ сящих от сложения нескольких причин, два — по самой сущности дела — недей­ ствительны и непригодны. Остается один третий метод, рассматривающий причины отдельно друг от друга и выводящий их совокупное следствие в виде равнодейству­ ющей различных стремлений, производя­ щих это следствие, — короче, дедуктивный, или априорный метод. Для более подроб­ ного рассмотрения этого умственного про­ цесса требуется отдельная глава.

Глава XI

Дедуктивный метод

§ 1. Тот способ исследования, который (:«а неприложимостью прямых методов на­ блюдения и эксперимента) остается глав­ ным источником наших теперешних и воз­ можных впредь знаний в области услоиий и законов повторения более сложных имлений, называется (при самом общем его обозначении) «дедуктивным методом». Он состоит из трех процессов: во-первых, из прямой индукции, во-вторых, из дедук­ ции, и в-третьих, из проверки.

Я называю первый шаг в этого рода исследовании «индуктивным процессом» потому, что в основе всего должна лежать прямая индукция. Правда, во многих от­ дельных исследованиях место индукции может занимать какая-либо прежняя де­ дукция; но посылки этой прежней дедук­ ции должны иметь свое начало опять-таки и индукции.

Задача дедуктивного метода состоит в том, чтобы найти закон того или другого следствия на основании законов тех раз­ личных стремлений, совокупным результа­ том которых это следствие является. Таким образом, прежде всего необходимо знать законы этих стремлений — законы каж­ дой из действующих вместе причин; это, и спою очередь, предполагает либо неко­ торый прежний процесс наблюдения или меперимента над каждой причиной в от­ дельности, либо же прежнюю дедукцию, которая также должна в своих конечных посылках зависеть от наблюдения или экс­ перимента. Так, если предметом исследо- и,|пня служат общественные или исторические явления, то посылками дедуктивного процесса должны служить законы тех при­ чин, которыми определяются этого рода пиления. А такими причинами служат чечонечсские действия, а также те внешние обстоятельства, под влиянием которых на­ ходится люди и которые определяют поло­

жение человека на земле. Следовательно, дедуктивный метод — в приложении к об­ щественным явлениям — должен прежде всего исследовать (или предположить уже исследованными) законы человеческой де­ ятельности и те свойства внешних вещей, которыми обусловливаются действия че­ ловеческих существ в обществе. Некоторые из этих общих истин естественно будут до­ быты путем наблюдения и эксперимента, другие — путем дедукции: сложные зако­ ны человеческой деятельности, например, могут быть выведены из более простых; но простые или элементарные ее законы всегда и необходимо будут получаться при помощи прямого индуктивного процесса.

Итак, установление законов каждой от­ дельной причины, участвующей в произ­ ведении данного следствия, есть первое условие для применения дедуктивного ме­ тода. Узнать, какие именно причины долж­ ны быть таким образом изучены, иногда бывает трудно, иногда нет. В только что упомянутом случае, например, это первое условие легко выполнимо. Что обществен­ ные явления зависят от действий и духов­ ных состояний человеческих существ — это положение никогда не могло вызвать никаких сомнений, как бы ни было несо­ вершенно знание того, какими именно за­ конами управляются духовные состояния

идействия людей и какие последствия для общества естественно вытекают из этих законов. Точно так же, после того как до­ стигли известного развития естественные науки, не могло быть никакого сомнения

иотносительно того, где искать законы, от которых зависят явления жизни: стало ясно, что такими законами должны слу­ жить механические и химические законы твердых и жидких веществ, составляющих организованное тело и ту среду, в которой оно живет, а также специальные законы

жизни различных тканей, входящих в со­ став организма. В других случаях, в дей­ ствительности значительно более простых, было гораздо менее ясно, куда надо обра­ титься в поисках за причинами; так было, например, с небесными явлениями. До тех пор пока, сочетая законы некоторых при­ чин, не нашли, что эти законы объясня­ ют все факты, известные из наблюдений над небесными движениями, и приводят к всегда оправдывающимся предсказани­ ям, — до тех пор люди и не подозревали, что причины этих явлений лежат именно здесь. Но будем ли мы в состоянии поста­ вить вопрос ранее или же только после того, как у нас явится возможность отве­ тить на него, — во всяком случае, ответ на него должен быть дан: законы причин должны быть установлены прежде, чем мы приступим к выводу из них условий рас­ сматриваемого следствия.

Эти законы устанавливаются и могут быть устанавливаемы только путем уже ра­ зобранного нами четвероякого метода экс­ периментального исследования. Здесь на­ до сделать только несколько замечаний от­ носительно приложения его к случаям сло­ жения причин.

Ясно, что мы не можем надеяться най­ ти закон того или другого «стремления» по­ средством индукции из таких случаев, где это стремление встречает себе противо­ действие. Законов движения никогда нель­ зя было бы открыть посредством наблюде­ ний над телами, находящимися в состоя­ нии покоя под влиянием равновесия про­ тивоположных сил. Даже там, где стремле­ ние не встречает себе противодействия в обыкновенном смысле этого слова, а толь­ ко видоизменяется, смешиваясь в своих следствиях со следствиями какого-либо дру­ гого стремления или стремлений, — даже там условия для выяснения закона этого стремления надо признать неблагоприят­ ными. Закон, что всякое движущееся тело стремится продолжать движение по пря­ мой линии, едва ли мог бы быть открыт путем индукции на основании тех слу­ чаев, где движение, под влиянием сложе­ ния с действием некоторой ускоряющей силы, совершается по кривой. Хотя в та­

кого рода случаях и приходит на помощь метод сопутствующих изменений, однако принципы правильного опытного иссле­ дования требуют, чтобы закон каждого из стремлений был изучен, если это возмож­ но, на таких случаях, где данное стремле­ ние действует либо одно, либо в сочетании только с такими факторами, действие ко­ торых может быть вычислено и объяснено на основании наших прежних познаний.

Поэтому в тех случаях (к сожалению, очень многочисленных и важных), где при­ чины нельзя отделить одну от другой и на­ блюдать порознь, очень трудно положить достаточно прочное индуктивное основа­ ние для дедуктивного метода. Эта труд­ ность всего сильнее дает себя знать в обла­ сти физиологических явлений: здесь ред­ ко бывает возможно выделить различные факторы, образующие своей совокупно­ стью организованное тело, — выделить так, чтобы не уничтожить тех самых явлений, исследование которых составляет нашу цель:

«Настигая жизнь в недрах творений, вскрываемых нашим ножом,

Мы теряем ее в тот самый момент, как ее открываем».

По этой причине я склоняюсь к мысли, что физиология (при всех великих и быст­ рых успехах, какие она оказывает в насто­ ящее время) имеет дело с более значитель­ ными естественными трудностями и будет в состоянии достигнуть в конце концов меньшего совершенства, чем даже обще­ ственные науки, так как изучение законов

идействий единичной человеческой ду­ ши возможно с гораздо меньшей степенью несовершенства, чем изучение законов од­ ного органа или ткани человеческого тела, помимо других его органов или тканей.

Справедливо было замечено, что па­ тологические факты (или, попросту гово­ ря, болезни) в разнообразии своих форм

истепеней представляют в области физио­ логического исследования наиболее цен­ ную замену экспериментов в собственном смысле этого слова. Факты эти часто ука­ зывают нам на то или другое определенное расстройство в каком-либо одном органе

млп какой-либо функции органа, причем остальные органы и функции, по крайней мере сначала, — остаются незатронутыми. Ираида, при постоянном взаимодействии, существующем между всеми частями орга­ нического целого, не может быть продол­ жительного расстройства какой-либо од­ ной функции без того, чтобы в конце кон­ цов оно не распространилось и на многие другие функции; а раз случилось это по­ следнее, эксперимент, по большей части, теряет свое научное значение. Все зави­ сит от наблюдения ранних стадий болезни, которые, к несчастью, неизбежно бывают наименее резко выражены. Если, однако, органы и функции, сначала не подверг­ шиеся расстройству, начнут потом подвер­ гаться ему в определенном порядке, то это может пролить некоторый свет на то, ка­ кое влияние один орган оказывает на дру­ гой. При этом мы получаем иногда ряд следствий, которые с известной долей уве­ ренности можем отнести к первоначаль­ ному местному расстройству; но для это­ го необходимо знать, что первоначальное расстройство было местным. Если же это было так называемое «конституциональ­ ное» расстройство или если мы не зна­ ем того, в какой именно части животного организма оно началось или в чем насто­ ящая сущность хотя бы и локализирован­ ного нами расстройства, то мы не в со­ стоянии определить, какое из расстройств было причиной и какое следствием, какие из них были произведены одни другими и какие — непосредственным (хотя, быть может, и более поздним) действием пер­ воначальной причины.

Помимо естественных патологических случаев мы можем производить патологи­ ческие факты и искусственно — можем де­ лать эксперименты (даже в обычном смыс­ ле этого термина), подвергая живое суще­ ство действию того или другого внешнего агента: вводя, например, ртуть (как в на­ шем прежнем случае), или перерезая нерв для определения функций различных ча­ стей нервной системы. Так как подобные опыты имеют целью не прямое решение того или другого практического вопроса, а открытие общих законов, из которых по­

том можно было бы дедуцировать условия того или другого, в частности, следствия, — то самыми подходящими будут такие слу­ чаи, обстоятельства которых можно всего отчетливее установить; а такими бывают вообще не те случаи, где преследуется ка­ кая-либо практическая цель. Опыты все­ го лучше производить не над болезнен­ ным состоянием, которое по своей сущ­ ности изменчиво, а над здоровым, срав­ нительно устойчивым состоянием. В пер­ вом действуют необычные факторы, ре­ зультатов которых никак нельзя предска­ зать; во втором, напротив, как надо думать, течение обычных физиологических явле­ ний совершалось бы в общем беспрепят­ ственно, если бы мы не ввели нарушающей его причины.

Если мы прибавим к нашему переч­ ню еще метод сопутствующих изменений, который иногда оказывается приложимым (хотя и его применение столь же затруд­ нено здесь специальными особенностями таких исследований), то это и будут все наши индуктивные способы установления законов отдельных причин в тех случа­ ях, когда мы не можем действительно изо­ лировать эти причины для опыта. Недо­ статочность этих средств настолько бро­ сается в глаза, что никто не может удив­ ляться отсталому состоянию такой науки, как физиология, где на самом деле наше знание причин настолько несовершенно, что мы не можем объяснить и без спе­ циального опыта не могли бы предска­ зать многих фактов, удостоверяемых са­ мым обыденным наблюдением. К счастью, мы гораздо лучше знакомы с эмпириче­ скими законами этого рода явлений, т. е. с такими единообразиями, относительно которых мы не можем пока решить, пред­ ставляют ли они собой случаи причинной связи или только следствия ее. Не толь­ ко тот порядок, в каком последователь­ но проходят явления органической жиз­ ни, начиная с самого первого ее зачат­ ка и вплоть до смерти, оказывается еди­ нообразным и доступным весьма точно­ му определению; но при помощи широ­ кого применения метода сопутствующих изменений ко всем фактам сравнительной

анатомии и физиологии удалось с значи­	дукцию, или умозаключение из общих по­
тельной точностью определить и характер	ложений (ratiocination), и в тех случаях,
органического строения (the characteristic	когда мы в совершенстве знаем причины
organic structure), соответствующего каж­	и их точные числовые законы, в число
дому классу функций. Однако мы совер­	посылок умозаключения из общих поло­
шенно не знаем того, составляют ли эти	жений войдут и теоремы науки о числах
органические условия все, а во многих слу­	во всем ее громадном объеме. Для вычис­
чаях даже и того, являются ли они вообще	ления того или другого следствия, число­
условиями или же это — только побочные	вой закон которого мы уже знаем, нам
следствия какой-либо общей причины. Ве­	часто приходится прибегать к самым вы­
роятно, этого мы никогда и не узнаем, если	соким истинам математики. Однако даже
только нам не удастся синтетически обра­	и при помощи этих высших истин мы
зовать организованное тело и затем ис­	лишь немного можем приблизиться к сво­
пробовать, будет ли оно жить.	ей цели. Так, даже в столь простом случае,
При столь неблагоприятных условиях	как задача о трех телах, тяготеющих друг
приступаем мы в этого рода случаях к на­	к другу с силой, прямо пропорциональ­
чальной, т. е. индуктивной, стадии дедук­	ной их массе и обратно пропорциональ­
тивного метода в его приложении к слож­	ной квадратам их расстояний друг от друга,
ным явлениям. Но, к счастью, обычно дело	все средства вычисления привели до сих
обстоит не так плохо. Вообще говоря, зако­	пор лишь к приблизительному общему ре­
ны причин, от которых зависит следствие,	шению. В случае немного более сложном
можно находить либо посредством индук­	(но все-таки одном из простейших, ка­
ции от сравнительно простых случаев, ли­	кие встречаются на практике) — а имен­
бо, в худшем случае, при помощи дедукции	но, в случае движения метательного сна­
из полученных таким путем законов более	ряда, все причины, влияющие на быстроту
простых причин. Под простыми случаями	и расстояние полета, например, пушечно­
мы разумеем, конечно, такие, когда дей­	го ядра, могут быть нам известны и доступ­
ствие каждой причины не смешивается и	ны определению. Сила пороха, угол под­
не сталкивается (по крайней мере в сколь­	нятия, плотность воздуха, сила и направле­
ко-нибудь значительной степени) с други­	ние ветра — все это может быть вычислено.
ми причинами, законы которых неизвест­	И все-таки одной из труднейших матема­
ны. И только тогда, когда индукция, доста­	тических задач остается сочетать все эти
вившая посылки для дедуктивного метода,	условия так, чтобы можно было опреде­
основана на таких именно случаях, — толь­	лить, какое именно следствие получится в
ко тогда и давало блестящие результаты	результате их совместного действия.
приложение этого метода к установлению	Там, где следствия происходят в про­
законов сложных следствий.	странстве и предполагают движение и про­
	тяжение (как, например, в механике, опти­
§ 2. Когда законы причин установлены и	ке, акустике и астрономии), входят в каче­
удовлетворительно выполнена первая часть	стве посылок еще теоремы геометрии. Но
рассматриваемого нами теперь важного ло­	по мере усложнения случаев, по мере того
гического процесса, исследователь присту­	как следствия начинают зависеть от столь
пает ко второй его части: к определению	многих и столь изменчивых причин, что
(на основании найденных законов при­	не остается места ни для определенных
чин) того, какое именно следствие про­	чисел, ни для прямых линий и правиль­
изойдет под влиянием того или другого со­	ных кривых (как в явлениях физиологиче­
четания этих причин. Это — процесс «вы­	ских, не говоря уже о духовных и обще­
числения» в очень широком смысле это­	ственных), числовые и пространственные
го термина, весьма часто предполагающий	законы, если только они вообще прило­
и процессы вычисления в самом узком	жимы в данном случае, могут применяться
значении этого слова. Здесь мы имеем де­	лишь при столь обширной совокупности

инлсний, что при ней детальная точность становится несущественной. Хотя законы эти играют заметную роль в наиболее по­ разительных исследованиях природы по­ средством дедуктивного метода (как, на­ пример, в ньютоновой теории небесных движений), однако они вовсе не составля­ ют необходимой части всякого подобно­ го процесса. Существенно для этого про­ цесса лишь умозаключение от общего за­ кона к частному случаю, т. е. определе­ ние (на основании обстоятельств данно­ го частного случая) того, каков именно должен быть в нем результат — для того чтобы данный закон был выполнен. Так, если бы в опыте Торричелли был заранее известен тот факт, что воздух имеет вес, то было бы легко без всяких числовых дан­ ных вывести из общего закона равновесия, что столб ртути остановится в трубке то­ гда, когда он как раз уравновесит столб атмосферы с равным диаметром, так как иначе равновесия не будет.

Путем таких умозаключений из от­ дельных законов причин мы можем до из­ вестной степени ответить на следующие вопросы: какое следствие получится при известном сочетании причин? при нали­ чии какого сочетания причин могло про­ изойти данное следствие? В первом случае мы определяем, какое следствие получится при том или другом сложном сочетании обстоятельств, отдельные элементы кото­ рого нам известны; во втором мы узна­ ем, согласно какому закону, т. е. при ка­ ких предыдущих (или условиях) получит­ ся данное сложное следствие.

§ 3. Но (можно здесь спросить) разве нельзя с одинаковой силой выставить и против дедуктивного метода те самые до­ воды, на основании которых были призна­ ны непригодными для исследования зако­ нов сложных явлений методы прямого на­ блюдения и эксперимента? Если в каждом отдельном случае сталкивается и сочета­ ется так много факторов, что мы часто не знаем даже их числа, то как можем мы быть уверены в том, что в нашем априор­ ном вычислении приняты во внимание все факторы того или другого явления? Какое

вообще число их должны мы знать непре­ менно? Не может ли случиться, что мы упу­ стили из виду те или другие из числа уже известных нам? Но если и все они при­ няты во внимание, то насколько основа­ тельно притязание суммировать следствия многих причин, если мы не знаем точно­ го числового закона каждой из них (че­ го в большинстве случаев действительно и не бывает)? Но даже если мы эти законы знаем, то и тогда само вычисление, кро­ ме простейших случаев, оказывается со­ вершенно недоступным средствам матема­ тической науки со всеми ее новейшими приобретениями.

Возражения эти имеют действитель­ ную силу, и против них ничего нельзя было бы сказать, если бы не было критерия, при помощи которого мы можем, пользуясь де­ дуктивным методом, судить, сделано ли на­ ми какое-либо из указанных выше упуще­ ний или нет. Между тем такой критерий существует, и его приложение, под именем «проверки», составляет третью существен­ ную составную часть дедуктивного метода, без которой результаты этого метода мало чем отличались бы от простых предполо­ жений. Для того чтобы можно было поло­ житься на общие заключения, получаемые путем дедукции, нужно, чтобы заключения эти, при тщательном сопоставлении их с результатами прямого наблюдения, всякий раз оказывались с ними согласными. Если при сравнении этих заключений с опытом последний подтверждает их, то мы можем смело доверять им и в других случаях, от­ носительно которых мы еще не имеем спе­ циального опыта. Если же наши дедукции повели к заключению, что при известном сочетании причин в результате должно по­ лучиться такое-то следствие, — то во всех случаях, где можно показать наличие та­ кого сочетания, но где, тем не менее, это­ го следствия не получилось, мы должны быть в состоянии показать, что именно его предотвратило (или, по крайней мере, дать какое-либо вероятное предположение относительно этого); если же мы не можем сделать этого, то наша теория несовершен­ на, и на нее еще нельзя положиться. Точно так же проверка не будет полной и тогда,