[ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ДИАЛЕКТИКА] [ИДЕЯ КАК ПОНЯТИЕ РАЗУМА, ДЛЯ КОТОРОГО В ЧУВСТВАХ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ

ДАН НИКАКОЙ АДЕКВАТНЫЙ ПРЕДМЕТ] Под идеей я разумею такое необходимое понятие разума, для которого в чувствах не может

быть дан никакой адекватный предмет. Следовательно, чистые понятия разума [...] суть трансцендентальные идеи. Это понятия чистого разума, так как в них всякое опытное знание рассматривается как определенное абсолютной целокупностью условий. Они не вымышлены произвольно, а даны природой самого разума и потому необходимо имеют отношение ко всему применению рассудка. Наконец, эти понятия трансцендентны и выходят за пределы всякого опыта, в котором, следовательно, никогда не бывает предмета, адекватного трансцендентальной идее (III, стр. 358—359).

[ТРИ КЛАССА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫХ ИДЕЙ] [...] Все трансцендентальные идеи можно разделить на три класса: из них первый содержит в

себе абсолютное (безусловное) единство мыслящего субъекта, второй — абсолютное единство ряда условий явлений [т.е. объекта], а третий— абсолютное единство условий всех предметов мышления вообще [т.е. условия существования и субъекта и объекта].

Мыслящий субъект есть предмет психологии, совокупность всех явлений (мир) есть предмет космологии, а вещь, содержащая в себе высшее условие возможности всего, что можно мыслить (сущность всех сущностей), есть предмет теологии. Таким образом, чистый разум дает идею для трансцендентального учения о душе (psychologia rationalis), для трансцендентальной науки о мире (cosmologia rationalis) и, наконец, также для трансцендентального познания бога (theologia transcendentalis) (HI, стр. 363).

ПОЯСНЕНИЕ

Человек, по Канту, не удовлетворяется миром чувственного опыта и хочет проникнуть к сверхчувственным основам явлений, ответить на вопросы о свободе воли, бессмертии души и бытии Бога. В этом направлении его влечет разум (Vernunft). Разум вырастает из рассудка и трактуется Кантом как «способность принципов», способность мыслить безусловное и предельное. В известном смысле разум, устремленный к постижению первоначал, есть философская способность, ведь философия, по крайней мере «первая философия», или метафизика, всегда занималась началами бытия. И Кант совсем не случайно говорил, что все люди как разумные существа имеют естественную склонность к метафизике. Разум имеет логическую и реальную функцию. В «логической» функции он является способностью умозаключений, т. е. априорных выводов из всеобщих посылок, в реальной — используется для познания или создания предметов. Иными словами, разум допускает теоретическое и практическое применение. Теоретическое применение разума бывает, по Канту, регулятивным и конститутивным, причем правомочно лишь регулятивное применение, когда мы смотрим на мир так, «как если бы» (als ob) он соответствовал разуму. Конститутивное применение разума предполагало бы возможность доказательного соотнесения с вещами его априорных понятий. Априорные и необходимые понятия разума, которым не может быть дан в опыте никакой предмет, Кант называет «идеями чистого разума».

Кант дедуцирует три класса идей — души, мира и Бога (трансцендентальный идеал). Кант не отрицает, что эти идеи являются естественным порождением разума. Но он не считает, что они могут быть источниками объективного знания. Они лишь подталкивают рассудок ко все более глубокому проникновению в природу. Попытка же поставить им в соответствие реальные объекты проваливается. Кант последовательно разрушает традиционные метафизические дисциплины о сверхчувственном, точно соответствующие рубрикации идей чистого разума, а именно рациональную психологию, рациональную космологию (учение о мире в целом) и естественную теологию.

8

Важнейшее философское значение имеет утверждение Канта, что при попытках достигнуть научно содержательного знания о мире разум с неизбежностью впадает в заблуждения и противоречия.

“Здесь, – подчеркивает Кант, – мы, собственно, сталкиваемся с новым феноменом человеческого разума, а именно с совершенно естественной антитетикой...” Кант поясняет: “Если сумму догматических учений назвать тетикой, то под антитетикой я разумею не догматические утверждения противоположного, а противоречия между догматическими по виду знаниями, из которых ни одному нельзя отдать предпочтения перед другим” (39. 5. 398, 399). Согласно Канту, и тезис, и антитезис выглядят одинаково хорошо аргументированными. Такого рода противоречащие друг другу утверждения о космологических идеях Кант назвал антиномиями, а их исследование – “трансцендентальной антитетикой” (39, 5, 391, 400).

Математическиеантиномии

1-яантиномия

Мир имеет начало во времени и ограничен	Мир не имеет начало во времени и границ в
также в пространстве	пространстве; он бесконечен и во времени,
	и в пространстве

2-яантиномия(имеетсяв виду: целоеравно сумме частей или большеэтой суммы?)

Всякая сложная субстанция в мире состоит Ни одна сложная вещь в мире не состоит из

из простых частей, и вообще существует простых частей, и вообще в мире нет ничего только простое или то, что сложено из простого простого

Динамическиеантиномии

1-яантиномия(свобода воли и проблемуслучайности)

Причинность по законам природы есть не Нет никакой свободы, все совершается в

единственная причинность, из которой мире только позаконамприроды можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность (причинность через свободу)

2-яантиномия(существует ли Бог?)

К миру принадлежит или как его часть, или	Нигде нет никакой абсолютно необходимой
как его причина – безусловно необходимая	сущности – ни в мире, ни вне его – как его
сущность	причины

Рациональная психология

[ЧИСТАЯ АППЕРЦЕПЦИЯ=самосознание] Должно быть возможно, чтобы я мыслю сопровождало все мои представления; в противном

случае во мне представлялось бы нечто такое, что вовсе нельзя было бы мыслить, иными словами, представление или было бы невозможно, или по крайней мере для меня не существовало бы.

[ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО САМОСОЗНАНИЯ] [...] Это представление есть акт спонтанности, т. е. оно не может рассматриваться как

принадлежащее чувственности. Я называю его чистой апперцепцией, чтобы отличить его от

9

эмпирической апперцепции; оно есть самосознание, порождающее представление я мыслю, которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть одним и тем же во всяком сознании; следовательно, это самосознание не может сопровождаться никаким иным [представлением], и потому я называю его также первоначальной апперцепцией. Единство его я называю также трансцендентальным единством самосознания, чтобы обозначить возможность априорного познания на основе этого единства.

[РАЦИОНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ] [...] Рациональная психология как доктрина, расширяющая наше самопознание, не

существует; она возможна только как дисциплина, устанавливающая спекулятивному разуму в этой области ненарушение границы, с одной стороны, чтобы мы не бросились в объятия бездушного материализма, а с другой стороны, чтобы мы не заблудились в спиритуализме, лишенном основания в нашей жизни; она скорее напоминает нам, чтобы мы видели в этом отказе разума дать удовлетворительный ответ на вопросы любопытствующих, касающиеся того, что выходит за пределы земной жизни, его же указание обращать свое самопознание не на бесплодную чрезмерную спекуляцию, а на плодотворное практическое применение, которое, хотя всегда и направлено только на предметы опыта, тем не менее заимствует свои принципы из более высокого источника и определяет наше поведение так, как если бы наше назначение выходило бесконечно далеко за пределы опыта, стало быть за пределы земной жизни (III, стр. 382).

[ЭМПИРИЧЕСКИЙ И УМОПОСТИГАЕМЫЙ ХАРАКТЕР СУБЪЕКТА] [...] В субъекте чувственно воспринимаемого мира мы должны были бы, во-первых, находить

эмпирический характер, благодаря которому его поступки как явления стояли бы, согласно постоянным законам природы, в сплошной связи с другими явлениями и могли бы быть выведены из них как их условий и, следовательно, вместе с ними были бы членами единого ряда естественного порядка. Во-вторых, мы должны были бы приписывать этому субъекту еще умопостигаемый характер, который, правда, составляет причину этих поступков как явлений, но сам не подчинен никаким условиям чувственности и не относится к числу явлений. Первый можно было бы назвать также характером такой вещи в явлении, а второй — характером вещи в себе.

Этот действующий субъект по своему умопостигаемому характеру не был бы подчинен никаким временным условиям, так как время есть условие только явлений, а не вещей в себе. Внембыне возникал жнеисчезал никакойпоступок, стало быть онтакженебыл быподчинен тому закону всякого временного определения и всего изменчивого, согласно которому все происходящее имеет свою причинув явлениях (предшествующего состояния). Одним словом, его причинность, поскольку она рассудочна, вовсе не находилась бы в ряду эмпирических условий, которые делают необходимым событие в чувственно воспринимаемом мире. Правда, этот умопостигаемый характер никогда нельзя было бы познать непосредственно, так как мы можем воспринимать нечто, лишь поскольку оно является; но все же мы должны были бы мыслить его сообразно с эмпирическим характером, как мы вообще должны мысленно полагать в основуявлений трансцендентальный предмет, хотя мы вовсе не знаем, что такое он сам по себе.

Следовательно, этот субъект как явление был бы по своему эмпирическому характеру подчинен всем законам определения согласно причинной связи и постольку был бы лишь частью чувственно воспринимаемого мира, действия которой подобно всем другим явлениям неизбежновытекали быиз природы.Посколькуон подвергался бывлиянию внешних явлений, поскольку его эмпирический характер, т. е. закон его причинности, был бы познан опытом, все его поступки должны были бы допускать объяснение из законовприроды и все данные для совершенного и необходимого определения их должны были бы находиться в возможном опыте.

10

[СОВМЕЩЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ И СВОБОДЫ В ЭМПИРИЧЕСКОМ И УМОПОСТИГАЕМОМ СУБЪЕКТЕ]

Но по своемуумопостигаемомухарактеру(хотя мы можем иметь только общее понятие о нем) этот же субъект должен был бы тем не менее рассматриваться как свободный от всех явлений чувственности и определения посредством явлений; и так как в нем, поскольку он ноумен, ничегонепроисходит инет никакогоизменения,котороебытребовало динамических времени их определенжй, стало быть нет связи с явлениями как причинами, то постольку такая деятельная сущность была бы в своих поступках свободна и независима от всякой естественной необходимости как встречающейся исключительно в чувственности. О ней совершенно правильно можно было бы сказать, что она самопроизвольно начинает свои действия в чувственно воспринимаемом мире, хотя сама деятельность (die Handling) начинается не в ней самой; и такое утверждение было бы правильным, хотя это не означало бы, что действия должны начинаться в чувственно воспринимаемом мире самопроизвольно, так как в этом мире они всегда заранее определены эмпирическими условиями предшествующего времени, однако лишь при посредстве эмпирического характера (который составляет лишь явление умопостигаемого характера) и возможны только как продолжение [данного] ряда естественных причин. Таким образом, в одном и том же действии, смотря по тому, относим ли мы его к его умопостигаемой или к его чувственно воспринимаемой причине, имелись бы в одно и то же время без всякого противоречия свобода и природа, каждая в своем полном значении.

[...] Разве необходимо, если результаты суть явления, чтобы каузальность их причины,которая (а именно причина) сама также есть явление, была только эмпирической? Не возможно ли скорее то, что, хотя для всякого результата в явлении непременно требуется связь с его причиной по законам эмпирической причинности, тем не менее сама эта эмпирическая причинность, нисколько не нарушая своей связи с естественными причинами, может быть результатом не эмпирической, а умопостигаемой причинности, т. е. первоначального по отношению к явлениям действия причины, которая, следовательно, не есть явление, а умопостигаема по этой своей способности, хотя во всех остальных отношениях она целиком должна причисляться к чувственно воспринимаемому мирукак звено в цепи природы?

[...] Человек есть одно из явлений чувственно воспринимаемого мира и постольку также одна из естественных причин, каузальность которой необходимо подчинена эмпирическим законам. Как такая причина, он должен также обладать эмпирическим характером подобно всем другим вещам в природе. Мы наблюдаем этот характер благодаря тем силам и способностям, которые он обнаруживает в своих результатах. В неодушевленной, а также чисто животной природе мы не находим никакого основания мыслить какую-нибудь способность чувственно не обусловленной. Но человек, познающий всю остальную природу единственно лишь посредством чувств, познает себя также посредством одной только апперцепции, и притом в действиях и внутренних определениях, которые он вовсе не может причислить к впечатлениям чувств; с одной стороны, он для себя есть, конечно, феномен, но, с другой стороны, а именно в отношении некоторых способностей, он для себя чисто умопостигаемый предмет, так как деятельность его вовсе нельзя причислить к восприимчивости чувственности. Мы называем эти способности рассудком и разумом; главным образом последний совершенно особо и существенно отличается от всех эмпирически обусловленных способностей, так как рассматривает свои предметы только исходя из идей и по ним определяет рассудок, который затем дает эмпирическое применение своим (правда, также чистым) понятиям.

Что этот разумимеет причинность,покрайнеймеремыможемсебе представить егоимеющим причинность, это ясно из императивов, которые мы предписываем как правила действующим силам во всем практическом. Долженствование служит выражением особого рода необходимости и связи с основаниями, нигде больше во всей природе не встречающейся. Рассудок может познать о природе только то, что в ней есть, было или будет.

11

[ДЕТЕРМИНИЗМ, ВЛАСТВУЮЩИЙ НАД ЭМПИРИЧЕСКИМ ХАРАКТЕРОМ]

[...] Если бы мы могли исследовать до конца все явления воли человека, мы не нашли бы ни одного человеческого поступка, которого нельзя было бы предсказать с достоверностью и познать как необходимый на основании предшествующих ему условий. Следовательно, в отношении этого эмпирического характера нет свободы, а ведь только исходя из этого эмпирического характера можем мы рассматривать человека, если занимаемся исключительно наблюдением и хотим исследовать движущие причины егопоступковфизиологически,как это делается в антропологии.

[ЕСЛИ ЯВЛЕНИЯ — ВЕЩИ В СЕБЕ, ТО СВОБОДУ НЕЛЬЗЯ СПАСТИ]

[.,.] Если явления суть вещи в себе, то свободу нельзя спасти. Природа в таком случае составляет полную и само по себе достаточно определяющую причину каждого события, а условие события всегда содержится только в ряду явлений, которые вместе со своим результатомнеобходимоподчиненызаконуприроды. Если же считать явления лишьтем, что они суть на самом деле, а именно не вещами в себе, а только представлениями, связанными друг с другом по эмпирическим законам, то они сами должны иметь еще основания, не относящиеся к числу явлений. Однако такая умопостигаемая причина в отношении своей каузальности не определяется явлениями, хотя действия ее являются и таким образом могут быть определяемы другими явлениями. Следовательно, она вместе со своей каузальностью находится вне ряда, тогда как действие ее находится в рядуэмпирических условий. Поэтому действие в отношении его умопостигаемой причины можно рассматривать как свободное и тем не менее в отношении явлений также как их результат, основанный на естественной необходимости.

[ТАК КАК ЯВЛЕНИЯ НЕ ВЕЩИ В СЕБЕ, ТО ВОЗМОЖНА СВОБОДНАЯ ПРИЧИННОСТЬ]

[...] Так как явления не вещи в себе, то в основе их должен лежать трансцендентальный предмет, определяющий их как одни лишь представления, и потому ничто не мешает нам приписывать атому трансцендентальному предмету кроме свойства, благодаря которому он является, также причинность, которая не есть явление, хотя результат ее находится тем не менее в явлении. Но всякая действующая причина должна иметь какой-то характер, т. е. закон своей каузальности, без которого она вообще не была бы причиной.

[ПРИЧИННОСТЬ ПРИРОДЫ ИСКЛЮЧАЕТ ДОЛЖЕНСТВОВАНИЕ]

Невозможно, чтобы в природе нечто должно было существовать иначе, чем оно действительносуществуетвовсехэтихвременныхотношениях;болеетого,еслииметьввиду только естественный ход событий, то долженствование не имеет никакого смысла. Мы не можем даже спрашивать, что должно происходить в природе, точно так же как нельзя спрашивать, какими свойствами должен обладать круг; мы можем лишь спрашивать, что происходит вприроде или какими свойствами обладает круг.

[ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТУПКОВ, ОПРЕДЕЛЯЕМЫХ ОСНОВАНИЯМИ РАЗУМА, А НЕ ДЕТЕРМИНИЗМОМ ЯВЛЕНИЙ]

Но если мы рассматриваем эти же поступки в отношении к разуму, и притом не к спекулятивномуразуму для объяснения поступков по их происхождению, а лишь поскольку разум есть порождающая их причина,— одним словом, если мы сопоставляем эти поступки с разумом в практическом отношении, то мы находим совершенно иное правило и иной порядок, чем естественный порядок. В самом деле, в таком случае возможно, что всему, что произошлосогласноестественномуходувещейинеминуемодолжнобыло(musste) произойти

12