Кант для семинара

Проблема идеала в философии И. Канта

Кантовские чтения в КРСУ (22 апреля 2004 г.); Общечеловеческое и национальное в философии: II международная научно-практическая конференция КРСУ (27-28 мая 2004 г.). Материалы выступлений / Под общ.ред. И.И. Ивановой. — Бишкек, 2004. — С.65-74

Проблема идеала была обстоятельно разработана в немецкой классической философии. Наиболее остро она была поставлена И. Кантом в связи с проблемой «внутренней цели».

Вся беда, рассуждал Кант, получилась оттого, что французские философы неправильно истолковали «природу человека». Они были абсолютно правы, когда стали рассматривать человека как самоцель, а не как «средство» для кого-то или для чего-то существующего вне человека. Человек не должен рассматриваться как «орудие» внешнего на небесах восседающего бога. Но материалисты рассудили неверно, по мнению

[68]

Канта, когда на место авторитета бога отца они водрузили авторитет матери природы. Одного идола глупо заменять другим. Природа не может задавать человеку цели его жизнедеятельности, ибо природа сама по себе не знает целей. Она действует лишь согласно слепой необходимости. И если сводить идеал к удовлетворению «естественно природных потребностей», то человек окажется лишь рабом своих органических влечений, рабом и инструментом необходимости. А это ничуть не достойнее, чем быть рабом бога. Разума и в том и в другом случае человек оказывается рабом внешних обстоятельств, а непосредственно — рабом орудием другого человека — его «средством».

Человек, продолжает Кант, «свободен» лишь в том случае, если он действует по цели, положенной им самим, актом свободного же самоопределения. Только тогда он Человек, а не пассивное орудие внешних обстоятельств или воли другого человека. Но что же такое «свобода»? Это действие в согласии с универсальной необходимостью, то есть вопреки давлению ближайших эмпирических обстоятельств. Нет этого — нет и свободы, нет и отличия от животного. Животное заботится только об удовлетворении своих органических потребностей, о своем самосохранении, интересы и «цели» вида осуществляются при этом лишь как непредвиденный и непреднамеренный «побочный продукт», как слепая необходимость. Человек же тем от животного и отличается, что он сознательно (то есть «свободно») осуществляет необходимость совершенствования своего собственного — человеческого — рода. Ради этого он постоянно вынужден подавлять в себе животное, то есть свое корыстно-эгоистическое Я, и даже действовать против интересов этого Я. Так действовали Сократ, Джордано Бруно, которые добровольно предпочли смерть измене своему идеалу, своему лучшему Я. Именно такие люди только и соответствовали гордому имени Человека с большой буквы. Индивид же, пекущийся лишь о своей персоне, не по праву носит и это имя.

А отсюда прямо вытекал идеал Канта нравственное и интеллектуальное самоусовершенствование рода человеческого. В этом плане он переосмыслил и идеал Просвещения. Когда каждый человек на земле (а на первых порах хотя бы в Германии) поймет, что человек человеку — брат, равный ему и такой же свободный в отношении своих поступков и мыслей, тогда идеал Просвещения восторжествует на земле и без помощи пушек, гильотин и комитетов общественного спасения как во Франции. И не раньше.

[69]

Согласно Канту, явления, не имеющие цели, которая могла бы быть представлена образно, не могут иметь и идеала. Единственным существом, действующим по «внутренней цели», является человек как представитель рода. В животном внутренняя целесообразность осуществляется бессознательно и потому не обретает форму идеала, особого образа цели. Согласно Канту, идеал как воображаемое (достигнутое в воображении) совершенство человеческого рода характеризуется полным и абсолютным преодолением всех противоречий между индивидом и обществом, т.е. между индивидами, составляющими «род». Таким образом, осуществление идеала совпадало бы с концом истории. В силу этого идеал, по Канту, принципиально недостижим и представляет собой только «идею» регулятивного порядка. Он указывает скорее направление на цель, чем задает образ самой цели, и потому руководит человеком скорее как чувство верного направления, чем как ясный образ результата. Только в искусстве идеал может и должен быть представлен в виде образа — в форме прекрасного. Идеал науки («чистого разума») задается в виде принципа «запрета противоречия», моральный идеал («практического разума — в форме категорического императива. Ни там, ни здесь наглядно представить себе состояние, соответствующее идеалу, нельзя, ибо оно неосуществимо в течение сколь угодно длительного, но конечного времени. Поэтому идеал и «прекрасное» становятся синонимами, и жизнь идеала допускается только в искусстве. Эти идеи Канта получили развитие в сочинениях Ф. Шиллера, И.Г. Фихте, Ф.В. Шеллинга и немецких романтиков.

Г. Гегель, остро понявший бессилие кантовского представления об идеале, развенчал его как абстракцию, выражающую на деле один из моментов развивающейся действительности «духа» (т.е. истории духовной культуры человечества) и противопоставленную другой такой же абстракции — «эмпирической действительности», якобы принципиально враждебной идеалу и несовместимой с ним. Идеал становится у Гегеля моментом действительности, образом человеческого духа, вечно развивающегося через свои имманентные противоречия, преодолевающего свои собственные порождения, свои «отчужденные» состояния, а не изначально внешнюю и враждебную ему «эмпирическую действительность». Идеал науки (научного мышления) поэтому может и должен быть задан в виде системы логики, а идеал практического разума — в виде образа разумно устроенного государства, а не в виде формальных и принципиально неосуществимых абстрактных императивных требований,

[70]

обращенных к индивиду. Идеал как таковой поэтому всегда конкретен, и он постепенно реализуется в истории. Любая достигнутая ступень развития предстает с этой точки зрения как частично реализованный идеал, как фаза подчинения эмпирии власти мышления, силе идеи, творческой мощи понятия, — т.е. коллективного разума объединенных вокруг идей людей. В виде идеала всегда оформляется образ конкретной цели деятельности «рода», т.е. человечества на данной ступени его интеллектуального и нравственного развития. В составе идеала действительно представляются разрешенными главные, наиболее острые и окончательно назревшие всеобщие противоречия. «Дух» всегда осуществляет наличные проблемы, а не абстрактно-формальную цель «абсолютного совершенства», представляемого как неподвижное и лишенное жизни (стало быть, и противоречий) состояние.

"КРИТИКА ПРАКТИЧЕСКОГО РАЗУМА" ("Kritik der praktischen Vernunft". Riga, 1788) - вторая после "Критики чистого разума" работа Канта, в которой излагается его учение о нравственности - критическая этика или метафизика нравов. "К.П.Р." - главная этическая работа Канта, хотя первое систематическое изложение этических идей было предпринято им уже в "Основах метафизики нравственности" (1785), где Кант обосновал главный принцип или закон нравственности - категорический императив и дал основные его формулировки, разъяснив в заключительной части работы свой замысел в отношении критического анализа практического разума (см. Категорический императив). Завершающей книгой по проблемам этики стала написанная им уже в преклонном возрасте "Метафизика нравов" (1797). Критика "практического разума" осуществляется Кантом в сопоставлении его с теоретическим (спекулятивным) "чистым разумом" и само деление этой критики и, следовательно, построение работы строго соответствует построению "Критики чистого разума" - предисловие, введение, учение чистого практического разума о началах ("Аналитика" и "Диалектика"), учение о методе чистого практического разума и заключение. В предисловии Кант объясняет, что его исследование должно доказать существование чистого практического разума и осуществить критику его практической способности, с допущением которой твердое основание приобретает трансцендентальная свобода в ее абсолютном значении. Тем самым "К.П.Р." развивает дальше основные результаты "Критики чистого разума" [см. "Критика чистого разума" (Кант)], доказавшей, что между свободой и необходимостью не существует логического противоречия, что они могут быть совместимыми характеристиками одного и того же предмета, рассматриваемого в различных отношениях, - "вещи в себе" (см. "Вещь в себе") в умопостигаемом мире и "явления" в мире эмпирическом. "К.П.Р." не удовлетворяется доказательством возможности мыслить единство свободы и необходимости; это "можно" она превращает в "есть", т.е. ее возможность здесь доказывается и она превращается в действительность, в опору всего здания кантовской моральной философии. Во введении Кант истолковывает саму идею критики практического разума и объясняет необходимость соответствия ее деления "согласно общему плану" делению критики теоретического разума, познание которого лежит в основе практического применения разума. В "Аналитике" он показывает, что необходимым условием совершения поступков в соответствии с моральным законом является свобода доброй воли, преодолевающая противонравственное сопротивление эмпирических условий, в которых живет человек. В свою очередь, сам категорический императив как необходимый и общезначимый моральный закон практического разума является единственным определяющим основанием свободной и доброй воли. Требование поступать так, чтобы максима индивидуальной воли могла иметь силу принципа всеобщего законодательства, является, по Канту, собственным априорным законодательством практического разума, способностью воли действовать на основании представления о законе независимо от чувственных склонностей, природной причинности и эмпирических условий. Оно и определяет свободу в положительном смысле. Осознание необходимости следовать нравственному закону Кант называет долгом, подчинение которому и уважение к закону возвышают человека над собой как частью эмпирического мира и превращают его в свободную от условий этого мира, с присущим ему механизмом естественной причинности, личность. Свобода переносит нас в умопостигаемый порядок вещей, интеллигибельный мир, к которому Кант приходит от открытого им морального закона, характеризуемого в качестве "закона причинности через свободу". Этот постулируемый им интеллигибельный мир он отождествляет с миром вещей в себе; при этом само понятие "вещей в себе" приобретает в границах его практической философии совершенно иной смысл по сравнению с тем, которое оно имело в его гносеологии (см. "Вещь в себе"). К традиционному их значению как того, чем предметы познания являются сами по себе, независимо от познания и его чувственных и логических форм, Кант добавляет понимание их в качестве особых объектов умопостигаемого мира. Наряду со свободой он относит сюда бессмертие души и бытие Бога. Признавая, с одной стороны, неискоренимость присущего человеку "радикального зла" ( в том смысле, что из-за своей слабости последний не может долго и естественным образом находиться в состоянии напряжения и потому предается стихийному ходу событий, распущенности), а, с другой, - веруя в неустранимость живущего в душе человека требования гармонии между нравственным поведением и счастьем, Кант вынужден был перенести эту гармонию из мира эмпирического в интеллигибельный. В своей "Диалектике" он и развивает идею о необходимости такого справедливого соответствия добродетели и счастья, считая, что последнее возможно лишь в силу принадлежности человека не только эмпирическому, но и сверхчувственному миру при допущении бессмертия души и бытия Бога. Необходимая связь добродетели и счастья и дает в итоге высшее благо, являясь его необходимой предпосылкой. Таким образом, согласно Канту, мы приходим к трансцендентным и гипотетическим для теоретического разума идеям, которые становятся допущениями, имеющими необходимое и конститутивное значение лишь в качестве постулатов практического разума и которые следует просто принять в качестве его требований. Выводя их, Кант серьезнейшим образом полагал, что нравственная жизнь на земле и счастье должны быть обязательно связаны межу собой. Однако в реальной жизни, - считал он, - этой связи нет, потому что добродетель и счастье (чаще он называет последнее блаженством) различаются своим происхождением: источником добродетели является чистая воля, а источником счастья как объекта опыта выступают наши желания. Так как причинная связь возможна только как соединение объектов опыта, то добродетель никак нельзя признать причиной и, тем более, следствием счастья. Однако практический разум требует, по Канту, принятия высшего блага, требующего, в свою очередь, единства добродетели и счастья, без которого не может быть высшего блага и предмета практического разума. Таким образом, возникает антиномия практического разума с самим собой. Теоретический разум запрещал возможность такой причинной связи и ее познаваемость, практический же разум, наоборот, требует этого. В связи с разрешением этой антиномии Кант раскрывает очень важный для его философии вопрос об отношении теоретического (спекулятивного) и практического разума. Оба они - суть способности чистого разума. Функция первого - познание, функция второго - нравственность; объект познания - чувственный мир; объект (продукт) воли - мир нравственности. Теоретический разум направлен на природу и призван "определять" предмет и его понятия; практический разум направлен на свободу, он призван "производить" нравственный предмет и его понятия. Законы теоретического и практического разума находятся в противоречии друг с другом и тем самым нарушают единство разума. Но этого, по Канту, быть не должно и антиномию разума следует разрешить. Природа и свобода, мир чувственный и интеллигибельный не координированы между собой как две равноправные области. Интеллигибельное есть последняя основа эмпирического. Спекулятивный разум не может ни понять эту связь, ни отрицать ее; он может только отрицать ее познаваемость, но признает возможность ее мыслимости, значит он не может препятствовать требованию практического разума, который говорит о примате интеллигибельной сферы. Теоретический разум должен, по Канту, повиноваться велению практического. Подобно тому, как интеллигибельное относится к эмпирическому, а свобода - к природе, так и практический разум относится к спекулятивному. Это соотношение, принцип зависимости спекулятивного (теоретического) разума от практического Кант назвал "приматом чистого практического разума". Тем самым практический разум становится более авторитетной интеллектуальной инстанцией; опора на моральный закон позволила ему постичь "объективную реальность" того, что было непознаваемо для теоретического разума вследствие ограниченности возможностей последнего. Бог был для него не более чем трансцендентальной идеей, о которой не могло быть какого-либо знания, что же касается практического разума, то он придал определенный смысл "теологическому понятию первосущности как главному принципу высшего блага в умопостигаемом мире", показав, что высшее благо, делающее добродетельную личность счастливой, осуществляется в потустороннем, умопостигаемом мире. Высшее благо, как и надежда на счастье, начинается, с точки зрения Канта, только при допущении бессмертия души и бытия Бога как высшей причины всего сущего, обеспечивающей полное соответствие между счастьем и нравственностью. Так, в отличие от теоретического разума, впадавшего в паралогизмы при попытке доказать бессмертие души, практический разум вводит понятие "бессмертие души" через допущение бесконечной длительности ее существования, "необходимой, - писал Кант, - для соразмерности с моральным законом в высшем благе". Точно так же, если при попытке решить антиномии теоретический разум выдвигал недоказуемое понятие "умопостигаемого мира", то практический разум пришел к "космологической идее умопостигаемого мира и к осознанию нашего в нем существования, опираясь при этом на реальность свободы воли". Разумеется, такого рода "доказательства" свободы воли, бессмертия души и бытия Бога, связываемые с практическим разумом, не являются теоретически обоснованными положениями; они выдвигаются Кантом только для подкрепления его априорного морального закона. Сам автор "К.П.Р." и не настаивал на чем-то большем, когда писал, что "моральный разум требует понятия высшего блага, его осуществления, требует условий, при которых это добро только и может быть осуществлено", поэтому он требует свободы, бессмертия души, бытия Божия; они необходимы для осуществления высшего блага. Он полагал, что это утверждение не есть познавательное суждение или теоретическое положение, а есть моральное требование, практический постулат. Осуществить высшее благо - наша высшая цель, а принятие условий, при которых эта наивысшая задача может быть решена, - есть необходимая потребность нашего разума. Основанные на подобной потребности нашего разума утверждения и есть, по Канту, его постулаты. Мы лишь постулируем способность свободы, бессмертие души, бытие Бога, и эти постулаты нисколько не расширяют спекулятивного познания; они с необходимостью нужны нам для обоснования морального закона. В завершающей части своей книги - учении о методе чистого практического разума - Кант разъясняет, что под учением о методе он понимает вовсе не способ обращения с чистыми практическими основоположениями ради научного их познания. Для него это тот способ, каким можно было бы воздействовать этими законами практического разума на человеческую душу, заставить их влиять на максимы поведения эмпирических субъектов. И, наконец, в заключении к "К.П.Р.", Кант высказывает ставшую поистине сакраментальной и вдохновившую не одно поколение людей фразу о том, что "две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне". Однако благоговение, удивление и уважение не могут, по Канту, заменить познания законов мироздания и "изучения моральных задатков нашей природы". Хранительницей науки на этом пути "к учению мудрости" всегда должна оставаться философия, "в утонченных изысканиях которой публика... должна проявлять интерес к ее учениям, которые могут ей стать совершенно понятными только после подобной разработки".

КАНТ - "КОПЕРНИКАНСКИЙ ПЕРЕВОРОТ" В ФИЛОСОФИИ Иммануил Кант (Immanuel Kant, 1724-1804) всю жизнь провел в Восточной Пруссии в Кенигсберге (ныне Калининград). Его отец был ремесленником. Большое влияние на Канта оказал протестантский пиетизм. Внешне он вел простую жизнь, которую начал домашним учителем и закончил профессором. Его образ жизни был правильным и размеренным вплоть до педантизма. Вся его умственная и духовная энергия посвящалась теоретическим исследованиям. Труды. Среди его работ особое место занимают Критика чистого разума (Kritik tier reinen Vernunft, 1781), Критика практического разума (Kritik der praktischen Vernunft, 1788) и Критика способности суждения (Kritik der Urteilskraft, 1790). Среди работа по политической теории отметим Основы метафизики нравственности (или Основоположение к метафизике нравов) (Grundlegung zur Metaphysik der Sitten, i 1785) и К вечному миру (Zum ewigen Frieden, 1795). В немецкоязычной части Европы эпоха Просвещения привела скорее к культурному возрождению, чем к политическим изменениям. Кант принадлежал этой эпохе. Он был близок философам Просвещения и стремился к утверждению моральных устоев свободы человека путем просвещенного, универсального использования разума. Но, подобно Руссо, он дистанцируется от интеллектуального атеизма философов-просветителей. Как философ XVIII столетия, Кант работает в рамках эпистемологии, которая исходит из приоритета отдельного индивида. В этом заключается то общее, что связывает эмпирицистов, рационалистов и Канта. Во многом Кант принадлежит либералистской традиции. В то же время кантианство знаменует собой решительный разрыв с эмпирицистской и утилитаристской тенденциями, которые доминировали в конце XVIII столетия. Разрыв происходит, когда Кант пытается преодолеть с помощью своей трансцендентальной философии как эмпирицизм (Локк, Юм), так и рационализм (Декарт). Юмовская позиция означает, что единственное знание, которым мы можем обладать о мире и самих себе, а именно знание, основанное на опыте, никогда не может быть на 100% достоверным. Ведь теоретически всегда возможно допустить, что новые впечатления (импрессии) будут противоречить ранее полученным нами результатам, на которых мы основывались до сих пор. В этом смысле даже естественные науки не дают абсолютно достоверного знания. Другими словами, за исключением познания взаимосвязей между понятиями, которое, надо сказать, не обеспечивает нас знанием о том, что существует, никакое другое познание не является абсолютно достоверным. Не существует и познания как этического постижения. После Юма мир явно стал менее определенным. Та роль, которую рациональная интуиция и разум играли и для классических рационалистов, и для философов-просветителей, у Юма в значительной степени передается чувствам и привычкам. Кант оценил скептический эмпирицизм Юма как скандал в философии: Юм выбивает опоры и из-под этики и из-под естественных наук! Согласно Канту, опровержение юмовского скептицизма требует сдвига теоретической перспективы. Коперник и Кеплер пришли к лучшему пониманию накопленных астрономических данных, отказавшись от традиционного предположения, что Земля и человек находятся в неподвижном центре вселенной. Они. приняли гипотезу о том, что Земля и человек на ней вращаются вокруг Солнца. Точно таким же образом Кант подрывает фундаментальное предположение о том, что предпосылкой познания является воздействие объекта на субъект. Кант обращает это отношение между объектом и субъектом и говорит, что мы должны вообразить, что именно субъект влияет на объект. Объект, как мы его знаем, репрезентируется в результате восприятия и мышления субъекта. Этот сдвиг эпистемологических предположений называется коперниканским переворотом в философии и составляет ядро кантовской теории познания. В известном смысле Кант пробует таким образом синтезировать эмпирицизм и рационализм, чтобы избежать того, что он рассматривал в качестве эмпирического скептицизма и рационалистического догматизма. На место рациональной интуиции сверхчувственных "объектов" (типа Бога и моральных норм) Кант ставит рефлексивное постижение фундаментальных условий (предпосылок) опыта. Постижение таких эпистемологических условий называется трансцендентальным. В ходе рассмотрения ряда основных моментов философии Канта мы выясним, что означает этот термин. Исходное положение: Юм не прав в своей трактовке опыта. На самом же деле в сфере опыта существует необходимый и общезначимый порядок. Например, принцип причинной связи является общезначимым. Ergo: должно иметься нечто, что структурирует и упорядочивает наш опыт. Однако Кант соглашается с юмовским положением о том, что непосредственный опыт и индукция не обеспечивают постижения того, что является необходимым и общезначимым. Поэтому то, что упорядочивает и структурирует наш опыт, не может проистекать из самого опыта. Это означает, по мнению Канта, что способность к упорядочению и структурированию должна находиться внутри нас. Другими словами, Кант предполагает дуализм субъекта и объекта. Так как упорядочивающая сила не может находиться в объекте, то она должна заключаться в субъекте. Это и есть коперниканский переворот, совершенный Кантом в теории познания. То, что упорядочивает и структурирует наш опыт таким образом, что он подчиняется общезначимым принципам, проистекает не из познаваемых нами вещей, а из нас самих. Кант просто считает само собой разумеющимся, что в нашем познании есть нечто, что необходимо и общезначимо. Поэтому Кант задается вопросом не о том, действительно ли таково положение вещей, а о том, как оно может реализоваться. В этом аспекте Кант соглашается с эмпирицистами, которые полагали, что все познание начинается с опыта. Но он утверждает, что любое познание оформлено субъектом. Все впечатления имеют ту форму, которую мы налагаем на них. Чувственные впечатления формируются формами восприятия (пространством и временем). Согласно Канту, мы впервые получаем подлинное опытное знание о каком-либо объекте только тогда, когда наши чувственные впечатления от него опосредованы понятиями, то есть когда наш разум использует категории, например причинность, для упорядочивания чувственно воспринимаемого многообразия. Таким образом, Кант исходит из несколько иной концепции опыта, чем эмпирицисты. Охарактеризуем кратко типы познания, которыми оперирует Кант. Это: 1) аналитическое (априорное, a priori) познание, представленное, например, утверждением "все холостяки являются неженатыми мужчинами". 2) синтетическое (апостериорное, a posteriori) познание, представленное, например, утверждением "этот дом является белым". 3) синтетическое априорное познание, представленное, например, утверждением "все, что случается, имеет причину". Первый тип познания относится к связям между понятиями. Второй - к оформленным чувственным впечатлениям, и третий - к постижению "форм". Кант считает само собой разумеющимся, что существуют "синтетические априорные суждения". Вопрос заключается в том, как они возможны, а не в том, возможны ли они. A priori: независимое от опыта - примером служит суждение "все холостяки являются неженатыми мужчинами". A posteriori: зависимое от опыта - примером служит суждение "этот дом является белым". Кант утверждает, что все происходящее имеет причину, и что нам нет необходимости обращаться к опыту, чтобы знать, что все происходящее имеет причину (так как причинность принадлежит к нашим формам мышления). Но Кант опровергает и то, что он называл рационалистическим (спекулятивным) догматизмом. Спекулятивный рационализм (метафизика) не имеет твердого основания и, следовательно, не является наукой. Рациональная интуиция (например, по отношению к Богу), о которой говорят рационалисты, является всего лишь квазипостижением. С этого момента начинается кантовская критика познания. Традиционный рационализм является псевдонаукой. Мы можем рефлексировать над условиями опыта. Именно это Кант и делает в своей философии. Но рационалисты пытаются выйти за границы опыта к "трансцендентному", к тому, что лежит за границами чувственного опыта. Но мы не можем ничего знать о "трансцендентном", которое превосходит условия (и границы) познания. Кант приводит два аргумента для обоснования своей точки зрения. С одной стороны, мы не можем чувственно воспринимать "трансцендентное" (которое выходит за границы нашего возможного опыта), так как то, что "трансцендентно", лежит вне чувственного опыта. С другой стороны, согласно Канту, когда рационалисты выдвигают теоретические аргументы -- например, за или против существования Бога, то аргументы за и против являются одинаково весомыми. Этот априорный теоретический тупик (антиномия) также показывает, что невозможно знать что-нибудь о "трансцендентном". Кант был протестантом. Его трансцендентальная-философия, которая и опровергает спекулятивный рационализм и трактует метафизические вопросы как неизбежные, хорошо согласуется с основными положениями протестантизма. Мы не можем ни доказать, ни опровергнуть ответы на фундаментальные религиозные вопросы. А так как мы не способны освободиться от этих вопросов, то ответы на них должны основываться на вере. Суть трансцендентальной философии состоит как раз в постулировании существования таких конститутивных условий, которые обладают более фундаментальным эпистемологическим статусом, чем эмпирически истинные или ложные суждения, то есть эмпирические высказывания. Категорический императив. От рождения различение добра и зла. Безусловное моральное обязательство "ты должен" укоренено в нас точно так же, как трансцендентальные формы: пространство, время, причинность и т.д. Это означает, что каждый человек подчинен данному моральному обязательству. Мораль, таким образом, имеет абсолютное и безусловное обоснование. Другими словами, Кант обосновывает абсолютную мораль путем ссылки на "субъект", тогда как Платон ссылается на "объективные" идеи. Согласно Канту, имеется различие между человеком как разумным существом и человеком как природным существом. Как разумное существо, человек подчиняется абсолютным моральным обязательствам в форме законов, которые он как автономное существо устанавливает для себя на основе разума. Как природное существо, человек подчиняется этим законам, хотя они и могут противоречить его естественным склонностям. Кант понимает моральное обязательство в качестве общезначимого. Мерилом моральности действия является то, что оно должно быть справедливым для каждого, находящегося в той же самой ситуации. Например, лгать аморально, так как мы не можем сделать ложь универсальной нормой. Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. Кантовский категорический императив является так называемой "метанормой", то есть нормой, которая устанавливается для других норм и фигурирует как идеальный стандарт для принятия решения о том, являются ли общезначимыми или нет конкретные нормы относительно действий. Моральный закон и уважение к нему делают возможным гражданское сообщество. Кант полагал, что его категорический императив опровергает то, что он понимал под юмовским этическим скептицизмом. Но Юм также считал, что когда мы нейтральны и беспристрастны, то приходим к правильному моральному суждению. Таким образом, имеется определенная параллель между Юмом и Кантом, так как они утверждают, что практическим критерием для правильной морали является универсальность, то есть то, что нормы для действия могут быть универсальными. Но, согласно Юму, универсальность основывается на сходных чувствах всех беспристрастных наблюдателей, тогда как Кант полагает, что использует более надежное основание, чем чувства: категорический императив необходимо вложен во всех нас точно так же, как и трансцендентальные формы познания. Согласно кантовской теории познания, мы не можем обладать знанием о чем-либо другом, кроме как об оформленном опыте и о формах опыта. Но, основываясь на принципе долга "ты обязан", Кант полагает, что мы можем приходить к определенным предположениям, о которых мы ничего не можем знать, но которые тем не менее предъявляют себя нашей совести. Кант называет эти предположения "практическими постулатами": 1. Если все мы обладаем абсолютным требованием долженствования "ты должен", то допускается, что "мы можем" ("Должен влечет может"). Иначе это требование было бы бессмысленным. Итак, мы должны обладать свободной волей. 2. Абсолютный принцип долга влечет за собой то, что мы должны искать совершенство. Но оно невозможно в земной жизни. Значит, мы должны быть бессмертными для того, чтобы требование совершенства имело смысл. 3. Все это влечет за собой существование мирового морального порядка. Он, помимо прочего, порождает гармонию между долгом и следствием, в результате которой наши действия, основанные на моральной воле, приводят к хорошим последствиям. Следовательно, должен существовать моральный "распорядитель мира". Иными словами, должен существовать Бог. Изложенные умозаключения не являются ни аргументами в пользу существования Бога, ни доказательствами жизни после смерти или свободной воли. Согласно Канту, мы не можем ничего знать о вещах, о которых идет речь в этих умозаключениях, но они все же представляют себя в нашей совести. Эти вещи принадлежат практическому (моральному), а не теоретическому разуму. Он о Боге вообще прямо не говорит, но был верующим. Кант является одним из первых политических мыслителей,поставивших вопрос о правах человека в качестве общего принципа. Характерным для кантовского подхода к принципам межгосударственных отношений является то, что он систематически пытается отделить вопросы международных отношений от религиозных и идеологических. Государствам нет нужды договариваться по всем спорным проблемам. Достаточно того, что они договариваются о форме modus vivendi. Кант ясно подчеркивает, что цель состоит в создании мирного сообщества, а не обязательно братской семьи всех народов. Первое подлинное крупное воплощение кантовская философия мира получила после второй мировой войны, когда была создана Организация Объединенных Наций. Кант является сыном Просвещения. Он выступает за просвещение и автономию личности. И для энциклопедистов-просветителей, и для Канта просвещение является публичным использованием индивидом разума. Многие считают, что философия Канта сложна и трудна для понимания. Этой философии также нелегко придерживаться в жизни. Но выдвигающие такие обвинения должны одновременно понимать, каких результатов достиг Кант с помощью своей философии. Прежде всего он полностью обосновал современную эмпирическую науку, парадигмой которой служит физика. Кант подготовил почву для исследований, ищущих объяснения причин во всех областях, которые могут быть предметом нашего опыта. Он же обосновал представление о человеке как полностью свободном и нравственно ответственном существе и мотивировал сферу нравственности. Кант делает это, подчиняясь требованиям детерминизма и причинных объяснений и, одновременно, оправдывая свободу воли и нравственность. Как видим, Кант дает ответ на одну из фундаментальных дилемм современной философии: как связаны между собой наука и нравственность. В дополнение к этому Кант объясняет, каким образом в сциентизированном обществе возможна религия, основанная на вере и откровении. Здесь, как и в случае напряженности между причинным объяснением и моралью, ответ связан с кантовским "коперниканским" переворотом. Вопрос о существования Бога находится вне наших когнитивных способностей. Поэтому все ответы на этот вопрос не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты.Кант, таким образом, закладывает философскую основу для протестантской теологии. Однако трудно согласиться с одним решающим положением кантовской философии, описанной нами. Оно заключается в противопоставлении мира опыта, в котором наши объяснения основаны на причинной связи, и мира нравственности, в котором мы являемся свободными и ответственными. Речь идет о противопоставлении необходимости и свободы, человека как познающего субъекта и человека как действующего существа. Именно в этом пункте в качестве посредствующего звена Кант вводит свою теорию "суждения". После Критики чистого разума и Критики практического разума появляется Критика способности суждения - критический анализ суждений. По мнению Канта, с ее помощью он может связать эти два мира. Суждение является посредником между теоретическим и практическим разумом. Это посредничество не может быть познавательным (то есть не является тем, чем является теоретическое постижение), потому что в противном случае оно принадлежало бы царству теоретического разума. Но Кант полагает, что мы владеем способностью синтезировать теоретический и практический разум и что мы можем рефлексировать над этой синтезирующей способностью. Именно это Кант и пытается сделать в своей "критике суждения"'. Для Платона и Аристотеля искусство являлось имитацией того, что существует и что должно быть. Для Платона именно идеи были тем, что существует и что должно быть. Для Аристотеля в этой роли выступали субстанции и их формы. Рассматриваемая с этих позиций эстетика обладала объективным основанием для Платона и Аристотеля. Прекрасное соединено с Истиной и Добром. Кант же устанавливает различие между истиной и нравственностью (последняя осознается с помощью категорического императива). Прекрасное наряду с возвышенным (и наряду с телеологическим способом мышления) должно, следовательно, выполнять функцию посредничества между истиной и нравственностью. Но в то же время эстетика отлична и от науки, и от этики. Для Канта эстетические "суждения" одновременно и субъективны, связаны с нашей эмоциональной жизнью, и все же (потенциально) универсальны. После Канта возникает Романтизм, который еще сильнее подчеркивает субъективные аспекты искусства, в особенности творческого процесса, и его эстетического восприятия. На центральное место выдвигается гений, крупная творческая индивидуальность. Здесь уникальное превозносится за счет универсального. И кроме того, сильный акцент ставится на творческое на новаторское, по сравнению с классическим пониманием искусства как имитации. Но, превознося уникальное, Романтизм все же предполагает, что искусство может создать нечто и универсальное для всех людей. С помощью уникального художника-творца и мы можем достигнуть более глубокого юнимания того, чем является человеческая жизнь и чем она может быть. *** Кант определял философию, как науку, которая дает человеку знания о его предназначении в мире. По его словам, философия призвана ответить нам на такие три важнейшие вопросы: 1. Что я могу знать?; 2. Что я (исходя из правильных мировоззренческих знаний) должен делать? и 3, На что я могу надеяться?. Исходный принцип философии Канта: Прежде чем начать познавать, необходимо исследовать инструмент познания и его возможности. Сознание человека, утверждает родоначальник немецкой классической философии, воспринимает только "Феномен" (то, что является, показывается, доходит до нас через чувства) явлений и предметов, но для сознания навсегда остается недоступным "Ноумен" ( "вещь в себе", "Dish an sich"; то, чем вещь, явление являются в действительности, сами по себе, не зависимо от наших чувств и чувственных восприятий). 7.4.в. Познание, по Канту, проходит три ступени. Первой, начальной, среди них ступенью познания является чувственное созерцание. Его возможности и содержание обусловлены, с одной стороны, спецификой органов чувств (в этом плане Кант полностью разделяя взгляды Давида Юма), а с другой стороны присущими чувствам априорным (до опытных) форм созерцания. Априорными, не взятыми из опыта, формами чувственного созерцания, по Канту, является Пространство и Время. Восприятия пространства и времени, по Канту, не приобретается из опыта человека, а даны человеку до всякого опыта. Сознание только пользуется уже наличными априорными формами созерцания для того, чтобы по этим, априорным, признакам упорядочивать наше восприятия чувствами окружающей действительности и группировать их одно после одного благодаря априорности времени, или одно рядом с другим благодаря априорности пространства. Именно благодаря априорно присущим нам форм чувственного созерцания у нас есть возможность само чувственное созерцание, - возможен чувственное познание. Таким образом, в своем проявлении Пространство и Время являются продуктом активности сознания. Следующей, второй, ступенью нашего познания является познание рациональное. Оно выше чувственного созерцания и качественно отличается от него. На уровне предыдущего, чувственного созерцания, человек имеет дело с чувствами, благодаря которым в сознании человека образуются представления, другими словами, - конкретно-чувственные образы предметов и явлений. А рациональное познание совершается не при помощи чувств, а уже с помощью рассудка, который начинает оперировать конкретно-чувственными образами вне зависимости от наличествующего в данным момент чувственного восприятия предметов и явлений. Благодаря деятельности рассудка в сознании человека образуются понятия. Понятия, по Канту, содержат в себе не представления об окружающей действительности, а знания сущности предметов и явлений. Вот что обо всем этом пишет великий философ: "Наше знание возникает из двух основных источников души: первый из них есть способность получать представления (восприимчивость к впечатлениям), а второй - способность познавать через эти представления предмет (спонтанность понятий). Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй он мыслится в отношении к представлениям (как одно лишь определение души). Следовательно, созерцания и понятия суть начала всякого нашего познания, так что ни понятия без соответствующего им некоторым образом созерцания, ни созерцания без понятий не могут дать знание... Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, то есть содержать в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть только у рассудка. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы Поэтому в одинаковой мере необходимо делать чувственными ( то есть присоединять к ним в созерцании предмет) а свои созерцания постигать рассудком (verstandlich zu machen) (то есть подводить их под понятия). Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить, Только из их соединения может возникнуть знание. Однако это не дает нам права смешивать долю участия каждого из них; есть основания тщательно обособлять и отличать одну от другой" (Кант. Критика чистого разума. Сочинения, том 3. Москва, 1964, стр. 154-155. Каким же образом рассудок из накопленных чувственным созерцанием представлений "добывает" знание сущности предметов и явлений? Кант считает, что это совершается благодаря врожденным особенностям рассудка. Эти врожденные особенности он назвал априорными для рассудка. Последние, по мысли философа, не приобретаются человеком из опыта или путем обучения, а заложены в рассудке априорно. Эти априорно врожденные человеческому рассудку элементы Кант назвал категориями чистого рассудка, другими словами - всеобщими и необходимыми категориями научного мышления. Таких категорий, по мнению Канта, 12, которые объединяются между собой в четыре группы: категории Количества (единичного, всеобщее и особенное), категории Качества (наличия, отсутствия и ограничения), категории Отношения (субстанции/акциденции, причины/следствия, взаимодействия) и категорий Модальности (возможность/невозможность, существования/несуществования, необходимость или случайность). Если говорить на уровне чувственного созерцания, то категории чистого рассудка, по Канту, "обнаруживают" в наших чувственных представлениях те или иные признаки, определенным образом "сортируют " эти признаки и уже , по априорным категория "связывают" между собой наши представления и понятия. В результате это становится возможным наше логическое (рассудочное) мышление. Если бы этих априорных категорий чистого рассудку у нас не было, то не было бы и логического, рассудочного, мышления, не было бы и никакого познание. Кантовские категории чистого разума сыграли большую роль в развитии не только философской мысли, но и в развитии интеллектуальной культуры вообще. Прежде всего следует подчеркнуть, что учением об априорности чистого разума Кант положил плодотворное начало развитию категорий всей немецкой классической философии, вершина категориального аппарата которой достигнута в философии Гегеля. Сам Кант уже определил основную группу категорий философского мышления, указал на диалектическое противоречие/взаимозависимость этих категорий внутри каждой из их четырех групп. В работах Канта уже просматривается гегелевский подход к рассмотрению диалектики развития природы, мышления и общества: тезис (единичное, наличие, возможность...) - антитеза (множественное, отсутствие, невозможность...) - синтез (всеобщность, взаимодействие...). Это - во-первых. А во-вторых, категории чистого рассудка положены в основу кантианской логики, сторонники которой плодотворно разрабатывают ее, кантианскую логику, и в наши дни. Третьи, наивысшим уровнем познания, по Канту, является познание чистого разума. На этом уровне человек пытается познать то, что никаким образом не доступно познанию ни путем чувственного созерцания, ни средствами чистого рассудка (путем рассуждения, логического мышления). Это истины самого высокого, абсолютного порядка. К ним Кант относит три группы идей: 1. Психологические идеи чистого разума (о душе человека, ее смертности и бессмертию), 2. Космологические идеи чистого разума ( идеи о Космосе, его бесконечности, начале и конце) и 3. Теологические идеи чистого разума ( идеи о Боге, его существовании и сущности). Совокупность всех этих идей Кант называет антиномиями чистого разума. Философ доказывает, что с одинаковыми основаниями наш рассудок может доказывать, что у человека есть душа, что этой души у человека нет, что душа человека смертна и что она бессмертна; что материя делима до бесконечности и что деления материи до бесконечности нет, что Космос имеет начало и конец, ограничен в пространстве и что Космос бесконечен в пространстве и времени, что в материальном мире господствует необходимость и что в мире господствует случайность; что Бог существует и что Бог не существует. Кант считал, что в области проблем чистого разума не может быть доказательных и для всех убедительных решений. Будучи по своим собственным мировоззренческим взглядам убежденным атеистом, Кант свои философские заключения в отношении антиномий чистого разума убедительно проиллюстрировал своим анализом богословских доказательств существования Бога. В его время ( да и в наше тоже!) богословы и некоторые богословствующие философы утверждали, что существование Бога является научно достоверным фактом, в пользу существования Бога приводили много различного рода доказательств. Кант для примера взялся проанализировать те доказательства, которые считались и сейчас считаются классическими, то есть - убедительнейшими, непревзойденными и непреодолимыми, доказательствами существования Бога. К ним относятся доказательства: Онтологической, Космологическое и Телеологической. Мы сейчас не будем ни излагать сущность этих богословских доказательств, ни анализировать сущность кантовских опровержений этих доказательств. Скажем только, что Кант классическим образом показал несостоятельность доказательств существования Бога и тем внес значительный вклад в развитие атеистической мысли. Здесь же отметим, что своей критикой доказательств существования Бога Кант вызвал злостную ненависть к себе со стороны современных ему церковников. Доходило до того, что самые рьяные церковные мракобесы именем Канта называли своих нелюбимых собак и лошадей, которых затем беспощадно избивали. 7.4.г. Не смотря на могучий талант, огромную образованность и неизмеримое трудолюбие, Кант не смог решить всех тех философских проблем, которые сам поставил перед собой. И это знаем не только мы, обогащенные богатством послекантовских философских достижений. Это осознавал сам Кант. И не только осознавал, но явно метался между нерешенными им до конца и философскими проблемами. (В скобках заметим, что Кант был ошибочно убежден в возможности удовлетворительного, научного, решения проблем философского мировоззрения. При этом и он и мы знаем, что любое однозначно утверждаемое будь то двойственное, неопределенное или антиномичное решение философского вопроса - это в самом деле его решение.) Поэтому Кант вынужден был в своих последующих работах или в последующих изданиях своих работ вносить не только дополнения и исправления, но и публично отказываться от некоторых своих философских утверждений. Особенно это видно на примере решения им главной для него философской проблемы - проблемы познания. В теории познания (гносеологии) Кант стоял на позициях субъективного идеализма и агностицизма. Но его субъективный идеализм, в отличие от классического субъективного идеализма, не мешал ему признавать существование независимых от его сознание вещей и явлений. Кантовский "Феномен" - это по сути субъективное восприятие внешних сознанию человеку вещей и явлений, а "Ноумен" - объективные вещи сами по себе (Dish an sich) не зависимо от того, воспринимает их человек или не воспринимает. А признание вещей вне сознания и независимо от сознания - это уже никакой не субъективный идеализм, даже не идеализм вообще. Это уже чистейшим материализм. Кантовская теория познания делает чувства человека не связующим звеном между сознанием и объективным миром, а преградой между ними. И Кант утверждаемый им помимо своего желания разрыв чувствовал. Еще больший отрыв от действительности (реальности, практики) почувствовал Кант в своем учении об антиномиях чистого разума, когда перешел к философскому анализу проблем практической жизни в произведении "Критика практического разума". В этом произведении кант написал: "Я вынужден здесь ограничить область чистого разума, чтобы дать место вере". Критики Канта, особенно марксисты-ленинцы, уцепились за фразу Канта, чтобы обвинить его в отступлении от сущности его критики существования Бога, что Кант якобы сам поверил в Бога. Но все это не так. В работе "Критика чистого разума" (178! Год) Кант признавал антиномичность всякого "Так" и "Нет" в отношении идей чистого разума (Бога, Вселенной, Души, смысла человеческой жизни и так далее). Но в написанное позже "Критика практического разума" он считает целесообразным и полезным воспринимать часть идей чистого разума не рассудком, а верой. Вера в Бога, говорил он, совершенно не состоятельна с точки зрения науки, знаний, но в некоторых аспектах эта вера может оказаться полезной в практической жизни человека и общества. А разве не так? Тоже самое можно сказать о душе и смысле жизни человека. В области морали - и по Канту и по нашему - человек в значительной мере должен принимать общечеловеческие принципы поведения и следовать им безо всякого предварительного теоретического доказательства. Тем более, допуская элементы веры в процесс познания Кант сделал первую попытку допустить в область познания практику. По моему личному мнению, мысль Канта о практике получила продолжение, блестящее развитие и подтверждение именно в марксистской философии, революционный переворот которой, по признанию самих марксистов, заключался во введении практики в познание. В пропаганде идей чистого разума Кант проявил себе великим гуманистом. Он говорил, что не Бог и даже не общество, а Человек стоит выше всего и прежде всего. По Канту, Человек должен всегда и постоянно быть целью самого себя и никогда - средством для чего бы то ни было другого (для достижения целей всего общества, для служения Богу, религии и правителю, начальнику). Считая проблемы морали априорными, он для определения моральности выдвинул свою Максиму (Нравственная Максима Канта) : "Поступай так, чтобы принципы твоего поведения могли стать принципом общечеловеческого законодательства. Кант одним из первых дал философское обоснование необходимости мирного сосуществования всех государств и народов мира. Эту идею он убедительнее и ярче всего выразил в "Трактате о мире". Будучи домоседом, он активно включился и личным примером содействовал примирению воевавших в то время друг против друга Германии и России; будучи подданным Пруссии, принадлежал всему человечеству и чувствовал себя гражданином всей Земли. 7.4.д. Значительное внимание уделял Кант проблемам Эстетики. Его идеи до сих пор находятся и плодотворно действуют в золотом фонде сокровищ эстетической мысли. Будучи великим философом и крупным ученым, Кант меру гениальности художников ставил выше таланта всех других деятелей. Гениальность художников, по мнению Канта, заключается в том. что они творят новое из ничего, со своего духа и собственного видения. Если бы, к примеру, Сервантес не написал "Дон-Кихота", а Шекспир - своих пьес, то никто и никогда за них не выполнил бы их работы. Что же касается ученых, то они открывают в природе только то, что и без них могли бы сделать другие. Эстетику Кант определял, как суждения о целесообразности без цели. С этой точки зрения искусство и по творению и по восприятию ("потреблению") бескорыстно.