- •Кафедра обработки металлов давлением: история развития, основные направления деятельности
- •Прокатное производство / Бояршинов м.И., Поляков м.Г., Коковихин ю и и до Свердловск: упи, 1968. С. 43-46.Кафедра обработки металлов давлением
- •По результатам независимого рейтинга специальность «обработка металлов давлением» находится па 1 месте в России, подготовка по специальности «стандартизация и сертификация» — на 2 месте.
- •Борис Александрович Никифорович, профессор, д.Т.Н., ректор мгту:
- •Виктор Матвеевич Салганик, заведующий кафедрой омд, декан факульетата технологий и качества:
- •Абдрашит Мусеевич Бигеев, профессор, доктор технических наук, бывший зав. Кафедрой металлургии стали:
- •Григорий Эммануилович Аркулис, доктор технических наук, профессор:
- •Поляков Михаил Георгиевич, профессор, доктор технических наук, бывший заведующий кафедрой омд:
- •Куприн Михаил Ионович, профессор кафедры прокатноволочильного производства мгми:
- •Леонид Сеогеевич Ольховой, доцент, кандидат техниче- «их на,», заведующий кафедрой МиТом, первый декан тех-
- •Алексей Иванович Добронравов, кандидат технических наук, бывший главный прокатчик оао «ммк»:
- •Борис Яковлевич Омельченко, кандидат технических наук, доцент кафедры омд:
- •.Лев Михайлович Бояршинов, сын м.И. Бояршинова:
Абдрашит Мусеевич Бигеев, профессор, доктор технических наук, бывший зав. Кафедрой металлургии стали:
Впервые Михаила Ивановича Бояршинова я узнал в 1937 году, когда формировался металлургический факультет, на котором были кафедры: «Металлургия стали», «Обработка металлов давлением» и «Металловедение и термическая обработка металлов». По направлению Наркомата тяжелой промышленности из Ленинградского политехнического института были направлены: Безденежных Алексей Андреевич - сталеплавильщик, Бояршинов Михаил Иванович - прокатчик и Заморуев Георгий Михайлович - металловед. Они стали первыми заведующими этими кафедрами. Я учился уже на 2-м курсе, и в нашу группу сталеплавильщиков вместо заболевшего преподавателя пришел читать лекцию Михаил Иванович Бояршинов. Содержание лекции, методика изложения у него были значительно выше и лучше. И я очень жалел, чтоМихаил Иванович учил нас основам прокатного производства непродолжительное время.
Дальше судьба нас свела в 1954 году, когда я стал деканом металлургического факультета. Его всегда отличали высокая трудовая дисциплина, он каждый божий день приходил на службу. Бояршинов был очень тактичным и воспитанным человеком и в общении с начальством, и с коллегами, и со студентами. Допустим, он недоволен тем, как декан организует выполнение распоряжения ректора института (в то время директора). Свои возражения Михаил Иванович никогда не оформлял грубыми, тем более бранными словами и всегда предлагал другое решение вопроса, которое зачастую было лучше и эффективнее. Бояршинов всегда был очень аккуратным и исполнительным. Я чувствовал его поддержку (наряду с поддержкой Безденежных и Заморуева), это меня радовало и я понимал, что с такими подчиненными могу работать деканом. Никогда ни одного плохого слова от студентов не слышал о Михаиле Ивановиче. Он прекрасно умел общаться со студентами, т е. был педагогом с большой буквы.
В дальнейшем мы с М.И. Бояршиновым подружились семьями. С 1960 года жили с ним в одном доме, в одном подъезде, на одной лестничной площадке. У него была трехкомнатная, а у меня
-
четырехкомнатная квартира. В саду были соседями. Он, безусловно, хороший семьянин. В первую очередь заботился о том, чтобы дети получили качественное образование. Его сын Лев закончил Ленинградский горный институт, дочь Элла стала врачом, как и ее мать.
Григорий Эммануилович Аркулис, доктор технических наук, профессор:
-
В годы Великой Отечественной войны я работал на Магнитогорском металлургическом комбинате старшим инженером, а потом начальником бюро рационализации и изобретательства. По долгу службы ко мне обращались с предложениями члены ученого совета Магнитогорского горкома партии по помощи фронту. Среди них был и Михаил Иванович Бояршинов. Он входил в состав этого ученого совета. Кроме того, Михаил Иванович Бояршинов в годы Великой отечественной войны работал в броневом бюро начальником сектора по прокату. В то время на заводе в техническом отделе, в центральной заводской лаборатории, в цехах комбината на руководящих постах работало много ученых, прибывших с предприятий города Днепропетровска. Среди них был Александр Петрович Чекмарев. В это же время на кафедре совместителями работали специалисты ММК: Валентин Петрович Кожевников - главный прокатчик, Густав Карлович Лаур - зам. главного прокатчика и Борис Петрович Бахтинов - главный калибровщик.
Воспользовавшись тем, что у нас в городе появились крупные специалисты, была открыта аспирантура при Магнитогорском горно-металлургическом институте, в том числе на кафедре ОМД, на которой работал и А.П. Чекмарев. Ближе к концу войны все ученые, эвакуированные из Днепропетровска, уехали, и институт оголился. Что было делать с аспирантами? И тогда Москва решила, что в Магнитке должны быть свои кадры. Аспирантов оставить, готовить из них кадры для института. Было предоставлено право готовить кадры Бояршинову Михаилу Ивановичу, тогда еще доценту. Бояршинов, получив в наследство не прокатчиков, начал делать из них прокатчиков. Первыми аспирантами стали Г.Э. Аркулис
-
сталеплавильщик и металловед и В.В. Мельцер - сталеплавильщик.
У Михаила Ивановича был свой стиль подготовки специалистов, который мне очень нравился. Он организовал семинар не по «узкому» вопросу технологии прокатки, а по физике металлов, на котором Бояршинов учился сам и вместе с ним все сотрудники кафедры: каждый член кафедры, включая, в первую очередь, аспирантов, готовили порученные Михаилом Ивановичем разделы, составлявшие основы курса по теории обработки металлов давлением Мы все во главе с Бояршиновым сидели за партой и записывали. Первым этапом обучения стала физика пластической деформации металлов. Он из нас воспитал настоящих ученых. Война еще шла, но мы уже были подготовлены. Я уже читал лекции по теории пластичности. Участников семинара он возил в Томск к знаменитому физику-металловеду Кузнецову, который проводил консультации по своему учебнику.
Полная самокритика, полная свобода творчества, никаких чинопочитаний у него не было. Очень простой в общении, у него со всеми были простые отношения.
Но при всем при этом человеком он был сложным. После войны директор Лутугинского завода в Донбассе приехал просить отпустить меня к нему на завод. При этом он обещал построить собственный дом. Но Михаил Иванович меня не отпустил.
Михаил Иванович относился ко мне как к другу, как к товарищу и своим долгожительством я ему обязан.
Он сам был очень порядочный и смелый человек. Я защищал диссертацию на тему, которая была в то время крамольной. Руководителем работы был М.И. Бояршинов и еще мне помогал Д.П. Галкин - я их очень любил и боялся за них - а вдруг я все- таки неправ.
После защиты диссертации (а это его первый аспирант в городе Магнитогорске, прокатчик, защитивший диссертацию) вдруг горком партии г. Магнитогорска посылает протест в Московский институт стали: за что этому космополиту присвоили звание, против этого возражает сам А.И. Целиков, и мне не утвердили защиту. Я приезжаю в Магнитку и рассказываю об этом Бояршинову. И Михаил Иванович дает телеграмму директору института, что возражение Целикова против диссертации Аркулиса считает смехотворным. По тем временам это был смелый поступок. Из-за меня сняли с работы весь горком.
М.И. Бояршинов - прекрасный организатор и основатель кафедры. Все его ученики стали докторами, учеными...
Я, будучи аспирантом, одновременно был деканом вечернего отделения. Мне поручили составить расписание занятий для вечернего отделения на следующий год. Получив эту бумагу, я добросовестно приступил к выполнению. Я не мог решить эту задачу, три дня мучился, составлял какие-то графики, выяснял, какие преподаватели должны вести занятия, но у меня ничего не получалось. Заходит в деканат Михаил Иванович, смотрит, чем это занимаюсь, на мне лица нет.
-
Я составляю расписание.
-
А как Вы его составляете?
-
Вот штат преподавателей и т.д....
Он говорит: «Боже мой, кто ж так составляет? Нужно взять прошлогоднее расписание, переписать его, а потом кое-что уточнить». Он меня спас.
Вместе с тем, он учил дисциплине. (Я потом также учил своих). Я с Галкиным делаю опыты, внизу, в подвале. Михаил Иванович об этом знает. А в это время я должен был читать лекцию студентам. Студенты собрались, преподавателя нет. Бояршинов выясняет, кто и что должен читать, и читает за меня лекцию. Тут же пишет докладную декану Коржу: такого-то числа я вынужден прочитать лекцию за Аркулиса. Декан вынес мне выговор. Я был возмущен. Говорю ему: «Вы же знали, что я внизу работаю». Он говорит: «Мне это знать не надо. Есть занятия, надо их проводить».
Он наконец-то дожил до того, что мы начали кафедру пополнять и принимать в аспирантуру студентов своего выпуска. Из меня, металловеда, сделал прокатчика.
Гуманный, мудрый, большой человек.
Он был гостеприимный, но все сводил к беседе, а не к еде.
Как-то к нему в сад по его приглашению пришла компания во главе с начальником ЦЗЛ комбината. Михаил Иванович сказал: «Приходите, я вас угощу. С моей стороны - закуска, с вашей стороны - выпивка». Они принесли коньяк. Меня тоже пригласили. Принесли пару бутылок шампанского, коньяк и ждем его закуску. Где стол? Он немедленно пошел на грядку, сорвал несколько листьев салата, залил водой: вот вам закуска.
Галкин Дмитрий Прохорович, Герой Социалистического труда, лауреат Государственных премий СССР, директор Магнитогорского металлургического комбината (1973 - 1979 гг.), первый заместитель министра черной металлургии СССР (1979 - 1981 гг.), министр черной металлургии Украины (1981 - 1988 гг.):
-
В 1942 году после окончания 8-го класса школы я пришел в военкомат с заявлением об отправке на фронт. Но получил отказ, так как мне не исполнилось еще 16 лет. Время было трудное и мы, несколько друзей, решили прервать учебу в школе и пойти трудиться на комбинат, где нужны были рабочие руки. Мы полагали, что, окрепну в в работе, нам легче будет попасть на фронт. Так в 1942 году я стал рабочим на среднелистовом прокатном стане ММК, как оказалось, связал свою судьбу на долгие годы с прокатным переделом. На стане меня прикрепили к наставнику, мастеру- электрику Подоляну. Этот человек не только обучал меня основам рабочих профессий на стане, но и сумел убедить в необходимости получения профессионального образования в техникуме, пока меня не брали из-за возраста на фронт
В 1943 году я поступил учиться в индустриальный техникум. Параллельно решил закончить 9-й и 10-й классы в школе рабочей молодежи, чтобы иметь диплом, который позволял мне дальше учиться в институте. Учеба мне давалась легко. Подметив это, старший мастер стана стал буквально заставлять меня в короткие сроки сдавать экзамены и аттестовываться на все более высокие разряды. Благодаря этому уже к концу 1943 года мне присвоили пятый разряд электрика стана.В 1945 году, получив диплом об окончании 10-го класса, по разнарядке металлургического комбината я поступил учиться на дневное отделение кафедры обработки металлов давлением Магнитогорского горно-металлургического института. Заведующим кафедрой был Михаил Иванович Бояршинов. В нашей группе были бывшие фронтовики, несколько выпускников обычных школ, а также те, кто заканчивал школы рабочей молодежи. М.И. Бояршинов, как заведующий кафедрой, уделял большое внимание нам, хотя спецдисциплин на первом курсе нам не читал. Поскольку стипендия в то время была маленькой, а мне приходилось рассчитывать только на себя, то в середине 1947 года я решил устроиться на работу в институт, чтобы одновременно продолжать здесь же обучение на дневном факультете. М И. Бояршинов принял меня на работу лаборантом кафедры ОМД, где я проработал до конца 1948 года. Кафедра находилась на Ежовке. Мне приходилось изготавливать образцы для лабораторных работ, настраивать оборудование для проведения занятий. Часто мы занимались перевалкой валков лабораторного прокатного стана, так как помимо учебных занятий на нем выполняли исследовательские работы Литов- ченко Н.В., Мельцер В В., Курдюмова В.А. Особенно большой объем исследований проводил Г.Э. Аркулис, который в этот период готовил свою кандидатскую диссертацию. Мне было интересно и я с удовольствием в свободное время помогал Г.Э. Аркулису обрабатывать экспериментальные данные. Эти результаты подтверждали теорию «жестких концов» И.М.Павлова и даже вошли в его книгу по теории прокатки, которая была издана в 1950 году. Я уже не помню точно, но у М.И. Бояршинова и Г.Э. Аркулиса, вроде бы, были какие-то неприятности из-за того, что они поддерживали в то время теорию И.М.Павлова и в подтверждение приводили те кривые, в построении которых непосредственно участвовал и я.
По заданию М.И. Бояршинова мне часто приходилось привозить с комбината образцы, получать всевозможные материалы в центральной заводской лаборатории. Особенно мне запомнился эпизод, когда мы получали какую-то очень дорогую биметаллическую заготовку в ЦЗЛ комбината. Для ее охраны, сопровождения выезжал сам М.И. Бояршинов. Мы с Г.Э. Аркулисом, погрузив ее, не могли шагу ступить без указаний заведующего кафедрой. В целом мне работать на кафедре лаборантом было интересно. Как заведующий кафедрой Михаил Иванович был демократичен, доступен, общение с ним было легким. По любым вопросам с ним можно было встретиться, его задания были понятными и конкретными.
В середине 1948 года мне неожиданно было предложено место начальника смены на стане 4500 ММК. От такого предложения я не мог отказаться. Вместе со мной на работу в различные цеха ММК в этот период были приняты еще 5 человек из нашей студенческой группы. Работая посменно, мы не могли уже посещать все занятия на дневном факультете. А директор ММК, в тот период Г.И.Носов, жестко контролировал подготовку кадров для комбината. Будучи директором комбината, Г.И. Носов ввел в практику обязательные встречи с преподавателями горно- металлургического института на ММК не реже одного раза в месяц и обсуждение с ними насущных научно-технических вопросов, интересующих комбинат. Подобную практику взаимодействия с учеными и преподавателями горно-металлургического института продолжил и я, когда стал в 1973 году директором ММК. Только при мне такого рода встречи на ММК для обсуждения полезных предложений работников института стали проводиться еженедельно.
Но вернемся к 1948 году. Студентов, направленных на обучение комбинатом, Носов Г.И. часто приглашал к себе, интересуясь, как они учатся, что им преподают, какие возникают сложности в обучении и работе на комбинате. Нередко такие собеседования для студентов превращались буквально в экзамен, поскольку Г.И.Носов досконально вникал в выполняемые студентами курсовые работы, расчетные задания и т.п. На такие встречи с директором ММК мы брали даже свои конспекты изучаемых дисциплин, так как Г.И.Носов спрашивал, какие преподаватели ведут ту или иную дисциплину и что на данный момент мы изучаем. Я сам несколько раз был на таких собеседованиях и, признаться, было очень нелегко, хотя и интересно. При существующем в то время отношении руководства ММК и лично Г.И. Носова к подготовке инженеров и специалистов для комбината немыслимо было пропускать занятия, не выполнить в установленные сроки заданий, расчетов, курсовых работ. Никакие отговорки не принимались во внимание. Поэтому работа на ММК вынудила меня и еще четырех человек с нашей группы перевестись для продолжения обучения с дневного третьего курса на четвертый курс вечернего отделения института. И для нас, пяти человек, была создана отдельная вечерняя группа во многом благодаря инициативе М.И. Бояршинова. Но программы обучения на дневном и вечернем отделениях в то
время сильно отличались. Обучаясь на 4, 5 курсах по спецдисцип- линам, мы выполняли почти все то же и примерно в те же сроки, что и наши товарищи в дневной группе. Но у пяти человек появились задолженности за первый и второй курсы, так как вечерникам преподавали дисциплины, которых у нас на дневном отделении не было. Так, например, мы раньше изучали химию, а стали задолжниками по физхимии, которой у нас не было. По физике поменяли какие-то разделы и еще по ряду общеобразовательных дисциплин. Поэтому уже на пятом курсе нас собрал М.И. Бояршинов и предложил нам учиться на один год дольше дневников, чтобы ликвидировать задолженности, возникшие из-за различия программ дневного и вечернего обучений. Но мы решили попытаться экстерном устранить все задолженности на пятом курсе, чтобы дипломировать одновременно с нашими товарищами, обучавшимися на дневном отделении. Потребовались от нас немалые усилия, но мы справились с этой задачей. Преподаватели кафедры и лично М.И. Бояршинов держали под контролем наше дополнительное обучение и устранение задолженностей. Занятий с вечерниками М.И. Бояршинов не вел, но его участие в нашем обучении постоянно проявлялось. Так, например, моим научным руководителем на дипломировании был Г.Э. Аркулис. Тема касалась технологии прокатки на стане 1450, который в то время только еще пускался на комбинате. Никаких материалов по этому стану не было, а сложности разработки такой темы для меня усугублялись еще тем, что работал я начальником смены на другом стане - 4500. Тогда руководство кафедры ОМД согласовало с руководством ММК вопрос, чтобы на период дипломирования я был командирован комбинатом на «Запорожсталь», где подобный стан работал на полную мощность. Там мне удалось собрать много материалов, оказавшихся полезными не только для меня, но и для ММК.
В 1950 году я успешно защитил диплом на кафедре ОМД по стану 1450 ММК, а чтобы я «... осваивал на практике то, что защищал в дипломе...», руководство комбината перебросило меня со стана 4500 на стан 1450 в той же должности начальника смены. Конечно, на стане 4500 все было стабильно, я неплохо зарабатывал, знал людей, и меня уже знали. А на новом месте первое время не было ни заработков, ни стабильности, а только сплошная работа и нервотрепка. Но затем все встало на свои места, и я не жалел, что учеба и дипломирование так круто изменили мою жизнь.
Я не буду подробно рассказывать о дальнейшем своем продвижении по служебной лестнице. Но был и заместителем секретаря парткома комбината, заместителем начальника ЛПЦ-1 и начальником ЛПЦ-3, опять секретарем парткома комбината, а потом главным инженером. С 1973 по 1979 гг. работал в должности генерального директора ММК. За эти годы мне нередко приходилось встречаться с преподавателями кафедры ОМД и с Михаилом Ивановичем Бояршиновым. Обсуждались научно-технические вопросы, тематики исследовательских работ, подготовка инженеров- прокатчиков для комбината и др. В общем, много чего...
Но я всегда с теплотой вспоминал годы своего обучения на кафедре, работу в должности лаборанта, свою некоторую сопричастность к тем исследованиям, которые на кафедре выполнялись. Что касается Михаила Ивановича Бояршинова, то у меня о нем сохранились только положительные впечатпения. Мне импонировали его манера общения, мягкость, высокая эрудиция и интеллигентность. Он создал кафедру ОМД, больше сорока лет ею руководил. Этот человек был на своем месте и заслужил уважение за все то, что сделал. И, если возможно, было бы справедливым к 100-летию Михаила Ивановича Бояршинова кафедре присвоить его имя.