Подготовлен для системы КонсультантПлюс

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ХАРАКТЕРИСТИКА ФУНКЦИИ ПРОКУРОРА -

ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 1 мая 2008 года

А.С. ЕСИНА, М.Э. СЕМЕНЕНКО

Есина Алла Сергеевна, кандидат юридических наук, доцент.

Семененко Мария Эдуардовна, кандидат юридических наук.

Функция государственного обвинения является основным направлением деятельности прокурора в ходе судебного разбирательства (ст. 37 УПК РФ).

В этой связи определенный теоретический интерес представляет исследование целого ряда вопросов, рассмотрение которых позволит наиболее полно определить сущность и, следовательно, охарактеризовать данную функцию прокурора.

Рассмотрение вопросов, отнесенных авторами к первой группе, позволит соотнести функцию государственного обвинения с такими уголовно-процессуальными категориями, как "уголовное преследование", "функция обвинения", с тем чтобы четче определиться с пределами понятия "государственное обвинение".

Рассмотрение вопросов, отнесенных авторами ко второй группе, позволит рассмотреть механизм реализации функции государственного обвинения, определив субъектов реализации, начальный момент осуществления рассматриваемой функции, процессуальный статус государственного обвинителя.

Наконец, третья группа вопросов будет способствовать рассмотрению сущности функции государственного обвинения с точки зрения ее социально-правовой характеристики.

Приступая к рассмотрению вопросов первой группы, следует отметить, что большинство ученых полагают, что "функция обвинения" и "уголовное преследование" - понятия тождественные <1>. По мнению В.В. Гаврилова <2>, государственное обвинение следует считать вершиной уголовного преследования.

--------------------------------

<1> См., напр.: Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., С. 15.

<2> Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю. Поддержание государственного обвинения в суде. Саратов, 1998. С. 18.

До того момента, как понятие "уголовное преследование" было сформулировано на законодательном уровне, многие ученые-процессуалисты внимательно изучили и достаточно полно охарактеризовали данный уголовно-процессуальный институт.

Так, И.Я. Фойницкий, анализируя Устав уголовного судопроизводства России, констатировал, что "...возбуждение уголовного преследования, по смыслу действующего законодательства, слагается из двух процессуальных актов - предъявления обвинения суду и принятия его судом..." <3>. С.И. Викторский понимал под уголовным преследованием полномочия государства требовать расследования дела судебным порядком и наказания виновного <4>. А.М. Ларин полагал, что: "Уголовное преследование есть предшествующее разрешению дела формулирование, обоснование и отстаивание следователем и прокурором вывода о совершении определенным лицом преступления или общественно опасного деяния (в состоянии невменяемости)" <5>.

--------------------------------

<3> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Санкт-Петербург: Издательство "Альфа", 1996. С. 10.

<4> Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Юридическое бюро "Городец", 1997. С. 232.

<5> Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный процесс России: Лекции-очерки. М.: БЕК, 1977. С. 156.

Наиболее полно структуру уголовного преследования исследовал Б.Т. Безлепкин, который представлял уголовное преследование в виде совокупности нескольких этапов: возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица, задержание по подозрению в совершении преступления, вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявление обвинения, изменение обвинения в сторону, ухудшающую положение обвиняемого, составление обвинительного заключения и направление уголовного дела прокурору, утверждение обвинительного заключения прокурором и направление уголовного дела в суд, поддержание государственного обвинения в суде первой инстанции, избрание мер пресечения (в том числе в отношении подозреваемого), опротестование в различных судебных инстанциях оправдательного приговора, а также обвинительного приговора по мотивам необходимости применения закона о более тяжком преступлении либо за мягкостью наказания. По мнению автора, за исключением таких действий, как задержание по подозрению в совершении преступления, избрание меры пресечения в отношении подозреваемого, указанная функция по сути дела совпадает с функцией обвинения <6>.

--------------------------------

<6> Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс: Учебник / Под ред. проф. И.Л. Петрухина. М.: Проспект, 2001. С. 89.

В.В. Гаврилов наоборот, не исключал из системы действий уголовного преследования и задержание подозреваемого, и избрание меры пресечения <7>.

--------------------------------

<7> Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю. Поддержание государственного обвинения в суде. Саратов, 1998. С. 18.

По мнению А.Г. Халиулина, в понятие уголовного преследования включаются "возбуждение уголовного дела, производство расследования (в части собирания обвинительных доказательств), выдвижение обвинения против конкретного лица, формирование этого обвинения и поддержание его в суде" <8>.

--------------------------------

<8> Халиулин А.Г. Указ. соч. С. 32.

Это только некоторые из доктринальных определений уголовного преследования, которые в целом представляются достаточно полными. Главное, что по своей сути они не противоречат законодательному определению уголовного преследования, под которым действующее уголовно-процессуальное законодательство понимает процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ).

С нашей точки зрения, указание на изобличение именно подозреваемого и обвиняемого сужает пределы действия уголовного преследования, поскольку подразумевает, что уголовное преследование начинается только после появления этих участников уголовного судопроизводства. Мы полагаем, что еще до того момента, как лицо приобретет статус подозреваемого или обвиняемого, в отношении его уже совершаются процессуальные действия, изобличающие его в преступлении, то есть фактически деятельность по уголовному преследованию уже осуществляется. Приобретение лицом статуса подозреваемого, а затем и обвиняемого следует рассматривать как этапы деятельности по уголовному преследованию.

В этой связи полагаем целесообразным понятие "уголовное преследование" определять следующим образом: уголовное преследование - это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения лица в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ).

В таком аспекте понятие "уголовное преследование" позволяет утверждать, что деятельность по уголовному преследованию начинается одновременно с уголовным судопроизводством (п. 56 ст. 5 УПК РФ). Поскольку уголовное судопроизводство начинается с досудебного производства, а начальный момент досудебного производства определен законодателем с момента получения сообщения о преступлении (п. 9 ст. 5 УПК РФ), то, следовательно, и уголовное преследование как деятельность тоже начинается с момента получения сообщения о преступлении.

Понятие "обвинение" определено в п. 22 ст. 5 УПК РФ как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК. Если "обвинение" рассматривать как функцию, то в таком аспекте рассматриваемое понятие следует считать деятельностью, направленной на установление достаточных оснований для утверждения о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвижение обвинения в установленном законом порядке. Поскольку утверждению об обвинении предшествует деятельность по установлению и сбору фактических данных (доказательств), которые впоследствии могут быть использованы в обосновании утверждения о совершении лицом преступления, то следует признать, что деятельность по обвинению начинается еще до того, как появляется лицо, которому может быть предъявлено обвинение.

Нам представляется, что функцию обвинения не следует понимать ограниченно, только как деятельность по предъявлению обвинения. Положение закона о том, что обвинение - это утверждение о совершении лицом преступлении, то есть фактически утверждение об обвинении, не следует отождествлять с понятием обвинения как функции.

Функция обвинения как направление деятельности совпадает с уголовным преследованием, поскольку направлена на изобличение, уличение, обвинение лица в совершении преступления. С нашей точки зрения, деятельность по обвинению начинается одновременно с уголовным преследованием. Это имеет место даже в том случае, когда уголовное преследование начинается по факту совершенного преступления, без установления конкретного лица, его совершившего. Данный вывод базируется на законодательном положении о том, что, определяя понятие уголовного преследования, законодатель отметил, что оно осуществляется не в отношении подозреваемого или обвиняемого, а в целях изобличения этих участников в совершении преступления. С этой точки зрения данное положение может служить подтверждением того, что "уголовное преследование" и "обвинение" - понятия тождественные.

Теоретический интерес представляет соотношение функции обвинения как функции уголовного судопроизводства с функцией государственного обвинения как основного направления деятельности прокурора в суде. При этом следует исходить из законодательного положения о том, что функция обвинения в уголовном судопроизводстве конкретизируется законодателем при судебном производстве как функция государственного обвинения (п. 2 ст. 35 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"). Следовательно, бесспорным следует признать тезис о том, что государственное обвинение является частью и продолжением функции обвинения, но уже в судебном производстве.

Вместе с тем отличие между рассматриваемыми функциями есть и касается оно субъектов, реализующих эти функции.

Функцию обвинения, по нашему мнению, осуществляют не только участники, отнесенные законодателем к стороне обвинения, но и иные участники процесса. Например, свидетель, который дает уличающие показания, либо сам обвиняемый, который дает признательные показания. В данном случае речь идет не о возложении как об обязанности осуществления той или иной функции на участников процесса, а именно о реализации разными участниками процесса некоторых элементов, составляющих какую-либо одну функцию.

По нашему мнению, обвиняемый (подозреваемый), уличая себя в совершении преступления, фактически участвует в реализации функции обвинения. Безусловно, давая признательные показания, помогая расследованию преступления, обвиняемый прежде всего реализует функцию защиты, поскольку, раскаиваясь в содеянном, обвиняемый рассчитывает на снисхождение и, с этой точки зрения, он защищается. Но, с другой стороны, помогая стороне обвинения собрать уличающие доказательства, разве он не помогает реализации функции обвинения? Это еще раз подтверждает суждение о том, что уголовно-процессуальные функции взаимосвязаны между собой теснейшим образом. Признательные показания обвиняемого могут использоваться в обвинительном заключении как уличающее доказательство.

Функцию государственного обвинения по УПК РФ реализует только государственный обвинитель, которым в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ является должностное лицо органа прокуратуры. В то же время прокурор никогда не может быть в статусе частного обвинителя. Следовательно, обвинение в суде как утверждение, уличающее лицо в совершении преступления, может исходить от разных участников процесса, а как направление деятельности функция обвинения может быть реализована только государственным обвинителем.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что должностные лица, отнесенные законодателем к стороне обвинения, обязаны реализовывать функцию обвинения, а иные участники процесса в рамках своих полномочий вправе участвовать в ее реализации.

Подводя итог рассмотрению вопросов первой группы, следует отметить, что государственное обвинение есть часть (или составной элемент) уголовного преследования (обвинения), которое осуществляется в судебном производстве. В этой связи целесообразным представляется дополнить п. 55 ст. 5 УПК РФ положением о том, что уголовное преследование - это процессуальная деятельность, которая осуществляется стороной обвинения в целях изобличения также и подсудимого в совершении преступления.

Приступая к рассмотрению вопросов второй группы о механизме реализации функции государственного обвинения, следует начать с рассмотрения вопроса о том, когда появляется возможность реализовать функцию государственного обвинения. Что является ее начальным моментом?

Мы пришли к выводу о том, что функция государственного обвинения есть продолжение (или составляющая) функции обвинения, но осуществляемая в судебном разбирательстве. Таким образом, можно сделать вывод о том, что функция государственного обвинения "стартует" только в суде.

Заметим, что в литературе высказана и иная точка зрения. Так, по мнению профессора О.Я. Баева: "...государственное обвинение возбуждается прокурором двояким образом: либо утверждением составленного обвинительного заключения, либо составлением нового обвинительного заключения" <9>. Данное утверждение небесспорно. Мы полагаем, что прокурор, утверждая обвинительное заключение или обвинительный акт, как бы принимает эстафету функции обвинения от органов предварительного расследования. Прокурор, утверждая обвинительное заключение, обозначает правовую позицию прокуратуры, которая выражается в том, что органы прокуратуры поддерживают позицию органов предварительного расследования и согласны ее отстаивать в суде, то есть поддерживать по уголовному делу обвинение. Особо подчеркнем - в суде! На этапе утверждения обвинительного заключения (обвинительного акта) поддерживать государственное обвинение просто не перед кем.

--------------------------------

<9> Баев О.Я. Прокурор в структуре уголовного преследования на досудебных стадиях уголовного процесса // СПС "КонсультантПлюс".

Факт утверждения обвинительного заключения прокурором еще не означает, что именно этот прокурор будет поддерживать государственное обвинение в суде. Приказ Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 года N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" определяет категории уголовных дел, по которым государственным обвинителем должен выступать прокурор, утвердивший обвинительное заключение. Но данное положение предусмотрено для особых категорий уголовных дел (п. п. 5, 5.1). Общее же правило таково, что прокурор, утвердивший обвинительное заключение (обвинительный акт), письменно назначает из числа подчиненных должностных лиц прокуратуры государственного обвинителя (п. 1.3 Приказа). Однако даже в том случае, когда государственный обвинитель назначен прокурором, реализовать полномочия государственного обвинителя он может только в суде. До судебного разбирательства государственный обвинитель обязан готовиться к реализации своих полномочий, путем тщательного изучения материалов уголовного дела и надзорного производства (п. 1.3 Приказа).

Кроме того, в соответствии с УПК РФ на стадии подготовки дела к судебному заседанию законодатель наделяет определенными полномочиями именно прокурора, а не государственного обвинителя, хотя следует признать, что элементы поддержания и отстаивания позиции обвинения на этом этапе присутствуют (особенно на предварительном слушании, например при решении вопроса о допустимости доказательств). Следовательно, мы можем сделать вывод, что государственный обвинитель как участник уголовного судопроизводства появляется только в суде, когда уже начато судебное разбирательство, поскольку только в суде появляется возможность реализовать функцию государственного обвинения.

В связи с изложенными соображениями следует прийти к выводу, что начальным моментом реализации функции государственного обвинения следует считать начало судебного разбирательства (ст. 246 УПК РФ).

Теоретический интерес представляет рассмотрение вопроса о том, кто реализует функцию государственного обвинения.

Актуальность поставленного вопроса обусловлена тем, что в зависимости от личности государственного обвинителя, его субъективных качеств, профессионализма, опыта, юридической квалификации, ораторского искусства, а главное - от его убежденности в позиции обвинения во многом зависит итоговое решение судебного процесса. Так, например, отказ государственного обвинителя от обвинения немедленно влечет прекращение уголовного дела. В таком аспекте роль государственного обвинителя в ходе судебного следствия представляется главной и представляет собой для исследования особый интерес.

Логично суждение о том, что поскольку именно прокурор утверждает обвинительное заключение, то он и должен поддерживать государственное обвинение в суде. Вместе с тем, как показало проведенное исследование, прокурор лично редко осуществляет эти полномочия в силу большой занятости по реализации других возложенных на него функций. Как правило, прокуроры поддерживают государственное обвинение в судах только по делам, имеющим особое социальное значение.

Государственный обвинитель - это поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры (п. 6 ст. 5 УПК РФ).

На основании ч. 5 ст. 37 УПК РФ осуществлять полномочия государственного обвинителя в ходе судебного производства вправе прокурор, а также прокуроры района, города, их заместители и приравненные к ним прокуроры, в том числе и вышестоящие. На основании п. п. 6, 31 ст. 5 УПК РФ полномочия государственного обвинителя вправе осуществлять также и иные должностные лица органов прокуратуры, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями.

Таким образом, очевидно, что поддерживать государственное обвинение в суде вправе не только прокурор (хотя Генеральный прокурор предписывает руководителям прокуратур регулярно лично поддерживать государственное обвинение <10>), но и иные должностные лица органа прокуратуры. Работник прокуратуры, которому прокурором письменно поручено поддерживать государственное обвинение в суде, приобретает статус государственного обвинителя.

--------------------------------

<10> Приказ Генерального прокурора РФ от 3 июня 2002 г. N 28 "Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства"; Приказ генерального прокурора от 20 ноября 2007 г. N 185 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства".

Как верно замечено Г.Н. Королевым, в уголовном судопроизводстве могут сложиться две ситуации. Первая, когда прокурор и государственный обвинитель - это одно и то же лицо, и в этой ситуации прокурор, утвердивший обвинительное заключение сам же непосредственно и поддерживает государственное обвинение. И вторая ситуация, когда прокурор и государственный обвинитель - разные лица и обладают разным процессуальным статусом. При второй ситуации прокурор осуществляет уголовное преследование опосредованно, через своего представителя, которого он уполномочил поддерживать государственное обвинение в суде <11>.

--------------------------------

<11> Королев Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе: Монография. М., 2006. С. 334 - 336.

Момент наделения должностного лица органа прокуратуры полномочиями государственного обвинителя не конкретизирован в законе. В Приказе Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 сказано, что такое поручение дается письменно. Вместе с тем не уточняется, в каком документе должно быть выражено подобное решение прокурора: заключение прокурора, поручение прокурора или это должна быть письменная резолюция на копии обвинительного заключения.

В практической деятельности наделение должностного лица органа прокуратуры статусом государственного обвинителя происходит путем написания соответствующим прокурором письменного указания, резолюции <12> подчиненному должностному лицу на копии обвинительного заключения (обвинительного акта): заместителю, помощнику, ст. помощнику, прокурору по поддержанию государственного обвинения Главного управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ или иному должностному лицу органа прокуратуры. В соответствии с этим указанием должностное лицо органа прокуратуры, к которому обращена данная резолюция, приобретает статус государственного обвинителя и является в судебное заседание уже в качестве такового. В случае, когда создается группа государственных обвинителей, прокурор издает распоряжение. В соответствии со ст. 266 УПК РФ председательствующий объявляет именно это должностное лицо (или должностных лиц прокуратуры) государственным обвинителем в судебном заседании. Именно этому лицу могут быть заявлены отводы участниками процесса.

--------------------------------

<12> Резолюция - решение, распоряжение начальника в форме надписи на бумагах. См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1986. С. 586.

Таким образом, мы пришли к выводу, что решение прокурора о наделении должностного лица органов прокуратуры статусом государственного обвинителя должно быть оформлено соответствующим процессуальным решением. Уголовно-процессуальный закон РФ не предусматривает такого процессуального решения, и, с нашей точки зрения, это упущение законодателя, поскольку речь фактически идет об участии в судебном заседании надлежащего субъекта со стороны обвинения. В этой связи мы считаем целесообразным внести некоторые предложения законодательного характера:

- изменить формулировку п. 6 ст. 5 УПК РФ, определив, что "государственный обвинитель - это прокурор, поддерживающий от имени государства обвинение в суде по уголовному делу, либо по поручению прокурора, его заместителя иное должностное лицо органа прокуратуры";

- дополнить ст. 226 УПК РФ частью 4 следующего содержания: "После направления уголовного дела в суд и получив уведомление о месте и дате судебного заседания, прокурор поручает из числа подчиненных ему должностных лиц органа прокуратуры поддерживать государственное обвинение по уголовному делу, о чем составляется соответствующее распоряжение".

В правоприменительной практике достаточно распространена ситуация, когда прокурор поручает поддерживать государственное обвинение подчиненному должностному лицу органа прокуратуры. В этой связи интересным представляется рассмотреть вопрос о том, имеет ли прокурор в этой ситуации возможность воздействовать на ход реализации функции государственного обвинения или он полностью отстраняется от этой функции, доверяя ее реализацию другому лицу.

Актуальность обозначенного вопроса в том, что назначенный прокурором государственный обвинитель в большинстве своем - лицо, подчиненное прокурору. С одной стороны, выступая по поручению прокурора в качестве государственного обвинителя, это лицо должно поддерживать позицию обвинения, поскольку прокурор, утвердив обвинительное заключение, считает обвинение обоснованным, а доказательства вины, представленные в уголовном деле, - достаточными для поддержания позиции обвинения. В противном случае прокурор не стал бы утверждать обвинительное заключение (обвинительный акт).

С другой стороны, при изучении материалов уголовного дела и подготовке к судебному заседанию либо в ходе судебного процесса у государственного обвинителя может возникнуть своя правовая позиция, отличная от позиции прокурора. Достаточно распространены случаи (особенно в последние годы), когда в ходе судебного следствия ситуация меняется не в сторону обвинения: ранее допрошенные свидетели, потерпевшие и подсудимые меняют свои показания, проведенная повторная судебная экспертиза приходит к совершенно противоположным выводам, чем те, которые были даны на предварительном следствии, и так далее.

На основании ч. ч. 7, 8 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель вправе отказаться от обвинения в случае, если он придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное обвинение, а также он вправе изменить обвинение в сторону смягчения. Заметим, что указанные решения государственный обвинитель принимает в ходе судебного заседания самостоятельно, без необходимости согласования ее с прокурором.

Мы полагаем, что, если государственный обвинитель придет к выводу о недостаточности доказательств вины подсудимого, он вправе изменить свою позицию и даже отказаться от обвинения, если к этому будут основания. Однако нельзя исключать и такие ситуации, когда государственный обвинитель отказывается от обвинения по ошибочной оценке доказательств или умышленно, в силу корыстных мотивов. При условии того, что решение государственного обвинителя является окончательным, а суд обязан выполнить предписания закона и прекратить уголовное дело немедленно, в то время как решение государственного обвинителя не может быть отменено ни судом, ни прокурором, а постановление суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения можно пересмотреть только при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств (ч. 9 ст. 246 УПК РФ), в специальной литературе ряд авторов обоснованно с тревогой отмечают, что при таком законодательном регулировании судебное решение фактически зависит от одного лица - государственного обвинителя. Возникает вопрос: насколько урегулирование такой ситуации соотносится с принципом состязательности?

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 года N 18-П признало действие ч. 9 ст. 246 УПК РФ не соответствующим Конституции РФ, поскольку противоречит ее статьям 19 (ч. 2), 45 (ч. 1), 46 (ч. 1 и ч. 2) и 129, и, следовательно, в силу ч. 3 ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года данное положение утратило силу. Однако положения ч. 7 и ч. 8 ст. 246 УПК не противоречат Конституции РФ и в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом государственным обвинителем может быть принято решение об отказе от обвинения на основании личного убеждения, без какого-либо согласования с прокурором. Более того, можно предположить, что такое решение может быть высказано государственным обвинителем даже вопреки позиции прокуратуры.