Об идеологии

У нас в своё время очень испугались слова «идеология». Мол, это что-то нехорошее. Зря это сделали. Что такое идеология по сути своей? Это язык, с помощью которого описывают будущее. Оно может быть коммунистическим (тогда будет коммунистическая идеология), либеральным (тогда мы будем описывать современное «демократическое» общество) или даже фашистским или каким-то ещё, но в любом случае, это некий язык, который описывают будущее и путь к нему. Если он у вас есть, вы можете это будущее строить. А если его у вас нет, вы просто плывёте по течению, не строите будущее, а просто каждый раз воспроизводите настоящее. То есть будущее строят только те, у кого есть какие-то идеологии. Их можно пересматривать, считать, что они устарели на какой-то момент (а они, как правило, действительно со временем устаревают, превращаясь в тормоз и инструмент господства старого), но их надо иметь и не надо их бояться. А идеология оперирует каким-то понятийным аппаратом, онтологией. То есть для будущего, которое стоит за фазовым барьером, человек не только должен обладать новым мышлением, новым психотипом, но ещё родить новый язык описания этого будущего — идеологию.

Востребованы совершенно другие люди. А старая образовательная система продолжает выпускать старых. Проблемы уже додавили до определённого уровня, нужен другой человек, а его нет. Отсюда ноги растут у кризиса:  нет нужных людей.

У нас же не только слово «идеология» выбросили за ненадобностью, когда Советский Союз рухнул, но и другие как бы «коммунистические» понятия заодно, вот например, «политэкономию». Это очень смешно. Я всегда с большим удивлением на это смотрел. Скажем, Гайдар Егор Тимурович… Его высказывания меня порой поражали. Он говорит, к примеру: «Марксизм — это идеология, которую нужно отбросить! Политэкономия — это неправильно!». А журналист тут же его спрашивает, почему его гайдаровские реформы не идут? И Гайдар тут же через секунду выдаёт: «Потому что есть номенклатура, она осталась у власти, и она мешает!» У меня эти фазы не сходятся. Ты же только что говорил, что политэкономия — это фигня какая-то! Так какого чёрта ты сейчас пользуешься политэкономическими понятиями и объясняешь, что у тебя чего-то не идёт из-за того, что тебе некая социальная группа мешает? Это же политэкономический подход! К сожалению, наши представители власти могут совершенно противоположные вещи одновременно говорить. И у них никаких противоречий не возникает, понимаете? Вот такая каша в голове. Отсюда и «шарахание» из стороны в сторону. 

У нас кругом говорят: «Ты для себя реши: куда ты идёшь? В  литературу или физику?». Комплексность отсутствует! Нужен сдвиг. Должен появиться человек, который мыслит по-другому.

О пассивном восстании

Я, как историк, рассказываю детям в 10—11 классах о типах монополий: в 20 веке были картели, синдикаты, тресты, концерны. А к концу 20 века появились холдинги — крупные компании, в которых автономия подразделений намного больше, чем в концернах. Почему этого не было раньше?

Есть некая тенденция: люди стремятся выйти из-под системы. Потому что, как мы уже разбирали, новое общество, которое в «дверь стучится» за тем самым фазовым барьером, требует иных работников, творческих. Они и появляются. Но работать в жестких структурах не могут. Им дают самостоятельность, появляется такой термин «делегирование полномочий», аутсорсы всякие появляются... Все это результат изменений, которые нарастают. Отсюда и холдинги. Думаю, это еще не окончательная форма, переходная пока. И всевозможные неформальные группы — это тоже некий протест людей против работы в однообразных компаниях, где из вас делают «винтик». Люди начинают тяготиться крупными престижными компаниями, где они теряют свой креативный потенциал. Многие отделяются, создают свои маленькие компании. Получается холдинг вокруг головного заказчика, держателя дорогостоящих, но необходимых инфраструктур.

Соединённые Штаты, Россия, Евросоюз и Япония упёрлись в барьер. Если хоть кто-то прорвётся, остальные просто произведут модернизацию по этому образцу, и человечество перейдет на другую ступень развития. Но если никто не найдёт варианта, начнётся деградация в размерах человечества

Народ живёт менталитетными волнами, и последние  20 лет была волна, когда народ стремился быть офисным работником. Хотелось работать не фрезеровщиком, а в офисе, в еврообстановке, покупать сотовые телефоны, гаджеты. Это целая культура, мода, которая тащит за собой целый рынок — всем нужны компьютеры, сотовые телефоны, куллеры... А потом начинается какая-то усталость накапливаться, и вот уже вокруг говорят об «офисном планктоне», «люмпен-менеджерах». Чувствуете: как окраска понятий изменилась? Это означает, что народ уже не хочет быть этим офисным планктоном. Люди начинают искать какие-то другие точки опоры. Идет массовый протест против работы в таких вертикальных компаниях и создание альтернативных групп.

Опять же — мы подзабыли марксизм,  а зря. А он говорит, что есть разные формы социальной и классовой борьбы — активные и пассивные. Активная — это, например, восстание рабов под предводительством Спартака. А пассивная — когда человек просто бежал из рабства. Идёт борьбы со старым индустриальным монстром,  люди просто уходят, не поднимая восстаний. Но это не значит, что борьбы нет. Вот это и есть борьба, просто формат пассивный.

Будущее строят только те, у кого есть какие-то идеологии. То есть для будущего, которое стоит за фазовым барьером, человек не только должен обладать новым мышлением, новым психотипом, но ещё родить новый язык описания этого будущего — идеологию