Годфруа Ж. Что такое психология. Том 1

Однако самая удивительная особенность этого процесса заключается в том, что каждая часть фотопластинки воспроизводит весь образ, так как сигнал от предмета распределялся по всей ее поверхности. На сколько бы кусков мы ни разделили пластинку, все равно на каждом из них будет отображен весь объект.

По мнению Прибрама (Pribram, 1971)-профессора-нейропсихолога из Стэнфордского университета - человеческий мозг функционирует по такому же принципу. Сигналы, исходящие от частиц, из которых состоит окружающая нас материя, могли бы проецироваться на все точки мозга. А уже сам мозг, учитывая частоты воспринимаемых волн, мог бы математически воссоздавать на основе интерференционной картины « конкретную» реальность. При этом, как и в голограмме, полная информация была бы представлена в каждой точке мозга.

Но Прибрам идет дальше этого. Как и Бом (Bohm, 1973)-физик из Лондонского университета, он полагает, что сама Вселенная голографична, и наш мозг просто создает голограмму, которая отображает Вселенную; таким образом, каждый человеческий мозг является элементом большой голограммы, имеющей доступ ко всей информации.

∙1 Лучшие результаты получены с помощью когерентного лазерного света с упорядоченными фазовыми отношениями между составляющими волнами.

Рис. 5.15. Голография. А. При помощи зеркал часть когерентного лазерного света направляется прямо на фотопластинку, а другая часть - на объект и от нее на ту же фотопластинку. Б. Интерференция между двумя пучками света создает особого рода изображение, которое представляется объемным, когда пластинка освещена первоначальным когерентным лучом. При этом каждый участок пластинки содержит информацию обо всем воспроизводимом объекте.

Согласно Бому, связи, которые устанавливаются между частицами, могли бы создать живую энергию во всей материи, « своего рода обобщенный разум в природе». Таким образом, материя содержала бы саму сущность разума, а он рос бы вместе с уровнем сложности материи. Возможно, что интерференционные паттерны и принцип организации, который управляет Вселенной с момента Большого взрыва, имеют одну природу. Между « сознанием» камня и нашим собственным сознанием разница была бы только в степени.

Речь идет не о возвращении к дуалистическому подходу, а скорее о монистической концепции, еще более фундаментальной, чем представления, основанные на чисто физиологическом взаимодействии между нейронами (см. документ 2.3). Как полагает Прибрам, голограмма, возникающая в результате интерференции волн в коре головного мозга, в свою очередь базируется на коротковолновой голограмме от взаимодействия частиц, составляющих материю нейронов. Таким образом, получалась бы « голограмма в голограмме», сама связанная со Вселенной невидимым потоком, организующим связь на уровне субатомной реальности.

По мнению Прибрама, если бы мы могли видеть реальность без расчетов, осуществляемых мозгом, мы познавали бы мир частот вне времени и пространства, мир, где существуют лишь события. И только мозг устанавливает понятия « до» и « после», « здесь» и « там», причины и следствия.

Но как объяснить тот факт, что все мы воспринимаем одно и то же? Можно было бы думать, что с самого рождения культура берет на себя регулирование деятельности мозга таким образом, что мозг научается производить те же расчеты, которые характерны для всех членов данной группы. Различия в восприятии мира, жизни, смерти и т.д. у разных культур, казалось бы, подтверждают существование такого « культурного моделирования».

Такой подход нашел отклик в различных областях психологии, иногда даже очень далеких друг от друга. Например, мистические состояния, о которых шла речь в главе 4, могли бы просто соответствовать погружению в область частот, устанавливающих гармонию с источником реальности. Что касается изменений сознания под действием некоторых психотропных веществ, то не результат ли это иной интерпретации частот -не такой, как в обычных условиях? Подсознание со своей стороны могло бы быть той базовой « туманной» областью, содержание которой может раскрыться только при участии психоаналитика, облегчающего расшифровку частот.

Другие процессы, такие как научение, внимание или память (см. досье 8.1), могли бы тоже найти связное объяснение благодаря этой концепции. Сказанное относится и к паранормальным феноменам, которые предстают в новом свете. Например, нет больше необходимости ссылаться на какую-то неизвестную энергию, якобы пронизывающую пространство и лежащую в основе внечувственного восприятия или телекинеза. Действительно, информации не нужно передаваться из точки А в точку В: она одновременно находится в этих двух точках (см. досье 5.1).

Прибрам (Pribram, 1971) придерживается мнения, что этот новый подход должен коренным образом изменить наше понимание реальности: подобно тому, как когнитивная психология все чаще берет верх над слишком упрощенной бихевиористской психологией, так же, вероятно, вскоре возникнет и новое понимание Вселенной, которое будет охватывать всю науку. Это отнюдь не означает, что старые модели будут отброшены. Они, скорее всего, войдут в более широкое и богатое видение мира, которое позволит нам объяснить Вселенную, часть которой составляем мы сами.

Документ 5.3. От стимуляции к восприятию

Для того чтобы мы осознали какой-либо элемент окружающей действительности, нужно, чтобы исходящая от него энергия (тепловая, химическая, механическая, электрическая или электромагнитная) прежде всего была достаточной, чтобы стать стимулом, т. е. возбудить какойлибо из наших рецепторов.

Только тогда, когда в нервных окончаниях одного из наших органов чувств возникнут электрические импульсы, может начаться процесс восприятия. Первичный анализ стимула и кодирование сигнала осуществляют рецепторные клетки, а затем уже этот закодированный сигнал передается по сенсорным нервам к нервному центру в спинном или головном мозгу (рис. 5.16).

Если сигнал обусловлен стимулом, угрожающим вызвать повреждение организма, или же адресован вегетативной нервной системе, то весьма вероятно, что он сразу же вызоветрефлекторную реакцию, исходящую от спинного мозга или другого низшего центра, и это произойдет раньше, чем мы осознаем данное воздействие. Наша рука отдергивается при ожоге от сигареты, зрачок сужается при ярком свете, (слюнные железы начинают выделять слюну, если в рот положить леденец и все это происходит до того, как наш головной мозг расшифрует сигнал и отдаст соответствующее распоряжение. Выживание организма часто зависит от коротких нервных цепей, составляющих рефлекс -сигнал проходящий по спинному мозгу, а затем и и двум различным путям: один ведет к коре головного мозга через таламус (см. приложение А), а другой, более диффузный, проходит через фильтрретикулярной формации, которая поддерживает кору в бодрствующем состоянии и решает, достаточно ли важен сигнал, переданный прямым путем, чтобы его расшифровкой занялась кора. Если сигнал будет сочтен важным, начнется сложный процесс, который и приведу квосприятию в собственном смысле этого слова. Этот процесс

предполагает изменение активности многих тысяч нейронов коры, которые должны будут структурировать и организовать сенсорный сигнал, чтобы придать ему смысл.

Рис 5. 16. Последствия укуса комара. Сигнал от рецептора (1) отправляется к спинному мозгу (2), и включившаяся рефлекторная дуга ведет к сгибанию руки (3). Сигнал тем временем идет дальше к головному мозгу (4), направляясь по прямому пути в таламус и кору (5) и по непрямому пути к ретикулярной формации (6). Последняя активирует кору (7) головного мозга (обратить внимание на сигнал, о наличии которого она только что узнала внимание к сигналу проявляется в движениях головы и глаз (8), что ведет к разгибанию раздражителя (9), а затем к программированию реакции другой руки с целью прогнать нежеланного гостя (10).

Прежде всего внимание коры мозга к стимулу повлечет теперь за собой серию движений глаз, головы или туловища. Это позволит более глубоко и детально ознакомиться с информацией, идущей от сенсорного органа -первоисточника данного сигнала, а также, возможно, подключить другие органы чувств.

По мере поступления новых сведений они будут связываться со следами сходных событий, сохранившимися в памяти. Если сигнал оказывается похожим на что-то уже известное, восприятие приводит к узнаванию. В противном случае оно выражается в осознании какого-то нового аспекта реальности, фиксации его в памяти и создании новых следов, которые в свою очередь будут укреплены другими актами узнавания.

Таким образом, мозг с начала и до конца жизни создает себе образ реальности, из которого исключены элементы, не связанные с интересами и нуждами индивидуума. Французский философ Бергсон (Bergson. 1907) сравнивал наш мозг с фильтром, который устроен так, что организм проявляет избирательное внимание и пропускает на уровень сознания только ту информацию, которая необходима для его выживания.

Документ 5.4. Гипотезы и предшествующий опыт

На рисунке Боринга (Boring, 1948, рис. 5.17) одни видят профиль молодой женщины, а другие - профиль старой ведьмы с крючковатым носом. А каково ваше мнение? Кто ошибается? Конечно же никто: все зависит от того, как мозг организует разные элементы рисунка. У каждого из смотрящих появляется какая-то гипотеза, и мозг пытается подтвердить эту гипотезу, используя различные признаки или одни и те же признаки, но по-разному. Мозг распознает маленький нос или же бородавку, ухо или глаз, маленький подбородок или большой нос, колье или беззубый

рот... И когда все согласующиеся между собой детали будут собраны воедино и эта совокупность штрихов свяжется с чем-то знакомым, только тогда увидится смысл рисунка. Впрочем, если предварительно показать испытуемым профиль молодой женщины, то все они увидят на двусмысленном рисунке именно ее, а если показать изображение старой дамы, то у большинства испытуемых рисунок сложится в профиль мегеры.

Рис. 5.17. Кого вы видите на верхнем рисунке - старую ведьму или молодую модницу? Посмотрите на два нижних рисунка, и после этого вы будете видеть ту и другую поочередно.

Рис. 5.18. Стереоскоп -старинный аппарат, позволяющий получать объемную картину из двух двумерных изображений, незначительно различающихся углом зрения. Если же на очень короткое время предъявить двум глазам два совершенно разных изображения, то мозг опознает только одно – то, которое для него более привычно.

Бэгби (Bagby, 1957) продемонстрировал значение прошлого опыта для восприятия в экспериментах с детьми из Мексики и из США. Он предварительно подобрал пары картинок, каждая из которых включала одну сцену из мексиканской жизни и одну - из североамериканской.

Затем он показывал их детям с помощью стереоскопа, который позволяет проецировать в течение короткого отрезка времени на сетчатки двух глаз разные картинки (рис. 5.18). Таким образом, мозг получал одновременно сложные сигналы двух типов, которые он не мог объединить: в таких случаях благодаря феномену избирательного внимания мозг воспринимает только один из сигналов.

Бэгби отметил, что при одновременном предъявлении таких двух объектов, как, например, изображения тореадора и игрока в бейсбол мексиканские ребята чаще видели только первый из

них, а североамериканские -второй. Мозг каждого улавливал наиболее привычный образ с учетом окружающей среды и прошлого опыта.

Документ 5.5. Сенсорные способности новорожденного

Долгое время полагали, что новорожденный обладает очень бедным сенсорным « багажом», недостаточным для того, чтобы расшифровывать различные элементы окружения. Но по мере роста наших знаний об утробном плоде и о новорожденном мы вынуждены признавать, что ребенок с самого рождения имеет относительно запрограммированный мозг и уже достаточно эффективные органы чувств.

Однако известно также, что ранний сенсорный опыт ребенка играет решающую роль в развитии восприятия: без такого опыта атрофия некоторых клеток в сенсорных системах может привести к необратимым повреждениям, что и отмечалось у слепых от рождения после того, как им восстанавливали зрение.

Зрительное восприятие

Острота зрения младенца достигает такого же уровня, как у взрослого человека, лишь к концу первого года жизни. Было показано, что он лучше всего воспринимает предметы, расположенные в 19 см от его лица (Haynes et al., 1965). Может быть, это играет большую роль в узнавании материнского лица во время кормления (рис. 5.19).

Эта гипотеза весьма правдоподобна, так как другой исследователь установил, что младенец уже с четвертого дня жизни проявляет врожденное предпочтение по отношению кчеловеческому лицу ( Faatz 1970) (рис. 5 20)

С четырехмесячного возраста ребенок способен различать цвета синий (голубой), зеленый, желтый и красный, при этом он отдает предпочтение синему и красному.

Рис 5. 19 Не рассчитана ли острота зрения новорожденного на фиксацию и опознание материнского лица

Рис 5. 20 Когда измеряли время, в течение которого новорожденный смотрит на различные фигуры, цветные или черно-белые, оказалось, что он уже с первых часов жизни отдает предпочтение человеческому лицу.

Кроме того, чтобы ни думали беспокойные родители, маленькие дети, как выяснилось, редко приближаются к крутым обрывам. Гибсон и Уок (Gibson, Walk, 1960) доказали с помощью « зрительного обрыва» ( рис 5.21), что восприятие глубины уже имеется с самого раннего возраста и ребенок не решается ползти на стекло, нависающее над пустотой. По-видимому, эта реакция не приобретается на опыте, так как она проявляется у детенышей животных в возрасте нескольких часов. У младенцев до двух месяцев, которые еще не умеют ползать, учащается ритм сердца, если их положить животом вниз на стекло на высоте больше метра от пола.

Рис. 5.21. Дети, как и детеныши животных, по-видимому, обладают врожденной способностью к восприятию глубины, благодаря которому они избегают «провалов», даже накрытых стеклом.

Восприятие глубины тесно связано с развитием бинокулярного зрения, а последнее появляется только тогда, когда оба глаза уже способны конвергировать на одну точку. Этот механизм у большинства детей вырабатывается в первые месяцы жизни. Поэтому, если у ребенка старше 6 месяцев еще проявляется страбизм (косоглазие), очень важно быстро осуществить хирургическое вмешательство для исправления этого дефекта. В противном случае шансы на развитие у него бинокулярного зрения невелики; кроме того, мозг постепенно перестанет воспринимать сигналы, поступающие от неполноценного глаза, и ребенок на более или менее длительное время станет « функционально одноглазым».

Слуховое восприятие

Новорожденный с первых часов способен распознавать отчетливые звуки разной интенсивности. Он даже способен отличить голос матери от других голосов, произносящих его имя. Развитие этой

способности начинается еще в период внутриутробной жизни (известно, что слух, так же как и зрение, функционируют уже у семимесячного плода).

Обонятельное и вкусовое восприятие

Обоняние у новорожденного развито относительно хорошо. С первых дней жизни он может воспринимать различные запахи. Так, например, он отворачивает голову от резких или неприятных запахов, но, напротив, повернет ее к тампону, смоченному материнским молоком.

Что касается вкуса, то при рождении он, по-видимому, мало развит, даже если ребенок может отличить сладкую воду от чистой, несладкой, морщится от растворов со слишком заметным вкусом, все же вкусовые эсприятия, видимо, тесно связаны с обучением.

Документ 5.6. Движение и время

Любая деятельность содержит в себе движение в пространстве, а любое движение происходит во времени. Эти измерения взаимосвязаны, и то, как они воспринимаются, зависит и от наших сенсорных способностей, и от точек отсчета, которые мы устанавливаем при их оценке.

Восприятие движения. Движение предмета мы воспринимаем в основном благодаря тому, что он, перемещаясь на каком-то фоне, вызывает последовательное возбуждение разных клеток сетчатки. Если фон однороден, наше восприятие ограничено скоростью движения предмета: человеческий глаз фактически не может наблюдать за передвижением светового луча при скорости меньше 1/3° в секунду (что соответствует перемещению на ширину большого пальца при вытянутой руке за 6 секунд). Поэтому невозможно непосредственно воспринимать движение минутной стрелки на ручных или стенных часах: она передвигается за секунду всего лишь на 1/10".

Однако даже при отсутствии фона, например в темной комнате, можно следить за движением световой точки (например, кончика заженной сигареты). Грегори (Gregory, 1966) выдвигает по этому поводу мысль, что мозг, очевидно, истолковывает движения глаз как показатель движения предмета.

Однако чаще всего фон имеется, и однородным он бывает редко. Поэтому мы можем при восприятии движения дополнительно использовать еще и показатели, связанные с самим фоном, - элементы, перед которыми или позади которых передвигается наблюдаемый предмет.

Восприятие времени. Время - это человеческая конструкция, которая позволяет нам размечать, распределять свою деятельность. Однако мы можем надежно воспринимать только очень короткие отрезки времени в пределах между 1/18 и 2 секундами.

Действительно, под нижней границей моменты не воспринимаются больше как таковые: 18 изображений в секунду уже сливаются в одно непрерывное движение 1 , 18 вибраций воздуха в секунду превращаются для нашего уха в один звук (самый низкий), а 18 легких ударов по коже воспринимаются как одно надавливание (von Uexkiill, 1956).

Такой медленный для человеческого глаза процесс, как распускание цветка, снятый с частотой 1 кадр в минуту, при демонстрации пленки с нормальной скоростью (18 кадров в секунду), превращается в великолепное зрелище организма в движении, грация и синхронность которого не уступают артистическим качествам звезд балета. Время, движение, пространство - все относительно.

Над верхней границей в 2 секунды мы можем лишь приблизительно оценивать время по ориентирам, связанным с нашей деятельностью.

Однако различные факторы могут несколько изменять оценку протекающего времени. Некоторые биологические изменения, например повышение температуры тела, могут вызвать переоценку времени, а понижение температуры - наоборот, недооценку (Baddeley, 1966).

То же происходит под влиянием мотивации или интереса, проявляемого к некоторым тестам, а также под воздействием различных наркотиков. Успокаивающие лекарства, вызывающие замедление физиологических процессов, способствуют недооценке отрезков времени (Fraisse, 1957), а возбуждающие лекарства и галлюциногены, ускоряющие психические процессы и переработку сигналов мозгом, напротив, влекут за собой преувеличение оценок времени.

Документ 5.7. Зрительные иллюзии

Организация перцептивных процессов и черты постоянства, которые мы устанавливаем в мире, обеспечивают нам непротиворечивое и связное восприятие окружающего. Однако существуют случаи, когда восприятие искажено, - когда, например, от самих предметов поступают противоречивые сигналы или когда мы неправильно интерпретируем монокулярные сигналы, получаемые от предметов.

В первом случае речь идет в основном о двусмысленных картинках, которые на первый взгляд кажутся « нормальными», но вскоре делаются непонятными, когда осознаешь, что они могут вызывать два противоречивых восприятия, причем нет никакого признака глубины, который позволил бы определить, что является фоном, а что - фигурой (рис. 5.22, А). Во втором случае мы встречаемся с какими-то признаками перспективы, глубины, формы или величины, которые, вступая в противоречие между собой, порождают зрительные иллюзии.

Одно из самых правдоподобных объяснений ряда иллюзий основано на нашей склонности воспринимать как более крупное то, что находится дальше, с учетом эффекта перспективы. Это заставляет наш мозг ошибочно преувеличивать размеры того из двух равных предметов, который больше удален.

Это происходит в случае иллюзий Мюллера-Лайера, которые можно сблизить с восприятием внешних и внутренних углов домов. То же происходит и с иллюзией Понсо (Ponzo) или с иллюзией луны на горизонте, усиливаемой пейзажем и его перспективой. Аналогичный случай с биссектрисой и перпендикуляром к другой линии, которые как бы удаляются от исходной точки

(рис. 5.22, Б и В).

Рис. 5.22. А. Двусмысленные фигуры, трехмерная интерпретация которых приводит к противоречиям. Б. Зрительная иллюзия Мюллера-Лайера и иллюзия биссектрис В. Иллюзия Понсо (более удаленное бревно, лежащее между шпалами, кажется значительно большим, чем то, которое ближе) и иллюзия Луны. . которая многим кажется больше на горизонте, чем в открытом небе.

Рис. 5.23. Если в момент съемки вы смотрите прямо в объектив, то потом, откуда бы ни смотрели на фотографию, вы с нее будете как бы следить за смотрящим. Такой же эффект наблюдается и в живописи - примером тому служит взгляд Джоконды.

Еще одна забавная иллюзия возникает при восприятии лица на фотографии или рисунке: глаза будут всегда смотреть прямо на нас независимо от угла, под которым мы на него смотрим. Однако эта иллюзия создается лишь в том случае, если изображенный глядел прямо в объектив или прямо в глаза художника, когда тот рисовал портрет (действительно, ничего подобного не происходит, если позирующий смотрит чуть-чуть в сторону). Эта иллюзия еще не получила полного объяснения; по-видимому, она связана с тем, что изображение глаз дается лишь в двух измерениях (рис. 5.23). В самом деле, при восприятии скульптурных изображений такой иллюзии не возникает.

Итак, иллюзия характеризуется наличием сенсорных сообщений, неправильно расшифрованных одним человеком, а иногда и многими людьми.

Напротив, в случае галлюцинации зрительные, слуховые или иные ощущения появляются у человека при отсутствии каких-либо сенсорных стимулов, воспринимаемых также и другими людьми. Галлюцинация – всего лишь часть его внутренней реальности. Примеры будут приведены ниже, когда речь пойдет об экспериментах в условиях сенсорной изоляции (документ 5.9).

Документ 5.8. Расширение зрачка при восприятии обнаженного человека

Рис. 5.24. По степени расширения зрачков можно судить об уровне интереса, проявляемого субъектом к данному предмету или человеку. Судя по результатам экспериментов Хесса, интересы женщин заметно отличаются от интересов мужчин.

Когда человек с особенным вниманием и интересом воспринимает действующий стимул, весь его организм активируется: ритм сердца учащается, сосуды расширяются и появляется легкая краснота, в частности на лице, на коже выступает немного пота, зрачки глаз увеличиваются. Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма (см. приложение А).

Хесс (Hess, 1965) задался целью узнать, в - какой степени можно выявить интерес, проявляемый людьми к некоторым изображениям, просто наблюдая за реакцией их зрачков. Например, он предъявлял группе студентов и студенток серию фотографий, на которых были представлены маленькие дети, матери с младенцами, обнаженные мужчины и женщины, а также пейзажи.

Вид пейзажей не вызывал у испытуемых обоих полов никакой реакции. То же было и с мужчинами, смотрящими на фотографии младенцев, но зрачки большинства из них значительно расширялись при виде фотографий обнаженных женщин. Что касается реакции у женщин, то Хесс отмечал, что она проявляется при виде фотографий матерей с детьми, а также обнаженных мужчин и младенцев (рис. 5.24).

Таким образом, потребности людей, чувства и интерес, который у них вызывают предметы или другие люди, могут выявляться в таких трудноуловимых признаках, как расширение зрачков. Не является ли это одним из источников, используемых гадалками в поисках « сигналов», которые позволили бы им ответить ожиданиям клиента? В свой следующий поход к одной из таких « ясновидящих» наденьте темные очки и проверьте...

Документ 5.9. Сенсорная изоляция, галлюцинации и внутреннее пространство

Самый известный в научном мире эксперимент с сенсорной изоляцией - это эксперимент, произведенный в Университете Мак-Гилла в 1956 г. Героном и его сотрудниками.

Ученые предложили добровольцам за 20 долларов в день (значительная по тем временам сумма) пробыть как можно дольше в специально устроенной изолированной камере. Все, что от них требовалось, - это лежать там на маленькой кровати, причем руки испытуемого вставлялись в длинные картонные трубы (чтобы как можно меньше было осязательных стимулов). Благодаря использованию специальных очков глаза воспринимали только рассеянный свет. Слуховые же