Оценки трех вариантов борьбы с преступностью (37.38)

Исследовав, стало видно, что для наших сограждан есть три способа борьбы с преступностью:

1. с помощью друзей, родственников, знакомых;

2. с помощью рынка, покупая то, что ему необходимо для защиты;

3. с помощью государства.

По теории здесь нет предмета для сравнения. Государство действительно как организация со сравнительными преимуществами применения насилия наиболее эффективный способ борьбы с преступностью, но в нашей стране это не так. У нас на первом месте по предпочтениям стоял рыночный способ борьбы с преступностью. Но это трудный вопрос, повышает это безопасность или понижает, т.к железная дверь точно понижает пожарную безопасность , родные и близкие помогут только тогда, когда уже что-то произошло. А к помощи государства люди как раз относились с недоверием, тогда как это должно было сделать как раз именно государство.

Обмен свободы на безопасность (39.40)

Возвращаясь к тому, что можно ли обменять свободу на безопасность , можно ответить, что в результате обмена не будет безопасности, т.к как только мы отдаем свободу в обмен на безопасность, мы теряем контроль над вторым сомножителем. Мы не можем добиваться повышения вероятности. При этом все будет решаться за счет первого сомножителя - манипулирования уровнем санкций, будут максимизироваться ошибки второго рода. Это теория, имеющая достаточно хорошие фактические подтверждения.

Проблемы целенаправленного формирования институтов в теории общественного выбора (40.35)

Теперь поговорим о последнем из таких важных предпосылочных суждений, о том, что, как и когда можно применять, когда мы говорим о проектировании институтов, о целенаправленном их формировании. В голове обычного, не зараженного вирусом институциональной экономики человека картинка выглядит так: есть избиратели, у которых как у граждан, как у людей, как у членов семьи и т. д. есть потребности, желания, запросы, которые они проводят через выборы, через депутатов, через президента. Дальше президент и депутаты формируют соответствующее законодательство, чтобы реализовать это все, если все, конечно, проходит правильно. А потом специально обученные люди начинают применять это законодательство, то есть и чиновники силовых ведомств, и полицейские, и армия.

Ограниченная рациональность избирателей (41.54)

Теперь давайте посмотрим, как все должно выглядеть в теории и случайно не совпадает ли это с тем, как оно выглядит на самом деле. Начнем с избирателя. Верно ли, что избиратель твердо знает, что, как и когда ему нужно? Нет, неверно, потому что, во-первых, он ограниченно рационален, он занят другими делами, он является профессионалом, как правило, в другой области, он не исследует специально эти вопросы, не нанимает специальные институты для того, чтобы выработать свою картину мира и затем провести ее через другие механизмы власти. Покажем, как это происходит, на примере России. Дело в том, что российский избиратель вообще не знает, что является налогоплательщиком. Поэтому фактическая картина состоит в том, что уровень налоговой нагрузки, налогового бремени, которое несет российский гражданин, примерно такой же, как у европейского налогоплательщика. В странах, где налогоплательщик не замечает, что он платит налоги, дефицит бюджета возникает гораздо чаще. Почему? Потому что гражданин считает, что бюджет формирует еще кто-то, кроме него. Он не контролирует его, потому что считает, что бюджет составляют не его деньги. И в итоге, как в Италии, например, возникает очень высокий уровень дефицита государственного бюджета и государственного долга. Оказывается, что гражданин ведет себя по-разному в зависимости от того, как он понимает и что он понимает. И может впадать в очень серьезные заблуждения и ошибки при принятии решения. Надо сказать, что в теории общественного выбора есть теорема о медианном избирателе, которая гласит, что, если вы имеете страну, где медианный избиратель имеет доход существенно ниже среднего, и при этом имеете прогрессивную систему налогообложения, то этот избиратель непрерывно будет голосовать за расширение государственных расходов, потому что для него это рационально. Поэтому у нас уже на уровне избирателя начинаются вот такие сложные вещи.