19 Параязык и паралингвистические средства.

Параязык говорит о том, как интерпретировать слова, дает дополнительную информацию к интерпретации.

Паралингвистические средства — сопровождают речь, дополняют эмоциональную стороны коммуникации (присвистнуть в удивлении, вздохнуть от отчаяния, и т.п.)

К паралингвистическим моментам можно отнести: интонацию, тональный уровень голоса, например, громкость — выражающую, например, гнев. Паралингвистические средства могут сказать о сиюминутном состоянии собеседника (спокойствие, взволнованность, уверенность, усталость и т.п.).

Смысл высказывания в значительной степени зависит от того, какая интонация, ритм, тембр были использованы для его передачи. Речевые оттенки влияют на смысл высказывания, сигнализируют об эмоциях, состоянии человека, его отношении к коммуникативному процессу. К паралингвистическим компонентам невербальной коммуникации, определяющим качество голоса, его диапазон, тональность, относят: громкость, темп, ритм и высоту звука. Экстралингвистические компоненты представляют собой атипические индивидуальные особенности произношения — речевые паузы, смех, покашливание, вздохи и т. п.

Громкость голоса, особенно динамика изменений этого параметра во времени, — важное акустическое средство кодирования невербальной информации. Так, для печали характерна низкая громкость голоса, а для гнева — увеличенная. Большая громкость голоса сочетается с выраженной побудительной силой высказывания и часто служит намерению повлиять на собеседника. Говорить громче бывает легче, если одновременно повышать частоту (это и есть разговор «на повышенных тонах»). Если повышение тона превышает допустимый уровень для конкретного партнера, то это воспринимается как покушение на личное достоинство. Малая громкость голоса в процессе общения чаще всего ассоциируется у слушателей со сдержанностью, скромностью, нехваткой жизненной силы. Наиболее эффективной в практике деловой коммуникации признается тактика постоянного изменения громкости голоса. Часто слово, произнесенное тихим голосом на фоне громкой речи, привлекает к себе большее внимание, чем слово, усиленное криком.

Темп речи. Средние статистические характеристики темпа речи человека существенно изменяются с возрастом вследствие ослабления активности артикуляционного процесса. Можно говорить о темпе речи как об индивидуальной личностной особенности, связанной прежде всего с характеристиками темперамента человека. Быстрый темп речи может свидетельствовать об импульсивности, уверенности в себе, а спокойная медленная манера указывает на невозмутимость, рассудительность, основательность. Кроме того, существуют значительные различия по показателям речи между представителями разных культур: «нормальная скорость» речи у французов и итальянцев обычно выше, чем у немцев и англичан.

Ситуативные изменения присущего человеку индивидуального темпа речи позволяют судить об изменении его состояния. Так, люди начинают говорить быстрее, когда они взволнованы, когда говорят о своих трудностях, хотят в чем-то убедить собеседника или уговорить его. Медленная речь может свидетельствовать об усталости, угнетенном состоянии или плохом самочувствии. Одна и та же фраза («Прости, я сам(а) все расскажу»), произнесенная по просьбе исследователей профессиональным актером с разными эмоциональными оттенками, имела средний темп произнесения (слогов в секунду) при выражении радости — 5,00; печали — 1,74; гнева — 2,96; страха — 4,45. Аналогичные результаты получены при анализе эмоциональной выразительности вокальной речи.

Ритм, или течение, речи. Сбивчивая, прерывистая речь, как правило, указывает на волнение, нервно-психическое напряжение. Когда человек говорит на трудные для себя темы, он сбивается, часто неправильно строит фразы. Чем более прерывиста речь, чем больше в ней запинок, назализации (э... э... э...), слов-паразитов («значит», «так сказать» и т.п.), тем более некомпетентным он кажется слушающим. Нужно иметь в виду, что сбивчивая речь часто принимается за попытку обмануть партнера.

Ритмичное говорение (ровное перетекание слов) ассоциируется в представлении слушателей с уравновешенностью, хорошим настроением собеседника, богатством чувств.

Высота голоса и ее изменение во времени — носитель информации о возрастных, половых, индивидуально-личностных особенностях человека. У женщин и детей голосовые связки короче и тоньше, чем у мужчин, поэтому высота голоса у них выше примерно на октаву. Этой же закономерностью определяются индивидуальные различия в высоте голоса разных людей: высокие и полные люди имеют, как правило, более крупную гортань и более низкие голоса, чем низкорослые и худые.

Эмоциональное содержание сообщения может несколько изменять звуковысотные характеристики. Так, гнев сопровождается увеличением звонкости, «металличности», а страх делает голос «глухим», «тусклым», «сдавленным».

Паузы во время разговора делают для того, чтобы: предоставить партнеру возможность высказаться; выиграть время на размышления; придать силу словам, следующим за паузой; переждать отвлечение партнера; отреагировать на невербальные сигналы, свидетельствующие о желании партнера что-то сказать.

Если человек не обращает внимания на то, что его прерывают, значит, он больше ориентируется на себя, а если он с трудом выносит паузы в разговоре, он больше ориентируется на межличностное взаимодействие.

Умение держать паузу — порой незаменимое средство ведения разговора. Несколько секунд молчания могут быть красноречивее слов, они помогают собраться с мыслями, дают возможность овладеть собой, привлечь или переключить внимание.

Умение слушать паузу, интерпретировать причины молчания позволяет получить важную дополнительную информацию в процессе общения.

Смех рассматривается как универсальное средство для снятия напряжения в общении. Открытый, естественный смех (смех с широко раскрытым ртом) демонстрирует радость, удовольствие, одобрение. Полные люди, люди веселые по натуре смеются всем телом.

Смех, снимающий напряжение, разряжающий обстановку, чаще всего отражает естественную реакцию на что-то веселое, комичное, он не направлен на демонстрацию своего отношения к партнеру. Демонстративная реакция может сопровождаться язвительным, издевательским, злорадным, ироничным, циничным, смущенным смехом. Наконец, бывает смех искусственный, вымученный как выражение определенной игры, направленной на достижение личных целей.

Вздохи, стоны, покашливания также представляют собой «говорящие» звуки. Их роль в общении сводится, прежде всего, к выражению определенных состояний (безысходности, нетерпеливости, недовольства и т.п.) и «заражению» окружающих путем вызывания у них аналогичных чувств.

Интонация — все явления, звуковые средства языка, которые связаны с голосом и не требуют концентрации внимания на содержании сказанного. Интонация — особый способ выражения чувств, эмоций, отношения говорящего к собственным словам и тем людям, с которыми он общается (властная интонация, насмешливая, ироническая, уверенная и т.п.). По образному выражению М.М. Бахтина, в интонации соприкасается говорящий со слушающим.

Интонации пока мало изучены. Их многообразие и высокая степень индивидуализации мешают составить какую-либо «азбуку» интонаций. Очень важно при этом учитывать, что невербальная информация передается не одним каким-либо акустическим средством, а одновременно несколькими. Например, информация об изменении эмоционального состояния говорящего находит отражение в изменении тембра (спектра голоса) и в характерных для каждой эмоции изменениях высоты, силы, тембра, ритма речевой фразы.

В системе речевого общения можно выделить следующие виды невербальной информации, передаваемые особенностями звукопроизношения: эмоциональную, эстетическую, индивидуально-личностную, биофизическую, социально-групповую, психологическую, пространственную, медицинскую, информацию о физических помехах.

Восприятие эмоциональной информации зависит от степени выраженности эмоции в голосе и ее вида. Исследования показали большую надежность восприятия таких эмоций, как гнев и страх, по сравнению с эмоциями радости.

Для характеристики эмоциональной импрессивности, т.е. способности человека к восприятию эмоциональной информации, используется понятие «эмоциональный слух». Если фактический речевой слух обеспечивает способность человека воспринимать вербальное смысловое содержание речи, то эмоциональный слух — это способность к определению эмоционального состояния говорящего по звуку его голоса. Степень развитости эмоционального слуха коррелирует с эмпатией — постижением состояний другого человека в форме сопереживания.

Словесные определения эстетической информации речи и голоса носят оценочный характер: нравится — не нравится, приятный — неприятный, нежный — грубый и т.п. Важнейшей особенностью эстетической информации является образность и метафоричность, использование не только акустических определений (звонкий — глухой, высокий — низкий), но и зрительных (яркий — тусклый, светлый — темный), кожно-тактильных (мягкий — жесткий, теплый — холодный) и даже вкусовых (сладкий, сочный). Слушатели способны наделить голос даже нравственными категориями, например, назвав его «благородным». На основе исследований эстетической информации можно утверждать, что слушающие приписывают обладателям «красивой» речи не только выраженные интеллектуальные качества и позитивные личностные свойства (доброжелательность, великодушие, чувство собственного достоинства), но и деловые качества (компетентность, надежность, энергичность), а также хорошее состояние здоровья.

Эмоционально-эстетические характеристики речи особенно необходимы для представителей речевых профессий, поскольку многочисленная аудитория радио и телевидения не только дает критическую оценку выступающим, но и формирует под их воздействием эстетические оценки собственной речи.

Индивидуально-личностная акустическая информация является специфической характеристикой каждого человека. Неповторимость голоса человека определяется присущими только ему особенностями тембра, высоты, интонации, фонетики. Известно, что в средневековой Италии в паспорте наряду с другими отличительными чертами человека отмечались свойства его голоса.Экспериментальные исследования свидетельствуют о высокой надежности распознавания знакомых людей на основе индивидуальных особенностей голоса: до 98% при прослушивании фраз длительностью 3—5 с. Узнавание сохраняется и при инвертированном во времени звучании, что говорит о большей помехоустойчивости данного вида невербальной информации. Сейчас неповторимость голоса человека используется как средство автоматического опознавания личности, например, в банках для обеспечения индивидуального доступа к сейфу его владельца, в криминалистике при анализе правонарушений.

Биофизическая информация характеризует половые, возрастные различия людей, а также определенные конституционные особенности (рост, вес). В отличие от индивидуально-личностной информации она интерпретируется как принадлежность человека к определенной типологической группе.

Надежность определения биофизических характеристик говорящего по его голосу достаточно высока: для пола — 98,4%, возраста — 82,4%, роста — 96,7%, веса — 87,2%. Точность узнавания существенно зависит от возраста слушающих, которые лучше всего определяют возраст говорящих, близкий к их собственному. При этом молодые слушатели склонны занижать возраст тех, кто старше их. Дети допускают более выраженные ошибки в определении биофизических характеристик говорящих. Можно сказать, что восприятие информации во многом зависит от социального опыта аудиторов.

Медицинская информация отражает состояние здоровья говорящего и характеризуется терминами «больной», «болезненный» голос. Они указывают как на нарушение работы голосового аппарата, так и на общее болезненное состояние организма. Опытные клиницисты успешно используют такую информацию в диагностических целях.

Информация о помехах, сопровождающих процесс речи, также может быть важной для слушающего. Индифферентные, не связанные с говорящим помехи, могут быть результатом, например, электроакустических шумов в телефонной линии, а шумы в помещении, откуда ведется разговор, могут нести определенную информацию о говорящем (местонахождение, наличие других людей и т.п.). Этот вид информации имеет особое значение в криминалистике.

Пространственная информация — это информация о пространственном расположении говорящего по отношению к слушающему (справа — слева, впереди — сзади, удаление — приближение и т.п.). Интересным психологическим феноменом является так называемый эффект вечеринки. Он наблюдается в тех случаях, когда рядом со слушающим находится много говорящих; при этом слушающий способен избирательно направлять свое внимание на интересующего его собеседника, одновременно подавляя (игнорируя) речь других людей. Интересно, что этот эффект направленного внимания проявляется не только при бинауральном пространственном восприятии, но и при восприятии монофонических магнитофонных записей, разговоре по телефону, когда среди одновременно звучащих голосов слушающий может выделить один.

Социально-психологическая информация отражает национальные и иерархически-статусные невербальные акустические особенности говорящего. Национальность проявляется в акценте, интонации речи. Не менее важную информацию несет диалект (местный выговор). Интонация и фонетическая база чужого языка наиболее трудно усваиваются иноязычными, даже при овладении достаточным словарным запасом, грамматикой и синтаксисом. Поэтому акцент, часто сохраняющийся долгие годы, является надежным признаком распознавания национальности говорящего.

Психологическая информация охватывает широкий круг личностных характеристик. Попытки диагностировать по голосу такие психологические особенности говорящего, как воля, темперамент, общительность, интеллект, неискренность и др., предпринимались неоднократно. Хотя полученные данные зачастую разноречивы вследствие сложности процесса восприятия и понимания человека человеком, удалось выявить ряд свойств, наиболее «прозрачных» для оценок по голосу. К их числу относятся эмоциональные и коммуникативные личностные особенности. Особый интерес представляет создание психологического образа говорящего человека на основе впечатлений от его речи. Этот «образ», возникающий у слушающего, носит вероятностный характер. Тем не менее он играет существенную роль в процессе межличностного взаимодействия, являясь визитной карточкой партнера.

Таким образом, смысл высказывания в значительной степени зависит от того, какая интонация, ритм, тембр были использованы для его передачи. Речевые оттенки влияют на смысл высказывания, сигнализируют об эмоциях, состоянии человека, его отношении к коммуникативному процессу.

20. 2.1. Коммуникационные действия и их формы

Коммуникационную деятельность мы определили как движение смыслов в социальном пространстве. Элементарная схема коммуникации (рис. 1.1) соответствует коммуникационной деятельности, точнее - не деятельности в целом, а элементарной ее части - коммуникационному действию. Коммуникационное действие - завершенная операция смыслового взаимодействия, происходящая без смены участников коммуникации. Субъектами, вступившими в коммуникацию, могут преследоваться три цели: во-первых, реципиент желает получить от коммуниканта некоторые привлекательные для него смыслы; во-вторых, коммуникант желает сообщить реципиенту некоторые смыслы, влияющие на поведение последнего; в-третьих, и коммуникант, и реципиент заинтересованы во взаимодействии с целью обмена какими-то смыслами. Соответственно возможны три формы коммуникационного действия.

1. Подражание ― одна из древнейших форм передачи смыслов, используемая высшими животными и птицами; недаром некоторые ученые считали источником подражания стадный инстинкт. Под подражанием понимается воспроизведение реципиентом движений, действий, повадок коммуниканта. Подражание может быть произвольным и непроизвольным (бессознательным). Произвольное подражание (имитация) используется при школьном обучении, овладении технологиями, мастерством. Непроизвольное подражание - главный метод первичной социализации детей дошкольного возраста.

2.Диалог - форма коммуникационного взаимодействия, освоенная людьми в процессе антропогенеза при формировании человеческого языка и речи. Участники диалога относятся друг к другу как к равноправным субъектам, владеющим определенными смыслами. Между ними складывается субъект - субъектное отношение, а взаимодействие их носит творческий характер в том смысле, что достигается социально-психологическая общность партнеров, обозначаемая словом <МЫ>.

Диалоговая коммуникация представляется как последовательность высказываний участников, сменяющих друг друга в роли коммуниканта и реципиента. Высказывание - это не слово, не предложение, не абзац, а единица смысла, дающая возможность ответить на него. Участники диалога совместно создают драматургический Текст, обладающий относительной смысловой завершенностью. Относительность завершения диалога определяется тем, что реакция на то или иное высказывание может проявиться в поведении реципиента спустя много времени. Литература, театр, лекция как раз рассчитаны на ответ замедленного действия. Незавершенный диалог перерастает в коммуникационный дискурс, охватывающий множество субъектов и продолжающийся бесконечно. Короче говоря, дискурс - это мультисубъектный бесконечный диалог.

3.Управление - такое коммуникационное действие, когда коммуникант рассматривает реципиента как средство достижения своих целей, как объект управления. В этом случае между коммуникантом и реципиентом устанавливаются субъект-объектные отношения. Управление отличается от диалога тем, что субъект имеет право монолога, а реципиент не может дискутировать с коммуникантом, он может только сообщать о своей реакции по каналу обратной связи.

Управленческий монолог может быть: в форме приказа (коммуникант имеет властные полномочия, признаваемые реципиентом); в форме внушения (суггестии), когда используется принудительная сила слова за счёт многократного повторения одного и того же монолога (реклама, пропаганда, проповедь); в форме убеждения, аппелирующего не к подсознательным мотивам, как при внушении, ак разуму и здравому смыслу при помощи логически выстроенной аргументации.

Заражение характеризуется эмоциональным накалом и агрессивностью. Его источниками могут быть ритуальные танцы, музыкальные ритмы, религиозный экстаз, спортивный азарт, ораторское мастерство. По-видимому, как и в случае внушения, при заражении большую роль играют бессознательные побуждения.

Диалог близок к поведению по схеме <стимул-реакция>, он не требует такого уровня программирования и организации, как монологическое выступление. Поэтому именно диалог считается первоначальной формой речи, возникшей еще у питекантропов (1500-200 тыс. лет назад), а монологическая речь - более поздним коммуникационным достижением, требующим более высокой культуры речи и некоторых ораторских навыков.

На рис. 2.1 рассмотренные формы коммуникативных действий систематизированы по сходству и различию. Следует обратить внимание на то, что формы коммуникационных действий могут включать различное содержание, и вместе с тем, один и тот же смысл может передаваться в двух или даже в трех формах, например, обучать чему-либо можно путем показа (подражание), путем инструктирования (управление) или путем диалогического объяснения.

Не следует абсолютизировать границы между разными коммуникационными формами. Подражание, диалог, управление могут сливаться друг с другом, дополнять друг друга. Так, диалог может стать методом управления, например, сократический диалог построен так, чтобы заставить оппонента признать правоту Сократа; диалог между учителем и учеником - обычная форма педагогического воздействия. Вообще говоря, любой содержательный диалог (бессодержательная болтовня не в счет) имеет целью оказать какое-то управленческое воздействие на сознание собеседников. Подражание - это вырожденный диалог, где коммуникант безучастен по отношению к реципиенту (игнорирует его), а реципиент ведет воображаемый диалог с коммуникантом.

Коммуникативные роли

Реципиент в роли

целенаправленного субъекта

объекта

воздействия

Коммуникант

в

роли

целенаправленного субъекта

диалог

управление

объекта

воздействия

подражание

―

Рис. 2.1. Формы коммуникационных действий

Коммуникационные действия есть элементарные акты, можно сказать атомы коммуникационной деятельности, но используются они и в некоммуникационной деятельности (познание, труд). Практически во всех видах коммуникационной деятельности обнаруживаются формы, рассмотренные нами, но преобладает одна из форм. Это позволяет коммуникационную деятельность и в целом на различных ее уровнях представить в виде диалогической, управленческой, подражательной, т. е. отождествить формы коммуникационной деятельности и формы элементарных коммуникационных актов.

Для реализации процесса управления необходим механизм реализации управления.

Механизм управления – это среда, в которой реализовывается управленческая деятельность. Такой средой для управления является система управления и техника управления.

Две трактовки понятия «управление»:

1) как процесс управления организацией – управленческая деятельность;

2) как механизм управления.

Объект теории управления – это управление как процесс и как механизм.

Для определения предмета теории управления необходимо рассмотреть процесс формирования научной теории.

Предмет теории управления – управленческие отношения, в которых выражаются социальные, экономические, политические отношения и интересы, проявляющиеся в воздействии на общество или его отдельные элементы с целью их упорядочения, сохранения специфики, развития и совершенствования; а также тенденции развития практики управления, методы и технологии управления.

Основные этапы развития теории управления:

Первый этап развития теории управления: изучение генезиса механизма управления и основных этапов его становления, возникновение механизма управления и мировоззренческое философское обобщение модели механизма управления.

Необходимо проанализировать исторические тенденции мирового развития науки управления; аспекты управления и сравнительные характеристики типов цивилизации. На этом этапе анализируется эволюция школ научного управления и вклад различных школ в теорию управления.

Содержание первого этапа составляют философские и исторические основы теории управления.

Второй этап: определение понятия управления, системы управления, цели и функции теории управления, понятия управленческого решения и управляющие воздействия, а также основные свойства организационного управления.

Третий этап: формулирование на основе познания объективных законов в теории управления соответствующих правил и рекомендаций для практической деятельности руководителей и органов управления. Знание законов, принципов управления помогает разработать методы управления и стиль управления организацией.

Четвертый этап изучения и исследования теории управления: методика выработки и принятия решения, планирование организации, контроль, система коммуникаций и мотивации управленческой деятельности.

Пятый этап: изучение и исследование процессов управления, создание системы управления (функциональной структуры, организационной структуры, схемы организационных отношений, профессионализма персонала), а также техники управления (системы документооборота, системы связи и телекоммуникаций, автоматизированные системы управления, компьютерная и оргтехника, офисная мебель).

Шестой этап развития теории управления – создание методологических основ оценки эффективности управления. Этот этап включает: цели, принципы, критерии и методы оценки эффективности управления.

2. ПОНЯТИЕ УПРАВЛЕНИЯ

Наиболее распространенные определения понятия «управление»:

1) определение цели и результата ее достижения с помощью необходимых и достаточных способов, средств и воздействий;

2) функция организованных систем разнообразной природы (биологических, социальных, технических), которая обеспечивает сохранение их определенной структуры, поддержание режима деятельности, реализацию их программ и целей деятельности;

3) создание и осуществление воздействий, обеспечивающих желаемое функционирование объекта, приводящее к определенной цели;

4) процесс организации целенаправленного воздействия на некоторую часть среды, называемую объектом управления, в результате чего удовлетворяются потребности субъекта, взаимодействующего с этим объектом;

5) процесс формирования целей и способов их достижения;

6) использование причинно-следственных отношений, при котором поведение системы приводит к желаемому результату (система достигает цели или решает задачу);

7) воздействие на объект, улучшающее функционирование или развитие данного объекта;

8) управление – процесс целенаправленного воздействия субъекта управления на объект управления для достижения определенных результатов деятельности.

Субъект управления – физическое или юридическое лицо, которое осуществляет властное воздействие. В процессе управления лежат: властные полномочия субъекта управления, его организационно-распорядительные, экономические и морально-этические рычаги воздействия.

Объект управления – то, на что направлено властное воздействие объекта управления. Объектом управления могут быть физические и юридические лица, социальные, социально-экономические системы и процессы.

Основные этапы процесса формирования научной теории:

• наблюдение за совершающимися процессами и анализ их с помощью известных из других наук методов;

• синтез знаний и создание теоретических основ науки (принципы, зависимости, законы и закономерности);

• формализация и систематизация происходящих процессов, составление их типологии;

• разработка прикладных научных основ для анализа и синтеза наблюдаемых процессов;

• создание методологии исследования процессов заданной типологии;

• накопление статистических данных об результативности предложенной методологии и ее корректировка.

Особенности процесса управления: Управление – целенаправленный процесс, выполняемый непрерывно во времени и пространстве, требующий глубокого анализа, разработки и постановки определенных целей. Чем точнее результат соответствует установленной цели, тем выше качество управления.

Поведенческая модель в управлении

Теория человеческих отношений получила свое естественное развитие и продолжение в становлении поведенческого (бихевиористского) подхода в управлении.

Сущность поведенческого подхода состоит в выявление характера поведения работника на своем рабочем месте и его продуктивности в зависимости от изменяющихся условий труда и взаимоотношений между работниками и менеджерами.

Определяющие факторы повышения эффективности деятельности организации, в которой управление базируется на поведенческом подходе: 1) осознание работником своих возможностей; 2) удовлетворение, получаемое от выполняемой работы; 3) социальное взаимодействие и наличие общих целей и интересов трудового коллектива.

Управление, ориентированное на поведенческий подход, состоит из следующих аспектов: 1) учет психологии поведения работника в трудовом процессе в зависимости от мотивации его действий; 2) коммуникации с другими работниками; 3) авторитет руководителя; 4) лидерство в коллективе.

Школа поведенческих наук способствовала росту эффективности организаций за счет увеличения эффективности использования человеческих ресурсов.

Развитие количественной школы связывают с развитием статистики и математики. Представителями этой школы являются: R Акофф, Л. Берталанфи, С. Вир. Школа использовала точные науки (экономико-математические методы (ЭММ), статистику, кибернетику, теорию исследования операций) для решения управленческих задач. Представители этой школы способствовали более глубокому пониманию сложных управленческих проблем, применяли точные методы для принятия решений в сложных ситуациях. Поводом к применению ЭММ и точных методов в управлении послужило внедрение и развитие компьютерной техники.

Основные функции управления: 1) целеполагание; 2) анализ; 3) прогнозирование; 4) планирование; 5) организация; 6) координация; 7) мотивация; 8) обучение; 9) учет и контроль; 10) коммуникация; 11) принятие решений.

Все функции управления тесно связаны друг с другом и взаимно дополняют друг друга.

Методы управления – способы выполнения функций управления.

Классификация методов управления по содержанию: 1) экономические; 2) административные (организационно-распорядительные); 3) социально-психологические.

Считается, что требование (предписание, директива) «вышестоящей» организации безусловно для «нижестоящей», и поэтому автоматически трансформируется в цель для него, которую следует выполнить. На практике существуют следующие варианты трансформации требования в цель:

1. Требование не ограничивает условия реализации. В этом случае социальному элементу нужно формировать цель, создать условия, которые привели бы к требуемому результату.

2. Требование определяет все элементы цели. В этом случае «проблема выбора» полностью отсутствует.

3. Требование предписывает только точные параметры модели результата. Социальный элемент имеет полную свободу выбора в рамках имеющихся в распоряжении средств. В этом случае обозначенная модель будет входить в состав совокупной цели, а остальные компоненты будут сформулированы на основе его знания в виде принятого решения.

4. Требование не ограничивает условия и методы реализации, но строго обозначает модель результата и совокупности средств ее реализации. В процессе достижения цели, индивид вправе использовать предоставленные ему средства для достижения цели по своему усмотрению.

5. Требование не имеет никаких ограничений. В этом случае не существует конкретных предписаний по всем компонентам цели.

12. ЦЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ

Ключевые определения цели управления:

1) состояние объекта управления, которое удовлетворяет потребности управляющей системы; 2) субъективное представление лица, отвечающего за выбор управления, о тех мотивах, которыми следует руководствоваться при выборе управляющих воздействий; 3) желаемое состояние или движение объекта или системы управления; 4) требуемый результат деятельности, моделирующий желательное состояние.

Формирование целей управления является основополагающим исходным этапом управления. Целенаправленность – это осознанное движение к поставленной четкой и ясной цели.

Требования к цели управления: 1) формулировка цели в понятиях, терминах реально достижимого состояния; 2) четкая определенность цели; 3) ясная формулировка необходимых и достаточных условий реализации целей (ресурсы, сроки, исполнители).

Виды управления в зависимости от характера поставленной цели: 1. Программное управление – цель формулируется в программе действий (программно-целевое управление). В случае если программа не может быть сформулирована четко, а внимание должно быть уделено решению проблемы, цель соединяется с программой. В ходе разрешения проблем уточняется и содержание целей. 2. Ситуационное управление – цель остается относительно стабильной и при этом необходимо управление функционированием социальными и социально-экономическими системами. В этой ситуации управление осуществляется по отклонениям, то есть система управления реагирует на отклонения (реактивное управление). 3. Целевое управление – при особом значении цели.

Все виды целевого управления требуют от каждого руководителя знаний всей структуры общей цели и общих способов, путей их достижения.

Формирование целей управления – процесс, зависящий от внешних и внутренних взаимодействий элементов системы управления и факторов окружающей среды.

Особенности при определении этапов формирования целей управления: 1. Зависимость цели от качества и количества информации, получаемой управляющей системой от объекта управления и окружающей среды. Цель определяется управляющей системой. Суть этой закономерности состоит втом, что перед окончательным формированием цели следует детально изучить возможные пути развития объекта управления, предполагаемые воздействия окружающей среды, возможные варианты будущих состояний объекта, их свойства и другие факторы. Чем полнее будет познание этих факторов, тем точнее формируется цель управления. 2. Иерархичность цели, т. е. возможность ее деления по уровням иерархии (в пространстве) и по этапам (во времени). Поскольку цель является желаемым будущим состоянием объекта управления, которое характеризуется совокупностью свойств, имеющих иерархическую структуру, то ее также можно представить в виде совокупности частных целей (дерева целей), характеризующей требуемое состояние объекта управления. Необходимо учитывать, что в процессе движения к поставленной цели объект проходит ряд промежуточных состояний, которые можно представить в виде промежуточных целей или этапов.

13. СУЩНОСТЬ И ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИЙ УПРАВЛЕНИЯ

Функция управления – ориентированность управленческого воздействия на объект управления, управляемую систему. Функции управления выражают содержание управленческого воздействия – сущность управленческих отношений. Функция управления подвержена логическому алгоритму, строгой последовательности регламентированных действий.

Особенности функций управления:

1. Выделение в управлении отдельных функций – объективный процесс, обусловленный развитием производства и усложнением его управления.

2. Естественно-научной основой формирования и развития функций управления является разделение общественного труда в целом и в сфере управленческой деятельности в частности.

3. Движущей силой изменения функций управления является необходимость повышения эффективности управленческого труда и управляемой системы.

4. Функции управления обусловлены управляемой (объект управления) и управляющей (субъект управления) подсистемами, действующими законами науки управления, используемыми принципами управления и сложившимися в системе управления отношениями.

5. Организация управления и разделение управленческого труда, выбор и улучшение организационной структуры управления, использование методов и средств управления, информационных технологий, подготовка и расстановка кадров и др. происходит с учетом состава и содержания функций управления.

6. Любая функция управления реализуется во взаимосвязи и взаимодействии с остальными функциями управления.

Общие функции управления

Разные авторы выделяют свои перечни общих функций управления. ТакА. Файоль выделил: предвидение, планирование, организацию, координацию, контроль.

К основным «отечественным» функциям относят: целеполагание, организацию, регулирование, активизацию, контроль.

Другие авторы выделяют три группы функций менеджмента: общие функции (формирование целей, планирование, организация и контроль); социально-психологические – связаны в основном с характером производственных отношений в коллективе (делегирование и мотивация); технологические функции – виды деятельности, составляющие содержание технологии труда менеджера (принятие решений, коммуникация).

Наиболее популярной классификацией считается классификация, данная М. Месконом. Автор считает, что процесс управления состоит из функций планирования, организации, мотивации и контроля. Эти функции объединены связующими процессами коммуникации и принятия решений, а руководство (лидерство) рассматривается как самостоятельная деятельность.

Общие функции управления являются обязательными для любой организационной системы, но выделяют еще и конкретные (специальные) функции управления. К ним относят: функции управления ресурсами (управление запасами, персоналом, финансами); функции управления процессами (управление производством, сбытом, маркетингом, материально-техническим снабжением); функции управления результатами (управление производительностью, качеством, затратами).

В профессиональной деятельности и в быту порой мы сталкиваемся с людьми, которые проявляют негативные, разрушительные переживания. Свои эмоции они нередко направляют на окружающих, которые становятся «объектами» их болезненных реакций. Техники этой группы предназначены для сохранения самообладания и регулирования человеком своего поведения в сложной обстановке. Рассмотрим некоторые методики, предназначенные для защиты от проявлений болезненных эмоций со стороны других людей.

Автор: Николай Николаевич Bacильeв, доцент кафедры практической психологии Вологодского государственного педагогического университета, директор учебно-консультационного центра «Развитие», практикующий психолог-консультант.

Среди стратегий управления эмоциональными состояниями существует обширная группа методов и методик, основанная на классической схеме «стимул — реакция». Эмоция здесь рассматривается как поведение и прежде всего как комплекс вегетативных реакций. Эти методики направлены прежде всего на то, чтобы освободиться от переживаний здесь и сейчас. Такие способы особенно эффективны для быстрого преодоления сильных негативных эмоций в конфликтной ситуации и особенно — в ситуации вынужденного общения.

В профессиональной деятельности и в быту порой мы сталкиваемся с людьми, которые проявляют негативные, разрушительные переживания. Свои эмоции они нередко направляют на окружающих, которые становятся «объектами» для канализации их болезненных реакций. Если вы становитесь таким «объектом», то вы можете кое-что предпринять для психологической самозащиты. Рассмотрим некоторые методики, предназначенные для защиты от проявлений болезненных эмоций со стороны других людей.

Общие принципы

Когда человек переживает сильные эмоции, важно относиться с уважением к попыткам выразить их: ведь большинству людей выразить свои чувства словами довольно трудно.

Возможно, следует набраться терпения, когда кто-то бурно переживает эмоциональную реакцию. Один из признаков зрелости — умение предоставить другим возможность выразить свои чувства (естественно, в определенных пределах), не обижаясь на них и не поддаваясь собственным эмоциям. Когда вы имеете дело с чьими-то бурными эмоциями, используйте техники активного слушания, локализации претензии.

• Отойдите от негативной борьбы за власть. Нередко люди стремятся к власти для того, чтобы преодолеть ощущение беспомощности и низкой самооценки. Лучше не участвовать в этом бессмысленном соревновании: как конфронтация с таким человеком, так и сдача позиций обычно только поощряют его негативное поведение. Более эффективная линия поведения — помочь такому человеку укрепить его самооценку путями, не связанными с попытками побороть вас.

• Не поддавайтесь соблазну отомстить. Желание отомстить — одна из самых трудных эмоций, с которыми вам придется иметь дело в конфликте. Иногда оно проистекает из чувства глубокой обиды. Далеко не всегда удается нейтрализовать его с помощью призывов к порядочности и справедливости. Помните, что обида — неаутентичное чувство, под которым часто скрывается страх, тревога. А месть обычно направлена на то, чтобы пережить торжество, «сплясать на костях» оппонента. Торжествуя победу над оппонентом, вы часто уменьшаете свой выигрыш в целом. Особенно неэффективна месть как стратегия по отношению к людям, с которыми вам вместе предстоит жить или работать.

• Не поощряйте негативных реакций. Помните, что с точки зрения поведенческой психологии, любое поощрение приводит к учащению поощряемого акта. Ваш оппонент может стремиться снизить свою тревогу, связанную с ощущением низкой самокомпетентности, вызывая у вас негативные эмоции: манипулирование вашими реакциями дает ему ощущение власти. Ваши негативные реакции будут для такого человека поощрением. Разумнее активно поощрять поведение, которое соответствует вашим нуждам. При любой возможности поощряйте позитивные шаги других и игнорируйте попытки негативными средствами снискать ваше внимание. Как же управлять своими эмоциональными реакциями? Если эмоция — это реакция на инициирующее событие, то для изменения реакции можно:

1. изменить запускающее событие (например, избегая его или сознательно искажая его восприятие),

2. изменить реакцию, сознательно вмешиваясь в ее протекание.

Избегание оппонента, прекращение отношений

Радикальный способ избавиться от конфликтных, проблемных взаимоотношений состоит в том, чтобы их прекратить. Если вы пришли к выводу, что ваши взаимоотношения с неким человеком стали слишком разрушительными, или в то время, как вы стремитесь к определенности, они слишком неустойчивы, подумайте, действительно ли общение с ним вам необходимо. Если нет, то может быть, вам следует свести ваше общение к минимуму и найти что-нибудь иное для заполнения образовавшегося вакуума.

О прекращении взаимоотношений можно подумать и в том случае, если вы обнаружили, что другой человек, обладая определенным мнением о вас, сдерживает ваше развитие, поскольку вы этому мнению не соответствуете или уже изменились. Действительно, этот случай встречается часто, когда вы переживаете период перемены или самосовершенствования, а окружающие вас люди не готовы к этим изменениям. Если это так, то бывает полезно создать в отношениях с таким человеком некоторую дистанцию.

Иногда какая-то сторона может получить большую выгоду от наличия проблемы, чем от ее разрешения. Вы можете «отойти в сторону», занявшись разрешением вашей части проблемы и находя успокоение в том, что вы не несете ответственности за других. Однако далеко не во всех ситуациях мы можем выбирать себе круг общения. Продавцы, кассиры, менеджеры, социальные работники, врачи, психологи — представители многих профессий вынуждены соприкасаться с болезненными реакциями других в процессе работы. Это примеры ситуаций, где общение с вашей стороны — вынужденное, а оппоненты — люди, с которыми вас не связывает общее будущее. На первый взгляд, контакты с трудными, конфликтными клиентами являются разовыми, случайными и позволяют эффективно применять избегание для предотвращения негативных эмоциональных последствий. Однако избегание клиентов — далеко не самый лучший способ вести дела: результаты такой стратегии могут быть весьма плачевны для бизнеса. В подобных обстоятельствах лучше уклоняться от спора, стычки, а не от контакта.

Искажение восприятия оппонента

Если вы окажетесь в окружении людей злых, враждебных, необъективных, если это разрушает вас, причиняет неудобства, вам будет необходимо установить что-то наподобие психологического барьера. Это может оказаться особенно полезным, если вы не можете просто уйти или прервать общение (например, это может быть ваш сотрудник или родственник, который живет неподалеку). Для людей, которым по роду своих обязанностей приходится контактировать с клиентами в конфликтогенных ситуациях, предназначены техники управления своими эмоциональными реакциями с помощью искажения восприятия оппонента.

Суть этих техник заключается в том, что вы воспринимаете вашего оппонента избирательно. Для этого вы воспринимаете только ту часть информации, которая непосредственно касается решаемой вами задачи, и игнорируете все его болезненные проявления: интонации, замечания лично в ваш адрес. Заметим, что в такой ситуации необходимо рационально оценивать и степень вашей физической безопасности, чтобы в случае необходимости принять меры для самозащиты.

Человек не может усилием воли вызвать у себя слюноотделение, но может представить себе кислый лимон. Для создания «фильтра», предназначенного для защиты от психологического вторжения, предлагается прибегнуть к использованию возможностей своего воображения.

«Купол». Вы можете создать вокруг себя мысленную энергетическую ограду, которая препятствовала бы влиянию на вас отрицательного эмоционального заряда. Как только вы почувствуете, что вам угрожает воздействие чьей-либо «отрицательной энергии», что производится «психологическое вторжение», вы воздвигаете воображаемый прозрачный купол. Этот купол не должен быть преградой для всех, он предназначен только для защиты вас от людей с отрицательным потенциалом. Неадекватные оценки вашей личности, несправедливые эпитеты и проклятья — вся их отрицательная энергия останавливается невидимым куполом и стекает с него как вода. Если вы почувствуете, что напор возрастает, отодвиньте ваш «щит» поближе к тому, кто ее излучает. Вы почувствуете себя более устойчиво и уравновешенно и сможете более спокойно и комфортно делать то, что вам необходимо.

«Стрелоуловитель». Вы представляете, что несправедливые реплики в ваш адрес — это стрелы, посылаемые в вас оппонентом. Он намерен причинить вам боль, задеть вас или ранить. Но у вас есть толстая невидимая подушка, которая обладает свойством задерживать острые стрелы и пропускать данные, важные для контроля над ситуацией. Подушка не отбивает стрелы обратно в оппонента, она их мягко поглощает. «Перемещая» эту подушку в воображаемом пространстве, поглощайте острые стрелы. Будьте внимательны! В потоке стрел могут оказаться важные сведения, которые, возможно, понадобятся для преодоления конфликта, а также примиряющие жесты.

«Отводная труба». Вы можете образно представить себе, что у вас внутри вставлена тонкая трубка. Ее начало находится у вас в ухе, а конец выходит из пятки. На вашем рабочем месте есть специальное «сливное отверстие». Оказавшись объектом бестактности, несправедливости, резкости в условиях неравноправного общения, вы немного разворачиваетесь к оппоненту «дежурным ухом» и «вставляете» пятку в это отверстие. Колкости, исходящие от собеседника, с легким шуршанием проходят в землю, не затронув вашего самолюбия и не причинив ему никакого вреда. Прием часто предлагается продавцам, кассирам для единоборства с грубым клиентом. Важное уточнение: в верхней части трубки есть фильтр, который «отцеживает» данные, необходимые для контроля над ситуацией.

«Самонаблюдение», или «вторая пара глаз». Выполняя эту технику, вы как бы раздваиваетесь. Продолжая взаимодействовать с окружающими или решать какую-то свою внутреннюю задачу, вы в то же время стремитесь направить часть своего внимания для наблюдения за собой. Этот «внутренний наблюдатель» должен быть беспристрастным и объективным. С помощью «второй пары глаз» вы стремитесь как можно глубже разобраться в собственных реакциях, изучить, как они возникают, как протекают и как проходят, проследить, как влияют на них разные приемы, и оценить действие этих приемов. Взгляд «второй пары глаз» должен быть максимально критическим: нужно зафиксировать в сознании все, что подлежит исправлению в себе, а в дальнейшем отмечать все успехи и все неудачи. Например: «Посетитель очень трудный, но я не раздражаюсь, не напряжен, однако опять говорю слишком громко... Теперь ошибки исправлены, все в порядке... Так держать!»

«Анализ собеседника». Часть внимания обособляется от непосредственного взаимодействия с собеседником и направляется на изучение его со стороны. Здесь также действует «вторая пара глаз», но взгляд обращается уже не на самого себя, а на другого. Что может быть объектом такого анализа?

• Попытка построить гипотезу о роде занятий собеседника, его характере, семейном положении и т. д. Материалом для гипотезы могут служить внешность, поведение, интересы и любые другие признаки.

• Наблюдение за состоянием мышечного тонуса и дыхания собеседника. Попытка распознать по его движениям и манерам его «зажимы», зафиксировать присущие ему излишние стереотипные движения (можно и обороты речи). Заметим, кстати, что подобное наблюдение за другими может оказать большую пользу в работе над собой.

• Речь собеседника. Его голос, особенности произношения, интересные обороты, терминология, которой он пользуется, речевые дефекты, ошибки и многое другое.

• Лицо человека. Обычно прежде всего сосредоточиваются на глазах. Взгляд может быть: теплым, внимательным, пристальным, лукавым, насмешливым, сверлящим, гневным, презрительным, невидящим и т. д. Очень тонко отображают состояние и характер человека его губы. В качестве примера можно назвать губы «нервные» (дрожащие), капризные, обиженные, насмешливые, брезгливые, упрямые, надменные и т. д. Более легкий путь — выделить какую-то особенную черту лица собеседника и попытаться найти в памяти аналогию среди своих знакомых или среди образцов мировой живописи.

• Любое, чисто случайно выбранное направление. Например, заняться изучением одежды человека, его украшений, часов и т. п.

«Чужая роль». Эта техника близка к предыдущей и может применяться вместе с ней. Вы принимаете на себя роли собеседника, смотрите на происходящее его глазами и пытаетесь предвидеть его дальнейшие действия. Затем можно сравнить реальные поступки оппонента с предполагавшимися, а позже подумать о причинах расхождений.

***

Описанные выше техники построены на «расщеплении» конфликтной обстановки, а точнее — собственной реакции на обстановку. Благодаря этому человек оказывается противопоставленным не всей, часто весьма сложной, ситуации, а какой-то выделенной из нее части.

Одновременно он получает возможность перенести долю своего внимания с конфликта на другую, менее эмоционально значимую деятельность. Тем самым уменьшается степень его «включенности» в конфликт.

Для того чтобы успешно пользоваться этими техниками, их следует первоначально освоить. Приступая к разучиванию какого-либо приема, надо сформулировать для себя конкретные задачи, а затем отмечать, как идет их выполнение, каких удалось добиться успехов, какие встречаются трудности и неудачи и какие надо из этого сделать выводы и поправки.

Техники этой группы предназначены для сохранения самообладания и регулирования человеком своего поведения в сложной обстановке и во взаимодействии с трудными, неприятными для контакта людьми. Но часто применять их в нормальной обстановке не стоит, потому что это может ослабить их действие или же сделать обращение к ним привычным, автоматичным, а это нежелательно, поскольку они искусственно строят помехи в общении и таким образом отрывают от реальности, ограничивают активность человека.

Человек, доверяющий больше тому, что слышит — принадлежит к аудиальной репрезентативной системе нлп программирования(аудиал или аудиалист). Глаза аудиала смотрят влево или вправо и двигаются по средней линии, или же двигаются вниз и вправо (если смотреть на собеседника). У людей, принадлежащих к этой репрезентативной системе нейро-лингвистического программирования, жестикуляция, на уровне груди со слабой амплитудой.  Речь изобилует такими словами, как: "давайте обсудим", "я вас внимательно слушаю", "какой тон", "критика", "интонация" и т.д. В момент формулирования мысли они отводят взгляд от глаз собеседника, избегая отвлечения внимания от процесса мышления. Когда слушают собеседника, голову они стараются наклонить слегка набок, поворачивая к говорящему свое «ведущее» ухо. Оптимальное расстояние в общении с ними примерно находится в пределах 60—120 см.

Кинестетическая репрезентативная система нлп

Люди с чувственной репрезентативной системой нлп программирования (кинестетик или кинестет) прежде чем сказать что-либо, прислушиваются к своим ощущениям, чувствам и при этом, их глаза непроизвольно смотрят вниз влево (для наблюдающего). В речи преобладают слова: «касается», «трогает», «ощущать», «болезненно», «тяжелый», «чувствовать проблему», «тяжело на душе» и т.п. Жестикуляция у людей кинестетической репрезентативной системы нлп программирования, на уровне живота.  Движения плавные с большой амплитудой. Дыхание глубокое, речь неторопливая. В разговоре цвет лица розовеет. Дистанция комфортного общения 30—60 см. Передавая информацию, они стараются подойти очень близко к собеседнику, прикоснуться к нему, взять под руку, теребить пуговицу вашей одежды. Так у них складывается впечатление, что информация максимально полно дойдет до собеседника. Для людей этой репрезентативной системы нлп программирования будет неожиданностью, если их собеседник (например, аудиал или визуал) перестает слушать и переключается на нейтрализацию неожиданно возникшего у него дискомфорта. Вскрывается это в момент возникшего вопроса со стороны кинестета, а собеседник, кроме как о своем отрицательном настроении, сказать ничего не может.

Признаки/Система	Визуалист	Кинестетик	Аудиалист	Дигитал
Употребляемые слова	Смотреть, наблюдать, яркий, любуюсь	Чувствовать, ощущать, теплый	Звучать, слышать, тон, громкий	Анализировать, понимать, логично
Поза	Голова вверх, спина прямая	Спина согнута, голова опущена	Голова склонена набок	Прямая поза, руки скрещены
Жесты	На уровне головы, шеи, плеч	На уровне живота	На уровне грудной клетки	На уровне грудной клетки
Дыхание	Неглубокое, верхом легких	Глубокое дыхание, низ живота	Ровное дыхание, всей грудью	Неглубокое
Речь	Быстрая, громкая, высокий тон	Медленная, тихий, низкий грудной	Выразительная, мелодичный голос	Монотонный голос
Правила слушания	"Видеть, чтобы слышать"	"Чувствовать, чтобы слышать"	"Не видеть, чтобы слышать"	Никакого контакта глаз
Движения глаз (для наблюдающего)	Вверх влево, вверх вправо, прямо	Вниз влево, иногда вниз перед собой	Влево, вправо, вниз вправо	В сторону, вправо, голова поднята вверх
Цвет лица	Бледнее во время монолога	Розовеет во время монолога	Нормальный во время монолога	Нормальный во время монолога

Репрезентативная система(НЛП) - это способ получения и обработки информации из окружающего мира.

А если проще, то каждый из нас любит больше всего смотреть(визуалы) или слушать(аудиалы), ощупывать(кинестетики), нюхать(олфакторная РС), пробовать на вкус(густаторная РС), или логически осмысливать(дигитал или дискрет).

По мере взросления у человека становится ведущим один канал. Обычно это или визуальный, аудиальный или кинестетический, преобладание других каналов восприятия встречаются реже. Дальше речь пойдёт о преобладающей репрезентативной системе у человека.

Визуал

Визуал - это человек, который получает наибольшее количество информации через зрение.

Обычно это худые или тощие высокие люди, часто ходят в очках. Спина прямая, подбородок при ходьбе идёт впереди тела. Они оценивают и составляют мнение об окружающей среде через зрение, поэтому они стильно, ярко и красиво одеты. Так как информация поступает через зрение, при общении визуалы смотрят на собеседника, отмечая детали лица, положение тела. Становятся подальше, чтобы иметь больший обзор и не одна деталь не выпала из области зрения.

Голос высокий и громкий, потому что истинный визуал мало значения придаёт звукам. В речи встречаются фразы типа "посмотри, как интересно", "как красиво смотрится эта машина", "какой яркий день".

Визуал - это МОДЕЛЬ, рекламирующая одежду. Возможно, что весь модельный бизнес создан именно визуалами для визуалов. :)

Аудиал

Информацию из внешнего мира аудиалвоспринимает через звуки.

Выглядят скорее тощими, чем полными. Когда общаются стоят так, чтобы хорошо слышать собеседника: голова немного наклонена в сторону или повернута вбок. Взгляд направлен в сторону-вниз, чтобы не отвлекаться на визуальные образы.

Аудиалы тащатся от своего голоса, наслаждаются его мелодичностью и ритмичностью. В речи все последовательно и если перебить на середине, то аудиал не всегда найдется, как закончить. Часто употребляют слов "громкий голос", "послушай меня", "говорили же тебе" и т. д.

Аудиал - это человек, который живет в мире музыки и звуков, пусть это будет ДИДЖЕЙ.

Кинестетик(кинестет)

Через прикосновения и ощущения воспринимает информацию кинестетик.

Это чаще всего полные люди. При общении становятся ближе к собеседнику, чтобы иметь возможность потрогать его. Мыслит при движении, поэтому лучше всего дать кинестетику пространство для перемещения, чтобы не ждать, пока он будет долго думать. Передвигаются плавно, можно сказать плывут.

В разговоре употребляют слова ощущений. Например, "я ощутилэтот взгляд кожей", "почувствуйте разницу между этими вещами", "какой горячий кофе".

Типичный кинестет или кинестетик - это ДЕД МОРОЗ, мягкий, теплый и большой. :)

Дигитал(дискрет)

Дигитал(дискрет) - это человек работающий, как логическая система. В какой-то момент жизни происходит отделение от ощущений и остается только логика.

Общаясь дигиталы стараются поближе расположиться к собеседнику и при этом нежелательны касания, так как их это отвлекает от обработки поступающей информации. В разговоре всё логично и нет терминов, описывающих мир. При этом употребляют слова типа "логично", "следовательно".

Пример дигитала - это ПРОГРАММИСТ.

Описания репрезентативных систем подходят для ярко выраженных людей. В большинстве случаев нельзя сказать, какая РС преобладает, потому что развито сразу несколько РС.

Структура психологического присоединения (подстройки) к партнёру.

вверх

   1. Принимайте позы, сходные с позами собеседника. Не прибегайте к явному копированию, иначе это может вызвать обратную реакцию - партёр подумает, что вы его передразниваете, и вы потеряете с ним контакт.

   Придерживайтесь общей тенденции: если, к примеру, собеседник сидит в закрытой позиции, займите тоже закрытую позицию, но в другой форме. Видя, что он сидит с перекрещёнными на груди руками, вам необязательно делать точно такой же жест: достаточно соединить лишь пальцы.

   Лучше всего "отражать" движения рук, мимики и т.п.: они менее осознаны, и ваш партнёр не заметит имитации.

2. Внимательно изучите жесты собеседника, ритм его движений. Повторяйте те же жесты и движения, действуйте в таком же ритме.

   Придерживайтесь духа, но не буквы. Синхронизируя ритм, не старайтесь быть тенью. Если у вашего партнёра зачесался нос, не следует тут же теребить свой. Лёгкого и непроизвольного касания пальцем своего лица, как будто вы поправляете волосы, будет вполне достаточно.

3. Проанализируйте в своей речи такие же темп, громкость, интонации, тембр. Соблюдайте те же принципы, что и в предыдущих случаях. Отмечайте особенности и нюансы, но не передразнивайте детали.

   Данная структура присоединения (подстройки) определяется как структура первого порядка (существуют более тонкие, а потому и более действенные методы присоединения. Но сначала нужно освоить этот способ).

   Прежде всего необходимо обратить внимание на определение (выявление) основной репрезентативной системы человека.

   Репрезентативная система (система представлений, сенсорный канал) - это система, посредством которой человеком воспринимается и обрабатывается информация, поступающая из внешнего мира.

   В зависимости от преобладания того или иного способа поступления и переработки информации репрезентативные системы могут быть представлены в трёх основных категориях (модальностях):

  Визуальная (восприятия посредством зрительных образов).

   Аудиальная (восприятие посредством слуховых впечатлений).

  Кинестетическая (восприятие посредством ощущений).

   Каждый человек, обладая всеми тремя модальностями, предпочитает с максимальной нагрузкой использовать всё-таки одну. Эта наиболее предпочитаемая система называется основной.

   Для того, чтобы определить основную репрезентативную систему, обратите внимание на слова, которыми пользуется ваш партнёр. Постарайтесь уловить, какие существительные, глаголы, прилагательные он чаще всего употребляет, какие характеристики восприятия передают его обозначения.

Отзеркаливание - это процесс возвращения клиенту аспектов его собственного невербального поведения; это способ имитирования высококонтекстуальных реплик, которые дает клиент, без проникновения в их значение. При этом мы знаем, что для клиента они содержат важное бессознательное значение. Чтобы эффективно отзеркаливать, нужно уметь делать тонкие визуальные и аудиальные различия относительно самого себя и поведения клиента. Аспекты поведения клиента, которые стоит отзеркаливать, включают телесные позы, специфические жесты, ритмы дыхания, выражение лица, тон голоса, паттерны темпа и интонации речи. соответствие некоторым из этих черт или всем им поможет вам достичь гармонического взаимодействия. Фактически, благодаря отзеркаливанию, можно не согласиться с содержанием того, что человек говорит, оставаясь в полном раппорте. Люди инстинктивно зеркалят друг друга. Теперь вы можете начать делать это для достижения специфических результатов. Начните с отзеркаливания одного определенного аспекта поведения другого человека во время разговора с ним. Когда это делается легко, добавьте другой определенный аспект - (например, темп речи), затем еще один, и еще, - пока вы не будете отзеркаливать, не задумываясь об этом, но можете всегда отследить это в своем поведении при интроспекции. Чем более вы будете практиковаться, тем более вы будете сознавать ритмы, которые порождаются вами и другими - посредством жестов, дыхания, тона голоса, темпа речи, паттернов интонаций. Осуществляя отзеркаливание, делайте это достаточно тонко. Зеркальте паттерны темпа и мелких движений рук - это лучше, чем явно менять позы тела. Отзеркаливание - не передразнивание. Передразнивание обычно преувеличивает определенный аспект поведения. Отзеркаливание же - тонкое поведенческое отражение значимой бессознательной коммуникации. Хотя отзеркаливание может показаться неловким и затруднительным для новичка, его полезность в достижении и поддержании раппорта делает оправданными все старания в достижении этого навыка. Чтобы научиться качественно отзеркаливать, нужно приложить определенные усилия: нужно настроить свое восприятие на аспекты поведения, своего и других, которые вы ранее не осознавали. Упражнения Прoщe вceгo нaйти пaртнepa, c кoтoрым вы зaxoтитe пopaбoтaть вмecтe. Ecли тaкoй пaртнep нaйдeтcя, peкoмeндую cдeлaть пocлeдoвaтльнo ряд упрaжнeний. Снaчaлa пeрвый выпoлняeт упрaжeниe, a втopoй eгo oтзeркaливaeт, a зaтeм oни мeняютcя poлями.  

Чacть 1. Приcoeдинeниe

 

1. Приcoдинeниe к дыxaнию. Пeрвый дышит, a втopoй пoдcтрaивaeтcя к ритму eгo дыxaния.  2. Приcoeдинeниe к движeнию. Пeрвый дeлaeт paзличныe движeния, в тoм чиcлe гримacы, a втopoй oтрaжaeт иx, изoбрaжaя зeркaлo. Koгдa oбa упрaжнeния будут xopoшo пoлучaтьcя, мoжнo пepexoдить к 3. Приcoeдинeниe к дыxaнию и к движeнию oднoврeмeннo.

Чacть 2. Beдeниe.

4. Пoвтopeниe упрaжнeния 1. С кaкoгo-тo мoмeнтa oтзeркaливaющий мeняeт ритм cвoeгo дыxaния тaк, чтoбы пaртнep тoжe измeнил cвoй ритм cooтвeтcтвeннo.  5. Пoвтopeниe упрaжнeния 2. С кaкoгo-тo мoмeнтa oтзeркaливaющий мeняeт xapaктep движeний тaк, чтoбы пaртнep измeнил иx cooтвeтcтвннo. 6. Пoвтopeниe упрaжeния 3. С кaкoгo-тo мoмeнтa oтзeркaливaющий мeняeт ритм дыxaния и движeниe тaк, чтoбы cooтвeтcвующиe измeнeния прoизoшли y пaртнepa. Я вeлa трeнинги пo oпиcaннoму мeтoду, и учacтники oбучaлиcь oчeнь быcтрo. Koгдa ocвaивaeшь пocлeдoвaтeльнo кaждый элeмeнт, a пoтoм coeдиняeшь иx - пoлучaeтcя дocттoчнo прocтo. Пocлe кaждoгo упрaжнeния cлeдуeт oбмeнивaтьcя впeчaтлeниями. Чтo пoкaзaлocь пaртнepy удaчным, чтo - нe oчeнь. Ocoбeннo вo втopoй чacти. Снaчaлa пepexoд oт приcoeдинeния к вeдeнию бывaeт peзким и зaмeтным для пaртнepa, нo пocлe нeкoтopoй трeнирoвки cтaнoвитcя плaвным и нeзaмeтным. Упрaжнeниe peкoмeндуeтcя выпoлнять дo тex пop, пoкa пaртнep нe пoдтвeрдит, чтo нe зaмeтил мoмeнтa пepexoдa. Якорь - любой стимул, который вызывает реакцию. Якоряизменяют наше состояние. Они могут возникать сами собой, а могут быть установлены и намеренно.

Якоря - это все, что вызывает  эмоциональное состояние, и они  являются настолько очевидными и широко распространенными, что мы вряд ли замечаем их. Как возникают  якоря? двумя способами. Во-первых, путем повторений.  Если вы встречаетесь  с  повторяющимися  случаями,  когда  красное  ассоциируется  с опасностью,  эта  ассоциация  закрепляется.  Это  простое научение:  красное означает  опасность. Во-вторых (и это значительно важнее),якорь может  быть установлен  с первого  раза, если  эмоция  является сильной  и время выбрано правильно.  Повторение  требуется  только  тогда,  когда  нет  эмоциональной вовлеченности.  Вспомните то  время,  когда вы учились в  школе (это сильный якорь сам  по себе), и найдите что-нибудь  интересное и  волнующее, чему  вы легко  научились. Заметьте, как легко было научиться чему-нибудь интересному и волнующему. Те факты, которые  вас мало интересовали, требовали  изрядного количества повторений. Чем менее  эмоционально вовлеченными вы оказываетесь, тем больше повторений вам необходимо, чтобы закрепить ассоциацию.      Большинство   ассоциаций  являются   очень   полезными.  Они  формируют привычки,  и мы  не могли бы без них  действовать. Если вы  водитель,  у вас смена зеленого сигнала светофора на  красный всегда ассоциируется с нажатием вашей ноги на определенную  педаль.  Это не та операция, о которой вы хотели бы думать каждый раз сознательно, и если вы не закрепите  эту ассоциацию, то весьма вероятно, что вы недолго будете ездить без аварий.      Другие ассоциации,  будучи полезными,  могут  быть  менее приятными. Вы проезжаете светофор и смотрите в зеркало заднего вида. Вы видите позади себя автомобиль  с мигалкой на крыше  и человека в униформе внутри  машины. У вас меняется  состояние,  вы проверяете скорость и начинаете думать о  том, что, может быть, у вас не работают задние сигналы торможения.

Под трюизмом понимают некое выражение или утверждение, которое как бы совершенно истинно или банально, и поэтому такое высказывание часто пропускают мимо ушей. По этой причине трюизм можно рассматривать как разновидность внушения, а можно как способ для заполнения пространства вашей речи. Преферансисты говорят: "Хода нет - ходи с бубей". Мы Вам советуем: не знаете, что сказать - говорите трюизмы.

"Все течет, все изменяется" (внушение изменений в человеке).

"Зимой деревья стоят под снегом, но все равно в них есть жизнь" (внушение наличия ресурсов).

Трюизмы очень похожи на пресубпозиции. И несмотря на свою простоту, трюизмы очень хорошо действуют и весьма эффективны. Фраза "Все люди могут меняться" поможет человеку начать изменения. Попробуйте возразить против такой конструкции - это очень трудно сделать, потому что люди, действительно, могут меняться. Многие проблемы возникают из-за того, что люди не верят, что могут решить свои проблемы. А при помощи такой достаточно простой фразы Вы можете обойти ограничивающие убеждение: ваш собеседник-то тоже человек, следовательно, и он способен измениться.

Трюизм также можно использовать и для направления внимания собеседника в нужную для Вас сторону:

Все люди способны погружаться в транс.

Люди любят чувствовать себя уютно и комфортно, прямо сейчас!

Бизнесмены часто подписывают контракты.

Люди покупают стиральные машины.

Вызывая определенное доверие, молено использовать банальность или пословицу и поговорку:

Париж - столица красоты... Институт Волос "Элида" находится в Париже.

Кто рано встает, тому бог дает. Если Вы придете ночью или рано утром, то Вы сможете купить товар дешевле.

ПЕРЕХОД К ПОДХОДЯЩЕМУ НАСТРОЕНИЮ Мы обычно связываем якорение с рефлекторной реакцией (вспомним "собаку Павлова", выделявшую слюну в ответ на внешние раздражители). Некоторые обыденные якоря, например, звук сирены или красный сигнал светофора, вызывают такое же машинальное поведение. Однако многие якоря непосредственно влияют на наше самочувствие, а мы уже знаем, насколько важную роль в поведении играют ощущения. Вспоминая модель НЛП, с которой вы ознакомились на самом первом уроке, вы можете заключить, что поведение начинается с мыслей и зависит от наших ощущений, ценностей и прочих факторов. Нейрологическая модель НЛП (см. четырнадцатый урок) указывает на то, что изменение мышления имеет намного большее воздействие, чем перемены на уровне поведения. Возвращаясь к своим правильно сформулированным результатам (второй урок), вы можете начать пользоваться якорями для того, чтобы переходить к состоянию уверенности в себе, мотивированное™. Оно естественным образом приведет к поступкам, которые позволят вам достичь цели. Эта идея открывает бесценные перспективы совершенства личности. Нередко именно настроение человека определяет разницу между успехом и неудачей, победой и поражением. Иногда отсутствие подходящего настроения просто не позволяет нам предпринять какие-либо стоящие действия. С другой стороны, отрицательные, изменчивые ощущения могут привести к большим проблемам на работе или разрушить отношения в семье. Что касается длительного срока, то устойчивые негативные умонастроения могут вызвать проблемы со здоровьем. На седьмом уроке вы узнали, как менять свое самочувствие с помощью субмодальностей. Прием якорения позволит вам мгновенно переноситься в нужное состояние. По этой причине он допускает огромное множество важных приложений. Как пройдет ваш день, если с самого утра вы начнете чувствовать уверенность в себе, энергичность и оптимизм? Хочется ли вам явиться на предстоящее собеседование в состоянии спокойной, безмятежной уверенности в себе? Представьте, что вы появляетесь на работе, которая обычно вызывает у вас неприязнь, с ощущениями власти над собой и высокой самооценки. Навыки работы с якорями позволят вам перейти к подходящему настроению именно тогда, когда это необходимо. Вы не только укрепите власть над собой, но и сможете определить самое подходящее настроение для любой предстоящей деятельности или достижения намеченного результата. Значение якорей заключается в том, что они оказывают мгновенное влияние. Изменчивые, нежелательные чувства, которые мы испытываем в течение дня, нередко лишают нас возможности достичь своих целей. Многие повседневные, привычные состояния часто возникают без видимых причин. В одних случаях они могут стать следствием первобытного инстинкта борьбы за существование, который включается настолько быстро, что мышление не успевает его остановить. Физические реакции происходят сами собой, мгновенно: если непредвиденный случай на дороге заставляет вас резко затормозить, вы чувствуете, как сердце выскакивает из груди от прилива адреналина. У вас может сложиться впечатление, что этот механизм не предлагает возможности выбора, остается лишь право эмоционально ощущать то, о чем рассказывает организм. К счастью, уже через несколько минут вы возвращаетесь к нормальному состоянию и не страдаете от неприятных последствий, за что нужно поблагодарить нашу автоматическую систему выживания. Однако, когда дело касается общения, подобные случаи могут причинить непоправимый вред раппорту и взаимоотношениям. В некоторых случаях (например, при общении с людьми, которые как бы видят других насквозь, или в безобидных, казалось бы, обстоятельствах, вызывающих у нас необъяснимые приступы бешенства) нам нужно кое-что, так сказать, благородней животных инстинктов. Нам необходимо подходящее умонастроение, возникающее в нужное время. Якорение обеспечивает именно эти навыки.

«Предлагая что-то новое – идею, продукт, услугу, даже предлагая человеку поехать с вами на отдых, или сделать перестановку в квартире, вы вырываете его из зоны комфорта. Ему было так удобно, знакомо, хорошо, уютно, а вы предлагаете ему что-то изменить в привычном порядке вещей.

Это вносит в его жизнь неопределенность, напряжение и риск. Конечно, у человека возникает тревога и беспокойство, сопротивление, и он в этот момент не думает, хорошо или плохо для него то, что вы предлагаете. В результате возникает естественная реакция – сопротивление, и человек отказывается.

Что хорошего в технике «Выбор без выбора»? Зона комфорта – это не только удобство и спокойствие, но и ограничение. Для того чтобы что-то изменить, развиваться и идти вперед, необходимо переступить через свой дискомфорт. Только в этом случае появляется возможность реализовать оригинальную идею, достичь чего-то нового. Задавая альтернативный вопрос, вы помогаете человеку выйти из его зоны комфорта и преодолеть естественное сопротивление.

В случае «выбора без выбора» вы предлагаете несколько готовых вариантов, и человек автоматически начинает думать в предложенном вами направлении, минуя этап выбора «делать или не делать». Ему становится легче определиться со своими планами, найти для вас время в списке своих дел, принять решение.»

21 В дальнейшем изучение массовой коммуникации проводилось в" трех аспектах - теоретическом, прагматическом и экспериментально-прикладном.

Имеющиеся теории построены главным образом на функциональном подходе к пониманию сущности массовой коммуникации, различие заключается в обосновании доминирующей функции и последствий ее актуализации. Несмотря на множество интерпретаций массовой коммуникации, эти теории можно объединить в три группы в соответствии с доминирующей функцией: 1) функция политического контроля, 2) функция опосредованного духовного контроля, У) культурологическая функция. Особняком стоит теория "информационного общества", в рамках которой исследуется роль массовой коммуникации. Рассмотрим эти теории вкратце с тем, чтобы выделить теоретические проблемы массовой коммуникации и подходы к их решению.

В первой группе теорий, в которых массовая коммуникация трактуется как функция политического контроля, как выражение концентрации политической власти, выделяются две подгруппы. В первой подгруппе доминирующим фактором является материально-экономический, во второй - идеологический. К первой подгруппе относится теория массового общества и варианты теории, основывающиеся на классическом марксистском понимании СМИ прежде всего как средств производства, которые в капиталистическом обществе являются частной собственностью.

Теория массового общества исходит из положения о взаимодействии авторитетных и властных институтов общества, в результате чего СМИ оказываются интегрированными в эти институты и, как следствие, поддерживают политико-экономический курс властных структур. Эта теория особо подчеркивает роль СМИ в формировании общественного мнения. При этом отмечается двоякая роль СМИ - с одной стороны, они могут манипулировать общественным мнением (это хорошо показано в трудах таких крупных социологов, как В. Парето и К. Маннгейм), с другой стороны, помогают людям выжить в трудных условиях. Характерно в этом плане высказывание одного из сторонников данной теории американского социолога и публициста Ч. Миллса - "Между сознанием и существованием стоит коммуникация, которая влияет на формирование такого сознания у людей, которое обусловлено их существованием".

Политико-экономическая теория, в которой наиболее последовательно используются постулаты марксизма, на первое место выдвигает роль экономических факторов, определяющих функции СМИ. Политические факторы также учитываются, поскольку СМИ находятся в руках частных владельцев. Представителями этой теории являются английские социологи Г. Мердок и Гк Голдинг.

Критическая теория представляет собой неомарксистский подход к анализу социальных процессов в обществе. Разрабатывалась эта теория в Франкфуртской школе раннего периода, у истоков которой стояли немецкие социальные философы - М. Хоркхаймер, Г. Маркузе и Т. Адорно. Свое критическое отношение к идее К. Маркса о революционных возможностях рабочего класса в преобразовании общества школа обосновала на примере СМИ, которые сыграли большую роль в идеологазации экономического базиса в интересах господствующего класса.

Ко второй подгруппе относятся теория "гегемонии" и теория массовой коммуникации, построенная на основе марксистской методологии.

Теория гегемонии СМИ носит условное название, в котором слово "гегемония" интерпретируется как господствующая идеология. Импульсом для возникновения данной теории явилось положение критической теории о СМИ как мощном механизме, способном реализовать изменения в обществе. Наиболее последовательными представителями этой теории являются греческий социолог-политолог Н. Пулантзас, живший во Франции, и французский философ Л.Альтюссер.

В основе теории положение о самодостаточности идеологических факторов как социальных стимулов развития общества, зависящих не столько от экономических или структурных критериев, сколько от механизмов воздействия на сознание масс. Изучаются формы выражения идеологически значимой информации и механизм, который обеспечивает укрепление идеологических постулатов и формирует сознание масс. Подчеркивается огромная (почти самодовлеющая) роль СМИ благодаря их регулярности и возможности воздействия на людей в опосредованной, скрытой форме.

Советская социологическая школа на основе марксистско-ленинской методологии разрабатывала теорию массовой коммуникации как вида социального общения. Одним из постулатов этой теории является положение, согласно которому массовая коммуникация реализуется лишь тогда, когда люди обладают выраженной общностью социальных чувств и общим социальным опытом, Наряду с изучением духовной деятельности и общественного мнения, большое внимание уделялось * идеологической пропаганде. Наиболее существенные исследования социального аспекта массовой коммуникации были проведены под руководством Б А. Грушина - изучалось влияние СМИ на формирование массового сознания и общественного мнения. Под руководством Б.М. Фирсова были проведены исследования главным образом на материале телевидения.

Во второй группе наиболее значительным являются теории, разработанные на основе методологии структурного функционализма.

Структурно-функциональные теории восходят к социологической теории действия американского социолога Т. Парсонса - создателя системно-функциональной школы в социологии

И в значительной степени опираются на положение американ-4кого социолога Р. Мертона, согласно которому все действия в обществе обусловлены его потребностями. Идеологические факторы при этом несущественны. СМИ рассматриваются как самоорганизующаяся и самоконтролируемая подсистема, функционирующая в пределах установленных политических правил. К важнейшим функциям массовой коммуникации относятся информационная, интерпретирующая, обеспечивающая преемственность господствующей культуры, развлекательная и мобилизующая людей к активным действиям при проведении различных кампаний.

Для теорий третьей группы характерен социокулътурологический подход к пониманию массовой коммуникации и роли СМИ. В настоящее время этот подход явно набирает силу, что объясняется новой волной интереса к человеческой личности и общей тенденцией к гуманитаризации наук.

Франкфуртская (поздняя) школа во второй период своей деятельности обратилась к проблемам культурологического функционирования массовой коммуникации. Вольно или невольно представители этой школы сохраняют марксистский постулат о важности исторического подхода к анализу факторов, обусловливающих социальные отношения в обществе. Это отражено в постановке и условиях выполнения основной задачи: прежде чем изучать реакцию различных социальных групп на информацию, передаваемую СМИ, необходимо провести тщательный анализ положения, которое та или иная группа занимает в культурном наследии данного общества.

Критическая направленность этой школы, первоначально проявившаяся при подходе к анализу социальных процессов, была перенесена впоследствии на культурологическую сферу и нашла наиболее последовательное выражение в работах Т. Адорно. Специализируясь в теории и социологии музыки и других видов искусств, Адорно показал разрушительное воздействие СМИ на личность посредством распространения стереотипов массовой культуры. Он указал даже на изменение типов личности под влиянием стереотипов телепередач, а именно на то, что наблюдается утверждение внешне ориентированного типа личности. .

Линию критического анализа СМИ, дегуманизирующих культуру, поддерживал немецкий социолог Г. Знценсбергер. Он рассматривал СМИ как репрессивный механизм, который осуществляет централизацию и бюрократический контроль, что усугубляет пассивность аудитории.

Бирмингемская школа, которая начала функционировать с 1970 г., имеет противоположный взгляд на роль массовой культуры в обществе. Одним из авторитетных представителей этой школы является С. Холл. В его трудах и работах его последователей сделана попытка исследовать более тщательно роль СМИ в процессе взаимодействия массовой культуры и различных социальных структур, представляющих субкультуры молодежи, рабочих, этнических меньшинств и др. При этом подчеркивается позитивная, интегрирующая роль массовой культуры.

Культурологическая теория массовой коммуникации как нового этапа социального общения представлена исследованиями канадского социолога и публициста Х.МакЛюэна и французского социолога А. Моля.

МакЛюэн разработал типологию исторически развивающихся систем культуры (устная, письменная, аудиовизуальная), основанную на различных средствах общения. Изучение коммуникативных средств он считал главной задачей для понимания их взаимодействия с человеком. Интересен его вывод о том, что на протяжении человеческой истории соотношение органов чувств меняется в пользу слуха и тактильности. И еще одно интересное наблюдение: пользуясь "электронной информацией", мы вынуждены думать не "линейно-последовательно" (как привыкли при чтении книги), а "мозаично", через интервалы, посредством так называемого резонанса. К сожалению, эта дурная привычка укореняется в нас при чтении не только научных публикаций, но и художественных произведений - книги читаются "по диагонали" с тем, чтобы выловить интересующую информацию. "Мозаичность" культуры, создаваемую при помощи СМИ, отмечал также и Моль.

Теории "информационного общества" стоят особняком, поэтому выделены в отдельную группу. Основой этих теорий является концепция постиндустриального общества, разработанная американским социологом Д. Беллом. Наиболее типичные постулаты этих теорий сводятся к следующему:

- информация является главным источником и средством производства, а также и его продуктом;

- СМИ являются мощным стимулом для потребления информации и ее оценки, они также стимулируют коммуникативные технологии, благодаря чему создаются вакансии для работы (в США до 50% работающих так или иначе связаны с процессом подготовки, переработки и распространения ин формации);

- изменения в обществе, "революционные потенции" заложены не в содержании информации, а в способах и средствах ее передачи и дальнейшего ее применения (иначе говоря, не важно что, а важно как)..

Истоки этих идей можно обнаружить в работах американских социологов старшего поколения. Так, основатель чикагской школы Р.Парк и один из основоположников теории "малых групп" Ч.Кули рассматривали коммуникацию как массовое общение, возникающее на волне индустриализации и урбанизации "коллективной группировки", интересы которой лежат за пределами локальных, малых групп. Массовая коммуникация трактуется как общение индивидов в пределах большого города, страны и даже всего мира в целом. При этом индивиды оказываются вырванными из привычных условий взаимодействия, они действуют независимо от социальных ролей, предписанных им обществом. Отсюда общий вывод: научно-техническая революция (НТР) делает излишней социальную революцию, различные сферы деятельности общества (технология, политика, культура и т.д.) обладают своей логикой развития и должны рассматриваться самостоятельно, независимо друг от друга.

Абсолютизация и даже фетишизация СМИ в современном обществе базируются на заведомо негативной оценке массовой аудитории и индивидов в плане их познавательных интересов и игнорирования того факта, что та же технология сделала получателя информации достаточно автономным, не зависящим от источника массовой информации. Кроме того, информация может восприниматься не только в процессе массовой коммуникации, но также в процессе внутриличностной и межличностной коммуникации. И здесь, как показывает практика, важно не что и как, а кто. В центре оказывается личность.

Рассмотренные теории массовой коммуникации при всей их вариативности главным образом ориентированы на роль СМИ. В плане прогнозирования одни предсказывают усиление дифференциации власти над СМИ, упадок культурного уровня общества, так как культурологическая функция никем не контролируется, и ослабление интеграции общества, поскольку общество будет привязано к своим локальным интересам. Другие, напротив, подчеркивают преимущество СМИ в условиях свободного выбора информации, так как в этих условиях можно избежать централизованного давления СМИ, а интеграция, хотя и сузится, в новых условиях будет более глубокой и устойчивой. Это противопоставление восходит к различию так называемых критических и административных исследований, которое было обосновано американским социологом П.Лазарсфельдом еще в 1941 г., остроумно заметившим, что приверженцы критических теорий склонны задавать наиболее интересные вопросы, а приверженцы административных теорий - функционалисты и просто эмпирики пытаются найти ответы. Каков же выход из этого противостояния? Очевидно, нужны новые концепты и разработки для изучения коммуникативной ситуации, поскольку современное представление о соотнесенности центра и периферии уже недостаточно.

Специалист в области массовой коммуникации Мак-Квейл дает рад конструктивных предложений для теоретических исследований:

- поиски сближения социального и индивидуального использования коммуникации;

- создание концепции соотнесенности информации и куль туры в плане их объективных возможностей и условий функционирования;

- более тщательный анализ отношений в процессе коммуникации с тем, чтобы сбалансировать практикуемую передачу информации и реальные запросы общества;

- пристальное внимание к различным технологиям и изучение их потенциальной направленности в практическом использовании;

- более тщательное исследование альтернативного понимания коммерциализации и ее места в массовой коммуникации

- пересмотр "общественного интереса" в коммуникации и понимания природы информации как вида частной собственности и общественного товара. За этими предложениями просматривается главная проблема - как совместить массовое и индивидуальное в коммуникации с наибольшей пользой для общества и индивида, как избежать дегуманизации общества в условиях научно-технического прогресса и потребительства.

Теория массовой коммуникации в отечественных исследованиях никогда не замыкалась исключительно на роли СМИ, хотя большое число работ посвящено изучению особенностей передачи и восприятия информации при помощи различных каналов и воздействию СМИ на общественное сознание, речевое поведение и мотивы поступков индивидов.

На базе общей теории коммуникации и теории информации массовая коммуникация рассматривается в русле проблематики философии, социологии, психологии, этнографии, лингвистики и других гуманитарных наук. Но наибольшую важность для теоретического и прагматического аспектов массовой коммуникации представляют междисциплинарные направления, отраженные в таких интегративных научных дисциплинах, как психолингвистика, социопсихология, социолингвистика, социокоммуникация и др., поскольку изучение взаимодействия многих факторов, которые обусловливают массовую коммуникацию, позволяет выяснить самое сокровенное - ее механизм, способ функционирования и средства воздействия на общество и индивидов.

В психолингвистике на материале речевых актов рассматриваются, пути оптимизации речевого воздействия и возможности их моделирования (ААЛеонтьев, Е.Ф.Тарасов, ЮА.Сорокш, Н.В.Уфимцева и др.). Обоснование двухфазовости коммуникации позволило глубже изучить особенности коммуникативной фазы, которая связана с организацией самого общения и коммуникативных единиц (высказываний и дискурса), и посткоммуникативной фазы, которая актуализируется в форме решений и конкретной деятельности как своего рода реакции на речевое воздействие. Поэтому проблема мотивации в речевом воздействии занимает одно из ключевых мест в теории массовой коммуникации.

Проблемой обратной связи в массовой коммуникации углубленно занимается социопсихология, для которой важно выяснение психологических условий, способствующих изменению общественного сознания, понимание связи между социально значимой реакцией получателя информации и собственно психической структурой его сознания. Значительный интерес в этом плане представляет проблема связи между внушаемостью получателя информации и его неподатливостью (ригидностью - от англ. "жесткость, стойкость, неподатливость") к изменению своего отношения или оценки событий. Экспериментально доказано, что при массовой реакции на ту или иную социально значимую ситуацию индивид невольно придерживается той оценки ситуации, которая была спроецирована на определенную группу населения ("популяцию"), с которой он солидарен. Существенно уточнение, что это происходит лишь при условии, когда в данной "популяции" преобладает ригидный тип сознания. Если этих условий нет, то прогноз может быть ошибочным и необходимо изучать процессы не столько социального воздействия, сколько взаимодействия, которые обусловлены многими другими факторами (см. Хараш А.У. 1974. С. 23-27).

В социолингвистическом аспекте массовая коммуникация изучается прежде всего в плане особенностей функционирования языка в условиях массовой коммуникации как вида социального общения. С этой целью исследуются особенности функциональных стилей периодической печати (В.Г.Костомаров, АД.Швейцгр, Г.Я.Солганик), радио- и телепередач (М.В.Зарва, С.В.Светана). Центральной проблемой остается выявление механизма взаимодействия социальных и лингвистических факторов, обусловливающих социальную дифференциацию, интеграцию, интерференцию и вариативность языка в условиях массовой коммуникации. Особую проблему представляет изучение роли устных каналов передачи информации в формировании речевых норм (Л.П.Крысин). Изучение принципов социолингвистических измерений вариативности языка - лингвистического, информационно-содержательного и коммуникативного и обоснование трехчастной модели измерений (С.И.Трескова) существенно для методики исследования массовой коммуникации.

Значительная часть упомянутых выше проблем имеет непосредственное отношение к социокоммуникативному аспекту изучения массовой коммуникации. Основными отличительными чертами проблематики массовой коммуникации в социокоммуникации являются ее функциональная направленность и тесная связь с прагматикой. Первая черта объясняется спецификой коммуникативного процесса - мысль предшествует языковому оформлению, и коммуникативные единицы (высказывание и дискурс), в отличие от языковых единиц (слов, не путать с однословными высказываниями, и словосочетаний), формируются в процессе коммуникации. С Этой особенностью коммуникативного процесса связана теория о двухфазовой, в другом варианте трехфазовой коммуникации: (докоммуникативной) - коммуникативной - посткоммуникативной. Конечно, границы между фазами условны, так как взаимодействие мысли и коммуникативных средств ее выражения сложнее. Достаточно в этой связи сослаться на высказывание Л.С.Выготского: "отношение мысли к слову есть прежде всего не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно - от слова к мысли. ... Мысль не выражается в слове, но совершенствуется в слове" (Выготский. 1934. С. 269). Так или иначе, при изучении массовой коммуникации необходимо учитывать ее функциональные особенности.

Вторая черта объясняется тем, что именно в коммуникации актуализируются две ее базовые функции - взаимодействие и воздействие, которые тесно связаны с прагматической стороной общения.

В социокоммуникации доминирующим является коммуникативный аспект массовой коммуникации, а информационно-содержательный занимает подчиненное место - в социокоммуникации важно не столько что, сколько как, кто, кому. Поэтому следует согласиться с теми исследователями, которые вместо традиционного термина "средства массовой информации (СМИ)" пользуются термином "средства массовой коммуникации", подчеркивая этим приоритет коммуникативного аспекта.

К социокоммуникативным проблемам массовой коммуникации относятся следующие:

- обоснование сущности и функций массовой коммуникации;

- механизм обратной связи;

- моделирование массовой коммуникации;

- роль социологических доминант в массовой коммуникации;

- влияние массовой коммуникации на социальную нормативность речи;

- специфика прессы, радио и телевидения как средств массовой коммуникации.

Большинство из этих проблем тесно связаны с прагматическим аспектом изучения массовой коммуникации и поэтому должны быть рассмотрены под этим углом зрения.

МАССОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ И ВЛАСТЬ

В ТЕОРИИ УСТАНОВЛЕНИЯ ПОВЕСТКИ ДНЯ

Одной из базовых проблем теории массовой коммуникации как научной дисциплины является проблема взаимодействия массовой коммуникации и власти. Безусловно, данная проблема является объектом изучения не только в коммуникативистике, но и в таких политологических дисциплинах, как теория идеологии, теория социальных проблем, теория элиты, и в других направлениях

политологии. Однако если в других дисциплинах данная проблема имеет частный статус (например, в теории идеологии массовая коммуникация рассматривается только как инструмент трансляции тех или иных идеологических положений, а в теории социальных проблем средства массовой информации выступают как один из множества факторов, ответственных за конструирование социальной проблемы), то для коммуникативистики данная проблема является базовой и предопределяет основные направления исследований, как чисто прикладных, так и общетеоретических. Однако, несмотря на базовый статус данной проблемы, а точнее, именно благодаря такому статусу, она не имеет общепризнанного решения и существует в виде набора теоретических антиномий таким образом, что каждый вариант решения имеет свою противоположность в рамках единой научной дисциплины.

Антиномическая форма существования проблемы взаимодействия массовой коммуникации и власти объясняется тем, что, несмотря на консенсус относительно объекта исследования, коммуникативистика всегда относилась к числу так называемых политематических научных дисциплин, т.е. дисциплин, в рамках которых конкурируют сразу несколько парадигм, каждая из которых

претендует на роль господствующей. Подобного рода ситуация типична для гуманитарных наук, поэтому то, что к анализу процессов массовой коммуникации применяются практически все подходы, существующие в современной социологии, не должно вызывать особого удивления.

Тем не менее, несмотря на более чем существенные содержательные различия между основными направлениями медиа-исследований, можно осуществить формальную классификацию подходов к проблеме взаимоотношений массовой коммуникации и власти и объединить эти подходы в рамках обобщенных моделей.Уже при первичном анализе можно выделить два основных аспекта анализа проблемы взаимоотношений массовой коммуникации и власти:

– власть массовой коммуникации;

– власть над массовой коммуникацией.

В первом аспекте речь идет о том, насколько СМИ влияют на общество в целом и на отдельного индивида и в какой мере они детерминируют социальную реальность. Во втором аспекте в центре внимания оказывается то, насколько автономными являются сами СМИ как социальный и политический институт, а также то, каким образом и посредством каких механизмов осуществляется

воздействие господствующих элит и государства на этот специфический институт.

Чисто формально все варианты решения анализируемой проблемы можно представить как различные конфигурации из трех возможных вариантов ответов на вопрос о том, как осуществляется власть элит и государства над СМИ, и трех возможных вариантов ответов на вопрос о том, как СМИ реализуют свою власть над аудиторией.

Первые три варианта выглядят следующим образом:

– СМИ полностью контролируются властными структурами и правящими элитами;

– СМИ в некоторой степени контролируются властными структурами и правящими элитами, но относительно независимы от них;

– СМИ полностью независимы от властных структур и правящих элит.

Вторая группа ответов аналогична первой:

– СМИ полностью контролируют сознание и поведение аудитории;

– СМИ в некоторой степени влияют на сознание и поведение аудитории;

– СМИ вообще не влияют на сознание и поведение аудитории.

Однако далеко не все из формально возможных комбинаций этих вариантов реализуются в исследовательской практике. Так, комбинация «СМИ полностью независимы от властных структур и вообще не влияют на сознание и поведение аудитории» не встречается ни в одном направлении медиа-исследований, ввиду того, что она лишает их всякого смысла.

В реальной исследовательской практике конкурируют между

собой две основные комбинации решений проблемы взаимоотно-

шений массовой коммуникации и власти:

1. СМИ полностью контролируются властными структу-

рами и правящими элитами.

2. СМИ полностью контролируют сознание и поведение

аудитории.

или

1. СМИ в некоторой степени контролируются властными

структурами и правящими элитами, но представляют относи-

тельно независимую подструктуру общества с собственными

целями и задачами.

2. СМИ только до некоторой степени влияют на сознание

и поведение аудитории

Известный нидерландский исследователь современной коммуникативистики Д. Макквайл назвал первую комбинацию «моделью доминирования», а вторую — «плюралистической моделью». В основе первой модели лежит марксизм, второй — позитивизм в той его версии, которая связывается с именем П. Лазерсфельда.

Наша статья посвящена некоторым аспектам эволюции плюралистической модели. Исследователи, разрабатывавшие плюралистическую модель, стремились прежде всего эмпирически доказать, что воздействие СМИ на сознание и поведение аудитории носит ограниченный и опосредованный характер. При этом само наличие множества относительно самостоятельных и постоянно конкурирующих между собой СМИ считалось как бы само собой разумеющимся. Более того, исследователи этого направления неявно отождествляли американские СМИ, организованные на чисто коммерческой основе при минимальном вмешательстве со стороны государства и активно конкурирующие между собой за рекламодателей, со «СМИ вообще», «СМИ как они есть» и даже со «СМИ, какими они должны быть». Тот факт, что институциональная структура американских СМИ в некотором смысле уникальна и не имеет аналогов в мире, не осознавался или осознавался в превращенной форме. Считалось, что американские масс-медиа полнее, чем все остальные, реализуют либеральный идеал «свободного рынка идей» (по С. Миллю и И. Бентаму) и в этом смысле являются образцом для средств массовой информации во всех остальных странах.

Во многом отсутствие интереса к СМИ как социальному институту, функционирующему в определенном социокультурном контексте, было связано с особенностями неопозитивистской методологии, господствовавшей в американской коммуникативистике на первом этапе ее развития. Как известно, эта методология исходит из принципиального тождества естественнонаучных и гуманитарных исследовательских методик и основана на принципе формализации. Предполагается, что как законы физики действуют в любой точке Вселенной, так и открытые социологами закономерности должны быть применимы к любому обществу. Социологическое исследование только тогда отвечает требованиям научной репрезентативности, когда «его данные могут быть сопоставлены с результатами аналогичных по теме исследований и послужить исходной предпосылкой продолжения изысканий».

Поэтому социологи изучали, как средства массовой информации вообще воздействуют на «индивида вообще», с учетом его социально-демографических характеристик (которые также можно рассматривать как присущие любому индивиду в любом обществе). Характерно, что для самого П. Лазерсфельда массовая коммуникация была лишь одним из объектов, «по отношению к которому можно испробовать и успешно применять все виды исследовательских методик»

В качестве исходной оппозиции в плюралистической модели выступала оппозиция «мнимое всемогущество массовой коммуникации в отношении аудитории — реальная ограниченность ее воздействия». Опровержение тезиса о всемогуществе массовой коммуникации по отношению к аудитории приняло форму изучения «эффектов массовой коммуникации». Главное внимание уделялось проведению количественных исследований, способных эмпирически выявить факторы, в максимальной степени ограничивающие воздействие на аудиторию. Как известно, первой эмпирически доказанной гипотезой и первой общепризнанной теоретической моделью в рамках плюралистического подхода стала «двухступенчатая модель коммуникации» П. Лазерсфельда. П. Лазерсфельд осуществил требуемую позитивистской социологией операционализацию абстрактной проблемы «влияние массовой коммуникации на аудиторию». Он редуцировал ее к более узкой и поддающейся количественному измерению проблеме «влияние конкретных средств массовой информации на политические предпочтения членов аудитории». Политические предпочтения непосредственно реализуются в электоральном поведении и, следовательно, легко поддаются эмпирической фиксации. В результате исследования электорального поведения оказалось, что воздействие массовой коммуникации на аудиторию всегда опосредовано межличностной и внутригрупповой коммуникацией: «идеи часто передаются от радио и газет к лидерам общественного мнения, а от них — к менее активным слоям населения»

Тезис П. Лазерсфельда о том, что коммуникативное воздействие осуществляется не по схеме «СМИ  индивид», а по схеме «СМИ  лидер общественного мнения  индивид, ориентирующийся на этого лидера», и лег в основу базовой для плюралистической модели аксиомы о минималистском и опосредованном воздействии средств массовой коммуникации на аудиторию.

В дальнейшем П. Лазерсфельд и Э. Кац адаптировали результаты, полученные в процессе изучения электорального поведения избирателей, применительно к потребительскому поведению населения и воздействию на него рекламы. Они создали более широкую модель «личного влияния», которая обосновывала вторичную роль массовой коммуникации в сравнении с межличностной коммуникацией. Эта адаптация стала возможна потому, что с позиций школы Лазерсфельда выбор того, какой именно товар из множества представленных на полках супермаркета приобрести, и психологически, и социально ничем не отличается от выбора того, за какого именно кандидата или партию из множества представленных в избирательном списке отдать свой голос. Политическая коммуникация как таковая рассматривается как рыночный феномен, и, соответственно, исследования в этой сфере методологически ничем не отличаются от маркетинговых исследований. И в том и в другом случае доказывается, что поведение реального потребителя и реального избирателя кардинально отличается от идеализированных представлений об этом поведении, которые существуют в теории рыночной экономики и представительной демократии. И потребитель, и избиратель при принятии решений вовсе не руководствуются рациональными мотивами (или, точнее, не руководствуются мотивами, которые теоретики сочли бы рациональными), не склонны

В чем суть выдвинутого М. Маккомбсом и Д. Шоу тезиса о «функции масс-медиа по установлению повестки дня». По их мнению, главное воздействие СМИ на аудиторию состоит не во внушении тех или иных взглядов и идей, а в «строительстве повестки дня» («agenda-building»). Когда СМИ обращаются к освещению тех или иных событий и проблем, эти проблемы начинают восприниматься аудиторией в качестве наиболее важных и заслуживающих внимания. У них в сознании происходит «воспламенение» («priming») соответствующей проблемной зоны за счет остальных зон и формируется соответствующая «повестка дня», т.е. представление о том, что в данный момент является важным и чему следует уделять особое внимание. Особенно успешно средства массовой информации формируют повестку дня, когда речь идет о недоступном для нас мире. Поэтому «эффект установления повестки дня» иначе определяется как «акт веры в суждения средств массовой информации».

Следует учесть, что данный эффект основан не на сознательном анализе зрителем всего богатства данных, которые предоставляют своей аудитории средства массовой информации, а на механическом запоминании тем, которые чаще всего фигурируют в сообщениях этих СМИ. Осведомленность о тех или иных проблемах тем самым сводится к узнаванию: индивид, сталкиваясь с проблемой, воспринимает ее как знакомую, хотя самостоятельно и не в состоянии припомнить, в чем именно она состоит. Таким образом,

эффект «установления повестки дня» носит достаточно поверхностный характер и не предполагает, что в результате воздействия средств массовой информации в сознании индивидов формируется полное и подробное представление об острых общественных проблемах. Суть эффекта ограничивается тем, что средства массовой информации способны внушить своей аудитории, что определенные проблемы существуют и являются весьма важными, но далее этого их влияние не простирается.

Это означает, что в основе анализируемой теории лежит схема, сводящая процесс коммуникации к акту привлечения внимания, который понимается по принципу «игры с нулевой суммой» (т.е. игры, в которой может быть только один победитель). Предполагается, что в каждый данный момент внимание аудитории может быть занято только одной или в лучшем случае несколькими проблемами, поэтому переход к новой проблеме вызывает неизбежное переключение внимания на нее и потерю интереса к прежним проблемам. Не случайно, описывая процесс реструктуризации повестки дня, Д. Коген говорит об «обмене» («trade-off») вниманием между проблемами

1 — общий «капитал» внимания так невелик, что оно не может в равной мере распределиться между всеми проблемами. Вообще-то сведение эффектов массовой коммуникации к акту привлечения внимания характерно скорее для коммерческих исследований аудитории электронных средств массовой информации. В коммерческих исследованиях такое сведение произошло по чисто методическим причинам в процессе решения конкретной прикладной задачи: как определить объем и структуру радиоаудитории (а впоследствии — телеаудитории), если она рассеяна в пространстве, а обратная связь с нею отсутствует. В результате «операциональные определения аудитории [были] модифицированы так, что-бы соответствовать инструментарию, применяемому при сборе данных»

Членом аудитории, в зависимости от применяемого метода, стал считаться тот, кто запомнил ту или иную передачу (метод «day-after-recall»), находится в одном помещении с работающим телевизором или радиоприемником (замер с помощью аудиторометра Нильсена) или другим эмпирически фиксируемым способом продемонстрировал исследователю, что он обратил внимание на то, что сообщают электронные СМИ. Был разработан даже специальный показатель — «доля» («share»), с помощью которого рассчитывается, как распределяется внимание зрителей между раз-личными каналами. При этом характер этого внимания в коммерческих исследованиях не поддается учету и находится вне поля зрения исследователей.

Таким образом, для теории установления повестки дня характерен такой же прагматический подход к процессу коммуникации, что и для коммерческих исследований, изучающих динамику массовой аудитории. Можно даже предположить, что благодаря применению сведения эффектов массовой коммуникации к актам привлечения внимания в условиях «игры с нулевой суммой» и удалось вывести исследования эффектов массовой коммуникации из тупика, в котором они очутились. Впрочем, на более поздней стадии развития данной теории было признано, что некоторые особо важные темы могут сосуществовать в рамках одной и той же повестки дня, не вытесняя друг друга, особенно если они тем или иным способом связаны между собой. Например, темы СПИДа и рака оказались вполне совместимыми в рамках одной и той же повестки дня прежде всего в силу типологической схожести (смертельно опасные болезни, угрожающие современному человечеству).

Поскольку гипотеза «установления повестки дня» была разработана в рамках позитивистской парадигмы, исследователи уделяли (и уделяют) главное внимание эмпирическим доказательствам существования данного эффекта и анализу различных форм его проявления. Вопрос о том, как строится «повестка дня» (происходит отбор значимых с точки зрения производителей новостей проблем), первоначально находился за пределами их интереса: они изучали эффект установления повестки дня, а не процесс ее строительства. То, что средства массовой информации определенным образом работают с поступающими к ними информационными материалами, принималось за эмпирический факт, не нуждающийся в дальнейшем обосновании.

Стандартным методом проверки наличия эффекта установления повестки дня является разработанный М. Маккомбсом и Д. Шоу «гибридный» метод: сопоставление данных, полученных путем контент-анализа содержания телепередач или газетных статей и данных социологических опросов, в ходе которых респондентов просили осуществить ранжирование социальных и политических проблем по степени значимости. Тем самым повестка дня операционализируется через определенное количество поддающихся подсчету единиц (количества секунд, посвященных телевизионным сюжетам на определенную тему, или сантиметров газетной площади, посвященных той же теме).

Параллельно выделяются индикаторы реального положения вещей, отражающие действительную остроту данной темы или проблемы. В качестве таких индикаторов используются различные статистические данные (количество безработных, если речь идет о теме безработицы, численность наркоманов, если исследуется тема наркомании, и т.п.). Индикаторы реального положения вещей могут быть весьма сложными по структуре: так, Кристина Эдер для создания индикатора реальной экологической ситуации в США использовала сразу три показателя — степень загрязнения воздуха, ежегодный объем разливов нефти и ежегодный объем непереработанного мусора.

Безусловно, индикаторы реального положения вещей являются такими же теоретическими конструктами, как и повестка дня, сформированная на основе контент-анализа средств массовой информации. Исследователи, занимающиеся изучением эффекта установления повестки дня, это прекрасно осознают. Однако «в отсутствие объективных и точных индикаторов реальности не существует способа оценить, насколько верно она отражается» в средствах массовой информации и в сознании членов аудитории. Поэтому и приходится прибегать к отождествлению «реальности как она есть» и ее «статистического портрета». Такое отождествление вполне естественно для позитивизма, хотя его часто и аргументированно критиковали исследователи феноменологического направления. Сохранение этого отождествления в теории установления повестки дня необходимо для поддержания ее внутренней устойчивости и доказательной стройности, поэтому оно сохраняется в ней, несмотря на все возможные модификации подходов.

Для того чтобы зафиксировать эффект установления повестки дня, необходимо провести дополнительную процедуру, а именно сопоставить между собой состояние реальных индикаторов, результаты контент-анализа и результаты опросов общественного мнения. Считается, что эффект существует, если фиксируется статистически значимая корреляция между результатами контент-анализа и результатами опросов и отсутствие таковой между результатами опросов и состоянием реальных индикаторов. Так, уже упоминавшаяся К. Эдер показала, что в то время как озабоченность общественного мнения и средств массовой информации экологическими проблемами с начала 70-х гг. постоянно росла, состояние реальных индикаторов все это время улучшалось. Иными словами, по мере того как загрязнение окружающей среды становилось все меньше, данная проблема все больше фигурировала в сознании населения как очень важная. Это происходило исключительно благодаря средствам массовой информации, которые активно устанавливали соответствующую повестку дня. Примерно такой же парадокс был зафиксирован в ходе изучения восприятия общественным мнением проблемы наркомании, причем до такой степени, что, по мнению Диаринга и Роджерса, «отношение к проблеме наркомании в Америке в 80-е гг. можно считать своего рода стихийным экспериментом по социальному конструированию темы»

Как показала П.Дж. Шумейкер, в то время как число смертей от передозировки наркотиков в течение десятилетия постоянно уменьшалось, средства массовой информации все активнее призывали к «войне с наркотиками», провоцируя общественную истерию по этому поводу. К 1989 г. свыше половины респондентов в ходе общенациональных опросов общественного мнения утверждали, что наркомания является самой острой проблемой Америки. Однако к началу 1992 г. их доля сократилась до 4%, поскольку средства массовой информации потеряли к данной теме интерес и она выпала из повестки дня (в то время как реальное положение вещей практически не изменилось).

Таким образом, уже на первой стадии исследований был сделан вывод о том, что установление повестки дня происходит во мно- гом независимо от реального положения вещей. Это не означает, что средства массовой информации могут создать проблему из ничего: и загрязнение окружающей среды, и наркомания действительно существуют и представляют серьезную угрозу для всех членов общества.

Однако, наряду с этими безусловно серьезными и важными проблемами, существуют другие, не менее острые, которые либо никогда не попадают в повестку дня, либо быстро вытесняются из нее. Но первоначально этот факт выпадал из поля зрения исследователей повестки дня. Вслед за М. Маккомбсом и Д. Шоу они ограничивались указанием на то, что средства массовой информации могут переключать внимание только с одной действительно важной и значимой проблемы на другую, но не в состоянии привлечь общественное внимание к незначительной и малозначимой теме.в рамках теории установления повестки дня был сделан вывод о том, что влияние средств массовой информации на аудиторию не выходит за пределы «минимального эффекта», постулируемого конструктивным принципом плюралистической модели. Средства массовой информации не убеждают и не внушают, а всего лишь создают у индивида образ реальности, относительно которого он самостоятельно ориентируется и принимает практические решения, причем их возможности по конструированию этого образа далеко не безграничны.

Поэтому эмпирические исследования эффекта установления повестки дня были, как и можно было предполагать, направлены на то, чтобы выявить наиболее важные факторы, ограничивающие этот эффект, и тем самым определить пределы влияния средств массовой информации. Такого рода исследования велись в двух основных направлениях:

1. Социально-психологические эксперименты, анализирующие непосредственное воздействие тех или иных конкретных сообщений (или типов сообщений) на представления зрителей/читателей (Ш. Ийенгар, Дж. Киндер и др.);

2. Социологические исследования, посвященные описанию реальной динамики «agenda-setting» в течение длительного промежутка времени. Такие исследования могут изучать как иерархическую динамику всей повестки дня в целом в течение определенного времени, так и прослеживать судьбу конкретной темы или проблемы с момента ее вхождения в повестку дня до той стадии, когда она полностью из этой повестки выпадает. Первый тип исследований, как нетрудно догадаться, называется «иерархическими исследованиями», а второй тип фигурирует в теории установления повестки дня под названием «лонгитюдных исследований».

Это означает, что исследователи сосредоточились первоначально исключительно на эффекте установления повестки дня, полностью или почти полностью игнорируя процесс установления повестки дня. В рамках социально-психологических экспериментов и иерархических исследований данный процесс можно было успешно игнорировать. Однако как только сторонники теории М. Маккомбса перешли к лонгитюдным исследованиям, проблема того, как средства массовой информации, элиты и массовая публика, конкурируя и взаимодействуя друг с другом, строят общезначимую повестку дня, вышла на первый план. Но для решения этой проблемы стандарт-ная гибридная методика, как и другие прикладные социологические методики, применявшиеся в позитивистской коммуникативистике, оказались недостаточными. Лонгитюдные исследования спровоцировали резкое повышение интереса к методологии casestudies и одновременно — к достижениям социальной феноменологии и конструкционистской теории социальных проблем в сфере анализа процессов массовой коммуникации. В результате произошел выход плюралистической модели за ее первоначальные пределы и обращение ее сторонников к анализу средств массовой информации как социального института.

Необходимо подчеркнуть, что средства массовой информации как особый социальный институт со своей внутренней логикой очень долго не попадали в поле зрения исследователей позитивистского направления. Поскольку позитивистская социология массовой коммуникации все же занималась СМИ как социальным институтом, эта проблема редуцировалась к проблеме социально-демографической структуры журналистского корпуса и влияния социального статуса журналиста на его профессиональную деятельность. Не удивительно поэтому, что к анализу особенностей СМИ как социального института первоначально обратились не академические исследователи, а непосредственно журналисты. Они видели средства массовой информации иными глазами, чем академические исследователи, потому что разделяли традиционную журналистскую этику и были заинтересованы в рефлексии над основаниями собственной деятельности. Не случайно основы институционального анализа СМИ были заложены в пионерской работе У. Липпмана «Общественное мнение» (1922), журналиста, который так и не окончил университета и всю свою жизнь был далек от академических кругов.

Академические исследования СМИ как социального института начались в рамках социальной феноменологии и были продолжены на основе конструкционистского подхода к анализу социальных проблем, в основе которого лежал очень близкий социальной феноменологии символический интеракционизм. Близость данных подходов проявляется и в высоком индексе цитирования исследователями конструирования социальных проблем работ таких авторов, как Х. Молотч, Дж. Такмен, Д. Олтейд и других представителей феноменологического направления.

Основатели конструкционистского подхода М. Спектор и Дж. Китсьюз предложили рассматривать социальные проблемы как результат взаимодействия различных социальных агентов и социальных институтов, каждый из которых выдвигает определенные утверждения-требования и стремится удержать их в публичном политическом пространстве. Иными словами, с точки зрения конструкционизма, социальные проблемы являются продуктом коллективного определения, а не отражением объективно сложившихся социальных условий. Утверждения о социальных проблемах всегда выбирают какую-то одну интерпретацию реальности из множества возможных, причем то, какая именно интерпретация будет выбрана, определяется путем конкуренции межу определениями. Поэтому основной конструкционистский вопрос может быть сформулирован следующим образом: почему одни социальные проблемы попадают

в центр общественного внимания (в публичную повестку дня), в то время как другие, не менее острые и значимые, так никогда и не достигают статуса публичности? Именно интерес к тому, каким образом социальные проблемы попадают в публичное пространство, сближает сторонников конструкционистского подхода с исследователями, изучающими функционирование средств массовой информации как социального институт.

Таким образом, чтобы приобрести публичный статус, социальная проблема должна приобрести форму, соответствующую институциональным требованиям средств массовой информации в конкурентной социальной среде.

Еще одной важной составляющей теории социальных проблем стало изучение того, насколько попадание проблемы в медиа-повестку гарантирует ее включение в политическую повестку дня, т.е. превращение в проблему, для решения которой привлекаются государственные ресурсы. Данный аспект подробно изучался таким известным исследователем, как Дж. Кингдон, причем в процессе изучения средства массовой информации все больше превращались в объект воздействия, а не самостоятельный субъект принятия решений относительно повестки дня.

На первом этапе своих исследований, когда Дж. Кингдон изучал, как влияют средства массовой информации на поведение членов Конгресса, он еще признавал, что освещение тех или иных проблем средствами массовой информации во многом определяет внимание к этим проблемам законодателей и влияет на характер голосования в Конгрессе. Это происходит в силу того, что те, с одной стороны, вынуждены ориентироваться на мнение своих избирателей, а с другой — так же, как простые избиратели, подвластны эффекту установления повестки дня

Однако когда Дж. Кингдон перешел к изучению того, каким образом формируется проблемная повестка органов исполнительной власти, он обнаружил, что средства массовой информации играют при ее формировании минимальную роль. Дж. Кингдон рассматривал процесс установления политической повестки дня как результат конкуренции. По Кингдону, конкуренция на политической арене носит самый анархический характер, поскольку между собой одновременно и совершенно хаотично конкурируют не только проблемы, но и возможные решения проблем, сами функционеры и случайные возможности для привлечения внимания к той или иной проблеме. Политическая повестка зачастую формируется самым парадоксальным образом в силу того, что решения генерируются и обсуждаются не в результате реакции на те или иные проблемы, а потому, что функционеры заинтересованы в таких решениях по собственным организационным мотивам (чтобы обеспе чить себя или свое подразделение работой или мотивировать необходимость его расширения). Иными словами, не проблемы порождают решения, а существующие решения ищут проблемы, к которым они могли бы быть приложены: «решения и проблемы имеют равный статус в качестве самостоятельных потоков внутри системы, и популярность определенного решения в определенный промежуток времени часто влияет на то, какие проблемы станут предметом рассмотрения»

То, какие проблемы в результате все-таки будут решены, зависит от того, насколько совпадут между собой проблемы, решения, функционеры и случайные возможности в «мусорном ящике», которым, по определению Дж. Кингдона, являются правительственные структуры. Нетрудно заметить, что этот взгляд на процесс формирования политической повестки дня является взглядом изнутри, взглядом «инсайдера», который вместе со своими любимыми решениями или проблемами маневрирует в неподвластных его контролю правительственных информационных потоках. Не удивительно, что «инсайдеры», непосредственно участвующие в принятии решений, неоднократно заявляли Дж. Кингдону, что при решении вопроса о том, какие социальные проблемы подлежат включению в политическую повестку дня, они не нуждаются в подсказках масс-медиа и опираются на другие, независимые источники. В лучшем случае средства массовой информации обеспечивают коммуникацию по поводу проблемных приоритетов между различными слоями правительственной элиты и усиливают воздействие уже установившейся политической повестки дня на общественное мнение.

Поскольку средства массовой информации ориентированы на сенсационные и драматические сюжеты, происходит резкое уменьшение их воздействия на правительственную политику, «ибо такого рода сюжеты обычно появляются в самом конце процесса принятия политических решений, а не в его начале»

С точки зрения правительственного чиновника, такое медиа-событие, как драматичное слушание в Конгрессе, является не более чем тщательно подготовленным и отрежиссированным спектаклем, сценарий которого был написан заранее и без всякого влияния средств массовой информации.

22 Определение коммуникации, общения. Соотношение этих понятий  В жизни человека процессы общения, коммуникации играют чрезвычайно важную роль. Поэтому неслучайно процесс общения, коммуникации привлекает внимание специалистов в самых разных областях знания: философии, психологии, социологии, культурологии, лингвистики и др. Наиболее активно процессы общения начали изучаться со второй половины XX века. Так, в 1950—1960-е годы наибольший научный интерес вызывали способы формализации сообщения, его кодирование и декодирование, передача информации от адресанта к адресату. Эти исследования шли в рамках новых тогда наук: кибернетики и информатики. Общение в них рассматривалось как односторонний информационный процесс, в котором наибольшее внимание уделялось способам формализации сообщения, а большая часть определений общения сводилась к идее передачи информации от автора к адресату.  В 1960—1970-е годы различные аспекты процесса общения заинтересовали психологов и лингвистов, которые основной акцент сделали на психологические и социальные характеристики общения, семантическую интерпретацию коммуникативных актов, правилах и особенностях речевого поведения. Общение теперь определяется как деловые или дружеские взаимоотношения, обмен мыслями при помощи языковых знаков. Свое внимание исследователи при этом сосредоточили на психологических характеристиках участников общения, особенностях речевой деятельности, правилах речевого поведения, но почти не обращались к анализу механизма общения.  В 1980-е годы различные способы общения стали изучаться социологами, занимавшимися анализом социальной сущности общения, которое понималось как следствие закономерностей функционирования общества, взаимодействия его членов, становления и развития личности, организаций, общественных институтов. Тогда же появился логико-семиотический и культурологический интерес к общению, который удовлетворялся в рамках социо- и психолингвистики. В рамках этих научных направлений стало возможным связать коммуникативный акт с личностью участника общения, понять общение как феномен того или иного типа культуры.  При изучении процессов общения зарубежные исследователи давно стали использовать понятие «коммуникация». Этот термин позднее был принят и отечественными учеными. В отечественной литературе понятия «общение» и «коммуникация» зачастую употребляются как синонимы, хотя при более внимательном подходе между ними обнаруживаются некоторые различия.  В англоязычной лингвистической литературе термин «коммуникация» понимается как обмен мыслями и информацией в форме речевых или письменных сигналов, что само по себе является синонимом термина «общение». В свою очередь, слово «общение» обозначает процесс обмена мыслями, информацией и эмоциональными переживаниями между людьми. В таком случае действительно нет разницы между общением и коммуникацией. Именно так рассуждают лингвисты, для которых общение — это актуализация коммуникативной функции языка в различных речевых ситуациях.  В психологической и социологической литературе общение и коммуникация рассматриваются как пересекающиеся, но несинонимические понятия. Здесь термин «коммуникация», появившийся в научной литературе в начале XX века, используется для обозначения средств связи любых объектов материального и духовного мира, процесса передачи информации от человека к человеку (обмен представлениями, идеями, установками, настроениями, чувствами и т.п. в человеческом общении), а также передачи и обмена информацией в обществе с целью воздействия на социальные про цессы. Общение же рассматривается как межличностное взаимодействие людей при обмене информацией познавательного или аффективно-оценочного характера. В числе основных функций общения также выделяются контактная, призванная удовлетворить потребность человека в контакте с другими людьми, и воздейственная, проявляющаяся в постоянном стремлении человека определенным образом воздействовать на своего партнера. Поэтому общение означает воздействие, обмен мнениями, взглядами, влияниями, а также согласование или потенциальный либо реальный конфликт.  Существует точка зрения, что базовой категорией является коммуникация, которая между людьми протекает в форме общения как обмен знаковыми образованиями (сообщениями). Но существует и противоположная трактовка соотношения понятий «общение» и «коммуникация», в которой основной категорией считается общение, а в структуре последнего выделяются коммуникация (обмен информацией), интеракция (организация взаимодействия и воздействия), перцепция (чувственное восприятие как основа взаимопонимания). При этом коммуникация выступает своего рода посредником между индивидуальной и общественно значимой информацией. Здесь в обоих случаях несмотря на внешние различия основной упор делается на механизм, который переводит индивидуальный процесс передачи и восприятия информации в социально значимый процесс персонального и массового воздействия.  Таким образом, понятия «общение» и «коммуникация» имеют как общие, так и отличительные признаки. Общими являются их соотнесенность с процессами обмена и передачи информации и связь с языком как средством передачи информации. Отличительные признаки обусловлены различием в объеме содержания этих понятий (узком и широком). Это связано с тем, что они используются в разных науках, которые на первый план выдвигают различные аспекты этих понятий. Будем считать, что за общением в основном закрепляются характеристики межличностного взаимодействия, а за коммуникацией закрепляется дополнительное значение — информационный обмен в обществе. На этом основании общение представляет собой социально обусловленный процесс обмена мыслями и чувствами между людьми в различных сферах их познавательно-трудовой и творческой деятельности, реализуемый главным образом при помощи вербальных средств коммуникации. В отличие от него коммуникация — это социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации как в межличностном, так и в массовом общении по разным каналам при помощи различных вербальных и невербальных коммуникативных средств. 

Многофункциональность общения:

• организация и координация;

• познание;

• формирование и развитие межличностных отношений;

• формирование и развитие личности;

• самоподтверждение и самоутверждение;

• принятие решений;

• релаксация.

Структура общения.

1) Коммуникативная сторона общения. Общение как передача информации. Определение коммуникации и информации. Характеристика основных компонентов коммуникации: адресант, адресат, сообщение, система кодирования, каналы коммуникации, контекст, обратная связь.

Модель коммуникации.

Знак как элементарная единица информации. Интенциональные и неинтенциональные знаки. Значение и смысл: денотация и коннотация.

Вербальная коммуникация: язык и речь. Специфика различных стилей общения. Культура речи в деловом общении.

Невербальная коммуникация: визуальная акустическая, тактильная, ольфакторная. Значение и специфика невербальной коммуникации. Классификация и психологическая характеристика мимики лица, жестов рук, движений и поз тела. Психотехника их познания.

Феномен потери и искажения информации. Информационный голод.

Коммуникативные барьеры.

2) Интерактивная сторона общения. Общение как организация взаимодействия. Социальные нормы и социальные роли.

Основные типы взаимодействия: сотрудничество, конкуренция, конфронтация, конфликт, приспособление; избегание.

Механизмы воздействия: заражение; внушение; убеждение; подражание.

Формы взаимодействия: императивная; манипулятивная; диалогическая.

Развитие и поддержание трех видов взаимодействия в группе: профессиональных, ценностно-мировоззренческих и межличностно-эмоциональных.

3). Перцептивная сторона общения. Общение как восприятие людьми друг друга. Восприятие на основе сходства. Невербальные механизмы социальной перцепции: идентификация, стереотипизация, эмпатия, аттракция. Вербальные механизмы социальной перцепции: рефлексия, децентрация, казуальная атрибуция Понятие социального стереотипа и его роль в общении. Функции развития социальной перцепции: познание себя и партнера, организация направленной, эмоционально-оптимизирующей деятельности, установление эффективных взаимоотношений.

Познавательное общение

Цель: расширить информационный уровень партнера, передать необходимую для профессиональной деятельности информацию, прокомментировать инновационные сведения.

Условия организации коммуникации: учет познавательных возможностей конкретных деловых партнеров, их индивидуальных установок на получение новой информации и интеллектуальных возможностей для ее переработки, понимания и восприятия.

Коммуникативные формы: лекции и семинары, доклады и информационно-аналитические сообщения, беседы и консультации, уроки, отчеты, а также письменные работы: рефераты, контрольные, курсовые, дипломные, проектные работы, позволяющие оценить степень освоения теории вопроса, просмотр видео и телевизионных обучающих передач.

Коммуникативные средства и технологии: комментарий, аргументация и доказательство; характеристика причинно-следственных связей, сравнительный анализ; рациональное структурирование информации; речевая культура и ораторское мастерство.

Ожидаемый результат: освоение новой информации и применение ее в практической деятельности, внедрение инноваций, саморазвитие.

Убеждающее общение

Цель: вызвать у деловых партнеров определенные чувства и сформировать ценностные ориентации и установки; убедить в правомерности тех или иных стратегий взаимодействия; сделать своим единомышленником.

Условия организации коммуникации: опора на восприимчивость партнера, его личностную мотивацию и интеллектуально-эмоциональную культуру.

Коммуникативные формы: убеждающая, призывающая к действию речь, пресс-конференция, дискуссия, спор, полемика, переговоры, напутствие, комплимент, беседа, презентация, «круглые столы».

Коммуникативные средства и технологии: аргументация, демонстрация и доказательство; разъяснение и сравнительный анализ; факты, цифры и примеры, свидетельствующие о преимуществах; опора на эмоциональный настрой партнера и включение его основной и ведущей систем восприятия с помощью вербальных и невербальных ключей доступа; учет контраргументации и критического настроя партнера; психологические приемы присоединения, создание атмосферы доверия.

Ожидаемый результат: привлечение партнера на свою позицию, изменение личностных установок, взглядов, убеждений, переориентация целей.

Экспрессивное общение

Цель: сформировать у партнера психоэмоциональный настрой, передать чувства, переживания, побудить к необходимому социальному действию.

Условия организации коммуникации: опора на эмоциональную сферу партнера, использование художественно-эстетических средств воздействия на сенсорные каналы делового партнера.

Коммуникативные формы: речи по специальному поводу; презентации; беседы и собрания; митинг; рассказ о ситуации, о фирме, о человеке; брифинг; мозговой штурм, а также демонстрация видео- и кинофрагментов; анализ потенциальных проблем, возможных последствий; лозунги и призывы.

Коммуникативные средства и технологии: аудио-, видео- и художественные средства; краткость речевых конструкций; эмоционально окрашенный, образный лексикон; актерское мастерство: аффектация, акцентация через улыбку, голос, взгляд, демонстративный характер поз; яркость жестикулирования, интонирования, мимики; демонстрация конгруэнтности; ситуативная обусловленность информации, опора на актуальные потребности слушателей; искренность демонстрируемых чувств.

Ожидаемый результат: изменение настроя партнера; провоцирование необходимых чувств: сострадания, сопереживания; вовлечение партнера в конкретные акции и действия.

Суггестивное общение

Цель: оказать внушающее воздействие на делового партнера для изменения его мотивации, ценностных ориентаций и установок, поведения и отношения.

Условия организации коммуникации: внушаемость партнера (суггерента), его недостаточная информированность, недостаточная критичность, слабый уровень контрсуггестии, высокий авторитет суггестора (осуществляющего внушение), создание атмосферы доверительности.

Коммуникативные формы: беседа, митинг, речь-напутствие, пресс-конференция, брифинг, дебаты, реклама, собрание, консультация, тренинг.

Коммуникативные средства и технологии: разъяснение внушаемых установок, управление эмоциональным напряжением; внушение через приемы, идентификация, ссылки на авторитет, персонификация; предупреждение, угроза, шантаж, психологический террор и другие приемы манипулирования; психологическое присоединение и интонационное стимулирование.

Ожидаемый результат: изменение поведения партнера, смена установок, ценностных ориентаций.

Ритуальное общение

Цель: закрепить и поддержать конвенциональные отношения в деловом мире; обеспечить регуляцию социальной психики в больших и малых группах людей; сохранять ритуальные традиции фирмы, предприятия, создавать новые.

Условия организации коммуникации: ритуальный (церемониальный) характер акций. Художественно оформленная пространственная среда; соблюдение конвенций; праздничное или адекватное ситуации ритуала настроение; опора на национальные, территориальные, профессиональные традиции и нормы общения.

Коммуникативные формы: рамочная. Торжественная, траурная речи, речь в дружеском кругу; ритуальные акты, церемонии, обряды; праздники, посвящения, чествования, презентации и торжественные собрания.

Коммуникативные средства и технологии: использование вербальных и невербальных ключей доступа в аудиальный, визуальный и кинестетический сенсорные каналы участников общения; включение участников в активную массовую деятельность; импровизации и неординарность сюжетов при сохранении ритуальных и церемониальных тенденций.

Ожидаемый результат: формирование соответствующих ситуации общения, например чувства патриотизма, гордости, причастности и проч.; сохранение традиций, формирование и закрепление новых ритуалов.

23. ДИСКУРС (фр. discourse, англ. discourse, от лат. discursus 'бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор'), речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует. Это понятие модифицирует традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов.

Дискурс — это любой акт коммуникации (пост, речь, книга, дискуссия) плюс личности и взгляды участвующих в коммуникации (автор, читатель, слушатель, собеседник) плюс социокультурный контекст.

Короче, дискурс — это что высказано + кем + в какой обстановке. Меняя масштаб, через дискурс можно описать всё, что угодно. Чем, кстати, невозбранно развлекались постструктуралисты.

В современной науке под дискурсом понимается практически всё, что угодно исследователю. Причём мало кто оговаривает своё понимание термина, предоставляя, таким образом, читателю/слушателю замечательную возможность разобраться во всём самому. Однако далеко не всегда синтез фоновых знаний и конкретного контекста приводит к однозначному пониманию (а это и требуется от термина) того, что стоит за таинственным словом "дискурс".

И если социологи и лингвисты ещё могут понять друг друга (в большей степени - первые, в меньшей - вторые) благодаря наличию устоявшихся концепций дискурса, на которые всегда можно сослаться, то литературоведы оказываются в значительно более сложной ситуации.

Дискурс как термин активно функционирует в научном обиходе таких дисциплин, как лингвистика и социология.

Понимание дискурса как речи, противопоставляемой языку, при переходе в литературоведческие координаты (хотя это не менее важно и в лингвистике) вызывает необходимость введения категории текста. Это косвенно подтверждает и перевод французского discours: "на русский язык переводилось какдискурс (В.А. Звегинцев), речь, тип речи, текст, тип текста" [Ильин 1975, 453].

Таким образом, на основании выборочного анализа различных пониманий дискурса смежными с литературоведением дисциплинами (в первую очередь, лингвистикой), мы можем дать такую предварительную дефиницию дискурсу:

Дискурс - такое измерение текста, взятого как цепь/комплекс высказываний (т.е. как процесс и результат речевого (коммуникативного) акта), которое предполагает внутри себя синтагматические и парадигматические отношения между образующими систему формальными элементами и выявляет прагматические идеологические установки субъекта высказывания, ограничивающие потенциальную неисчерпаемость значений текста.

Дискурс в широком смысле (как комплексное коммуникативное событие) Дискурс есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие (КД) может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие. Типичные примеры – обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты.

Дискурс в узком смысле (как текст или разговор) Как правило, выделяют только вербальную составляющую КД и говорят о ней далее как о “тексте” или “разговоре”. В этом смысле термин Д обозначает завершенный или продолжающийся “продукт” КД, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами. Т.е., дискурс в самом общем понимании – это письменный или речевой вербальный продукт коммуникативного действия.

В 50-е годы ХХв. Эмиль Бенвенист, разрабатывая теорию высказывания, последовательно применяет традиционный для французской лингвистики термин discours в новом значении - как характеристику "речи, присваиваемой говорящим". Зелиг Харрис публикует в 1952 г. статью "Discourse analysis", посвящённую методу дистрибуции по отношению к сверхфразовым единствам.

Таким образом, эти два авторитетных учёных закладывают традицию тождественного обозначения разных объектов исследования: Бенвенист понимает под дискурсом экспликацию позиции говорящего в высказывании, в трактовке Харриса объектом анализа становится последовательность высказываний, отрезок текста, больший, чем предложение.

Оставляя за рамками анализа принятое в публицистике последних десятилетий понимание дискурса как социального явления ("феминистский дискурс", "дискурс насилия"), восходящее, без сомнения, к идеям французских постструктуралистов, отметим двойственность собственно лингвистического толкования термина. Дискурс в современных исследованиях - это и "речь, погружённая в жизнь" (Н. Д. Арутюнова), и движение информационного потока между участниками коммуникации.

Большей объяснительной силой, на наш взгляд, обладает описание текста как промежуточной стадии дискурса, если понимать под дискурсом совокупность речемыслительных действий обоих коммуникантов. В то же время текст как объективно существующий факт действительности может рассматриваться в качестве продукта (результата) дискурса.

На современном этапе исследования представляется целесообразным понимание текста как одной из форм (сторон) дискурса, как его промежуточного результата: конечной целью дискурса является не создание текста как такового, а достижение перлокутивного эффекта. Так, коммуникативное намерение адресанта может состоять в создании связного дискурса путём построения "бессвязного" текста.

В 50-е годы ХХв. Эмиль Бенвенист, разрабатывая теорию высказывания, последовательно применяеттрадиционный для французской лингвистики термин discours в новом значении - как характеристику "речи, присваиваемой говорящим". Зелиг Харрис публикует в 1952 г. статью "Discourse analysis", посвящённую методу дистрибуции по отношению к сверхфразовым единствам.

Таким образом, эти два авторитетных учёных закладывают традицию тождественного обозначения разных объектов исследования: Бенвенист понимает под дискурсом экспликацию позиции говорящего в высказывании, в трактовке Харриса объектом анализа становится последовательность высказываний, отрезок текста, больший, чем предложение.

нарратив как сложная смыслообразующая форма, которая выражается в объединении описаний положения дел, содержащихся в отдельных предложениях, в особый тип дискурса, привлек внимание социологов, социальных психологов и философов. Иначе говоря, нарратив понимается не как жанр, сводящийся к корпусу существующих текстов, но как тип дискурса, изменчивый, но неуклонно порождаемый культурой. Когнитивный психолог Джером Брунер в работе «Реальные сознания, возможные миры»[13] (1984) ввел различение логико-научной, или парадигматической, и нарративной рациональности. Термин «парадигматический» относится к такому типу дискурса, который служит для того, чтобы продемонстрировать или доказать то или иное утверждение, связывая его с другими на основе формальной логики. Термин «нарративный» используется для обозначения такого типа дискурса и рассуждения, которое строится на основе значения целого, построенного как диалектическое объединение его частей. В нарративной схеме организации информации событие понимается, когда объясняются его роль и значение в связи с некоторыми целью, проектом или целым человеческой жизни. Объяснение событий в нарративном дискурсе ведется в известном смысле ретроспективно: посредством прояснения их значения, вытекающего из последовавших за ними других событий и результатов действия. Нарратив позволяет распознавать осмысленность индивидуальных опыта и переживаний посредством указания на то, как они функционируют в качестве частей целого. Его специфическим предметом является поэтому сфера человеческих дел и воздействующих на людей событий. Это отличает нарративный дискурс как от парадигматического (подводящего события под универсальный закон), так и от коммуникативного (сориентированного на норму коммуникации).

Функции нарративов разнообразны — упорядочивающая, информирующая, убеждающая, развлекающая, отвлекающая внимание. Вместе с тем одним из самых значительных достижений нарратологии как дисциплины стало обоснование того, что нарратив способен выполнять ряд специфических, точнее, уникальных, функций: условно говоря, трансформирующей и темпоральной. По мнению Дж. Принса, уникальной является способность нарратива не просто отражать некую последовательность событий, но открывать либо изобретать то, что может произойти: «нарратив посредничает между законом того, что есть, и человеческой устремленностью к тому, что может быть». Ф. Кермоуд, анализируя в «Смысле завершения» прозу Ж. П. Сартра, отрицавшего, как известно, тезис Аристотеля о том, что нет изменения без потенциальности, без возможности, показывает, что собственные сочинения Сартра противоречат его теоретическим принципам, да иначе и быть не может, ибо «в романе изменение без потенциальности невозможно... Все романы имитируют мир потенциальности», без нее они превратились бы просто в хаос. С еще большей силой значимость нарратива для конструирования возможных миров оттенена Ф. Кермоудом в работе «Происхождение скрытности. Интерпретация нарратива» (1979), в которой нарратив определяется как интерпретация принципиально «неуловимого» мира. Нарративы, как правило, отображают проблематичные отношения и ситуации с точки зрения драматических событий и характеров, так что необходимость рассказать о распятии Христа привела Марка и других евангелистов к принятию сюжетной функции предательства, которое, будучи воплощенным в фигуре Иуды, в конечном итоге становится характером, живущим своей собственной жизнью. Нарративная последовательность есть и «великий мнемоник», т. е. , обладая компактной и выразительной формой, эффективно способствует запоминанию важных событий, их запечатлению в памяти человечества. Вместе с тем она, согласно Кермоуду, позволяет замалчивать «неуклюжие вопросы», не случайно историки предпочитают нарративы объяснениям. Хотя нарратив начинается как демистификация, в интересах своей связности, полноты и живости, он всегда говорит больше, чем строго необходимо для того, чтобы выразить смысл. Разнообразные «лишние» детали открывают дорогу множеству интерпретаций, отсюда следует, что «нарратив всегда влечет некоторую степень смутности».

Представляя собой специфический тип знания, нарратив не просто регистрирует события, он конституирует и интерпретирует их как значимые части осмысленного целого, причем целым может быть ситуация или общество, проект или жизнь человека. Нарратив может дать объяснение судьбе индивида или народа, единству «я» или смыслу существования группы. Показывая, что разрозненные ситуации и события образуют одну означающую структуру (или наоборот), упорядочивая возможную реальность и связуя ее воедино присущим лишь ему способом, нарратив задает модели трансформации или переописания этой реальности. Не случайно ряд нарратологов (М. Л. Райан, Дж. Принс) среди факторов, обусловливающих ценность повествования как такового, выделяют такие, от которых зависит его «рассказываемость» (tellability). Разработанная М. Л. Райан формальная модель сюжета предполагает, что последняя является функцией нереализовавшегося ряда событий (неудачных действий, нарушенных обещаний, разрушенных надежд и т. п.[21] Эта функция нарастает в случае, если нарратив «снует» между соперничающими планами различных героев. Дж. Принс связывает функцию рассказываемости с тем, что он называет «нерассказанным»: теми словами, фразами и пассажами, которые относятся к тому, что не имело места (то, что могло быть, но не случилось), не зависимо от того, имеет ли их в виду рассказчик, либо они проистекают из взглядов и размышлений героя. «Нерассказанное», по мнению теоретика, помогает прояснить действие логики нарратива посредством того, что каждая функция нарратива открывает альтернативу, совокупность возможных направлений его развития, и каждый нарратив развивается в определенном направлении, противоположном другим, возможным, направлениям его развития. При том, что «нерассказанное» может выполнять такие функции, как индивидуализация персонажа, либо способствовать развитию темы повествования, более важная его функция — риторически-интерпретативная. Относясь к видению нарратора, рассказчика, оно обрисовывает определенные способы создания мира повествования, создания ситуации либо нарушения той или иной конвенции, тем самым подчеркивая ценность нарратива в силу того, что в нем задействованы различные и интересные нарративные стратегии.

Темпоральная функция нарратива состоит в том, что он является способом постижения времени: он выделяет различные моменты во времени и устанавливает связь между ними, позволяет усмотреть смысл в самих временных последовательностях, указывает на финал, отчасти уже содержащийся в начале истории, раскрывает значение времени, внося, так сказать, человеческие смыслы в его течение. Иными словами, нарратология продемонстрировала, что нарратив есть структура и практика, которая освещает человеческое существование во времени и представляет людей в качестве темпоральных существ. В силу этого возрастает ее роль для самопонимания людей, ибо изучение природы нарративов, того, как и почему люди их конструируют, запоминают, пересказывают, организуют их на основе таких категорий, как сюжет, рассказчик, характер, есть, по сути, изучение одного из фундаментальных и уникальных для человека путей осмысления сущего и себя самого. Этот момент получил существенное развитие в социально-конструктивистском подходе к нарративу. Согласно ему, индивидуальное сознание расценивается по преимуществу как место возникновения и сохранения нарративов.

Великий американский философ Джон Сирл обратил внимание на то, что слова не только являются символами, но еще и выполняют действия. Сирл предложил очень простую классификацию высказываний на семь речевых актов.

Теория речевых актов

Комиссив – это обещание. Если я обещаю прийти вовремя на встречу, я выполняю речевой акт комиссив.

Директив – это приказание. Если мой собеседник в ответ велит мне не опаздывать, он выполняет директив.

Ассертив – это утверждение факта. Если я в ответ говорю, что никогда не опаздываю, я выполняю ассертив.

Экспрессив – это выражение чувства. Если в ответ на мое замечание он засмеется и скажет: «Ну да, никогда!», то выполнит речевой акт экспрессив.

Декларатив – очень редкий речевой акт. Само произнесение этого речевого акта делает истинным это утверждение. Например, на церемонии выпуска из программы по коммуникологии я выполняю речевой акт декларатив, говоря: «Провозглашаю вас выпускниками программы по коммуникологии – науке общения!»

Под прагматическим фокусом мы понимаем акт выбора, критерием для которого является успешность и эффективность коммуникации и взаимодей­ствия. Это значит, что при произнесении предложений или частей предложений происходит выбор тех объектов (раз­говора), которые говорящий считает наиболее важными для слушающего (и в дальнейшем для его действий). Семанти­ческий фокус, напротив, должен быть определен в терми­нах, не зависящих от контекста конкретного разговора, например в терминах отношений, существующих между фактами или объектами, т. е. на чисто онтологическом уров­не семантики. При таком подходе вспомогательному акту, как он был определен выше, должна быть приписана мень­шая значимость, чем главному, поскольку он может быть опущен или заменен каким-либо другим без особого ущерба для успеха главного акта. Аналогичным образом, акт, явля­ющийся компонентом некоторого другого акта, менее «ва­жен», чем весь акт в целом, поскольку акт в целом может иметь более широкие следствия, чем его компоненты по отдельности. Это показывает нам, как — с точки зрения теории актов — понятие семантической и прагматиче­ской «важности» может служить основой для лингвисти­чески осмысленного определения понятия фокуса.

Сущность семиотического подхода

Семиотический подход – это позиция исследователя, методологический принцип научного познания, заключающийся в рассмотрении объектов изучения через призму категорий семиотики.

Семиотика (семиология) – научная дисциплина, изучающая природу, виды и функции знаков, знаковые системы и знаковую деятельность человека, знаковую сущность естественных и искусственных языков с целью построения общей теории знаков. Семиотика – наука о знаках и знаковых ситуациях.

Семиотический подход и возникшая на его основе семиотика являются посредниками между традиционными теоретическими дисциплинами и новыми подходами - прагматическим, деятельностным, коммуникационным. С одной стороны, семиотический подход призван удержать ряд особенностей традиционных дисциплин, прежде всего знаниевый, языковой, эпистемологический планы, с другой - соединить эти планы с употреблением (знаний, языковых выраже¬ний), деятельностью, коммуникацией.

Описывая конкретные знаковые ситуации, конкретные способы использования знаков, и лингвист, и психолог, и логик, и кибернетик испытывают надобность в общих определениях знака, языка и т. д. и пытаются дать определения. Тем самым они переходят в область семиотики. Но поскольку в этих случаях чаще всего ограничиваются материалом собственной науки, не принимая во внимание материала других наук, определения оказываются неточными, лишенными той полноты, и конкретности, какая свойственна обобщениям, опирающимся на все богатство единичного. Поражает при этом пестрота предлагаемых определений. Например, всякому, изучающему языкознание бросается в глаза множество определений языка и лингвистов. Для одних язык есть система понятий о языковой деятельности, знание, наука; для других, наоборот, не знание, а совокупность языковых навыков, в соответствии с которыми мы используем и создаем языковые продукты; для третьих – совокупность актов речевой деятельности; для четвертых – совокупность высказываний, множество предложений (конечное или бесконечное). Если же взять представителей разных наук, то расхождения в определениях становятся все больше.

Семиотика как раз и призвана ликвидировать такой разнобой в понятиях. Обобщая данные многих наук, она должна выработать точные, однозначные определения, которыми в равной степени мог бы пользоваться и языковед, и психолог, и логик, - одним словом, представитель любой науки, перед которой в той или иной связи встает проблема знака. Без строгих понятий знака, языка и т.п., создаваемых семиотикой, невозможен глубокий анализ конкретных фактов, относящийся к области отдельной науки (разумеется, в части, касающейся описания знаковых ситуаций и способов использования знаков). Таким образом, вырастая на базе обобщения результатов, полученных отдельными науками, семиотика, в свою очередь, становится необходимой предпосылкой дальнейшего развития наук, в той или иной мере имеющих отношение к исследованию знаков.

Учитывая обобщающий характер результатов семиотики в сравнении с результатами тех наук, материал которых она использует, можно охарактеризовать семиотику как общую науку о знаках. Потребность в семиотике есть потребность в общей теории знаков. Эта потребность возникает тогда, когда отдельные науки, в той или иной мере имеющие дело со знаками, достигают определенной ступени развития и появляется надобность в объединении усилий представителей разных наук, в синтезе накопленного ими материала, унификации употребляемых ими понятий. Создание семиотики, таким образом, представляет собой закономерный итог развития научных знаний. Однако семиотика не сводится к простому объединению этих данных: на их основе она формулирует общие законы, относящиеся к знакам.

Семиотика исследует не конкретные знаки в конкретных знаковых ситуациях. Она определяет понятие знака вообще, устанавливает виды знаков, описывает типичные знаковые ситуации, наиболее общие способы использования знаков и т.п.

Семиотика как наука о знаках в ряде работ носит в значительной мере характер методологического средства для пояснения результатов, которые ранее были получены в геометрии, алгебре и других разделах математики или в гуманитарных исследованиях.

Отношение семиотики к наукам двоякое: с одной стороны, семиотика – это наука в ряду других наук, а с другой стороны, это – инструмент наук. Важное значение семиотики как науки кроется в том, что это – определенный шаг вперед в унификации науки, поскольку она закладывает основы любой другой частной науки о знаках – такой, как лингвистика, логика, математика, риторика и эстетика.

Но если семиотика – это полноправная наука, изучающая вещи и свойства вещей в их функции служить знаками, то она в то же время и инструмент всех наук, поскольку любая наука использует знаки и выражает свои результаты с помощью знаков. Следовательно, метанаука (наука о науке) должна использовать семиотику как орудие.

Ю.М. Лотман пишет, что семиотика возникла как самостоятельная дисциплина сравнительно недавно, хотя еще в XII веке английский философ-материалист Дж. Локк очень точно определил сущность и объем семиотики (использовав именно этот термин). Локк писал, говоря о разделении науки: «Следующий раздел можно назвать «семиотика», или «учение о знаках»». Задача этого раздела, по его мнению, - «рассмотреть природу знаков, которыми ум пользуется для понимания вещей или для передачи своего знания другим».

Семиотика выделяет три основных аспекта изучения знака и знаковой системы:

синтаксис (синтактика) изучает внутренние свойства систем знаков безотносительно к интерпретации;

семантика рассматривает отношение знаков к обозначаемому;

прагматика исследует связь знаков с «адресатом», то есть проблемы интерпретации знаков теми, кто их использует, их полезности и ценности для интерпретатора.

Чарлз Сандерс Пирс пытался охарактеризовать ряд важных семиотических понятий (понятие знака, его значения, знакового отношения и т. д.). Он отчетливо сознавал, что эта область исследования должна быть предметом особой науки — семиотики, которую он определял как учение о природе и основных разновидностях знаковых процессов.

В частности, Пирс создал базовую для семиотики классификацию знаков:

1) знаки-иконы (icon), изобразительные знаки, в которых означаемое и означающее связаны меж собой по подобию;

2) знаки-индексы (index), в которых означаемое и означающее связаны меж собой по расположенности во времени и/или пространстве;

3) знаки-символы (symbol), в которых означаемое и означающее связаны меж собой в рамках некоторой конвенции, то есть как бы по предварительной договоренности. Национальные языки — примеры таких конвенций.

Идеи Г. Фреге и Э. Гуссерля

Об идеях Э. Гуссерля см.: Теория знака Гуссерля Этот раздел не завершён.

Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

Среди идей Г. Фреге наиболее существенными для семиотики являются его понятия значения и смысла знака, сформулированные в статье «О смысле и значении» (1892).

Знаковая система — это система однообразно интерпретируемых и трактуемых сообщений/сигналов, которыми можно обмениваться в процессе общения. Иногда знаковые системы помогают структурировать процесс общения с целью придания ему некой адекватности в плане реакций его участников на те или иные «знаки».

В качестве примера знаковой системы обычно приводят язык (как в письменной форме так и, в случае естественных языков, в форме речи).

Документ содержит социальную информацию, выраженную в знаковой форме. Знаковость - один из основных его признаков. Документ - это оформленное в виде совокупности последовательных знаков информационное сообщение. Знаки могут быть в форме букв, отверстий, точек, линий, цифр и т.д. От формы знаков и способов их нанесения во многом зависят уровень представления и восприятия информации, степень использования документов, компактность их хранения.

Знаковые системы, как уже говорилось, могут быть естественными (естественные, или натуральные языки) и искусственными (машинные, нформационные языки, языки-посредники при машинном переводе).

В широком смысле знак - это любое физическое явление, имеющее общепринятую или субъективную интерпретацию, которая обычно зависит от окружающей среды.

В документоведении знак - материальный, чувственно воспринимаемый предмет (явление или действие), выступающий в качестве представителя другого предмета, свойства или отношения и используемый для фиксирования, приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений (информации, знаний). Знак является своеобразным "атомом" социальной информации. Сообщение может состоять из одного или совокупности знаков. Но сообщения менее одного знака быть не может, ибо оно не будет иметь содержания.

Знак обладает следующими основными свойствами:

имеет материальное выражение;

обладает значением;

информирует о чем-то отличном от него;

используется для передачи информации;

функционирует в определенной знаковой ситуации.

Знак имеет внешнюю и внутреннюю структурные стороны. Внешняя сторона - это материальная оболочка знака. Предмет, который выступает в роли знака, обязательно обладает определенной формой, чтобы быть воспринимаемым, способным фиксировать и передавать информацию в пространстве и времени. Жест, свет светофора, морской флажный код, звук речи не могут служить знаками для документа. Документоведение связано лишь с фиксированными знаками, полученными письменным или иным способом. Внутренняя сторона знака - это его значение. Этим он отличается от других материальных знаков.

Между знаком и обозначаемым предметом, как правило, нет сходства. Связь между знаком и предметом осуществляет человек. Люди в большинстве случаев условливаются в применении тех или иных знаков и знаковых систем. Знак используется для передачи и хранения информации, служит средством коммуникации. Поэтому значения знаков должны быть понятны всем участникам коммуникационного процесса. Пока знаки не поняты (не расшифрованы) реципиентом, сообщение не может быть воспринято, а значит, документ не может выполнить свою сущностную функцию - быть источником информации и средством коммуникации. Знак существует в определенной знаковой системе. Будучи извлеченным из нее, он может потерять или поменять свое значение.

Для документоведения особый интерес представляет классификация знаков. Классификация знаков - это их группировка по определенным признакам.

Существует множество классификаций знаков, разработанных в семиотике - науке, изучающей общие свойства знаков, их систем и ситуаций в человеческом обществе. Но наиболее приемлемой для документоведения является группировка знаков по характеру происхождения и форме существования, разработанная С.Г. Кулешовым и А.В. Соколовым. Она изображена на рисунке 1.

Рисунок 1 - Классификация знаков

Различают знаки языковые и неязыковые. Знак языковой - единица языка (морфема, слово, словосочетание, предложение), которая служит для обозначения предметов или явлений действительности, а также отношений между элементами языка в тексте. Знак языковой двусторонен, он состоит из обозначающего и обозначаемого. Неязыковые знаки также способны служить средством обмена документной информацией между людьми (символы, товарные знаки, музейные экспонаты, фотографии, исторические реликвии, включая орудия труда, архитектурные памятники).

Чаще всего среди неязыковых знаков используются знаки-изображения существующих или условных объектов, содержащие их схематичное обозначение. Они делятся на знаки-"пикчеры", эмблемные и вещественные.

Знаки-"пикчеры" (англ, picture - картина, рисунок, кинофильм, кадр фильма) - это произведения живописи, в том числе графики, художественной вышивки, художественной резьбы по дереву, металлу, фотографии (включая кинофильмы). Их принято называть иконическими (т.е. знаками-изображениями).

Эмблемные знаки - разнообразная эмблематика (военная, спортивная, торгово-фирменная, геральдическая, мифологическая, дорожная и т.д.).

Знаки вещественные (трехмерные) - это скульптура, макеты, модели выставок, музеев и т.д. Среди них - разнообразная (в большинстве - обрядовая) вещественная символика, означающая разные понятия (хлеб и соль - знак приветствия и дружбы, кольцо на четвертом пальце - человек женат). Функция и значение знака придаются отдельным предметам в конкретной ситуации (хлеб на столе вне обряда встречи дорогих гостей не фиксирует никакой социальной информации).

Форма знака-символа может быть различной. Одни из них подобны изображаемому, другие носят целевой характер и не похожи на отображенный предмет или явление. Первые создаются путем более или менее точного копирования реальных объектов или явлений. Они несут иконические неязыковые знаки, подобные по форме обозначаемым объектам (рисунки, фотографии, кинофильмы, диапозитивы, видеофильмы). В отличие от иконического, знак-символ не обязан иметь сходства с тем предметом или явлением, которое он обозначает. Для того чтобы понять (расшифровать) информацию, человек должен заранее заучить значение знака. К документам, использующим языковые знаки относятся вербальные (словесные) документы (книги, брошюры, журналы, газеты, бюллетени и т.д.) и идеографические документы (географические карты, ноты, чертежи).

Письмо - знаковая система фиксации речи, позволяющая с помощью начертательных (графических) элементов передавать речевую информацию на расстоянии и закреплять ее во времени.

Знаковая система обладает определенными свойствами:

знаки связаны в ней между собой определенными правилами грамматики;

новые знаки вводятся в систему не произвольно, а на основе правил;

значение знака в системе зависит не только от него самого, а от его места в системе;

система состоит из конечного (хотя и не всегда постоянного) числа элементов (знаков), из которых может быть составлен словарь;

осуществим перевод (замена) одной знаковой системы на другую;

знаки фиксируются одним или несколькими способами.

Система письма характеризуется постоянным составом знаков, причем каждый знак передает либо целое слово, либо последовательность звуков, либо отдельный звук речи. Система письма тесно связана с письменностью.

Письменность - совокупность письменных приемов фиксирования и передачи информации, включающих понятие графики, алфавита и орфографии какого-либо языка или группы языков, объединенных одной системой письма или одним алфавитом. В этом смысле можно говорить о русской, английской, арабской письменности и т.д.

Первоначально для передачи информации использовали простые знаки письма: рисуночное, пиктографическое письмо, биржи, зарубки, вампумы, ки-пу и т.д. Вампумы (индийское wampum, сокр. от wampumpead - нити с нанизанными на них раковинами) - разновидность так называемого предметного письма у северо-американских индейцев (ирокезов, гуранов и др.). Представляет собой пояс, сплетенный из нитей, унизанных раковинами. Количество, цвет и взаиморасположение раковин имеют символическое значение. Иногда на вампумы наносились рисунки, уточняющие содержание, часто они выполняли функцию денег. Кипу - комбинации узлов и сплетений шнуров.

Первоначальной формой письма было рисуночное письмо, которым пользовался доисторический человек. Рисуночное письмо передавало более или менее схематичными рисунками конкретные предметы. Из рисуночного кода примерно в середине IV в. до н.э. развилось пиктографическое письмо.

Пиктография (лат. pictus - рисованный, живописный, греч. grapho - пишу) - древнейший вид письма, письмо руками. Условными рисунками изображали не только предметы, но и действия, события, т.е. целое сообщение. Для пиктографии не нужен алфавит, т.е. набор определенных знаков, необходимо только изображать предметы и ситуации (например, человека, лодку, охоту и т.д.). "Читающий" пиктограмму не связан какими-либо правилами чтения (как, например, в буквенном письме), он должен лишь правильно опознать изображения. Некоторые виды пиктографии используются и в наши дни. Например, на вывесках: изображены ботинки - значит, здесь чинят обувь. Иногда пиктограммы рассчитаны на людей, не знающих языка: например, в гостиницах для иностранцев у кнопок звонков в номере - изображение уборщицы, официанта и т.д. Пиктографическое письмо встречается у народов, не имеющих собственной письменности.

Поскольку посредством пиктографического письма нельзя выразить абстрактные понятия и мысли, на более высоком уровне развития общества возникла потребность в новом типе письма - идеографическом. В идеографическом письме знак-рисунок постепенно превращается в "знак-идею" (идеограмму). В этом случае он означает уже не сам изображаемый конкретный предмет, а ассоциируемое с ним обобщенное понятие. Например, круг с расходящимися лучами означает уже не "солнце", а "жару", "тепло", "горячий" или "теплый". Старец, опирающийся на палку, означает старость и т.п.

Разновидностью идеографического является иероглифическое письмо, используемое с конца IV в. до н.э. Иероглиф - условный изобразительно-образный графический знак идеографического письма, обозначающий слова (понятие), слоги и звуки. Термин "иероглифический" применяется и по отношению к знакам других систем письма. Так, иероглифами называют знаки древнейшего (II в. до н.э.) и современного китайского и японского письма, знаки не клинописной, а изобразительной разновидности хеттского письма (II-I в. до н.э.) и т.д. Знак в идеографическом письме превращается в образ-символ. Он становится более обобщенным, схематичным. Образ-символ - это переходная ступень от безусловного изображения к условному знаку. Однако знаки идеографического письма - идеограммы, иероглифы - не могли служить для графического изображения звуков речи.

Способ обозначения звуков речи с помощью графических знаков впервые был изобретен уже в III в. до н.э. шумерами, создавшими самую древнюю из земных цивилизаций. Хотя шумерское письмо, как и древнеегипетское, находилось на переходной стадии от словесного к слоговому, первый шаг к графическому изображению речи был уже сделан. Прошло несколько столетий, прежде чем античные греки, отталкиваясь от открытого шумерами и развитого семитами слогового письма, научились разлагать слова на фонемы, записывать звучащую речь с помощью букв, объединенных в систему алфавита.

Следующим важным шагом явилось фонетическое письмо, в котором язык нашел для себя адекватное графическое выражение. Фонетическое письмо можно считать самым точным изображением речи. Развитие фонетического письма делится на два этапа. Первый - это буквенно-слоговое письмо - клинописное, возникшее на рубеже IV-III в. до н.э. Второй - алфавитное письмо (II в. до н.э.), в котором каждой графеме (букве) соответствует или первоначально соответствовала фонема (звук). Буква - графический знак или литера. Совокупность букв, принятых в данной письменности и расположенных в определенном порядке, называют азбукой (по первым славянским буквам - аз и буки).

Возникшее на базе греческого, латинское письмо послужило основой для большинства современных систем письма. В XII-XIII вв. славяне также заимствовали греческое письмо. С конца IX в. существовало два письма - глаголица и кириллица, отличающиеся формой букв. Затем в X-XI вв. в Киевской Руси кириллица вытесняет глаголицу. В XVIII в. появляется скоропись, а в XIX-начале XX в. - гражданское письмо, или гражданский шрифт, т.е. современное письмо. Шрифт - гражданская форма знаков определенной системы письма. В зависимости от техники исполнения различают рукописный, рисованный, гравированный, наборный шрифт. Алфавитное письмо часто называют словесным или вербальным.

Письменное документирование является высшей формой развития коммуникационной системы "язык". Именно письменный документ стал основой для формирования такого сложного и многогранного документа как книга.

Семиотика работает в знаковом пространстве и рассматривает все явления культуры в качестве знаковых систем. Знак, - атом любого семиотического исследования. Всю свою жизнь человек неразрывно связан со знаками. Любое действие и мысль (структурирующаяся посредством естественного языка, - доминирующей знаковой структуры), продиктованы знаковыми регулятивами (отсюда и проблема автоматизма мысли). Объектом семиотики может стать любая знаковая система вне зависимости от ее субстанции или границ: “изображения, система жестов, звуков, предметов, материальные комплексы, обнаруживаемые в основе всевозможных обрядов, церемоний и зрелищ”. Коммуникативные модели находят самое широкое применение при изучении жизни общества, при описании культур, искусства, моды, кухни, системы родства и т.д. Сюда же относятся системы, имеющие глубокий социальный смысл. Эта обширная знаковая область исследуется с разных сторон такими дисциплинами, как лингвистика, теория информации, формальная логика, структурная антропология и семиология.

В рамках семиотического метода сформированы два основных подхода к проблеме знака. Первый связан с именем швейцарского лингвиста, - Ф. де Соссюра, а второй с именем известного американского мыслителя Ч.С. Пирса. В начале 20 века Соссюр предложил интерпретацию знака, ставшую традиционной в семиотике. Он связал знак с удвоением реальности, и как следствие, с порождением знакового пространства: “овладеть по настоящему знаком можно только тогда, когда полностью понята его <…> двойная природа”, пишет Соссюр. Под двойной природой знака понимается некая двусторонняя сущность, материальный носитель которой называется означающим (“форма”, “план выражения”), а то, что он представляет, – означаемым знака (“содержание”, “план содержания”, “значение”). Согласно этой концепции, отраженный образ вещи включается в моделирующие связи человеческого сознания, а миметический механизм становится механизмом порождения знаков. Соссюр установил, что язык представляет собой не что иное, как “компромисс, на который идет разум” и без этого не было бы самого языка. Понимание языка как системы произвольных знаков вышло впоследствии за рамки лингвистических дисциплин и дало основание думать, что знаковая природа есть общее свойство культуры. Знак для Соссюра - явление, прежде всего языковое, и уже из лингвистики оно распространилось на другие феномены.

В отличие от Соссюра, Пирса интересует не сам знак, а процесс означивания, то есть процесс сопряжения знака, объекта и мысленного представления, или интерпретанты знака. Наличие третьей составляющей знака, которой не было у Соссюра, - интерпретанты, внесло значительные перспективы в исследования Пирса. В связи с этим он напишет, что “последствия от знака могут быть самыми непредсказуемыми”, ведь знаки вплетаются в паутину общекультурных значений, порождая неисчерпаемые возможности для интерпретации. Позиция интерпретанты связана со многими жизнями текста, - в энергетике рождения, в реальном факте своего наличия, как музейный экспонат, в пересечении автор-зритель, в жизни интертекстуальной. Подобная многосложность и есть интерпретанта знака, или его “значимость”. В данном случае семиозис (знаковый процесс, определяющийся как некая ситуация, включающая определенный набор компонентов, например, элементарное речевое общение) осуществляется как творческая деятельность получателя. Наиболее продуктивен вариант, когда отношение перевода и оригинала не ограничивается смысловой связью, более того, перевод начинает активно избегать смысловой соотнесенности, утверждая собственную самостоятельность. В этом случае отношение между оригиналом и переводом приобретает самостоятельное измерение. Речь идет о существенном приращении смысла текста, а любое приращение смысла неизбежно полагает совершенно иной смысл.

Для прочтения знака, говорит Пирс, - требуются “ощущения-восприятия” (perseptions) со стороны самого индивида. Итак, знак, или репрезентамен, это то, что обозначает что-либо для кого-либо. Будучи направленным, он создает в уме человека соответствующие ассоциации или как мы говорим - интерпретации. Пирс расценивает данную ситуацию, как согласованием мысли самой с собой. Следует заметить, что представленная идея Пирса в полной мере отвечает кантианской трактовке языка, в соответствии с которой, каждый язык есть обозначение мыслей, и наоборот, самый лучший способ обозначения мыслей есть обозначение с помощью языка, этого величайшего средства понять себя и других. “Мыслить - значит говорить с самим собой”, пишет Кант. “Мой язык есть совокупность меня самого, ибо человек есть мысль”, дополняет Пирс.

Не вызывает сомнений важность рассуждений Пирса об интерпретанте. Интерпретанта - это коммуникативный потенциал текста, включение в структуру знака некой мыслительной позиции. Размышления Пирса об интерпретанте можно расценивать, как указание на возможность выбора в мире знаков со стороны реципиента. Ч. Моррис, развивая идею Пирса, напишет, что “нечто есть знак только потому, что оно интерпретируется как знак чего-либо некоторым интерпретатором. Знак может не обозначать никаких реальных объектов - не иметь денотата. Также могут иметь место языки, имеющие только одного интерпретатора, либо вообще не иметь его”.

Изложенные положения по теории знака тесно связаны с вопросом о специфике коммуникации в современной культуре. Проблема заключается в том, что в пространстве культуры можно обнаружить феномены, которые невозможно описать с точки зрения знаковости, или принципа “двойного членения”. Сюда можно отнести многие тексты, созданные авангардом. Двойственность, т.е. связь формы и содержания, или означаемого с означающим, как основное условия функционирования знака, здесь полностью отсутствует. В связи с этим можно говорить о “разрушении” знака в авангарде, иными словами, о потере взаимосвязи между означаемым и означающим. На чем в таком случае удерживается коммуникативный потенциал текста? Над этим вопросом долго бились семиотики, потому что от решения данного вопроса зависела судьба самой семиологии, как науки.

Наметившаяся тенденция к неустойчивости знака как двустороннего образования, привела в результате к критике понятия знака. Основная заслуга в фиксировании видимых метаморфоз знака принадлежит французскому философу, одному из самых ярких представителей постструктурализма, - Ж. Деррида. Им был выявлен механизм разрушения знака, как двустороннего образования, при котором обозначаемое постоянно функционирует в качестве обозначающего. “Сегодня такая игра вступает в свои права, стирая границу, исходя из которой, она имеет намерения регулировать циркуляцию знаков, лишь на одних своих плечах вытягивая все обозначаемые <…>. Все это ведет к “разрушению понятия знака”, пишет Деррида. Выступая с критикой соссюровской модели знака и общей, лингвистической по своей природе, теории коммуникации, которые обе составляют основу традиционного структурализма, Деррида опровергает обоснование, на котором покоится классический структурализм, а именно невозможность разделения означаемого ряда от ряда означающего в функционировании знака. Этот процесс Деррида обозначил, как процесс “децентрализации всей лингвистики”. Культура, основанная на принципе децентрализации, подвижна, оно не делает своим предметом ни один прочный ракурс жизни и репрезентирует неустойчивость самого знака.

Данный вывод только закрепляют рассуждения французского философа Ж. Бодрийяра. Обращаясь к языку искусства, он пишет, что этот язык представляет собой модель символического обмена, в которой уничтожается законность, целевая обусловленность, связь означаемого и означающего. Иными словами, происходит ломка знака, ставятся под сомнение основополагающие законы лингвистики. Основную мысль Бодрийяра можно выразить так “ искусство стремится не к производству означаемых, а к исчерпывающему истреблению, циклическому разрушению знакового материала”. Следует признать наличие структур, несводимые к сигнификации, которая есть ни что иное, как режим производства смысловых ценностей языка. В настоящем искусстве необходим цикл дарения и ответного дара. Хороший текст это такой текст, где ничего не остается, а все, что не схвачено символическим истреблением - это и есть то, на чем зиждется экономика сигнификации и коммуникации. Здесь мы и производим термины, смысловые ценности под властью кода.

Следует также сказать об особом видении проблемы знака в московско-тартуской семиотической школе. Здесь акцент с понятия “знак” переместился к понятиям “знаковость” и “текстуальность”. Вокруг проблематики текста велись научные поиски московско-тартуской семиотической школы: “вместо знака как такового, <…> все больше исследователя, в том числе лингвиста, увлекает целостный текст, переплавляющий в себе входящие в него отдельные знаки”. Подобная ситуация связывается Лотманом с гетерогенностью человеческого сознания. По его мнению, в рамках одного сознания наличествует как бы два сознания. Одно оперирует дискретной системой кодирования и в этом случае основным носителем значения является знак, а во втором случае первична континуальность текста. “Текст” дает возможность перейти от литературы к культуре как универсальному объекту семиотики. Становится очевидным, что знаковая система без знаков, оперирующая величинами более высокого порядка, - текстами, представляет собой не парадокс, а реальность, один из двух возможных типов семиозиса. Все подступы к неязыковым системам в московско-тартуской семиотической школе связаны с текстуализацией исходного материала и его дальнейшим рассмотрением в лингвистической перспективе.

Мы рассмотрели основные концепции знака, представленные Соссюром, Пирсом и Лотманом и выявили, что разрушение классической для семиотики модели коммуникации связано с тенденцией к разрушению знака, как двустороннего образования. Парадокс, однако, состоит в том, что устойчивость знака, как двустороннего образования изначально была поставлена под вопрос в культуре авангарда, и в последствии отмеченный парадокс стал темой для размышлений в философии постструктурализма. Тем самым, обозначилась общая тенденция, связанная с признанием наличия структур, несводимые к сигнификации. В рамках тартуско-московской семиотической школы интерес переместился от понятия “знак” к понятию “текст”, что придало больший вес выявлению значимости языка. В связи с этим возникает необходимость в продолжении нашего разговора на языке герменевтики и феноменологии.

Коннота́ция (позднелатинское connotatio, от лат. con (con) — вместе и noto — отмечаю, обозначаю) — сопутствующее значение языковой единицы.

Коннотация включает дополнительные семантические или стилистические элементы, устойчиво связанные с основным значением в сознании носителей языка.[1] Коннотация предназначена для выражения эмоциональных или оценочных оттенков высказывания и отображает культурные традиции общества. Коннотации представляют собой разновидность прагматической информации, отражающей не сами предметы и явления, а определённое отношение к ним[2]

Код - понятие, широко используемое в семиотике и позволяющее раскрыть механизм порождения смысла сообщения. В теории информации (Шенон, Уивер) «код» определяется как совокупность (репертуар) сигналов. В работах Якобсона и Эко «код», «семиотическая структура» и «знаковая система» выступают как синонимичные понятия ( при этом «код» отличается от «сообщения» так же, как в концепции Соссюра «язык» – от «речи»). Иначе говоря, «код» может быть определен трояким образом: (1) как знаковая структура; (2) как правила сочетания, упорядочения символов, или как способ структурирования; (3) как окказионально взаимооднозначное соответствие каждого символа какому-то одному означаемому (У.Эко).