§3. Тезис Фалеса.

Первым учёным и философом Запада считается Фалес из Милета (ок. 624 - 546 гг. до Р. Х.), один из легендарных «семи мудрецов» Древней Греции. Он первым утверждал, что всё есть одно, а именно, что «всё есть вода».

Почему именно вода? Поскольку практически ничего, кроме этой фразы, от сочинений Фалеса не осталось, попробуем представить себе, как он мог рассуждать, какова, возможно, была логика его мысли. Ведь философия тем и отличается от мифологии или религии, что здесь суждение не имеет никакой ценности без соответствующего рассуждения, обоснованность которого может проверить каждый.

Земля покоится на воде. Вода - вокруг земли, вода – под землёй. Сама земля есть затвердевшая вода. Вода падает сверху, следовательно, вода - и над землёй. Воздух, облака, небесные светила – разреженная вода. Всё живое на Земле пьёт воду – растения, животные, человек, и без воды они умирают. Стало быть, они состоят из воды. Стало быть, вода – источник жизни, т.е. сама душа (жизненное начало тела) состоит из воды. А поскольку душа человека также есть вода, то всё в мире подобно душе человека, т.е. «одушевлено» – и у тела, и у души одна и та же общая сущность, общая субстанция. Мир – это бесконечный и вечный океан, и каждая вещь в нём – лишь волна, мгновенное состояние, модификация одной и той же материи. Волны появляются и исчезают, но океан вечен и в целом всегда остаётся одним и тем же – водой.

Многочисленные наблюдения показывают, что вода способна изменять своё состояние, совершать «фазовые переходы», т.е. переходить из жидкого состояния в твёрдое и газообразное и обратно. Одно и то же вещество может существовать в различных формах, «видах», иметь различные свойства. Но самое главное состоит в том, что вода пластична: она принимает форму того сосуда, в который её наливают. Вода сама по себе никакой формы не имеет (бесформенна, аморфна), именно поэтому она способна принять любую форму – форму любой возможной в мире вещи. Поэтому она может быть универсальным принципом объяснения или всеобщим началом.

О вещах как «волнах» в материи (акаше) и о мыслях как «волнах» в «материи ума» (читте) говорит и философия веданты. Именно с водой сравнивает Лао-цзы великое Дао (даосское название для абсолюта, первоначала). В первом стихе первой книги Библии так говорится о первом дне творения: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». И далее о втором дне: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом». Таким образом, небесный свод – граница между водой небесной и водой поднебесной, и «вода» в Библии также выступает в качестве «материала», из которого формируются и земные вещи, и небесные светила. Напомним, что классическая физика XVII – XIX вв. также считала всеобщей материей эфир, которые определялся как жидкость.

Почему мы считаем Фалеса, от учения которого сохранилась по сути дела всего лишь одна фраза, которая кажется на первый взгляд совершенно наивной, родоначальником европейской философии и науки? Дело в том, что фалесовская «вода» или «влажное начало» – это нечто всеобщее, и как таковое она мыслится, а не воспринимается органами чувств. Ведь фалесовская «влага» не есть та вода, которую мы пьём и в которой купаемся. Поскольку мы отличаем последнюю от земли, воздуха и огня, то эта чувственно воспринимаемая вода есть нечто особенное наряду с другими стихиями, а «влага» как первоначало есть нечто всеобщее, охватывающее и воду, и землю, и воздух, и огонь, при всех их чувственно воспринимаемых различиях, - следовательно, эта «влага» есть нечто лишь мыслимое. В этом отношении она ничуть не отличается, скажем, от парменидовского «единого»: истинное бытие, согласно Фалесу – это то, что мыслится. От телесно-физической, чувственно воспринимаемой воды надо отличать метафизическую, умопостигаемую «влагу».

Основа тезиса Фалеса двоякая. Во-первых, это внимательное и систематическое наблюдение фактов опыта, обыденного и ремесленного, которые доступны всем, объективны и повторяемы (не скрытое, не тайное, не эзотерическое – для одних «посвящённых», не внутренний субъективный «мистический опыт» и т.п.). Во-вторых, это поиск связи этих фактов, или общего, единого в этом многообразии наблюдений. А общее – это закон, если общее брать объективно, и понятие, если его брать субъективно. Поиск единства в явлениях, т.е. регулярности, повторяемости, закономерности – это сущность науки.

До Фалеса мир обыденного сознания и мифологии ярок и многоцветен. Сознание привязано к единичному, конкретному, многообразному – «реальность», «бытие» есть «вот эта вещь», которую я сейчас вижу, вот «это» событие, которое сейчас происходит и т.д. «Требовалась большая умственная смелость, - пишет Гегель, - для того, чтобы отвергнуть эту полноту существования природного мира и свести её к простой субстанции… В положении, гласящем, что этой сущностью является вода, … положен конец взаимной несвязанности бесчисленного множества…». Всякая отдельная чувственно воспринимаемая вещь «здесь и теперь», всякое «существо» перестают быть самостоятельной реальностью, теряют самостоятельность – они есть лишь видоизменение одного и того же начала. Мышление первого теоретика отрывается от того, что «здесь и теперь», от непосредственно воспринимаемого чувственного облика вещей и связывает благодаря этому все вещи одним понятием. Любое понятие «схватывает» многообразие ощущений в единство; способность «мыслить» вообще, или «разум», и состоит в способности «видеть» общее и неизменное в текучем и множественном и относиться к миру объективно, т.е. сознавать существование «предметов». Поэтому вообще говоря никакое мышление не удовлетворяется «явлением», поверхностью, текучим, но стремится «схватить» сущность – то, что находится «за» мимолётным и субъективным восприятием, то, что «лежит в основе» - короче, «саму вещь», «сам предмет». Но в философии эта способность достигает наконец завершения, полного развития: весь мир мыслится как одно целое, как одна «вещь» – вода.

Поэтому переход от мифологии к философии не случаен, он укоренён в самой природе человека, в сущности мышления. Наука – естественное, закономерное развитие и совершенствование сущности человека, его способности мыслить, быть разумным существом.

Разум обнаруживает себя в человеке как способность «мыслить»: т.е. «быть на дистанции» от текущей ситуации, в которой мы сами находимся, задержать естественную реакцию и «видеть» (умо-зрительно) не только то, что непосредственно действует на органы чувств. Человек как мыслящее, разумное существо способен определять свое поведение не только тем, что «есть», но и тем, что было, что будет, что, наконец, должно быть. Так вот, этот выход за пределы чувственного восприятия и осуществляется понятием о «предмете». Собственно человеческие поступки всегда опосредованы понятиями и суждениями, в которых мы представляем себе окружающее как «мир» и «вещи», т.е. объективно. Поэтому всякий язык и всякая речь явно или неявно содержит в себе некоторую онтологию. Когда мы о чём-то «судим» или что-то «утверждаем», мы всегда «имеем в виду» нечто существующее, которое мы мыслим и о котором говорим. Таким образом, во всяком акте собственно человеческой, разумной деятельности совершается акт выхода (если угодно - «трансценденции») за пределы непосредственно данного в чувственном восприятии и «созерцание» самой вещи, «предмета», а не одних лишь «собственных ощущений». В науке эта способность «мыслить», отличающая человека от животных, получает естественное и закономерное развитие, расширение, усиление, не отличаясь по существу от обыденного «здравого рассудка» своей способностью не теряться в многообразии «впечатлений» и видеть «за» ними сохраняющуюся при всех изменениях восприятий и переменах ракурсов и аспектов взгляда «саму вещь». Но в отличие от обыденного здравого смысла «взгляд» в науке (т.е. изменения и восприятия, которые она учитывает) несравненно шире и поэтому «вещи», о которых она говорит, также более существенны и устойчивы.

Поэтому и философия, стремясь дойти до всеобщего, отнюдь не представляет собой занятие отдельных индивидуумов, склонных к «умозрению» и «спекуляции». Напротив, в каждом человеке, поскольку он мыслит и стремится к пониманию мира и самого себя, есть неустранимая «метафизическая потребность», неистребимая «естественная склонность» к философии как важнейшей области человеческого знания. Иными словами, философия укоренена в самой способности мышления, и всякий человек, поскольку он мыслит - философ, делающий онтологические предположения, набрасывающий тот или иной «проект бытия». В самом деле, если глядя на лежащий передо мной предмет, я подумал или сказал, что «это - яблоко», то я уже вышел «за» (греч. «мета») пределы данного мне в чувственном восприятии внешнего вида и предположил существование самого «предмета», «сущего», яблока «самого по себе», которое не совпадает целиком ни с одним из своих ощущаемых мною свойств, качеств, «аспектов», а лишь «имеет» их или «обнаруживает» в отношении ко мне. Это яблоко, конечно, не «дано» в чувствах целиком никогда, - оно мыслится мною, как разумным существом, имеющим соответствующее понятие и т.о. способным связывать свои ощущения и восприятия («ракурсы» или «аспекты» яблока) в одно целое. Всякое отрицание философии, следовательно, - плод недоразумения. Философия, как и всякая наука, стремится понять сущность явлений, наблюдаемых нами в жизненном опыте (что это такое?), но в отличие от других наук, она стремится найти общую сущность всех явлений без исключения в их совокупности, в целом, не ограничиваясь какой-либо конкретной областью действительности, материальной или духовной, внешней или внутренней. Она ищет первоначало, некоторую первооснову вселенной как одного целого, - такую первооснову, исходя из которой можно было бы объяснить все области бытия в их единстве, в их внутренней связи.

Вот почему можно считать Фалеса родоначальником и метафизики, и физики как науки. Тезис Фалеса – это прежде всего начало разработки философского понятия субстанции – основного понятия всей традиции европейской метафизики. Первоначально субстанция мыслится и определяется как материя. Материя же вообще – это первое и исходное понятие физики в целом как науки.