4. Фома Аквинский о человеке и свободе.

Продолжая традицию Аристотеля, Фома связывает политику как учение об обществе с этикой как учением о ценностно-ориентированном поведении человека. Отметим, кстати, что в отличие от Августина Аквинат видит в человеке (в смысле рода человеческого в целом) единство души и тела. Душа же отдельного человека (как «неполная субстанция») бессмертна и независима от тела.

У него христианская этика – это основа социального учения. Не экономика, но этика берется как основание политической стратегии и экономики.

Св.Фома говорит о двух основных ценностях. Первая – это спасение души, а вторая ценность – это благо других людей, она и делает человека социальным существом, есть основание общественного бытия.

Во второй части «Суммы теологии» Фома рассматривает вопросы поведения человека в духе этики Аристотеля. Последняя, как помним, построена на выяснении того, что есть добродетель. Следовательно, главное не то, что должен делать человек, а то, каковы должны быть качества человека. Так и Фома ничего не говорит о долге человека.

Заповеди Ветхого Завета – это перечень требований к человеку, что надо делать и чего делать нельзя.

Заповеди Блаженства в Нагорной Проповеди Христа говорят только о добродетелях или что делает человека хорошим, достойным, близким Богу, не о том, что человек должен конкретно делать.

В этом смысле этика Нового Завета ближе к этике Аристотеля, чем к этике Ветхого Завета. Моральный закон, указующий, каким надо быть, не вступает в конфронтацию со свободой человека.

Возникает проблема свободы в форме дилеммы: обладать свободой или быть свободным? Согласно Фоме, можно говорить о двух свободах – свободе ценностно-ориентированной и свободе безразличной к ценностям (греховная свобода). Теолог, естественно, понятие свободы сопрягает с ценностной ориентацией.

Если же свобода, как позже стал утверждать номиналист Уильям Оккам, означает поступать по своей воле, тогда можно говорить о свободе убивать, о свободе преступить закон и пр.

Человек по своему естественному закону склонен к добру и нарушает эту склонность именно в силу своей несвободы, в испорченности природы человека в результате грехопадения.

Представим, говорит Фома, что перед нами пловец, которому связали руки и ноги. Он несвободен, и эта несвобода ведет к тому, что он утонет. Вернуть ему свободу – это значит снять с него цепи. Отсюда свобода – это свобода от давления дурного выбора, это свобода, прежде всего, от зла. Речь идет не о том, что человек принимает некое внешнее послушание, а о том, что его собственная воля становится доброкачественной, она не направлена уже на дурные поступки. Свобода состоит в способности человека творчески участвовать в добре.

Еще одно различие: мы считаем, что перед нами масса дурных выборов и только один хороший: есть очень много соблазнов, есть очень много способов поступать дурно и только один, какой-то уникальный способ поступать хорошо.

Фома же считал, что, в сущности, грехи и способы нагрешить довольно однообразны и скучны. Будучи же свободным от греха, человеку открывается огромное поле возможностей. Выбор пути к Благу грандиозен и является творческим. Вот здесь и есть различие между томистским и нашим, восходящим к Оккаму, пониманием свободы.

Следующая лекция будет посвящена философии эпохи Гуманизма и Возрождения.

осподе. славу свою в самом себе, а последний - в вью ческого рода, происходящего от одних и тех же предков - Адама ает ей все