Г. Маклюэн. Понимание медиа

262	Часть II

кламные объявления и картинки стали вааимоааменяе­ мыми и с тех пор такими и остались. Важнее, однако, то,

что иллюстрации сделали возможным колоссальное воз­ растание тиражей газет и журналов, еще более повысив­ шее количество и прибыльность рекламной продукции. Се­ годня немыслимо, чтобы какое-то печатное издание, еже­ дневное или периодическое, могло удерживать больше не­ скольких тысяч читателей без иллюстраций. Ведь и худо­ жественное объявление, и иллюстрированная статья пере­ дают массу мгновенной информации об огромном количе­ стве людей, без чего в нашем типе культуры невозможно идти в ногу со временем. А потому не кажется ли естест­ венным и необходимым, что в этом графическом и фото­ графическом мире молодежь получает обучение восприя­ тию по крайней мере в таком же объеме, в каком она по­ лучала его в мире книгопечатном? Фактически, ей нужно даже больше подготовки в графике, поскольку искусство

преподнесения и аранжировки актеров в рекламе не толь­

ко сложное, но и чертовски коварное.

Некоторые утверждали, что Графическая Революция

переключила нашу культуру с частных идеалов на корпо­ ративные образы. Это по сути означает, что фотография и телевидение соблазняют нас уйти от письменной и частной tтОЧКИ зрения. в сложный и инклюаивный мир группо­ вой иконы. Именно это и делает реклама. Вместо пред­ ставления частного аргумента, или частной перспективы, она предлагает образ жизни для каждого или ни для кого. Она предлагает этот ориентир, апеллируя к вещам ирре­ левактным и тривиальным. Например, одна роскошная ре­ клама автомобиля изображает детскую погремушку на фоне богатого ковра и говорит, что вежеданный грохот автомобиля был убран так же легко, как легко пользова­ тель может убрать подальше детскую погремушку. Такого

рода реклама на самом деле не имеет никакого отношения к погремушкам. Это всего лишь построенная на игре слов шутка178, призванная отключить критические способно­ сти, пока образ автомобиля оказывает воздействие на за­ гипнотизированного зрителя. Те, кто провел всю жизнь в борьбе со tлЖИВОЙ и вводящей в заблуждение рекламой», являются для рекламодателей такой же находкой, какой

r лава 23. Рекламные 067>явленuя	263

являются для пивоваров трезвенники, а для книг и филь­ мов моральные цензоры. Протестующие - лучшие зрите­ ли и ускорители. С пришествием иллюстраций работа ре­ кламной копии случайна и латентна, как .смысл. стихо­

творения для стихотворения и как слова песни для песни. Развитый письменный народ не может справиться с не­ вербальным искусством иллюстрированных изданий, а

потому люди нетерпеливо скачут вверх-вниз, пытаясь вы­

разить бессмысленное неодобрение, ввергающее их в бес­

полезную суету и дающее новую силу и власть рекламным объявлениям. Бессознательные глубинные сообщения рек­ ламных объявлений никогда не становятся для письмен­ ного человека объектом нападения, ибо он неспособен заме­ чать и обсуждать невербальные формы упорядочения и смысла. Искусством спорить с иллюстрациями он не обла­ дает. Когда на ранних этапах развития телевещания была опробована скрытая реклама, образованные люди шумно паниковали, пока от нее наконец не откавались. Тот факт,

что само книгопечатание оказывает примерно такое же подсознательное воздействие, как и иллюстрации, - тай­ на, нераврешимая для книжно-ориентированного сообще­

ства.

Когда появилось кино, весь паттерн американской жиз­ ни выплеснулся на экран как безостановочное рекламное объявление. Во что бы ни наряжались, чем бы ни пользо­ вались и что бы ни ели какие-нибудь актер или актриса, все это было такой рекламой, о какой даже в мечтах не могли помыслить. Американские ванная, кухня и автомо­ биль, равно как и все прочее, пропагандировались на манер

.1001 ночи•. В результате, все рекламные объявления в журналах и прессе должны были теперь выглядеть как сцены из кинофильма. Такими они остались до сих пор. Разве что резкость очертаний с приходом телевидения

пришлось смягчить.

Когда появилось радио, рекламные объявленияоткры­ то перешли к заклинаниямкоммерческогопения. Шум и тошнота как техники достижениянезабываемостиобрели универсальныйхарактер. Производстворекламыи имидж­ мейкерство стали, и до сих пор остаются, единственной по-настоящемудинамичнойи раавивающейсячастью эко-

264	Часть II

номики. И кино, И радио являются горячими средствами коммуникации, пришествие которых в высокой степени разогрелокаждого, подарив нам БурныеДвадцатые.След­ ствием стало подведение массивной платформы и полно­ мочий под продвижениетоваров как образ жизни, конец которому пришел лишь со «Смертью коммивояжераь'Рм появлениемтелевидения.Эти два события совпали не слу­ чайно. Телевидениевнедрило образец жизни, основанный на «глубинномопыте. и принципе «сделай самь, который расшатал образ индивидуалистического прямолинейного продавца и покорного потребителя точно так же, как сде­ лал размытыми ясные в прошлом фигуры кинозвезд. Я не хочу этим сказать, будто Артур Миллер'ё? пытался объяс­ нить Америке телевидение накануне его пришествия, хо­ тя он вполне мог дать своей пьесе и такое название: «Рож­ дение человека PR181 •. Те, кто видел «Мир комедий. Га­ рольдаЛлойдаё", вспомнятсвое удивлениепо поводу того, сколь многое из 20-х годов они забыли. Кроме того, они с удивлением обнаружили, какими на самом деле наивны­ ми и простыми были Двадцатые. Эта эпоха роковых жен­ щин, шейхов и пещерных людей была шумной детской комнатой по сравнению с нашим миром, в котором дети читают ради смеха журналМАп. Это был мир, еще невин­ но вовлеченный в расширение и взрывное рассеивание, разделение, передразниваниеи раздирание. Сегодня, с по­ явлением телевидения, мы переживаемпротивоположный процесс интеграциии взаимного связывания, который яв­ ляется каким угодно, но только не невинным. Простодуш­

ная вера торгового агента в неотразимую силу проталки­ ваемой им линии (как разговора, так и товаров) теперь уступает место сложному соединению корпоративной по­

зиции, процесса и организации.

Рекламныеобъявленияоказалисьсамоликвидирующей­ ся формой развлечениясообщества.Они пришли сразу по­ сле викторивнекогоевангелия труда и сулили Страну не­ бесной радости'Ч, где можно .утюжитьрубашки, не нена­ видя при этом своего мужа•. Теперь они понидают индиви­ дуальный потребительский продукт, дабы присоединить­

ся к тому всезаключающему и непрекращающемуся про­

r лава 23. Рекламные обьявяения	265

тивного предприятия. • Контейнер Корпорейшн оф Аме­ рика. изображает в своих рекламных объявленияхне бу­ мажные пакеты и картонные стаканчики, а функцию вме­ стилища, причем пользуясь средствами большого искус­ ства. В один прекрасный день историки и археологи от­ кроют, что рекламные объявлениянашего времени - са­ мые богатые и достоверные повседневные отражения из всех, какие только до сих пор производило общество в от­ ношении всего круга своей жизнедеятельности. Египет­ ские иероглифы намного отстают в этом плане. С прихо­ дом телевидения наиболее сообразительные рекламодате­ ли выпустили на волю мех и пух, пятна и гул. Словом, ушли в подводное плавание. Ибо такова уж природа теле­ зрителя. Он аквалангист, и ему больше не нравится сле­ пящий дневной свет на твердых, глянцевых поверхностях,

хотя он и вынужден пока мириться с мучительным для не­

го шумным звучанием радио.

цессу, коим является Имидж любого крупного корпора-

ГЛАВАДВАДЦАТЬЧЕТВЕРТАЯ

ИГРЫ

РАСШИРЕНИЯЧЕЛОВЕКА

Алкоголь и азартные игры в разных культурах имеют очень разные значения. В нашем крайне индивидуалисти­ ческом и фрагментированномзападном мире свыпивкаt представляетсобой социальную связь и средство вовлече­ ния в праздник.С другой стороны,в тесно сплоченномпле­ менном обществе спопойкаt разрушительнадля всего со­

циального паттерна и да3tе используется как средство

приобретения мистического опыта.

Азартная игра в племенных обществах, напротив, при­

ветствуется как средство проявления предприимчивостии индивидуальнойинициативы. При перенесениив индиви­ дуалистическоеобществоте же азартныеигры и тотализа­

торы, по-видимому, угрожают всему социальному поряд­ ку. Азартнаяигра доводит индивидуальнуюинициативудо той точки, когда она становится передразниваниеминди­ видуалистическойсоциальнойструктуры. Племеннаядоб­ родетель -- капиталистическийпорок.

Когда в 1918 и 1919 годах наши парни возвращались до­ мой из грязи и кровавых бань Западного фронта, их ждал антиалкогольный закон Волстедаl84• Это было социальное и политическое признание того, что война побратала и трай­ бализировала нас настолько, что алкоголь стал угрозой ин­ дивидуалистическому обществу. Когда, вдобавок к тому, мы будем готовы легализовать азартные игры, мы, как и англичане, объявим всему миру о конце индивидуалисти­ ческого общества и возвращении к племенным обычаям.

Мы считаем юмор признаком душевного здоровья и

имеем все основания так думать: в шутках и игре мы вос­ станавливаем целостную личность, которая в обыденном мире и профессиональной жианв может использовать лишь малый сектор своего бытия. Филип Дин в книге «Пленен-

Глава 24. Иеры	267

ный в Корее.185рассказывает, как проявилась игры в са­ мом средоточии последовательной промывки мозгов:

сНастал момент, когда мне пришлось прекратить чи­ тать эти книги и заниматься русским языком, поскольку с изучением языка абсурд и постоянное внушение начали давать о себе знать, стали находить во мне отклик, и я по­

чувствовал, что мои мысли стали путаться, а критические способности притупились... и тут они совершили ошибку. Они дали нам почитать «Остров сокровищ. Роберта Лью­ иса Стивенсона на английском... Я снова мог читать Марк­ са и откровенно, без страха задавать себе вопросы. От Ро­ берта Льюиса Стивенсона на душе у нас полегчало, и мы стали брать уроки танцев•.

Игры -- это народное искусство, коллективные, соци­ альныереакциина основнойимпульс или воздействиетой или иной культуры. Как технологиисуть расширенияжи­

вого организма, так и игры, наряду с учре3tдениями,суть

расширения социального человека и политическоготела. Игры и технологии -- вонтрраадраяеители,или способы приепособленияк ударуспециализированныхвоздействий, имеющемуместо в любой социальнойгруппе. Как расши­ рения массовойреакциина повседневныйстресс, игры ста­ новятся точными моделями культуры. Они инкорпориру­ ют действиеи реакциюцелых сообществв единыйдинами­

ческий образ.

В сообщенииагентства Рейтер из Токио от 13 декабря 1962 года говорилось:

БИЗНЕС- это ПОЛЕ БИТВЫ В последнее время у японских бизнесменов вошло в моду

изучать классическую военную стратегию и тактику с це­ лью примвнения их в деловых операциях... Сообщается, что одна из крупнейших рекламных компаний в Японии даже обязала всех своих служащих читать эти книжки.

Долгие столетия плотной племенной организации ныне очень помогают японцам в торговле и коммерции элек­ трической эпохи. Всего несколько десятилетий назад они впервые пережали грамотность и индустриальную фраг­ ментацию, достаточные для высвобождения агрессивных

268	Часть II

индивидуальных энергий. Сплоченная командная работа и племенная лояльность, требуемые в наше время электри­ ческой взаимосвязью, вновь ставят японцев в позитивное отношение к своим древним традициям. Наши племенные обычаи ушли от нас гораздо дальше, чтобы можно было дать им социальное применение. Мы вступили в процесс ретрайбализации в таких же мучительных исканиях, в ка­ ких дописьменное общество начинает читать и писать и

визуально организовывать свою жизнь в трехмерном про­

странстве.

Год назад поиски Майкла Рокфеллера вовлекли в сфе­ ру пристального внимания журнала «Лайф» жизнь одно­ го из племен Новой Гвинеи. Редакторы так объясняли военные игрища этих людей:

.Традиционными врагами Виллигиман-Валлалуа явля­ ются Виттайа - народ, в точности похожий на них язы­ ком, одеждой и обычаями... Каждую неделю или раз в две недели Виллигиман-Валлалуа и их враги назначают офи­ циальное сражение на одной из традиционных боевых пло­ щадок. В сравнении с катастрофическими конфликтами "цивилизованных" наций эти драки кажутся больше похо­ жими на опасный боевой спорт, чем на войну в подлин­ ном смысле слова. Каждая битва длится всего один день, всегда останавливается перед наступлением ночи (ввиду опасности духов) или если начинается дождь (никто не хо­ чет замочить волосы и украшения). Мужчины пользуются оружием очень точно - все они играли в военные игры еще с тех пор, как были малыми мальчишками, - но столь

же искусно уклоняются от ударов, а потому редко получа­

ют травмы.

Подлинно смертоносной частью этой примитивной вой­ ны является не официальная битва, а внезапный набег или тайная засада, когда безжалостно убивают не только муж­ чин, но также женщин и детей...

Это постоянное кровопролитие не обусловлено ни од­ ной из причин, по которым обычно развязывают войну. Захватов и утраты территории не происходит; вещи или пленников не похищают... Они сражаются, потому что ИМ это очень нравится, потому что для них это жизненно необ­ ходимая функция настоящего мужчины и потому что они считают, что должны доставить удовольствие духам уби­ тых товарищей•.

r лава 24. Иеры	269

Короче говоря, эти люди обнаруживают в таких играх своеобразную модель мира, в смертельном гавоте которой они благодаря ритуалу военных игрищ могут принять уча­

стие.

Игры - это драматические модели нашей психической жизни, дающие избавление от тех или иных напряжений. Это коллективные и массовые художественные формы, опу­ танные строгими соглашениями. Древние и бесписьмен­ ные общества естественным образом относились к играм как к живым драматическим моделям мира, или внешней космической драмы. Олимпийские игры были прямым ра­ зыгрыванием агона, или борьбы бога Солнца. Атлеты бе­ жали по круговой беговой дорожке, украшенной зодиа­

кальными знаками в подражание ежедневному круговому

пути солнечной колесницы. В таких играх, бывших драма­ тическими постановками космической битвы, роль зрите­ ля была явно религиозной. Участие в этих ритуалах удер­

живало космос на правильном пути, а кроме того служило приободряющим стимулом для племени. Племя или город были бледной копией этого космоса, и в равной степени та­ ковой были игры, танцы и иконы. Искусство стало своего

рода цивилизованным заместителем магических игр и ри­

туалов; история этой замены есть история детрайбализа­ ции, пришедшей вместе с письменностью. Искусство, как и игры, стало миметическим эхом старой магии тотально­ го вовлечения и избавлением от нее. По мере того как ауди­ тория магических игр становилась более индивидуали­ стичной, роль искусства и ритуала переставала быть кос­ мической и становилась все более человеческой и психо­ логической, как, например, в греческой драме. Даже риту­ ал стал более вербальным и менее миметическим и танце­ подобным. И наконец, вербальный нарратив со времен Гомера и Овидия превратился в романтическую литера­ турную замену корпоративной литургии и группового уча­ стия. В прошедшее столетие немало усилий, предприни­ маемых учеными во многих областях, было направлено на подробнейшую реконструкции условий, в которых сущест­ вовали примитивное искусство и ритуал, так как было ощу­

щение, что этот путь предлагает ключ к пониманию разу­ ма примитивного человека. Ключ к такому пониманию со-

270	Часть II

держит в себе, однако, и наша новая электрическая техно­ логия, которая с исключительной быстротой и основатель­

ностью воссоздает в нас самих условия и установки при­

митивного племенного человека.

Широкий отклик, который находят новейшие игры - а именно такие популярные виды спорта, как бейсбол, фут­ бол и хоккей на льду, - становится повятен, если рас­ сматривать их как внешние модели внутренней психиче­ ской жизни. Как модели, они являются скорее коллек­ тивными, нежели частными драматизациями внутренней жизни. Как и наши родные языки, все игры суть средства межличностной коммуникации и не могли бы ни сущест­ вовать, ни иметь какой-либо смысл иначе, кроме как в качестве расширений нашей непосрвдственной внутрен­ ней жизни. Когда мы берем в руку теннисную ракетку или

садимся сыграть в карты, мы соглашаемся стать частью

динамического механизма в искусственно придуманной си­ туации. Не в этом ли кроется причина того, что наиболь­

шее удовольствие мы получаем от игр, пародирующих си­ туации нашей трудовой и общественной жизни? Не дают ли наши любимые игры избавление от монополистической тирании социальной машины? Словом, не подходит ли иде­ ально ко всем видам игр, танцев и развлечений аристоте­

левокая идея драмы как мимегичеекого разыгрывания и избавления от осаждающих нас со всех сторон давлений? Чтобы встретить радушный прием, развлечения и игры должны разносить эхо обыденной жизни. С другой сторо­ ны, без игр человек и общество погружаются в трансовый автоматизм зомби. Искусство и игры позволяют нам дер­ жаться в стороне от материальных давлений рутины и конвенции, наблюдения и вопрошания. Игры как массо­ вые художественные формы предлагают всем такое под­ ручное средство участия во всей полноте жизни общества,

какое не может предложить человеку никакая единичная роль или работа. Отсюда противоречивость спрофессио­ нальногоэ спорта. Когда распахнутая дверь игр, пригла­ шающая в свободную жизнь, приводит всего лишь на спе­ циалистское рабочее место, каждый чувствует в этом ка­

кое-то несоответствие.

г.лага 24. Иеры	271

Игры, в которые играют люди, многое о них говорят. Игры - своего рода искусственный рай вроде Диснейлен­

да, некое утопическое видение, с помощью которого МЫ ин­ терпретируем и достраиваем смысл нашей повседневной жизни. В играх мы изобретаем средства неспециализиро­ ванного участия в более широкой драме нашего времени. Однако для цивилизованного человека идея участия оста­ ется строго ограниченной. Глубинное участие, стирающее

границы индивидуального сознания, какое имеет место в

индийском культе баршана, или мистического пережива­ ния физического присутствия огромного множества лю­ дей, - такое участие не для него.

Игра - это машина, которая может быть приведена в действие лишь при условии, что игроки согласны на ка­ кое-то время стать мараоветками!". Для индивидуали­

стического западного человека значительная часть спри­

способленияэ к обществу имеет характер личной капиту­ ляции перед коллективными требованиями. Наши игры помогают нам как научиться такого рода приспособлению, так и освободиться от него. Рациональным извинением ме­ ханической жесткости правил и процедур игры служит неопределенность результатов наших состязаний.

Когда социальные правила резко меняются, принятые прежде манеры общения и ритуалы могут внезапно при­ нять четкие очертания и произвольные формы организо­ ванной игры. В книге Стивена Поттера'Ч «Иснисство ие­ ры. 188 рассказывается о социальной революции в Англии. Англичане движутся в сторону социального равенства и той напряженной межличностной конкуренции, которая приходит вместе с равенством. Старые ритуалы принятого

долгое время классового поведения начинают казаться

теперь комичными и иррациональными, всего лишь хит­

ростями игры. Книга «Как завоевывать друзей и онавы­ вать влияние 'На любей» Дейла Карнеги189, впервые вы­

шедшая в свет как торжественное наставление по соци­ альной мудрости, людям утонченным показалась совер­ шенно нелепой. Для людей, начавших двигаться в среде фрейдовского сознания, заряженного психопатологией обы­ денной жизни, то, что Карнеги преподносил как серьез-

272	Часть II

ные открытия, выгляделоуже похожим на наивный меха­ ническийритуал. Теперь уже и фрейдовскиеобразцы вос­ приятия стали изношеннымкодом, который начинает да­ вать скорее катартическоеразвлечение игры, нежели ру_ ководство для жизни.

Социальныепрактики одного поколения обычно коди­ фицируютсяв «игруе следующего.В конце концов,игра пе­

редается как шутка, как скелет, очищенныйот своей пло­ ти. Особенно это касается периодов внезапной перемены

установок,наступающихпосле внедрениякакой-нибудьра­ дикальноновой технологии.В частности,инклюзивнаясет­ ка телевизионногообраза означает, помимо прочего, кон­ чину бейсбола. Бейсбол - это игра, строящаяся на прин­

ципе <одва-вешь-в-одно-врвмя, , фиксированных позици­ ях и зримо делегированных специалистских задачах, а все это относится к уходящей ныне в прошлое механической эпохе с ее фрагментированными задачами и господством

комплектуемого штата и линии в организации управле­ ния. Телевидение как подлинный образ новых корпора­ тивных и участных обычаев электрической жизни воспи­ тывает навыки целостного осознания и социальной взаи­

мозависимости, которые отчуждают нас от особого стиля

бейсбола с его специалистским и позиционным акцентом. Когда меняется культура, меняются и игры. Бейсбол, став элегантным абстрактным образом индустриального обще­

ства, живущего в посекундно расписанном времени, утра­ тил в новом телевизионном десятилетии свою психическую

и социальную релевантность для нашего нового образа жиз­ ни. Игра в бейсбол была вытеснена из социального центра на периферию американской жизни.

В отличие от бейсбола, американский футбол непози­ ционен: любой и каждый игрок может ВКлючаться по ходу игры в любую роль. Поэтому эта игра в настоящее время вытесняет бейсбол в массовых симпатиях. Она прекрасно согласуется с новыми потребностями в децентрализован­ ной командной игре, присущими электрической эпохе. Экс­ промтом можно бы было предположить, что тесное пле­

менное единство американского футбола делает его той иг­ рой, которую должны культивировать русские. их предан­

ность хоккею на льду и футболу - двум крайне индивиду-

Глава 24. Игры	273

алистическим формам игры, - казалось бы, плохо согла­ суется с психическими потребностями коллективистского общества. Но Россия до сих пор остается в основном уст­ ным, племенным миром, который переживает детрайба­ лизацию и еще только открывает для себя индивидуализм как новшество. Футбол и хоккей на льду обладают для нее, следовательно, экзотическим и утопическим качеством, обе­ щающим, что она ни в чем не уступит Западу. Обычно мы называем это качество еснобистекой ценвостьюь: сами мы можем черпать аналогичную .ценность. в обладании ска­

ковыми лошадьми, пони для игры в поло и двенадцати­

метровыми яхтами.

Таким образом, игры могут доставлять самые разные удовольствия. Здесь мы смотрим на их роль как средств коммуникации в обществе в целом. Например, покер -

это игра, на которую часто ссылались как на выражение всех сложных установок и негласных ценностей состяза­ тельного общества. Он требует проницательности, агрес­ сивности, хитрости и правдивых оценок характера. Гово­

рят, что женщинам не дано хорошо играть в покер, так

как он стимулирует их любознательность, а любознатель­ ность в покере фатальна. Покер крайне индивидуалисти­ чен и не оставляет места для любезности или учтивости; в нем есть место лишь для величайшего блага максималь­ ного числа - числа, и ничего больше. В этой перспективе легко понять, почему войну называли спортом королей. Ведь королевства для монархов то же самое, что наслед­ ство и частный доход для частного гражданина. Короли могут играть в покер царствами, а генералы их армий - войсками. Они могут блефовать и обманывать противника насчет своих ресурсов и намерений. Что не дает войне воз­ можности быть настоящей игрой, так это, вероятно, то же, что не позволяет быть ею рынку ценных бумаг и бизнесу,

а именно: правила известны не до конца и приняты не все­

ми игроками. Кроме того, в войне и бизнесе в полной мере участвует аудитория; точно так же в туземном обществе

нет в подлинном смысле слова искусства, поскольку в из­

готовление искусства вовлечен каждый. Искусство и игры нуждаются в правилах, договоренностях и зрителях. Что­ бы сохранялось игровое качество, они должны выделять-

274	Часть II

ся из целостной ситуации как ее модели. Ибо .игра., будь

то в жизни или в колесе, предполагает вэаимнию игру, или

взаимодействие. Должен присутствовать взаимный обмен, или диалог между двумя или более лицами и группами. Это качество может, однако, в любых ситуациях умень­ шаться или даже утрачиваться. Великие команды часто проводят тренировочные игры вообще без всякой аудито­ рии. Это не спорт, в нашем смысле слова, так как значи­ тельную часть качества взаимной игры или, так сказать, само средство взаимодействия составляют чувства аудито­ рии. Канадский хоккеист Рокет Ричард сетовал, бывало, на плохую акустику некоторых спортивных арен. Он узна­ вал, что шайба уходит от него, по реву толпы. Спорт как массовая форма искусства - не просто самовыражение. Это глубоко необходимое средство взаимодействия в рам­

ках культуры в целом.

Искусство - это не только игровая активность, но и рас­

ширение человеческого сознания в хитроумные конвенци­ ональные паттерны. Спорт как массовое искусство есть глу­ бинная реакция на типичное воздействие общества. Высо­ кое искусство, в свою очередь, не реакция, а фундамен­

тальная переоценка комплексного культурного состояния. «Балкон» Жана Жене находит отклик в некоторых людях

как потрясающе логичная оценка сумасшествия челове­ чества, погрузившегося в оргию саморазрушения. В каче­ стве емкого образа человеческой жизни Жене предлагает бордель, окутанный катастрофой войны и революции. Было бы легко доказать, что Жене истеричен и что футбол пред­ лагает более серьезную критику жизни, нежели он. Рас­

сматриваемые как живые модели сложных социальных ситуаций, игры могут быть лишены морального достоинст­ ва, и это нужно признать. Быть может, по этой самой при­ чине в высокоспециализированной индустриальной куль­ туре существует настоятельная потребность в играх, ведь они являются единственной формой искусства, доступной многим. В специалистоком мире делегированных задач и фрагментированных работ реальное взаимодействие сво­ дится к нулю. Некоторым отсталым, или племенным обще­

ствам, внезапно переведенным в промышленные и специ­

r лава 24. Игры	275

воядне спортивных состязаний и игр для создания проти­ вовеса этому. Они застревают в зловещей серьезности. Лю­ дей, лишенных искусства, и людей, лишенных массовых

игровых искусств, влечет к автоматизму.

Комментарий по поводу разных видов игр, в которые играют в британском парламенте и французской палате де­ путатов, соберет в единую картину политический опыт мно­ гих читателей. Англичанам посчастливилось создать двух­ командную модель расположения скамей в палате общин, тогда как французы, пытавшиеся добиться централизма,

рассадив депутатов полукругом лицом к председателю,

получили вместо этого множество команд, играющих во множество самых разных игр. Стремясь к единству, фран­ цузы получили анархию. Англичане же, устанавливая разнообразие, если чего и достигли, то только чрезмерно­ го единства. Член британской палаты представителей, иг­ рая на своей «сгоронее , не испытывает соблазна погру­ виться в частные умственные усилия и потребности сле­ дить за дебатами до тех пор, пока мяч не перейдет к нему. Как говорил один критик, если бы скамьи не были распо­ ложены лицом друг к другу, англичане не могли бы отли­

чить истину от лжи, а мудрость от глупости до тех пор, по­

ка не выслушали бы всех. А поскольку большинство деба­ тов бессмысленны, слушать всех было бы глупостью.

В любой игре важна прежде всего форма. Теория игр190, как и теория информации!", игнорировала этот аспект иг­ ры и движения информации. Обе теории занимались ин­ формационным содержанием систем и наблюдали факто­ ры ешума» и •обмана. , приводящие к искажению данных. Это все равно что подходить к живописному полотну или

музыкальному произведению с точки зрения его содержа­ ния. Иначе говоря, упущение центрального структурного ядра опыта здесь гарантировано. Ибо именно паттерн игры придает ей значимость для нашей внутренней жиз­

ни, а вовсе не состав игроков или исход игры; и точно так

же обстоит дело с движением информации. Отбор исполь­

зуемых нами органов чувств составляет, скажем, всю раз­ ницу между фотографией и телеграфом. В искусствах пер­

востепенное значение имеет конкретная смесь наших

алистокие формы механизации, нелегко изобрести проти-	чувств, задействованная в применяемом средстве. Явное

276	Часть II
программное содержание -	не более чем убаюкивающее

отвлечение, необходимое для того, чтобы позволить струк­ турной форме проскочить через барьеры сознательного

внимания.

Любая игра, как и любое средство информации, есть рас­ ширение индивида или группы. И ее воздействие на груп­ пу или индивида состоит в переконфигурировании тех ча­ стей группы или индивида, которые таким образом еще не расширены. Произведение искусства не существует и не функционирует вне своего воздействия на человеческих наблюдателей. Подобно играм, народным промыслам и средствам коммуникации, искусство обладает способно­

стью навязывать свои допущения, помещая человеческое сообщество в новые связи и позы.

Как и игры, искусство - переводчик опыта. То, что мы уже когда-то чувствовали или видели в одной ситуации, вдруг обнаруживается нами в новом типе материала. Так же и игры переносят знакомый опыт в новые формы, вы­

ставляя в неожиданном свете скучную и неясную сторону вещей. Телефонные компании записывают на магнитофон­ ную ленту голоса грубиянов, осыпающих беззащитных те­ лефонисток всякими мятежными выражениями. При вос­

произведении записи они становятся приветливыми шут­ ками и игрой и помогают операторам в поддержании ду­

шевного равновесия.

~ир науки стал ясно сознавать присутствие игрового

элемента в своих нескончаемых экспериментах с моделя­ ми ситуаций, иначе ненаблюдаемых. Центры подготовки

менеджеров уже давно пользуются играми как средством развития нового восприятия бизнеса. Джон Кеннет Гэлб­ рейт утверждает, что бизнес теперь должен учиться у ис­ кусства, ибо художник создает модели проблем и ситуа­ ций, еще не возникавших в более широкой матрице обще­ ства, и дает тем самым восприимчивому к искусству биз­ несмену десятилетнюю фору в планировании своих дейст­ вий.

В электрическую эпоху уничтожение пропасти между искусством и бизнесом или между кампусом и сообщест­ вом является частью всеохватной имплозии, сближающей ранги специалистов на всех уровнях. Флобер, француз-

Глава 24. Игры	277

ский романист девятнадцатого века, считал, что франко­ прусской войны можно было бы избежать, если бы люди отнеслись внимательно к его «Сентиментальноми воспи­ танию» , С тех пор художников часто посещало похожее чувство. Они знали, что заняты изготовлением живых мо­ делей ситуаций, которые в обществе в целом пока еще не вызрели. В своей артистической игре они открывали, что

на самом деле происходит, и именно так они оказываются евпереди своего времени•. Нехудожникиже всегда смот­ рят на настоящее через очки предшествующейэпохи. Ге­ неральные штабы всегда великолепноподготовленык по­ беде в прошедшей войне.

Итак, игры - это вымышленные контролируемые ситу­

ации, или расширения группового сознания, дающие пере­

дышку от обычных паттернов. Это своего рода разговор всего общества с самим собой. Причем разговор с самим собой - признанная форма игровой активности, незаме­ нимая для развития уверенности в собственных силах. Анг­

личане и американцы испытывают в последнее время не­ обычайную уверенность в себе, родившуюса из игрового духа развлечений и игр. Когда они чувствуют отсутствие

такого духа у своих соперников, это вызывает замеша­ тельство. Принимать простые слова слишком серьезно зна­ чит иметь достойный сочувствия дефект сознания. С пер­ вых дней существования христианства в некоторых кру­

гах появилась привычка духовного шутовства, или, как говорит святой апостол Павел, «юродствования во Хрис­ Te. 192• Павел связывал это чувство духовной уверенности и христианской игры с играми и спортивными состязани­ ями своего времени. Игра приходит с осознанием огром­ ного несоответствия между мнимой ситуацией и реальны­ ми шансами. Похожее чувство витает над ситуацией игры как таковой. Поскольку игра, как и любая художествен­ ная форма, есть лишь осязаемая модель другой ситуации, менее доступной для восприятия, в игре или играх всегда

присутствует дразнящее чувство дурашливости и веселья,

которое делает слишком серьезного человека или слиш­

ком серьезное общество смешными. Когда англичанина викторианской эпохи начало клонить к полюсу серьезно­ сти, Оскар Уайльд, Бернард Шоу и Г. К. Честертон быст-

278	Часть II

ро выступили в качестве противовеса. Ученые часто отме­ чали, что в игре, посвященной Божеству, Платон видел

высшее достижение религиозного порыва человека.

В известном трактате Бергсона о cMexe193высказывает­

ся мысль, что ключом к смешному является механизм, пе­ ренимающий у жизни ее ценности. Видеть человека, по­ скольэнувшегося на банановой кожуре, значит видеть ра­

ционально структурированную систему, внезапно переве­ денную во вращательную машину. Поскольку индустриа­ лизм создал в обществе того времени аналогичную ситуа­ цию, идея Бергсона была с готовностью принята, Он, види­

мо, не заметил, что механически усилил механическую ме­ тафору в механическую эпоху для объяснения совершен­ но немеханической вещи - смеха, или, как называл его Уиндхем Льюис, .чиханья ума•.

Несколько лет назад духу игры был нанесен сокруши­ тельный удар фальсифицированнымителевикторинами. Прежде всего, большой приз показался насмешкой над деньгами. Деньги как хранилищевласти и навыка и уско­ ритель обмена все еще сохраняют способность индуциро­ вать во многих людях транс великой серьезности. Кино­ фильмы, в некотором смысле, тоже являются сфальсифи­ цированнымишоу. Любые пьеса, поэма или роман также подстроены для произведенияэффекта. Так же было и с телевикторинами.Но в случае телевиденияэффектомста­ новится глубокое участие аудитории. Кино и драма не

допускают такого увлеченного участия, какое гарантиру­

ет мозаичная сетка телевизионногообраза. Участие ауди­ тории в викторинахбыло настолько высоким, что режис­ серов этих шоу обвинили в мошенничестве. Более того,

производителям рекламы для прессы и радио, огорчен­

ным успехом нового телевизионногосредства коммуника­

ции, представилась возможность испытать удовольствие, потерзав плоть своим конкурентам. Конечно, устроители этих шоу блаженно не сознавали природу своего средства

коммуникации, а потому придали ему кинотрактовкуин­

тенсивного реализма вместо уместных для телевидения более мягких мифических очертаний. Карлу ван Дорену

слегка досталось как невинному свидетелю, и все рассле­

Глава 24. Нгры	279

телевидения и производимогоим воздействия. К сожале­ нию, все обернулось только счастливым днем для серьез­ ных морализаторов. Моральная точка зрения слишком часто служит заменой понимания технических вопросов.

Теперь должно быть ясно, что игры - расширения на­ ших Я, но только не частных, а социальных, и что они суть средства коммуникации. И если, в конце концов, мы спросим: .Являются ли игры средствами массовой ком­ муникации?, - то должны будем ответить так: .Да, яв­ ляются•. Игры - это ситуации, придуманные для того, чтобы обеспечить одновременное участие множества лю­ дей в каком-нибудь значимом паттерне их корпоративной

жизни.

дование не выявило даже малейшегопониманияприроды

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ТЕЛЕГРАФ СОЦИАЛЬНЫЙ ГОРМОН

Беспроволочный телеграф получил в 1910 году эффек­ тную рекламу, когда помог арестовать в море д-ра Хоули Х. Криппена,американскоговрача,практиковавшегов Лон­ доне, который убил свою жену, закопалее в подвалесобст­ венного дома и бежал из страны вместе со своей секретар­ шей на пароходе «Монтроуз», Секретарша была переодета мальчиком, и эта парочка выдавала себя за «мистера Ро­ бинсона с сыном». У капитана «Монтроуэа» Джорджа Кен­ далла, читавшего о деле Криппена в английских газетах, закрались подозрения насчет Робинсонов.

«Монтроуэ» был в то время одним их немногих кораб­ лей, оснащенных беспроволочным аппаратом Маркони'?'. Обязав радиста соблюдать тайну, капитан Кендалл отпра­ вил сообщение в Скотланд-Ярд, и оттуда выслали на бы­ строходном лайнере инспектора Дьюса, дабы он догнал «Монтроуээ в Атлантическом океане. Инспектор Дьюс, переодетый лоцманом, попал на борт «Монтроуэа» рань­ ше, чем тот достиг порта, и арестовал Криппена. Спустя восемнадцать месяцев после ареста Криппена в британ­ ском парламенте был принят акт, обязывающий оснастить все пассажирские суда беспроволочными радиопередатчи­

ками.

Дело Криппена показывает, что происходит с самыми продуманными планами мышей и людей в любой органи­

зации, когда появляется мгновенная скорость движения информации. Происходит катастрофическое крушение де­

легированной власти и размывание пирамидальных управ­

ленческих структур, известных нам по организационным

схемам. Обособление функций, разделение стадий, прост­

ранств и задач характерны для письменного и визуально­

го общества и западного мира. Под действием мгновенных

Глава 25. Телеграф	281

органических взаимосвязей электричества эти разделения обычно исчезают.

Бывший германский министр вооружения Альберт Шпе­ ер, выступая на Нюрнбергском процессе, привел несколь­ ко горьких замечаний по поводу воздействия электриче­ ских средств коммуникации на немецкую жизнь: .Теле­ фон, телетайп и радио сделали возможной прямую отдачу приказов с высших уровней на самые низшие, где они, в силу стоящей за ними абсолютной власти, некритично

исполнялись... »

Электрические средства коммуникации ведут к созда­ нию своего рода органической взаимозависимости между всеми институтами общества, подчеркивая точку зрения Тейяра де Шардвнач", считавшего, что открытие электро­ магнетизма нужно рассматривать как «удивительное био­ логическое событие». Если политические и коммерческие институты приобретают благодаря электрическим комму­ никациям биологический характер, то для таких биоло­ гов, как Ганс Селье, стало в наше время обычным делом мыслить физический организм как коммуникационную сеть: «Гормон - это специфический химический мессенд­ жер, вырабатываемый эндокринной железой и посылае­ мый в кровь для регулирования и координации функций

отдаленных органов».

Эта особая черта электрической формы, состоящая в том, что она кладет конец механической эпохе индивидуаль­ ных ступеней и специалистских функций, имеет прямое объяснение. Если вся прежняя технология (за исключени­ ем, разве что, речи) расширяла какую-то часть наших тел,

то электричество, можно сказать, вынесло наружу саму

центральную нервную систему, включая мозг. Наша цен­

тральная нервная система - это единое поле, не разделен­

ное на сегменты. Как пишет Дж. 3. Янг В книге «Сомнение

и достоверность в науке: размышления биолога о мозге»:

«Тайна могущества мозга, может быть, во многом и за­ ключается в тех необычайных возможностях, которые он предоставляет для взаимодействия между эффектами сти­ мулирования каждой из частей воспринимающих облас­ тей. Именно это предоставление мест взаимодействия, или

мест смешения, позволяет нам реагировать на мир как це-