Семантика ДО / Статьи В-вой по семантике / денотативно-сигнификативный

10

Виноградова С.А.

Влияние различий в денотативно-сигнификативном

характере прилагательных на специфику их семантических процессов.

Процессы семантической деривации в сфере прилагательных принято рассматривать как частный случай тропеизации признаковых слов [1.]. Изучение денотативно-сигнификативного аспекта прилагательных позволяет выделить класс прилагательных, не принадлежащих к категории признаковых слов и, соответственно, обладающих спецификой семантических процессов, не характерной для признаковых слов.

Для многих ученых обозначение прилагательными признаков или атрибутов соответствующих субстанций, выражаемых именами существительными, явилось основой для того, чтобы отнести адъективные слова к сигнификативной лексике, т.е. словам, “ориентированным на обозначение “внутренних сущностей мышления и языка - понятий о внешнем мире” [2. C.58].

Признаки являются вторичными сущностями, они не существуют самостоятельно, а “отвлекаются” от вещей. В соответствии с этим принято считать, что и признаковые слова, взятые в своей признаковой функции, в силу своей предуготованной синтаксической специализации, не имеют собственного денотата. Как пишет Н.Д.Арутюнова: “Денотацией обладает субъект, но не предикат предложения”, и далее: “В предложении ...денотат и сигнификат... разведены по разным составам: субъект в общем случае получает денотативное значение, предикат реализует свое сигнификативное значение” [3. C.36].

Сходным образом Е.М.Вольф также считает, что прилагательные не имеют собственной области предметной отнесенности, т.е. не имеют ни денотации, ни конкретной референции [4. C.130]. Сферу их применения образует весь круг денотатов, обладающих соответствующим признаком. Поэтому принято считать, что у прилагательного отсутствует свой собственный экстенсионал. Л.Теньер считает отсутствие экстенции признаком, отличающим прилагательное от существительного. Не имея своего экстенсионала, прилагательное автоматически принимает экстенсионал своего определяемого. При этом его интенсионал добавляется к интенсионалу существительного, таким образом у именной группы интенсионал шире, чем у существительного, а экстенсионал более ограничен [5.].

Существует также иная точка зрения на знаковую природу прилагательных. Так Р.С.Гинзбург замечает, что обе стороны значения- денотативная и сигнификативная- “присущи словам всех частей речи” [6. C.10]. Тесную и неразрывную связь денотативного и сигнификативного в слове неоднократно подчеркивал Г.В.Колшанский [7. C.103]. Такую точку зрения разделяет и З.Я.Харитончик, отмечая, что “ языковые знаки, формирующие класс адъективных единиц, по типу означивания и соответственно по своей знаковой природе не отличаются от других типов словесных знаков и могут быть охарактеризованы как денотативно-сигнификативные единицы” [8. C.17].

При более глубоком рассмотрении данные две точки зрения не являются взаимоисключающими. Если рассматривать прилагательное в номинативном (словарном, несинтаксическом) аспекте, становится очевидным, что оно имеет свой денотат, так как реальная действительность включает в себя не только предметный мир, но и различные явления. Денотатом собственно признакового слова в таком случае является некоторый признак в отвлечении от вещей или событий, у которых он наблюдается. Однако, в синтаксическом аспекте, взятое в своей признаковой функции, в сочетании со своим определяемым, собственно признаковое слово становится безденотатным: оно описывает денотат, обозначенный существительным.

Виртуальное понятие признака, обозначаемого прилагательным, актуализируется путем сочетаемости его с предметными именами. Ориентированность семантики прилагательного на семантику определяемого существительного влияет на структуру ассоциативных связей, проявляющихся в процессе тропеического переосмысления исходных значений признаковых прилагательных. Особенность слов признаковой семантики - большинства глаголов, прилагательных - проявляется в том, что их семантика носит относительный характер, так как в ее основе лежит понятие признака, который как по логике вещей, так и по логике мышления имплицирует некую субстанцию, предмет, которым он должен быть придан. В.Н.Телия считает, что признаковые слова являются предикатами диспозициональными, так как обладают способностью “имплицировать свои формальные объекты и субъекты” [9. C.40]. Атрибутивные сочетания представляют собой “стянутую пропозицию”, под пропозицией понимается “семантическая структура, объединяющая денотативное и сигнификативное значения, из которых последнему принадлежит центральная позиция” [10. C.139]. Денотативное значение в такой структуре несет имя вещи, а сигнификативное - имя признака. Таким образом, признаковые слова, не имея собственного денотата, описывают денотат определяемого. Отношения между компонентами - бинарные отношения между предметом и признаком. Имя вещи и имя ее признака в подчинительном словосочетании объединены отношением экспликации. Аргументы этого отношения называются экспликандумом (имя вещи) и экспликантом (имя признака).

Поскольку семантика признаковых слов настолько своеобразна, это отражается на их тропеизме, что существенно расширяет и уточняет представления о метафоре и метонимии. Поскольку признаки существуют в вещах и не имеют независимого от вещей существования, импликация совершается не непосредственно от признака к признаку, а через вещь, у которой обнаруживаются эти признаки [11. C.284]. Зависимости обнаруживаются не только между признаками одной вещи, но и между признаками разных вещей, связанных некоторым отношением. При этом речь, как правило, идет не о единичных вещах, а о классах вещей. Другими словами, тропеизация признаковых слов отличается от тропеизации вещных слов главным образом тем, что объект сравнения или импликации берется в некоторой характерной прототипической предметно-признаковой связке, признак берут с тем, что составляет его субстанциональную базу.

Необходимо, однако, отметить, что существует разряд прилагательных, которые, сохраняя за собой признаковую функцию, не выражают признаки в строгом смысле слова. Описывая денотат, обозначенный другим словом, такие прилагательные обозначают не признак, а вещь, связанную некоторым отношением с денотатом определяемого. Своей формой такие прилагательные лишь указывают на признаковую функцию слова, но отнюдь не всегда на признаковое значение. В этот разряд входят прилагательные, в традиционной грамматике определяемые как относительные. В сочетаниях большинства относительных прилагательных с определяемым существительным признаком определяемого является отношение, второй аргумент которого назван прилагательным, причем само отношение в словосочетании отдельно не поименовано. В таком сочетании есть два денотата (две вещи), причем один из них (определение) поставлен в признаковое отношение к другому (определяемому) при пропуске (элизии) отношения. Такие прилагательные М.В.Никитин называет аргументно-признаковыми прилагательными [11. C.258]. К аргументно-признаковым прилагательным примыкают субстантно-признаковые прилагательные, обозначающие субстанцию, из которой образовано определяемое существительное. Такое прилагательное не имеет собственного денотата, но в сочетании с определяемым существительным ведет себя так, как если бы этот денотат у него был. Аргументно-признаковые и субстантно-признаковые прилагательные в традиционной грамматике относят к относительным прилагательным. Сохраним данный термин в силу его общеупотребительности.

Таким образом, часть прилагательных, взятых в своей признаковой функции, сохраняют денотативный характер, отличаясь от большинства признаковых слов. Это позволяет предположить, что ориентированность семантики относительного прилагательного на денотат существительного, от которого оно образовано, окажется весьма значимой для семантической структуры таких прилагательных и для специфики семантических процессов образования новых значений у этого класса слов.

Аргументно-признаковые прилагательные, являясь производными словами, разделяют основные особенности семантики производных слов. Это своеобразие семантики производного слова состоит в том, что оно “передает свое значение посредством указания на другое, уже имеющееся в языке наименование и черпает свое значение из мотивирующего его слова” [12. C.6]. Важность мотивирующего слова была впервые отмечена Г.О.Винокуром, который подчеркивал, что “значения слов с производной основой (являющихся мотивированными обозначениями предметов действительности) всегда определимо посредством ссылки на значение соответствующей первичной основы” [13. C.481]. Это положение особенно релевантно для относительных прилагательных, так как “лексическое значение любого данного относительного прилагательного, взятого изолированно, вне сочетания, - это лексическое значение производящей основы, представленное (суффиксом или окончанием) как признак другого предмета” [14. C.81]. Другими словами, относительные прилагательные называют не признаки в собственном смысле этого слова, а вещи, отношение к которым составляет признак денотата, определяемого этими прилагательными. Применительно к тропеизации это имеет то следствие, что относительное прилагательное лишь дублирует тропеические процессы и семантическую структуру (пусть не в полном объеме) соответствующего существительного, сообщая им признаковую функцию [10. C.283]. Среди прилагательных, таким образом, можно выделить класс таких, у которых процессы семантической деривации происходят не по признаковой модели, а унаследованны из семантических структур их мотивирующих баз - исходных существительных. Причем в семантической структуре существительных тропеическая сема как может быть закреплена узуально, в том случае, когда ассоциация общепринята и закреплена традицией, так и может не проявляться ни в семантической структуре существительного, ни в сложных словах, ни в идиоматике, а проявиться лишь в семантической структуре относительного прилагательного в случае, когда связь носит менее постоянный и устойчивый характер.

Рассмотрим связи значений в деривационной паре crystal - crystalline. Субстантно-признаковое прилагательное crystalline выражает следующие значения: 1. consisting or made of crystal ‘состоящий или сделанный из хрусталя, хрустальный’; 2. of the nature or structure of a crystal; of or pertaining to crystals and their formation ‘ кристаллический’; а также имеет метафорическое значение: 3. clear and transparent like a crystal ‘ чистый, прозрачный, кристальный’, e.g. crystalline waters of the lake. Значение чистоты и прозрачности есть в семантической структуре существительного crystal, оно является интенсиональным, так как диахронически первое, уже вышедшее из употребления значение данного существительного - clear ice ‘чистый лед’ (из лат.). Этот признак чистоты и прозрачности лег в основу наименования минерала, чистого и прозрачного, как лед, - горного хрусталя (rock crystal), а также названия стекла высокого качества (crystal glass) и всего, что из него сделано. Поэтому неудивительно употребление данного вещного слова для называния прозрачного, чистого, ясного предмета в метафорическом плане, особенно в поэтической речи, - воды, льда, слезы, глаз и т.п., e.g. Her eye seene in the tears,/ tears in her eyes/ Both crystals (SOD)[15.]. Кроме того, что сема чистоты и прозрачности реализуется в метафорическом употреблении существительного crystal, она также проявляется в атрибутивных сочетаниях данного существительного : Her crystal eyes were full of lowleness (SOD). Поэтому вполне закономерным кажется тот факт, что наиболее постоянный признак, характеризующий предмет, обозначаемый данным существительным, сохраняется в семантической структуре образованного от него относительного прилагательного, призванного по своей функции характеризовать другие предметы, в виде метафорического значения. Метафоризация значения в данном случае происходит не по признаковой модели, а наследуется из семантической структуры исходного существительного - т.е. образована по субстантивной модели.

Прилагательное sandy ‘песочный, песчаный’ имеет метафорические значения: like sand in lacking cohesion or stability ‘похожий на песок в отсутствии сцепления или стабильности’, e.g. sandy sentences ‘бессвязные предложения’. Данная сема унаследована от существительного sand ‘песок’ - среди его значений есть метафорическая сема, предполагающая нестабильность, бессчетное количество песчинок, а также использующаяся во фразах о бесплодном труде (ср. замки из песка, как песок сквозь пальцы и т.д.). Другая метафорическая сема прилагательного - цветовое значение e.g. sandy hair - реализует латентную сему существительного.

Существует большое количество слов, в которых есть потенциальная возможность возникновения метафорических или метонимических значений, которая либо не реализуется вообще, либо реализуется окказионально в речи, но не закрепляется узусом. Шансы реализоваться у потенциальных метафор и метонимов зависят от многих обстоятельств: от номинационной потребности в них, от меры сближения импликационных концептов, от специфики развития семантического потенциала в разных языках и т.д. Однако, непроявленные (латентные) тропеические семы могут актуализироваться в семантике производных слов .

Рассмотрим прилагательное tropical. Помимо основного значения: pertaining or relating to the tpopics; belonging to the torrid zone ‘тропический, относящийся или принадлежащий к тропическому поясу’, e.g. tropical fruit ‘тропические фрукты’, tropical diseases ‘тропические болезни’, прилагательное tropical имеет тропеическое значение - very hot, ardent or luxuriant ‘горячий, страстный, буйный’. В словосочетании tropical sun ‘тропическое солнце’ прилагательное выступает в своем метонимическом значении, когда под тропическим понимается - жаркое, палящее (Ср. “Я не выношу это постоянно палящее тропическое солнце”). Основой метонимии является в данном случае импликационное ассоциирование концептов как отражении совместной встречаемости сущностей: тропики - жара. Сема жары, зноя явялется интенсональной для существительного tropic - torrid ‘жаркий, знойный’; torrid zone ‘тропическая зона’, она реализуется в сравнительных сочетаниях типа: like in the tropics, но не является базой для узуально закрепленных метафорических или метонимических значений существительного. Данная сема переходит в семантическую структуру образованного от этого существительного относительного прилагательного, расширяя его полисемию. Таким образом, в прилагательном реализуется метонимическая сема, латентно присутствовавшая в семантике исходного существительного. Как известно, продолжением семантических процессов метонимии может быть метафора, образующаяся, когда сфера применения данного прилагательного расширяется и перестает включать только те объекты, которые могут обладать обозначаемым свойством. Скачок в экстенсионале является показателем того, что значение становится метафорическим. Когда мы говорим о тропическом темпераменте, нраве (tropical temper), происходит перенос в иную классификационную и предметную сферу (в данном случае из физической в духовную). В основе метафоры лежит ассоциация сходства между жаркой тропической зоной и страстным характером. И в этом случае метафора также образуется по субстантивной модели, но данное метафорическое значение не актуализировалось в семантической структуре существительного, а присутствовало в нем латентно.

Итак, можно сделать вывод, что денотативно-сигнификативный характер прилагательных накладывает отпечаток на специфику их семантико-деривационных процессов. Процессы семантического варьирования признаковых прилагательных, в экспликационных сочетаниях не имеющих собстсвенного денотата, а обладающих лишь сигнификативным значением, развертываются на основе сочетания признака с характерной субстанциональной базой, т.е. импликация происходит не напрямую от признака, а от характерных вещей с этим признаком. Тропеические значения относительных прилагательных, сохраняющих собственный денотат в сочетаниях с определяемым существительным, строятся на импликациональных признаках исходного существительного при метафорическом переносе значения, и на интенсональных значениях исходного существительного при метонимии.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Ср.: Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. 335c.;

1. Арутюнова Н.Д. Предложение и смысл: Логико-семантические проблемы/ Н.Д.Арутюнова; АН СССР, ин-т языкознания. М.: Наука, 1976. 383 c.;

1. Вольф Е.М. Прилагательные в тексте// Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. c. 119-135;

1. Косериу Э. Лексические солидарности// Вопросы учебной лексикологии и лексикографии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. с. 93-104; Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М.:Наука, 1971. 232 с.;

1. Гинзбург Р.С. Референтная соотнесенность слова и сочетаемость// Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. 1979. Вып.145. c. 9-23;

1. Колшанский Г.В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации// Языковая номинация. Общие вопросы. М.:Наука, 1977. c. 99-146;

1. Харитончик З.А. Имена прилагательные в лексико-грамматической системе современного английского языка. Минск: Вышейш. школа, 1986. 93 с. ;

1. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981. 269 с.;

1. Арутюнова Н.Д. Предложение и смысл: Логико-семантические проблемы/Н.Д.Арутюнова; АН СССР, ин-т языкознания. М.: Наука, 1976ю 383 с.;

1. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Науч. центр проблем диалога, 1997. 758 с.;

1. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. 200 с.;

1. Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию// Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. с. 419-442;

1. Коробова Э.И. К вопросу о значении относительных прилагательных// РЯ в национальной школе. 1970а. №1. -с.78-84;

1. SOD - The New Shorter Oxford Dictionary on Historical Principles, Ed. by Lesley Brown.-Repr.-Oxford: Clarendon Press, 1993. VI-P.1-1876; VII-P.1877-3801.