5. Социальные знания и исследования в XVII-XVIII вв.

Этот период характеризуется, интенсивным процессом развития знаний о человеке, обществе. Постепенно разрушалась средневековая система ценностей и восприятия.

Все больше в социальные знания вторгается натурализм. В общественном знании натурализм ориентировал исследования на выяснение естественных и биологических определений социального, на поиски исконной «природы человека». Идеи эти нашли свое отражение в концепциях, теорияъх: «естественного человека», «естественного права», «естественной этики», «общественного договора».

Одним из теоретиков естественного права и общественного договора был нидерландский юрист, историк, государственный деятель Гуго Гроций. Исходным пунктом его учения были: природа человека, социальные качества человека, различие права естественного и права волеустановления. Источником естественного права выступает человеческий разум, в котором заложено стремление к спокойному и разумному общению человека с другими людьми.

Видным теоретиком естественного и общественного договора выступает в XVII в. и голландский философ–материалист Бенедикт Спиноза (1632–1677 гг.).

По его мнению, ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей. Бенедикт Спиноза подчеркивает, что законы, обеспеченные поощрением или наказанием, необходимы для того, чтобы подчинить разуму страсти, а создание законов не может быть доверено монархам, сановникам, людям, прихоти которых в силу слабости человеческой природы неизбежно возьмут верх над разумом.

Джон Локк (1632–1704 гг.) английский философ, основатель буржуазного либерализма, исследователь гарантий естественных прав человека, их защиты от произвола власти. Обоснование разделения властей ставит его в первые ряды теоретиков буржуазного парламентаризма, кладет начало идеям правового государства.

В XVIII в. во Франции в период созревания и складывания предпосылок и условий буржуазной революции получают дальнейшее развитие идеи естественного права человека и общественного договора, также коммунистические учения. В трудах французских социалистов Жана Мелье ( 1664–1729), Бабефа(1780–1797). Высказываются те же мысли уравнительности, аскетизма, устройства общества на началах общественного договора, согласия, что имелось и у социалистов. Вместе с тем они стоят выше, чем их предшественники, в обосновании справедливого, гуманного общества, апеллируют к разуму, верят в возможность осуществления социалистических идей, связывая их с революционной борьбой.

Идейная борьба во Франции XVIII в. служит примером того как в противоборстве с феодальным мировоззрением формировалось политическое сознание буржуазии и нарождающегося рабочего класса. Просветительство как идейное движение – закономерная ступень в развитии буржуазной социально–политической мысли.

Крупнейшим теоретиком государства во французском просвещении выступает Шарль Луи де Монтескье (1689–1775гг.). закономерности общественной жизни Монтескье раскрывает через понятие общего духа нации. Согласно его учению на общий дух, нравы и законы нации воздействует целый ряд причин: физические и моральные. Физические определяют общественную жизнь на самых первых порах, когда народы выходят из состояния дикости. Моральные причины вступают в действие позднее с развитием цивилизации.

Учение Монтескье о законах имеет социально–политический характер, далеко от научного понимания законов общественного развития. Но тем не менее, его идея о закономерностях в человеческой истории – основная идея. Его учение о разделении властей обладало значительной новизной по сравнению с предшествующими концепциями. Идея Монтескье оказала влияние на дальнейшее развитие политической мысли во Франции и других странах Европы.

Представители французского материализма подвергали критике феодальное государственное устройство и его идеологическую основу(христианскую религию), предлагали создавать такие управленческие институты, которые отражали бы интересы всего общества. Провозглашенная ими идея интереса обусловленности характера человека общественными и социальными условиями и прежде всего политикой, а также равенство человека, его врожденное стремление к добру имело прогрессивное значение.

XVII и особенно XVIII века характеризуются интенсивным процессом развития знаний о человеке и обществе. Социальное познание по содержанию и по форме существенно отличалось от прошлого: возникли новые отрасли научных знаний политическая экономия, статистика. демография), использовались специализированные методы социальных исследований. Раскрепощенная от теологии социально– политическая мысль сосредотачивается на поиске истины.

6. Возникновение и развитие частных общественных наук. Основные этапы в развитии естествознания

Основы политической науки были заложены еще древнегреческим философом Аристотелем (384-322 гг. до н.э.) в его знаменитом труде “Политика”. В связи с этим многими учеными (например, Н.И.Кареевым) созданная Аристотелем политическая наука называлась просто политика, хотя это не совсем было правомерным, так как термин политика (греч. politika — государственные или общественные дела, polis — государство), как отмечает С.И.Ожегов, — это “деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающая общественный строй и экономическую структуру страны, а также деятельность общественных классов, партий и других классовых организаций, общественных группировок, определяемая их интересами и целями” [180. С.552].

На творчество Аристотеля большое влияние оказал его учитель Платон (427-347 гг. до н.э.), который первым создал целостное произведение по общественным вопросам — “Государство”. Но Аристотель был решительным противником Платона, особенно его представлений об идеале общественного устройства, изложенного в работе “Государство”, и более реалистического его проекта в “Законах”. Несмотря на это, творчество этих двух наиболее выдающихся мыслителей прошлого наложило свой отпечаток на все развитие европейской культуры и цивилизации.

В своих трудах они впервые, в противоположность теологическим концепциям происхождения государственной власти, культивируемым в странах Древнего Востока и Египта, выдвигают идею естественного происхождения государства и государственного управления. Одновременно с этим они выступают и против представлений софистов о возникновении государства в результате “общественного договора”. Одними из первых они делают анализ социальной структуры общества. Большое внимание в своих трудах они уделяют проблеме политического господства, анализируют различные виды государственного устройства.

Обосновывая идею естественного происхождения государства, Платон писал: “Государство возникает... когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается... Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства...” [197. С.110-111]. Таким образом, по мнению Платона, “его (государство) создают наши потребности” [197. С. 111], среди которых “первая и самая большая потребность — это добыча пищи для существования жизни... Вторая потребность — жилье, третья — одежда и так далее”

Самыми древними науками можно считать астрономию, геометрию и медицину, созданные жрецами Египта и Междуречья. Большие успехи в данных направлениях были достигнуты также в Древнем Китае и Древней Индии. Следует отметить определенные взаимосвязи, существовавшие между этими регионами Древнего Востока. Астрономия и медицина не представляли собой в те времена отдельных наук, а были прочно вплетены в ткань философско-религиозной мысли. Математика начала развиваться для нужд астрономии, но именно математика, по мнению ряда ученых, является единственной наукой, сформировавшейся в Древнем Мире.

Вопрос о возникновении науки и ее периодизации до сих пор вызывает много споров, демонстрируя широкий диапазон в понимании сущности науки, ее конституирующих параметров. Результатом этого являются различные, часто противоречащие друг другу выводы. Например, ряд ученых начало науки связывает с традиционными культурами Вавилона, Египта. При этом наука отождествляется со знанием вообще и с существовавшим в то время достаточно высоким уровнем технической деятельности. В соответствии с другим распространенным подходом рождение науки относят к античности, а критерием этого считают переход к рациональному знанию в отличие от рецептурных знаний догреческих цивилизаций. Многие историки датируют возникновение науки поздним европейским средневековьем (XIII – XIV вв.), когда складывалась экспериментальная традиция в естествознании. Наконец, в российской философии и истории генезис науки обычно относят к XVI – XVII вв.

Формирование наук осуществлялось очень медленно. "Принято считать, что к середине XVIII в. сформировались только четыре науки: механика, физика, математика и астрономия. Великие системы биологии, как и первые основные законы химии, пришлись на конец XVIII – начало XIX в., основные идеи геологии находились в то время в стадии формирования".

Вплоть до последнего времени развитие науки обычно рассматривалось как постепенный процесс накопления знаний, при котором факты, теории, методы исследований слагаются во все возрастающей запас достижений. Однако, то, что далеко не все из прошлого науки выдерживает испытание временем и сохраняет актуальность, свидетельствует не столько о монотонном накоплении, сколько о постоянном переосмыслении накапливаемой информации, ревизии достигнутых результатов, смене приоритетов и направлений научного поиска. Понимание этого привело в начале 60-х годов нашего века к появлению нового подхода к вопросу о сущности и закономерностях прогресса в науке, который базируется на представлении о скачкообразной смене основных концептуальных схем, моделей постановки проблем и их решений – того, что обычно понимают под термином парадигма. Автор этого подхода, американский историк и философ Т. Кун, впервые обратил внимание на чередование определенных фаз познавательной активности, которые характерны как для узких областей знания, так и для целых направления в науке. Большая часть исторического времени приходится, по его мнению, на период "нормальной" науки, которая представляет собой в высшей степени кумулятивный (накопительный) процесс, направленный на постоянное расширение научного знания и его уточнение в рамках общепринятой парадигмы. Образно выражаясь, на этом этапе природу как бы пытаются "втиснуть" в парадигму как в заранее сколоченную и довольно тесную "коробку". Другими словами, парадигма является для "нормальной" науки и критерием истины, и критерием научности, и критерием значимости, в соответствии с которым определяются приоритетные направления исследований. Все, что не вписывается в парадигму, объявляется ненаучным и не заслуживающим внимания членов научного сообщества. В качестве примеров можно упомянуть корпускулярную парадигму в ньютоновской оптике (свет – поток частиц) и впоследствии сменившую ее волновую парадигму в классической теории электромагнетизма (свет – волна).

По мере углубления и расширения фронта научных исследований в рамках "нормальной" науки, совершенствования научных средств и методов, в поле зрения ученых все чаще попадают факты, не вписывающиеся в общепринятую парадигму. Если в начале эти факты ("аномалии") после попыток "привязать" их к парадигме, объявляются неактуальными (иногда их даже лишают статуса научности), то после того, как информация об "аномалиях" набирает "критическую массу", происходит научная революция, сопровождающаяся не просто уточнением или переосмыслением старой парадигмы, а переходом на новую парадигму, для которой характерен принципиально новый взгляд на природу.

Гораздо важнее то, что ньютоновская механика построена на концепции постоянной массы тел, в то время как в эйнштейновской теории относительности масса тела изменяется при изменении скорости движения.

Таким образом, в результате научной революции происходит не столько скачок на более высокий уровень знания (хотя и это имеет место), сколько перестройка самих взглядов на проблему, "реструктуризация" научной информации. После этого вновь наступает кумулятивный период "нормальной" науки, но уже в рамках новой парадигмы.

Описанный процесс очень напоминает эволюцию во времени сложных самоорганизующихся систем, находящихся вдали от состояния теплового равновесия, которые изучаются синергетикой. Поведение таких систем также характеризуется периодом "накопления" неустойчивостей, в результате чего в определенные моменты (точки бифуркаций) происходит скачкообразная, "катастрофическая" смена структуры, причем какая из возможных структур реализуется – предсказать невозможно.

Следует отметить, что рассмотренный подход к динамике научного знания пока еще находится в стадии развития и имеет немало критиков. В частности, до сих пор нет единого мнения о том, с какого "минимального" уровня (наука в целом, разделы науки, области знания, отдельные научные проблемы) уместно вводить понятие парадигмы. Например, относится ли флогистонная и кислородная теория горения к разным химико-физическим концепциям или же эти теории принадлежат к разным парадигмам (как считает Т. Кун).

Так или иначе, одна из существующих точек зрения заключается в предельно широком толковании термина парадигма как концептуального и методологического базиса науки. В соответствии с этой точкой зрения за всю историю естествознания существовали две глобальные концептуально-методологические конструкции, две парадигмы: ньютоновская и эволюционная. В соответствии с первой природа в целом качественно не развивается, а все изменения связаны лишь с количественными характеристиками существующих материальных связей. Наиболее категорично ньютоновская парадигма проявляет себя в динамических теориях, описывающих однозначное, строго определенное начальными условиями поведение объектов. Но даже в статистических теориях, где описание динамики поведения носит вероятностный характер, однозначность и определенность в поведении рассматриваемых объектов остается, правда, относится она уже не к самим объектам, а к средним значениям, средним отклонениям и другим параметрам, описывающим случайные величины. Очевидно, вплоть до настоящего времени ньютоновская парадигма была характерна для физики, химии и других разделов естествознания, изучающих фундаментальные явления в сравнительно низкоорганизованных структурах.

Иной подход к явлениям природы характерен для эволюционной парадигмы. В соответствии с ней динамика процессов в природе имеет непредсказуемый, уникальный характер. Это, конечно, не исключает существования определенных закономерностей поведения, но эти закономерности проявляются скорее как тенденции развития, чем как однозначная зависимость от начальных условий. Кроме того, в соответствии с эволюционной парадигмой изменения в природе могут приводить к появлению качественно новых объектов (например, рождение звезды из газо-пылевого облака или рождение человека), обладающих свойствами, которые полностью отсутствовали у структурных единиц, образующих эти объекты. Такое поведение, в первую очередь, характерно для космических, биологических, социальных процессов.

Можно сказать, что ньютоновская парадигма воспринимает природу как "мир существующий", а эволюционная парадигма – как "мир возникающий". Если еще совсем недавно казалось, что только ньютоновская парадигма удовлетворяет критериям научности, то сейчас можно с уверенностью сказать, что эволюционная парадигма является столь же фундаментальным взглядом на материальный мир.

Во-первых, благодаря открытию клеточек, этих единиц, из размножения и дифференциации которых развиваются растительные и животные организмы. Это открытие не только убедило нас, что развитие и рост всех высших организмов подчиняются одному общему закону, но, показав способность клеточек к изменению, оно обозначило также путь, ведущий к видовым изменениям организмов, изменениям, вследствие которых организмы развиваются не только как отдельные особи.

Во-вторых, благодаря открытию превращения энергии, показавшему, что все так называемые силы, действующие прежде всего в неорганической природе: механическая сила и ее дополнение, так называемая потенциальная энергия, теплота, лучистость (свет и лучистая теплота), электричество, магнетизм, химическая энергия, — представляют собою различные формы проявлений всемирного движения, — формы, которые переходят одна в другую в известных количественных отношениях, так что, когда исчезнет известное количество одной, на ее место является определенное количество другой, и все движение в природе сводится к непрерывному процессу превращения одной формы в другую.

Наконец, в-третьих, благодаря впервые представленному Дарвином связному доказательству того, что окружающие нас теперь организмы, не исключая и человека, явились в результате длинного процесса развития из немногих, первоначально одноклеточных, зародышей, а эти зародыши, в свою очередь, образовались из возникшей химическим путем протоплазмы или белка.