Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Хотовицкий Степан Фомич

.docx
Скачиваний:
38
Добавлен:
01.04.2015
Размер:
68.98 Кб
Скачать

В конце 40-х годов XIX в. при инородных телах гортани и при крупе начали проводить трахеотомию, часто, к сожалению, с летальным исходом. В «Педиятрике» С. Ф. Хотовицкий сообщает о 140 трахеотомиях за рубежом, из них 112 окончились смертью ребенка. Постепенно стали разрабатываться показания и противопоказания к трахеотомии.

Примечательно, что в России довольно рано стал применяться наркоз пои хирургических вмешательствах у детей. Уже в начале 1847 г. в факультетской и госпитальной хирургических клиниках Московского университета проводились камнесечения у детей под эфирным наркозом, а в конце 1847 г. — под хлороформным наркозом.

Предупреждение заболеваний у детей по-прежнему в основном сводились к индивидуальной профилактике: правильному питанию, закаливанию ребенка и др. Дальнейшее распространение получила вакцинация против оспы. Предлагались рациональные мероприятия «при болезнях повальных и заразительных»: отделение больных от здоровых; проветривание комнат, где находились больные; разведение огня в печах и каминах; частая перемена нательного и постельного белья больных; тщательная его стирка в крепком щелоке. Людям, ухаживающим за больными, при выходе из их комнаты рекомендовалось обмыть яйцо и руки холодной водой с уксусом, выполоскать рот и переменить платье.

Детская смертность в России в этот период колебалась от

220 до 300 и выше на 1000 родившихся. Высокие цифры детской смертности в 1-й половине XIX века характерны для многих стран. Например, в Швеции этот показатель составлял 167, во Франции — 232, в Голландии — 224, в Лондоне — 290 на 1000

родившихся.

Вопросы здравоохранения, в том числе детского, находились в поле зрения Вольно-экономического общества (ВЭО). 6 мая 1833 года на общем собрании членов ВЭО было решено, что «Вольно-экономическое общество, в обязанности коего состоит заботиться о здравии народном желает, чтобы вполне изложены были причины столь неестественной между младенцами смертности на 1-м году их жизни и предложены способы к упреждению такового зла, удобноисполнительные в крестьянском быту и соотаетственные надзору помещиков, управителей и деревенских старост». Был объявлен конкурс на лучшее сочинение по данному вопросу или как говорилось тогда, поставлена к разрешению задача. Работы предлагалось представить к 1 марта 1834. Была учреждена награда в 2 тысячи рублей и золотая медаль. На конкурс было прислано 84 работы — эта довольно высокая цифра, в период, когда специалистов по педиатрии еще нет. Сочинения были написаны, в основном, врачами, но среди авторов были и педагоги, и священники. По мнению жюри ни одна из работ полностью не удовлетворяла поставленной задаче. Все-таки первая премия была присуждена И. Р. Лихтенштедту за сочинение «О причинах большой смертности детей на 1-м году жизни и мерах к ее отвращению». Он определил величину детской смертности, для чего использовал статистические сочинения авторов из разных стран, новейшие таблицы об умерших в России, известия Петербургского воспитательного дома. По его расчетам смертности детей на первом году жизни в России в 1831 — 1838 гг. составила более 220 на 1000 родившихся.

Среди мер борьбы с высокой детской смертностью И. Р. Лихтенштедт назвал улучшение благосостояния народа и широкое общее образование его, предложил разработать и «издать правила касательно работ, которые можно производить беременным крестьянкам», писал о желательности увеличения подготовки повивальных бабок, открытии во всех губернских городах повивальных школ, расширении врачебной помощи населению, причем, бедным бесплатной. И. Р. Лихтенштедт особенно подчеркнул необходимость открытия детских больниц не только в крупных городах, но и в уездных. Он выступил против кормиличного промысла. Для охраны внебрачных и подкинутых детей И. Р. Лихгенштед считал целесообразным отыскивать отцов и взыскиаать с них содержание для ребенка. Особое мнение высказал И. Р. Лихтенштедт относительно воспитательных домов. Он писал, что внезапное закрытие воспитательных домов может увеличить детоубийство и смертность детей. В- то же время по его мнению «Совершенная беспечность, в какой пребывают незаконные отцы и матери в тех местах, где есть воспитательные дома есть некоторым образом поблажка безнравственности».

Большой интерес представляет предложение И. Р. Лихтенштедта «составить с дозволения правительства общество, имеющее единственной благодательной целью уменьшение смертности на первом году жизни», которое должно взять под свое покровительство всех бедных детей. По его проекту общество должно иметь отделения в уездах и селах. Членами этого общества обязательно должны быть и женщины. Он предлагал ребенка, который не имел хорошего ухода и питания, отдавать под присмотр одного из членов общества, не отрывая ребенка от родителей. Насильственное отнятие ребенка от родителей он рекомендовал лишь в самых крайних случаях, так например, при жестоком отношении к ребенку.

И. Р. Лихтенштедт подчеркивал пользу профилактических мер, он предложил издавать популярные книги о правильном воспитании и вскармливании детей.

Практически, ни один пункт плана по борьбе с детской смертностью, разработанный И. Р. Лихтенштедтом, не был осуществлен в условиях России, кроме последнего. В 1824 г. при ВЭО было создано V отделение под названием «Попечительное отделение о сохранении здоровья человеческого и всяких до­машних животных». Это отделение занималось многими вопросами, з частности распространением гигиенических знаний. Членами V отделения были составлены наставления для населения: о детских повальных болезнях, о крупе, коклюше, кори, скарлатине, поносе и других болезнях. Данные наставления были разосланы по губерниям для безденежной раздачи в очень большом числе экземпляров (например, в 1840 г. — 20000, в 1842 г. — 15880). Рассылка такого количества бесплатных изданий — необычное явление для того времени.

Это же отделение занималось организацией оспопрививания: готовило оспопрививателей, готовило и рассылало материал для прививания оспы, инструменты, выпускало наставления и инструкции на 12 языках народностей России. С 1824 по 1847 гг. таких наставлений было разослано 367 тысяч.

На местах в 1811 г. были созданы оспенные комитеты по губерниям, но активная работа их началась лишь после 1824 г. Они субсидировали работу по оспопрививанию, организовывали, ее в своих губерниях, составляли отчеты.

Забота о детях-сиротах была в ведении Приказов общественного призрения и различных благотворительных ведомств, в основном, Ведомства учреждений императрицы Марии.

Число заведений для призрения детей, особенно старшего возраста, увеличилось, так в 1821 — 1840 гг. их было 68, а в 1841 —1361 гг. — 124. Специальной медицинской помощи при i них, как правило, не существовало. При необходимости приглашались врачи из близрасположенных больниц или врачи, проживающие рядом с приютами.

Ухудшилось призрение детей грудного возраста. После указа 1828 г. были закрыты все частные воспитательные дома в различных городах России. Московский и Петербургский воспитательные дома были практически единственными учреждениями, принимающими детей грудного возраста. Из всех губерний России детей везли в Москву и Петербург. Собирали детей и доставляли их случайные лица с целью заработка, дети часто умирали в дороге. Воспитательные дома были переполнены. Опекунский Совет и правительство искали меры для сокращения числа приносимых детей. Для этого издавались различные указы, вводившие явный прием, запрещавшие матери навещать ребенка и взять его в последствии, ограничивающие возраст принимаемого ребенка до 1 месяца. Но эти меры вели не к уменьшению числа детей, а к увеличению их смертности и поэтому постепенно отменялись.

В столичные воспитательные дома принимались дети до 1 года круглосуточно, сразу осуществлялся туалет младенца и производился осмотр врачом и повивальной бабкой. На следующий день был осмотр главного доктора, проводилась прививка оспы и дети распределялись по различным помещениям грудного отделения: для здоровых детей, для больных «сыпями и прилипчивыми болезнями», для детей, больных разными заболеваниями, хотя последние дети часто содержались вместе со здоровыми, особенно в Московском воспитательном доме. Кормилицы воспитательного дома находились под постоянным медицинским контролем. Для лечения детей использовались научные, современные для того периода методы.

Со временем в воспитательных домах был накоплен богатый материал о течении заболеваний у детей, методах их лечения.

Переполнение воспитательных домов приводило к высокой заболеваемости и смертности детей. По данным главного врача Московского воспитательного дома А. И. Блументаля с 1829 г. по 1858 г. смертность грудных детей колебалась от 22 до 29%. Основными причинами смертности А. И. Блументаль считал очень плохое состояние здоровья детей к моменту их приноса в воспитательные дома; недостаток, особенно в летнее время, кормилиц, что приводило к переводу детей на искусственное вскармливание, которое не было научно разработано. Лучшим способом сохранения жизни младенцев врачи воспитательных домов считали безотлагательное отправление здоровых детей по деревням. Однако и эта мера не приводила к желательному результату. Смертность детей, розданных на воспитание в деревню, также была очень высока.

Массовая раздача детей в деревни поставила особенно ос г do вопрос оказания им медицинской помощи на местах жительства. Эту задачу по-разному решал Петербургский и Московский воспитательные дома. С 1827 по 1854 гг. в Петербургском воспитательном доме работу по организации помощи детям в округах возглавлял врач А. Н. Никитин. При его содействии в округах было открыто 9 сельских лазаретов. Число детей, пользованных в лазаретах, было различно, зависело от количества коек и работы лекарей, объезжающих семьи. Наличие сельских лазаретов приблизило помощь к детям и облегчило госпитализацию детей с острыми и хроническими заболеваниями.

Московскому воспитательному дому для оказания медицинской помощи детям, отданным на воспитание в деревенские семьи пришлось идти по другому пути. Сельских лазаретов Московский воспитательный дом не имел. Больных детей привозили в больницы, находящиеся при самом воспитательном доме в Москве, кроме того в больницах уездных городов открывались специальные отделения, каждое на 5 кроватей и 5 люлек (т. е. 5 мест для грудных детей). Принимались дети только с острыми заболеваниями. Лечили их врачи уездных больниц, получая за это доолнительную плату от воспитательного дома. Таких отделений было устроено 11, однако в связи с тем, что эти койки часто пустовали просуществовали они менее 4-х лет. Но это отнюдь не означало, что дети не болели, наоборот, заболеваемость детей была высокой. Многие причины мешали госпитализации детей. Это и отношение к ним в семьях воспитателей, невозможность привезти ребенка из далекой деревни, отсутствие должного наблюдения за питомцами надзирателей и фельдшеров воспитательного дома, прикрепленных к данным округам.

В этот период появились специальные детские больницы. Первая в России детская больница была организована в Петербурге в 1834 г. (ныне детская больница им. Н. Ф. Филатова), через 32 года после открытия больницы в Париже. Инициатором создания детской больницы в России были сенатор А. И. Апраксин, лейб-медик И. Ф. Арендт и доктор К. И. Фридебург, которые разработали проект и устав.

Больница была открыта 10 декабря 1834 г. и разместилась в неприспособленном здании — в частном доме полковника Оливей на углу Английского и Екатерининского проспектов (ныне проспекта Маклина и Римского-Корсакова). Она называлась Санкт-Петербургская детская больница, а с 1859 г. — «Николаевская». Существенным недостатком этой больницы было то, что она не принимала детей первых трех лет жизни.

С открытием больницы в 1834 г. в ней была организована амбулатория — «зала для оказания помощи приносным детям». В ограниченных размерах посещались больные на дому, для этого был выделен один врач. Первоначально больница располагала 60 койками, в 1835 г. их число было доведено до 100. В первые годы дети в больнице размещались без учета этиологии заболевания, отделялись лишь дети с явно выраженными симптомами так называемых прилипчивых заболевание. Кроме того, существовало разделение больных по полу. Лечебная помощь в больнице в основном была платная, лишь 30% бедняков могли пользоваться бесплатной помощью.

В первый год деятельности больницу возглавлял К. И. Фридебург, не являющейся детским врачом. С 1825 по 1860 гг., больницу возглавлял Федор Иванович Вейссе, пользовавшийся огромной популярностью как сведущий и искусный детский врач. Под его руководством детская больница получила известность не только в России, но и в других странах. Первые ординаторы больницы не являлись специалистами по детским болезням и накапливали опыт в процессе практики. Консультантами в больницы в основном были хирурги Н. Ф. Арендт и X. X. Саломон,а с 1850 по 1854 гг. Н. И. Пирогов.

Больница была устроена и в дальнейшем существовала, в соответствии с Уставом, только за счет частных благотворительны средств. В 1842 г. известными промышленными братьями Демидовыми больнице были пожертвованы 200 тысяч рублей, что дало возможность приобрести 2 смежных дома на Б. Подъяческой улице, дом 30. Площадь больницы несколько увеличилась, но ее помещения по-прежнему были не приспособлены для госпитализации детей. Другим источником средств служила плата за пребывание в больнице, сборы от концертов (в 1842 г. в польз больницы дал концерт Ф. Лист), деньги из церковных кружек, доходы от проведения балов, маскарадов, гуляний, различны лотерей. Однако расходы постоянно превышали денежные поступления и больница не раз находилась под угрозой закрытия.

За 25 лет своего существования (с 1834 по 1859 гг.) через больницу прошло 15363 стационарных и 136000 амбулаторны больных. Летальность составила 22,5%.

Вторая в России детская больница была организована Москве. В ноябре 1840 г. врач А. С. Кроненберг подал Московскому генерал-губернатору докладную записку, в которой он предлагал создать в Москве детскую больницу на частные пожертвования по образцу Петербургской. В 1842 г. больница был открыта на Бронной улице и называлась Московская детская больница или Бронная больница (ныне больница им. Н. Ф. Филатова).

Больница имела 100 коек, при ней предусматривался амбулаторный прием. Главным врачом больницы был назкачен А. С. Кроненберг, который оставался в этой должности до 1862 г.

Необеспеченность прочного существования больницы, зависимость ее деятельности от случайных пожертвований, заставил администрацию больницы хлопотать о присоединении ее к заведениям Московского воспитательного дома. С 1845 по 1883 г г. детская больница находилась в ведении Московского воспитательного дома, однако продолжала принимать на лечение детей города. В организацию лечебной работы были внесены некоторые изменения. Так, из 100 коек с 1847 г. были выделены 10 для детей грудного возраста, которые раньше в больницу не принимались. Немного улучшилась изоляция инфекционных больных. Дети с различными инфекционными заболеваниями помещались в разные палаты или в крайнем случае отделялись ширмой.

Третья в России больница была учреждена в Петербурге, и получила название Елизаветинской клинической больницы для малолетних детей (ныне больница им. Пастера). Организатором больницы являлся Э. Мейер, который 25 сентября 1843 г. подал в Министерство Внутренних дел письмо о необходимости открытия в городе новой детской больницы. В письме приводилось экономическое обоснование целесообразности создания детских больниц. Указывалось, что больница будет содействовать развитию педиатрии, как специальной отрасли медицины. Э. Мейер назвал следующие цели нового учреждения для детей: «1. Безвозмездная помощь в болезнях и безденежный отпуск лекарств; 2. Наставление родителей, каким образом предотвращать болезни при надлежащем присмотре за детьми; 3. Доставления молодым врачам случая к практическому изучению и лечению детских болезней».

Как и все учреждения для детей, больница создавалась на благотворительные средства. В литературе годом открытия Елизаветинской больницы считается 1844, однако, судя по архивным данным, эта дата учреждения больницы, а первые стационарные больные были приняты 5 сентября 1845. С этого года, в течение 10 лет, больницу возглавлял Э. Мейер. Первоначально (больница располагалась в частном доме на Михайловской площади (ныне площадь Искусств). В 1848 г. для больницы был приобретен собственный дом в 10-й роте Измайловского полка ныне 10 Красноармейская ул.). Число коек в больнице не превышало 40.

Особенностью этой больницы был прием детей от рождения до 4 лет. Отметим, что подобных больниц в то время нигде не было, а в ряде европейских стран запрещался даже прием грудных детей в общие больницы ввиду большой их смертности.

Таким образом, в России до 60-х годов было 3 детские бльницы (240 коек), они были открыты в приспособленных зданиях, существовали на частные благотворительные пожертвования, которые поступали не систематически. Средства, выделяемые государством, были ничтожны, а иногда совсем отсутствовали. Разделения больных по роду болезней не проводилось, выделялись только больные с явно инфекционными болезнями, но и это целение было неполным, т. к. они помещались в отдельные палаты для детей с различными другими заболеваниями. Хирургических отделений не было. При необходимости операции проводились в одной из палат или дети переводились в больницы для взрослых.

В 1853 г. в Петербурге была организована община сестер милосердия Литейной части, при которой были открыты первые детские ясли, помещавшиеся на Сергиевской улице (ныне ул. Чайковского) в собственном доме княгини Барятинской, являвшейся учредительницей общины. Принимались здоровые с привитой оспой младенцы из бедных семей за плату, вносимую благотворителем —60 рублей серебром в год. Дети находились в яслях летом с 5 часов утра до 9 вечера, а зимой с 8 до 8. Детей осматривал врач, а уход осуществляли няни. Число занятых мест колебалось от 18 до 33.

7 ноября 1838 г. был учрежден комитет попечительства, детских приютов, председателем которого был граф Г. А. Строганов (тот самый, который после смерти А. С. Пушкина взял на себя расходы по похоронам и возглавил опеку над детьми и имуществом А. С. Пушкина), а правителем дел до 1841 г. — князь В. Ф. Одоевский, известный писатель, крупный общественный деятель. Задачей комитета было создание особых детских приютов открытого типа. Приюты существовали на частные пожертвования, лотереи, кроме того, от Петербургского и Московского воспитательных домов выделялось по 10 тысяч рублей в год.

При участии В. Ф. Одоевского был разработан «Наказ лицам, непосредственно заведующим детскими приютами». Большинстве разделов Наказа касалось педагогической работы с детьми. Кроме. того, было написано Наставление родителям, дети которых посещали приюты. В нем сообщались правила приема, гигиенические; требования и ставилось условие сообщать о каждом случае заболевания ребенка.

Оповещение жителей об открытии приютов возлагалось на оберполицмейстера и на особых служителей приютов — старшин.Они отыскивали бедных детей. Кроме того, старшины помогали устраивать дальнейшую судьбу детей: после 10 лет их определяяв ученики к разным мастерам. На старшин возлагались обязанность наблюдать за отданными в обучение «как за собственными детьми, в противном случае безродного мальчика могут чрез жесткое

ним обращение довести до отчаяния, которое может со временем погубить его».

К помещению приюта предъявлялись особые требования: наличие чистого двора и сада для прогулок детей, комнат которые хорошо проветривались.

Приют посещали дети бедных родителей на время их работы с 7 утра до 8 — 9 вечера. Принимались дети с 3 до 10 лет, разрешалось, если имелись условия, принимать и детей младше 3 лет. Каждый приют имел свою попечительницу, которая приглашала

по своему выбору директора приюта, как правило, врача. Непосредственно с детьми работали смотрительницы (1 на 10 детей).

Утром смотрительница должна была осматривать каждого ребенка, проверялась чистота лица, рук и ног. Хотя целью осмотра не было выявление больных детей, но иногда и этом беглом осмотре можно было выявить некоторые заболевания.

«В случае болезни ребенка смотрительница немедленно должна отделить его от прочих и немедленно извещать о том родителей, оставляя им на выбор — вылечить ли ребенка у себя дома или в детской, или иной лечебнице, где дитя может быть принято». Лечение детей в больницах и на дому было бесплатное. В необходимых случаях в приют приглашался близпроживающий врач, чаще всего член Медико-Филантропического и Человеколюбивого обществ. На время пребывания в приюте детей одевали в казенную одежду. Существовало определенное расписание занятий, в котором чередовались умственные занятия, рукоделие, физические движения и др. Уроки не продолжались более 30 минут. Много внимания уделялось религиозному воспитанию. Особой задачей было приучение детей к опрятности. Кормили детей только 2 раза: в 12 часов был обед (суп и каша) и к концу дня — полдник (кусок хлеба). Дневного сна не было, лишь для отдыха слабых и малолетних детей в приюте было 2 кровати в виде нар, на которых помещалось б—8 детей.

С 1837 по 1841 гг. детские приюты существовали только в Петербурге. К концу 1841 г. их было 16 на 2058 детей. С конца 1841 г. началось создание приютов в других городах России. К 1850 г. насчитывалось 73 приюта на 7980 детей.

При ряде приютов (примерно 10%) были устроены сиротские и ночлежные отделения, где дети жили постоянно. Они создавались, «не только для круглых сирот, но и для таких детей, которые хотя и имеют родителей, но находятся по несчастию под влиянием таких дурных примеров, что для нравственного спасения необходимо извлечь их из среды семейств, где семена порока легко могут проникнуть в юные сердца бедных детей, безотчетно для них самих и сделаться наконец орудием их нравственной и общественной гибели». Приюты, как правило, не имели лечебных отделений.

Данные детские приюты можно рассматривать как зачатки будущих детских садов, поскольку основная масса детей в них была в возрасте 3—7 лет. Прием детей осуществлялся по социальным показаниям: по бедности или от «порочных родителей». Образование приютов безусловно представляет важный факт для истории охраны здоровья детей, т. к. за ними в приютах осуществлялось медицинское, хотя и примитивное, наблюдение. Число детей, воспитывающихся в приютах для России было ничточжным. Кроме того, не всегда имелись условия для выполнения всех положений Наказа.

Во всех крупных заведениях закрытого типа (лицей, кадетские корпуса, институты благородных девиц, пансионаты при гимназиях) были врачи и лазареты.

В конце 20-х и в 30-е годы произошли изменения в преподавании детских болезней. В Петербурге по Уставу 1835 г. в Медико-хирургической академии (MXA) была выделена кафедра акушерства и вообще учения о женских и детских болезнях, которую в 1836 г. возглавил С. Ф. Хотовицкий. Он резко увеличил число лекций по педиатрии — третья часть курса посвящалась этим вопросам, подробно останавливался на анатомо-физиологических особенностях, патологии детей различного возраста, острых детских болезнях. Таким образом, впервые в МХА с 1836 г. по 1847 г. С. Ф. Хотовицкий читал полный систематический курс детских болезней. Недостатком курса С. Ф. Хотовицкого было то, что он носил теоретический характер, т. к. детской клиники не существовало. С. Ф. Хотовицким были разработаны проект и план, перечень необходимого оборудования для объединенной акушерской, женской и детской клиники. Клиника была открыта в сентябре 1842 года (для больных детей отводилось 10 коек), но заведование клиникой было временно передано О. И. Мяноаскому, терапевту по специальности, однако «временное» заведование продолжалось до 1856 года. За С. Ф. Хотовицким же по-прежнему оставался теоретический лекционный курс по акушерству, женским и детским болезням.

После выхода С. Ф. Хотовицкого в отставку в 1847 г. до 1860 г. преподавание детских болезней в МХА вели не педиатры (судебный медик, психиатр, акушер). Преподавание по-прежнему было теоретическим.

В Московском университете на кафедре повивального искусства с 1823 г. по 1846 г. преподавал акушер М. В. Рихтер, детским болезням посвящались единичные лекции.

На протяжении многих лет, особенно с конца 40-х годов XIX в. неоднократно обсуждался вопрос о создании в Московском университете клинической кафедры детских болезней. В 1848 г. главный врач Московской детской больницы А. С. Кроненберг обратился к декану медицинского факультета с предложением сделать больницу детской клиникой Московского университета. По данному обращению никакого решения не последовало.

В 1855 г. акушер А. И. Кох поднимает вопрос об организации детской клиники.

Одновременно А. С. Кроненберг вновь повторяет свое предложение. Медицинский факультет на своем заседании обсуждал оба предложения. Мнение профессоров разделилось. Одна группа (Ф. И. Иноземцев, А. И. Овер, А. И. Поль и др.) определенно высказались за создание практического курса детских болезней на базе детской больницы. Другая группа (И. В. Варей некий, И. Т. Глебов, В. А. Басов, А. И. Полунин, Г. И. Сокольский и др.) выступили против. Вопрос о создании кафедры остался открытым.

Непризнание выделения педиатрии ярко продемонстрировано мнением известного и прогрессивного профессора И. Т. Глебова: «...для устройства отдельных кафедр детские болезни наименьшее имеют на то право... Строго детских болезней остается только две: удушье и трудное прорезание зубов. Должно ли следовательно, для двух собственно детских болезней, устраивать собственную кафедру?..»