Отказ от рынка – крах системы

К середине 80-х гг. экономике СССР угрожал явный экономический кризис. Об этом говорило падение отдачи капиталовложений, сокращение прироста производительности труда, снижение нефтедобычи и нефтяных цен на мировом рынке. Новое руководство страны во главе с М.С. Горбачевым столкнулось с необходимостью резко повысить эффективность советской экономики. (см. статью «Итоги советской эпохи. Причины перестройки»).

Большинство работников партийного аппарата видело корень всех бед в недостатке дисциплины и считало, что переломить неблагоприятную экономическую ситуацию поможет наведение порядка силовыми методами. В среде директоров предприятий преобладали надежды на то, что обеспечить ускорение поможет внедрение научно-технического прогресса. Лишь очень немногие среди тех, кто принимал ответственные экономические решения, понимал необходимость экономических реформ, хотя бы возвращения к принципам хозяйственной реформы 60-х гг.

Практически никто из советских лидеров в тот момент не осознавал глубины и природы поразившего экономику кризиса. Провозглашая в апреле 1985 г. задачу «ускорения социально-экономического развития» пленум ЦК КПСС всерьез требовал к 2000 г. догнать США по объему промышленного производства. Главное внимание намечалось уделить модернизации действующих предприятий. На 80% увеличились капиталовложения в машиностроение, которое должно было в 1,7 раза опередить общий рост производства промышленности и к началу 90-х гг. выйти на передовой мировой уровень. Огромные капиталовложения в машиностроение не принесли сколько-нибудь существенной отдачи, но значительно истощили государственные валютные ресурсы, и без того пострадавшие от обвала цен на нефть, произошедшего в 1985–1986 гг. Это обернулось сокращением импорта товаров широкого потребления, обострением дефицита и ростом недовольства населения.

Серьезный удар бюджету нанесла также развернутая с мая 1985 г. антиалкогольная кампания. Только в 1985–1986 гг. производство алкогольных напитков упало вдвое. Беспощадно вырубались виноградники, уничтожались винодельческие предприятия. Заменить доходы от реализации спиртного было нечем: обещание увеличить реализацию товаров народного потребления осталось на бумаге. Недополученная прибыль составила в 1985 г. 60 млрд. руб., в 1986 г. — 38 млрд., в 1987 г. — 35 млрд., в 1988 г. — 40 млрд. Из-за роста самогоноварения из продажи стал пропадать сахар, хотя его производство в 1985–1988 гг. возросло на 18%.

Не принесли успеха и другие меры, развернутые в рамках «наведения порядка». Стремясь повысить качество продукции, власти в мае 1986 г. ввели «госприемку». Отделы технического контроля (ОТК) предприятий подчинялись администрации. Да и самим контролерам была невыгодна «излишняя» строгость: они, наряду с рабочими и инженерами, могли лишиться премии из-за невыполнения плана. «Госприемка» была отдельным ведомством, ее работники не зависели от дирекции и не были материально заинтересованы в выполнении плана. К началу 1987 г. госприемка действовала на всех крупных предприятиях. Но руководители предприятий, опасаясь невыполнения плана и снижения заработков, поспешили найти контакт с новыми контролерами, которые к тому же стояли на предприятиях на партийном учете. Просуществовала госприемка лишь год-два.

В мае 1986 г. было опубликовано Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами». По идее, оно направлялось против дельцов теневой экономики, но главными его жертвами стали колхозники и горожане, выращивавшие фрукты и овощи на продажу. Местные власти с упоением крушили теплицы на приусадебных и дачных участках.

В 1986 г. стало ясно, что без серьезных экономических преобразований ситуацию поправить не удастся. С весны 1986 г. основное внимание стало уделяться не «ускорению», а перестройке. В 1985–1986 гг. промышленное производство увеличилось на 4,4%, но уже в начале 1987 г. упало на 6% по сравнению с концом 1986 г. Модернизация машиностроения провалилась, программы развития приоритетных отраслей были сорваны. Это заставило с 1987 г. начать разработку более глубокой экономической реформы. В работе участвовали видные экономисты: А.Г. Аганбегян, Л.И. Абалкин, Н.Я. Петраков, Г.Х. Попов и др. 30 июня 1987 г. был принят, а с 1 января 1988 г. вошел в силу Закон о государственном предприятии (объединении), предусматривавший переход предприятий на хозрасчет.

Предприятия получили право самостоятельно расходовать прибыль, планировать работу, исходя из государственных заказов, контрактов с поставщиками и потребителями. Они могли вести оптовую торговлю друг с другом, вместо того, чтобы «выбивать» поставки через Госплан и Госснаб. Значительно расширилось число предприятий, имеющих право самостоятельного выхода на внешний рынок.

В ноябре 1986 г., всего через полгода после принятия постановления об усилении борьбы с нетрудовыми доходами, был принят Закон об индивидуальной трудовой деятельности (ИТД), а в феврале 1987 г. — постановление о создании кооперативов. Разрешалось индивидуальное и кооперативное предпринимательство в сфере услуг и производства товаров народного потребления. Наемный труд («работа по договору») допускался лишь на вспомогательных работах. Правда, это ограничение, ставшее своеобразной данью идеологическим традициям, на практике не соблюдалось. В отличие от государственных предприятий, кооператоры и «индивидуалы» не получали покупали сырье и материалы по рыночным ценам. Поначалу кооператорам пришлось платить чрезвычайно высокие налоги: при заработке от 700 до 1000 руб. — 50%, от 1000 до 1500 руб. — 70%, свыше 1500 руб. — 90%. В государственном секторе подоходный налог составлял 12%. С принятием в мае 1988 г. Закона о кооперации был установлен 10%-ный налог на прибыль кооперативов, а в отношении подоходного налога кооператоров уравняли с работниками госсектора.

В 1986 г. 100 тыс. человек, в начале К 1988 г. индивидуальную трудовую деятельность вели 300 тыс., т.е. 0,2% занятых, в кооперативах к лету 1988 г. работали 200 тыс. Наибольшее развитие кооперативы получили в розничной торговле и общественном питании. «Кооперативные« цены были значительно выше государственных. Многие кооперативы скупали продукцию государственных предприятий и спекулировали ею. Но люди, измученные очередями и дефицитом, охотно пользовались их услугами. По закону о кооперации появилась возможность создания кооперативных банков. К середине 1989 г. в стране действовали 143 коммерческих банка.

Реформа встретила противодействие экономических ведомств: Госплана, Госснаба, ряда министерств. Поскольку инициатором реформы было партийное руководство, никто не выступал открыто против, но предлагались половинчатые меры, велись бесконечные согласования. Правительство рассчитывало, что предприятия будут переходить к оптовой торговле постепенно, по мере накопления ресурсов и преодоления дефицита. Возникал порочный круг: оптовую торговлю невозможно было ввести из-за дефицита, а распределительное снабжение порождало дефицит. Председатель Совета Министров Н.И. Рыжков возражал против ограничения функций министерств. Настаивая на незыблемости заданий XII пятилетки, он опасался, что, если позволить предприятиям самостоятельно планировать свою работу, то пятилетний план потеряет смысл. Между тем, уже по итогам 1986 г. и первых месяцев 1987 г. было очевидно, что выполнить задания пятилетки не удастся.

В ходе подготовки реформы выявилось тяжелое финансовое положение страны. Дотации на производство продовольствия составляли 56 млрд. руб. (45% к объему реализации). Бюджетный дефицит к 1987 г. достиг 80 млрд. руб.

Таким образом, встал вопрос о реформе ценообразования. В розничной продаже продовольствие в СССР стоило сравнительно дешевле, а промышленные товары — дороже, чем в странах с рыночной экономикой. Занижены были цены на энергоносители(нефть, газ, уголь). Весной 1988 г. правительство предложило повысить оптовые цены и тарифы, а повышение розничных цен, чреватое массовым недовольством граждан, временно отложить. Переход на договорные (рыночные) цены не предусматривался, ценообразование оставалось в руках государства.

Вопрос о ценах вышел на страницы печати. В ходе возникшей общественной дискуссии ученые и публицисты доказывали, что просто повышать цены бессмысленно — необходимо было перейти к формированию цен в процессе оптовой торговли. Правительство не решилось на непопулярную реформу ценообразования. Проведение экономической реформы затянулось, сравнительно благоприятный для преобразований момент был упущен. Однако сама полемика о ценах усилила тревожные ожидания и вызвала ажиотажный спрос. А ведь к 1988 г. неудовлетворенный спрос населения и так оценивался в 70–80 млрд. руб.

В условиях происходивших в стране демократических перемен власть стремилась заглушить недовольство, повышая зарплату. В 1989 г. денежные доходы населения возросли на 13%, а производительность труда — лишь на 2,3%. В результате прилавки окончательно опустели. В большинстве районов страны в 1989–1990 гг. основные продукты питания, а также водка и сигареты распределялись по талонам. Количество нормируемых товаров достигало 15–20 наименований. Устанавливались нормы отпуска: хлеба — по 250–300 г в день на члена семьи, масла и маргарина — от 100 до 500 г в месяц, круп — по 300 г, сахара — по 1 кг в месяц. Из свободной продажи исчезли одежда, обувь, постельное белье, посуда, мыло, стиральные порошки, канцелярские товары. Местные власти повсеместно запрещали вывоз продовольствия за пределы области, вводили выездную торговлю на предприятиях, предписывали продавать товары только по паспортам с местной пропиской, по «карточкам покупателя», отсекая от прилавков иногородних. Около половины опрошенных социологами граждан (46%) считали, что борьба с дефицитом должна вестись путем организации торговли по талонам, а 18% предлагали повысить цены. Многие, напротив, видели причины всех бед в кооператорах, спекулирующих дефицитными товарами, требовали заморозить цены, не задумываясь о том, что это способно лишь еще больше обострить дефицит.

Осенью 1989 г. правительственная комиссия во главе с академиком Л.И. Абалкиным разработала стратегию экономической реформы. Предложения комиссии легли в основу доклада премьер-министра Н.И. Рыжкова на 2-м съезде народных депутатов в декабре 1989 г. Программа предусматривала развитие рыночных отношений, но при этом сохранялось регулирование цен государством, вопрос о розничных ценах был обойден молчанием, а вместо перехода к свободной оптовой торговле намечалось лишь увеличить долю продукции, реализуемой предприятиями по свободным или регулируемым ценам. Академик О. Богомолов называл предложения правительства «гибридом плана и рынка» и подчеркивал, что они не дают свободы распоряжения своим имуществом, доходом от своего труда. «Если нет этой свободы, — говорил он, — нет конкуренции, спроса-предложения, формирования на этой основе цен. Если у вас регулируемые цены, значит вы сохраняете административное влияние и парализуете действие рыночных механизмов самонастройки и саморегулирования. На этой основе бурно расцветает подпольная, «теневая экономика» — рыночная, но искаженная».

Тем не менее, 2-й Съезд народных депутатов СССР в целом одобрил предложенную правительством программу, хотя и предложил ее доработать. Таким образом, реальный переход к рынку вновь откладывался, в то время как кризис продолжал углубляться.

В январе 1990 г. даже на заседании Политбюро ЦК говорилось о необходимости ускорить реформу ценообразования: летом того же года реформировать оптовые и закупочные цены, в начале 1991 г. — розничные. В мае 1990 г. Рыжков выступил с докладом о предстоящей реформе розничных цен на Верховном совете. Выступление главы правительства транслировалось по телевидению и вызвало настоящую панику. Рыжков еще продолжал говорить, а у дверей магазинов уже выстроились огромные очереди, прилавки были полностью опустошены.

Борьба вокруг программы экономических реформ усилилась летом 1990 г. на фоне растущего противостояния между союзным и российским руководством, между Горбачевым и Ельциным. Концепция правительства («программа Рыжкова–Абалкина») по-прежнему исходила из принципа «сначала стабилизация, потом реформы». Ее авторы, сохраняя приверженность социалистическим идеям, отвергали меры, способные вызвать рост безработицы и инфляции, сохраняли господство государства в экономике.

Альтернативную концепцию разработали входившие в группу Абалкина молодые экономисты во главе с Г.А. Явлинским. Эта программ, получившая позднее название «500 дней», предусматривала резкое сокращение роли государства в экономике, широкую приватизацию, а затем — освобождение цен и глубокую структурную перестройку. При этом допускались временный спад производства, безработица, инфляция. К концу 500-дневного срока должна была наступить экономическая стабилизация. Во многом эта программа была утопична, но тогда она воспринималась как прорыв, поскольку обещала скорый и сравнительно безболезненный переход к рынку, избавление от бесконечного топтания на месте.

Ельцин поддержал программу «500 дней», Явлинский стал вице-премьером российского правительства. В июле 1990 г. Горбачев согласился на разработку совместной концепции экономических реформ на основе программы «500 дней». Доработка программы поручалась группе экономистов во главе с академиком С.С. Шаталиным. Таким образом, президент СССР отказался от предъявленного Верховному Совету СССР правительственного варианта и пошел на сближение с Ельциным. По-видимому, этот шаг Горбачева был вызван стремлением противостоять давлению партийных консерваторов.

Верховный Совет РСФСР, в котором реформаторы обладали относительно большим влиянием, в сентябре 1990 г. одобрил программу Шаталина – Явлинского. Но Верховный совет СССР после обсуждения обеих программ поручил Рыжкову доработать и объединить их. Таким образом, доработка программы «500 дней» поручалась ее главному оппоненту. Решение Горбачева окончательно отказаться от программы «500 дней» было связано, прежде всего, с тем, что в ней предлагалось создание одноканальной системы налогообложения, при которой все налоги поступали бы в распоряжение республик, которые затем делали бы отчисления в союзный бюджет. Горбачев расценил это как угрозу самому существованию единого Союза.

Отказ от программы «500 дней» означал и разрыв между Горбачевым и Ельциным, и окончательный отказ от рыночных реформ. В апреле 1991 г. правительство, которое с декабря 1990 г. вместо ушедшего в отставку Рыжкова возглавил министр финансов В.С. Павлов, вдвое повысило все государственные цены (в торговле, на транспорте, в бытовом обслуживании и т.д.). Механическое повышение цен, не сопровождавшееся реформой ценообразования, не могло оздоровить экономику и лишь усилило и без того начавшуюся скрытую инфляцию.

Промедление с переходом к рыночным реформам, вызванное отчасти идеологической зашоренностью, отчасти боязнью пойти на непопулярные меры и вызвать социальный взрыв в ситуации, когда государственная власть слабела и была неспособна на массовое насилие, обернулось окончательным развалом экономики. Старая экономическая система окончательно разваливалась. Предприятия отказывались от денежных расчетов и переходили к бартерным сделкам, уходя тем самым от налогов. Национальный доход в 1991 г. сократился на 11%, добыча угля и нефти — на 11%, продукция пищевой промышленности — на 10%, сбор зерна — на 24%, закупки зерна — на треть. При этом выпуск денег в обращение возрос в 4,4 раза, что исключало возможность преодоления дефицита. Без перехода к свободным рыночным ценам избежать катастрофы было невозможно.

Правительство Егора Гайдара. Начало радикальных рыночных реформ

Резкое изменение экономической политики всегда чревато опасностью экономического спада, особенно если проблемы накапливались десятилетиями. К концу 1991 года и руководство, и большинство граждан России ясно понимали, что необходимо срочно принять самые решительные меры для перестройки экономики, и что реформы неизбежно будут носить болезненный характер. Августовский путч и его провал окончательно разрушили веру многих (хотя, конечно, не всех) россиян в то, что коммунистическая партия способна найти выход из кризиса – веру, которая еще до путча была подорвана в результате очевидных неудач горбачевских реформ. Осенью 1991 года общественное мнение в целом поддерживало идею радикальных рыночных преобразований – приватизации жилья, государственных предприятий, разрешения свободной купли-продажи земли. Только либерализация цен, которая ударила бы по карманам жителей, не встречала поддержки (Поддержка рыночных реформ гражданами России).

После победы над путчистами авторитет Б. Ельцина в стране был чрезвычайно высок. Его курс на создание самостоятельного российского государства и рыночные реформы готовы были поддержать, в частности, большинство народных депутатов РСФСР и Верховный Совет республики. Сложились благоприятные политические условия для начала радикальных реформ, но при этом необходимо было преодолеть ряд трудностей.

Аппарат управления, полученный российским руководством в наследство от советских времен, не был адекватен масштабу задачи. В стране продолжала действовать Конституция РСФСР, принятая еще в 1978 году (с некоторыми изменениями). Некоторые автономные республики в составе России пытались воспользоваться политическим кризисом для того, чтобы расширить свою самостоятельность. Часть из них даже заявили о намерении стать независимыми государствами (см. статью  «Татарстан»). В довершение всего углубляющийся экономический кризис в условиях падения цен на нефть привел к резкому росту государственного долга. Золотовалютные запасы страны к 1991 году были практически исчерпаны, поэтому российское руководство не имело денег, необходимых для проведения реформ.

Падение производства в СССР началось еще в 1986 году и шло по нарастающей до его распада (Темпы прироста промышленного производства в СССР в 1985–90 годах). Заработная плата и другие доходы населения увеличивались за счет денежной эмиссии (выпуска денег), достигшей пика в 1991 году. Тогда было напечатано 93,4 млрд рублей – в двадцать с лишним раз больше, чем в 1986 году, когда эмиссия составила 3,9 млрд рублей. Полки магазинов стремительно пустели, а у граждан скапливались не обеспеченные товарами деньги.

Неотложный и решительный переход к рынку стал в этих условиях вопросом выживания страны, единственным способом предотвратить надвигающуюся экономическую катастрофу с непредсказуемыми последствиями. 28 октября 1991 года на V съезде народных депутатов РСФСР Б. Ельцин объявил о необходимости незамедлительных радикальных рыночных реформ (Из речи Б. Ельцина на V съезде народных депутатов РСФСР 28 октября 1991 года). Съезд поддержал президента и предоставил ему на один год чрезвычайные полномочия для проведения реформ, включая право лично возглавить правительство.

5 ноября 1991 года указом президента было сформировано правительство, вошедшее в историю как «правительство Е. Гайдара». В условиях недееспособности всех систем государственного управления и реальной угрозы голода правительство Е. Гайдара взяло курс на так называемую шоковую терапию – политику ускоренного перехода от распавшейся командно-административной системы к рыночной экономике. Оно приступило к осуществлению программы радикальных реформ, пытаясь одновременно не допустить экономической катастрофы и распада государства  (Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»).

Во-первых, почти все цены на товары и услуги (кроме тарифов на газ, электричество, городской транспорт и т.д.) стали свободными. Ранее все оптовые и розничные цены определялись государством, теперь они стали зависеть от рынка. Это был первый и главный шаг, который привел к резкому подорожанию товаров и услуг, но позволил «включить» рыночные механизмы функционирования экономики.

Во-вторых, предприятиям предоставлялась свобода хозяйственной деятельности: разрешалось производить то, что требовалось для рынка и наполнения прилавков, а не то, что диктовал спущенный «сверху» план.

В-третьих, началась реформа налоговой системы (например, был введен налог на добавленную стоимость), при которой определенная часть заработанных всеми предприятиями денег поступала в бюджет.

В-четвертых, была введена свобода торговли, чтобы рынок обеспечивал население продуктами и товарами.

В-пятых, началась приватизация, т.е. передача государственных предприятий в частные руки. Это позволяло, с одной стороны, пополнить бюджет, а с другой – содействовать развитию частной собственности на средства производства (см. статью «Приватизация»).

Программа рыночных реформ была поддержана Международным валютным фондом, Всемирным банком реконструкции и развития и другими международными финансовыми организациями. Это позволило получить часть необходимых кредитов и экстренную гуманитарную (т.е. бесплатную) помощь продовольствием, лекарствами и т.д. (Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»).

Переход к новой экономической системе требовал жесткой бюджетной политики, поэтому правительство максимально ограничило бюджетные расходы (например, расходы на закупку вооружения были уменьшены в 7 раз). Благодаря этому оно сумело свести бюджет первого квартала 1992 года с минимальным дефицитом (2%).

Непосредственным результатом реформ был резкий рост цен. В 1992 году цены на основные продукты питания выросли в 20–30 раз (а на хлеб даже в 40 раз, поскольку при советской власти они искусственно поддерживались на крайне низком уровне). При этом зарплаты выросли в среднем в 12 раз, в основном в новом частном секторе экономики. Правительство разработало программу социальной помощи малообеспеченным семьям, но этого было недостаточно. Денежные накопления граждан, в том числе и банковские вклады, быстро обесценились.

В итоге произошло резкое падение уровня жизни большинства населения. Но радикальные реформы имели и положительный результат – на прилавках магазинов быстро стали появляться товары. Правда, стоили они теперь гораздо дороже. К концу 1992 года произошло полное насыщение потребительского рынка. Пользуясь законом о свободе торговли и не имея возможности прожить на зарплату в условиях резкого роста цен, миллионы россиян вынуждены были заняться мелкой торговлей. Многие стали так называемыми «челноками», т.е. зарабатывали на жизнь, перевозя товары для продажи. С эпохой дефицита было покончено. В 1992 году главной проблемой для россиян стало не отсутствие  продуктов и других товаров, а острая нехватка средств на их покупку.

Первые позитивные результаты реформ появились уже через несколько недель после их начала. В частности, жесткая бюджетная политика позволяла правительству удержать инфляцию. Если в январе рост цен составил 345%, то в мае он снизился до 12%.

На дальнейший ход реформ огромное влияние оказало изменение соотношения политических сил в стране. Сразу после либерализации цен выявилось отсутствие у правительства достаточной политической поддержки, необходимой для последовательного проведения нового курса (Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»). Верховный Совет и Съезд народных депутатов РФ во главе с председателем Верховного Совета Русланом Хасбулатовым уже весной 1992 года начали наступление на правительство и президента.

С каждым месяцем давление возрастало. Оставшиеся без денег предприятия требовали государственной поддержки. Бюджетники, пострадавшие от взлета цен, просили хоть как-то компенсировать им потери. Генералы, обеспокоенные снижением оборонных расходов, настаивали на поддержке военно-промышленного комплекса. Все недовольные жесткой бюджетной политикой правительства обращались в Верховный Совет, рассчитывая с его помощью заставить правительство отказаться от бездефицитного бюджета, не понимая последствий такого шага.

Требования оппозиции диктовались не столько экономическими соображениями, сколько стремлением найти поддержку в обществе с помощью популистских мер. В июле 1992 года Верховный Совет принял поправки к бюджету на текущий год, резко увеличив расходы, а контролируемый Верховным Советом Центральный банк увеличил денежную эмиссию, без которой новый бюджет не мог быть выполнен. Это подстегнуло инфляцию, которая осенью 1992 года вновь возросла.

Важной составляющей рыночных реформ стала приватизация (передача в частные руки) государственной собственности (см. статью «Приватизация»). Она началась летом – осенью 1992 года. При этом была выбрана смешанная модель приватизации, когда крупнейшие предприятия оставались в государственной собственности, а большинство мелких и средних предприятий поступало в продажу. Предполагалось, что каждый гражданин должен был бесплатно получить в частную собственность равную долю общественной (в реальности – государственной) собственности. Для этого ему вручался ваучер, который он мог вложить в то или иное предприятие.

Верховный совет отстаивал концепцию именных ваучеров, которые граждане не имели права продавать, и которых, следовательно, не могли лишиться. Фактически это означало бы сохранение предприятий под властью управлявших ими директоров. Ведь если не было рынка ваучеров, то никто не мог собрать достаточное количество ваучеров, чтобы выкупить сколько-нибудь крупное предприятие и стать его владельцем. Между тем многие управлявшие предприятиями директора к 1992 году уже давно бесконтрольно распоряжались их ресурсами (например, создавали частное предприятие, которому по заниженным ценам продавали продукцию государственного предприятия). Это явление получило название «номенклатурной» (или «директорской») приватизации.

Поэтому президент Ельцин избрал другой путь. 14 августа 1992 года он подписал указ «О введении в действие системы приватизационных чеков в РФ», окончательно определивший схему ваучерной приватизации. Отныне процесс приватизации регулировался законом. Ваучеры не были именными, их можно было продавать. 1 октября 1992 года началась выдача ваучеров населению. Каждый гражданин бесплатно получал ваучер номиналом 10 тысяч рублей, который правительство рекомендовало вложить в предприятие или инвестиционный фонд, чтобы получать проценты от прибыли. Однако большинство граждан предпочли продать ваучеры, причем ниже номинальной стоимости.

В результате непоследовательной экономической политики осенью 1992 года инфляция и спад производства продолжились. Вместе с экономическими трудностями росло общественное недовольство и усиливалось противостояние поддерживаемого президентом правительства и парламента. Их новое столкновение произошло на VII Съезде народных депутатов РФ 1–14 декабря 1992 года. Депутаты осуждали либерализацию цен, ваучерную приватизацию и жесткую бюджетную политику.  Правительство Гайдара пало. 14 декабря новым главой правительства стал один из лидеров «директорского корпуса» Виктор Черномырдин (см. статью «Виктор Черномырдин»).

Правительство Черномырдина продолжило курс на реформы. Однако, считаясь с Верховным Советом и «директорским лобби» (т.е. влиятельными директорами крупнейших предприятий), оно проводило его гораздо менее последовательно. В частности, оно отказалось от жесткой бюджетной политики, что привело к новому витку инфляции (которую удалось преодолеть лишь в 1995 году).

Главным результатом деятельности правительства Егора Гайдара стало создание новой рыночной экономики, основанной на частной собственности и свободе предпринимательства и торговли. На протяжении 1992 года заработали новые экономические механизмы. Это позволило предотвратить экономический коллапс, распад государства и гражданскую войну. Однако сопротивление реформам со стороны бывших советских элит и выражавшего их интересы Верховного Совета РФ привело к тому, что реформы оказались непоследовательными, затяжными и болезненными.

 

Поддержка рыночных реформ гражданами России (по данным ВЦИОМа на ноябрь 1991 года)

Вопрос: Поддерживаете Вы или не поддерживаете следующие меры российского руководства?

Меры российского руководства	Поддерживаю	Не поддерживаю	Затрудняюсь ответить
Ускоренная приватизация (передача в частные руки) жилья	64%	17%	19%
Ускоренная приватизация (передача в частные руки) государственных предприятий	44%	34%	22%
Разрешение свободной купли и продажи земли	54%	30%	16%
Переход к свободным рыночным ценам (либерализация цен)	26%	56%	18%

 

Темпы прироста промышленного производства в СССР в 1985–90 годах

(рис. 10 из книги Гайдара и Чубайса, стр.30).

 

Из речи Б. Ельцина на V съезде народных депутатов РСФСР 28 октября 1991 года

Обращаюсь к вам с решимостью безоговорочно встать на путь глубоких реформ и за поддержкой в этой решимости ко всем слоям населения. <…> Настало время принять главное решение и начать действовать. <…> Действовать решительно, жестко, без колебаний. <…> Должен сказать откровенно – сегодня, в условиях острейшего кризиса, провести реформы безболезненно не удастся. Наиболее трудным будет первый этап. Произойдет некоторое падение уровня жизни, но исчезнет, наконец, неопределенность, появится ясная перспектива. <…> Но самая болезненная мера – разовое размораживание цен в текущем году. Без нее разговоры о реформах, о рынке – пустая болтовня.

 Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»

В октябре 1991 года мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России. Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна.

 Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»

Поставки зерна по импорту были важны. Ключевым вопросом стала оплата не зерна (на это денег не было, здесь Россия зависела от того, предоставят нам кредиты или нет), а фрахта судов, которые привезут зерно. Именно это в конце 1991 года было критическим.

Когда возможность избежать голода в столице зависит от того, предоставят ли продовольственные кредиты иностранные государства, профинансируют ли они тебя за счет средств, собранных у налогоплательщиков, не надо удивляться, что с тобой будут разговаривать свысока, легко забудут о прежнем статусе мировой сверхдержавы. Это неприятно. Но после банкротства старого режима с этим приходилось жить и работать.

 Из книги Е. Гайдара «Смуты и институты. Государство и эволюция»

В конце мая 1992 года меня вызвал президент Б. Ельцин. Он сказал примерно следующее (повторяю по памяти): «Егор Тимурович, мы резко сократили военные расходы, государственные инвестиции, дотации сельскому хозяйству, расходы на науку, образование, здравоохранение, культуру. Скажите мне, где теперь база нашей политической поддержки?» Я сказал, что ответа не знаю.