2 курс возрастная и педагогическая псих / возрастная психорлогия тексты к семинарам / 1 Семинар / Костюк (Ушинский)

При всей высокой оценке сознания человека Ушинский все же считал, что «средоточием его психической жизни являются чувствования», что именно в них выявляются его характерные особенности как телесного, душевного и духовного существа, как личности, его отношения к окру­жающей действительности, к общественному миру и к себе самому. <Ни - что, — писал он, — ни слова, ни мысли, ни даже поступки наши не вы­ражают так ясно и верно нас самих и наши отношения к миру, как наши чувствования; в них слышен характер не отдельной мысли, не отдельного решения, а всего содержания души нашей и ее строя». Ушинский часто называл чувства человека его «сердцем», 'подчеркивая, что чувства в нем «всего дороже», что «только тот человек вполне хоро­ший и надежный», у которого «ум хорош и сердце хорошо».

Ушинский критически рассмотрел различные теории чувств, выявил то положительное, что содержалось в них, и попытался по-новому осве­тить целый ряд вопросов эмоциональной сферы человеческой психики. Обозревая историю ее изучения, Н. Грот в своей монографии на эту тему правильно отметил «из числа первых» работы Ушинского, как содержа­щие в себе «попытки развивать «самостоятельные начала» для будущей русской психологической науки». Признавая связь чувствований с познавательными процессами и возможность влияния на них через по­знание, Ушинский вместе с тем выступил против интеллектуализма в трактовке их происхождения. Он показал, что чувствования вызываются не самими по себе объектами, а их связью с наличными стремлениями субъекта (к существованию, к сознательной деятельности и др.). Реали­зация стремлений становится источником развития чувств в зависимости от ее условий, успехов ;и препятствий. Все, что 'благоприятствует их осу­ществлению, переживается положительно, а то, что мешает, — отри­цательно.

В «Педагогической антропологии» Ушинского получили свое освеще­ние чувствования, связанные с ходом удовлетворения органических по­требностей человека, но больше всего внимания уделено в ней эмоциям, чувствам, вызываемым стремлением к сознательной деятельности. Эти чувства не только порождаются деятельностью, но и влияют на ее проте­кание и результативность, развиваются в связи с ее развитием. Поэто­му история индивидуального развития нашей сознательной деятельности, писал автор, является историей развития наших чувств, изменений в «са­мом строе души». Чувствованиям присуща особенная «задушев­ность», они являются наиболее чутким показателем хода жизненного процесса, его трудностей и успехов, поражений и побед, а также факто­ром, влияющим на становление его личности. Отсюда, подчеркивал Ушинский, вытекает важное значение изучения природы чувств и их ис­тории для успешного воспитательного руководства их развитием.

И в настоящее время с большим интересом читаются богатые и жи­вые характеристики Ушинским многообразия переживаний человека, связанных с его стремлением к сознательной деятельности (состояния удивления, ожидания, 'напряжения, неожиданности, сомнения, уверенно­сти, страха и т. п.). В этих характеристиках эмоциональная жизнь чело­века выступает также как сфера, полная противоречий. Противополож­ные по своим качествам эмоции не только исключают одна другую, но и влияют друг на друга. Так, отрицательное чувство страха, преодолеваем мое ребенком и взрослым, способствует формированию чувства смелости. Чувство уверенности в своих силах существенно необходимо для успеха всякого дела, без него человек ничего не может сделать. Но уверенность должна основываться на опыте и проверяться сомнением. Взаимосвязь уверенности и сомнения проявляется не только в умственной деятельности, но и в нравственных поступках. Она имеет непосредственное отношение к формированию решительности и нерешительности как черт характера. Актуально звучат и сейчас высказывания Ушинского о роли эмоций в труде и учении, о бездеятельности как источнике скуки и других тягост­ных переживаний.

Отмечая связь чувств с организмом человека, с его телесными по­требностями, в том числе с потребностью и стремлением к родовому су­ществованию, Ушинский далек был от биологизации эмоциональной сфе­ры человека. Он подчеркивал социальную обусловленность душевных и духовных переживаний людей, порождаемых их совместной трудовой дея­тельностью, речевым общением, восприятием произведений литературы, искусства, чтением научных книг и др. В условиях общения и «телесное воплощение чувств» (интонации, -мимика, жесты, пантомимика и пр.) становится средством коммуникации, взаимного влияния людей друг на друга. Включаясь в «язык слов», оно придает ему разное значение. Одна н та же фраза, сказанная с разной интонацией и мимикой, несет в себе разное эмоциональное значение (одобрения, похвалы, удивления, на­смешки, осуждения, презрения, восторга и пр.). Социально обусловлены и устойчивые, сложные чувства (например, любви к человеку, к труду, к знаниям и пр.), проявляющиеся в различных переживаниях в зависимо­сти от хода деятельности личности.

Чувствования являются, по Ушинскому, как бы посредником между познанием и волей человека, заключающейся в образовании желаний, принятии решений и проведении их в жизнь, во власти человека над со­бой, в его стремлении к свободе. Врожденное стремление к деятельности превращается в желание на основе опыта удовлетворения потребно­стей, сохранения и воспроизведения следов пережитых чувствований и представлений. Воля рождается из стремлений с помощью чувствований и познания. Она — продукт длительного исторического развития чело­века и индивидуального его становления. Ушинский критиковал «эксцен­трическую» концепцию «объективной воли» Шопенгауэра, справедливо отмечая, что перенесение им этого явления на физическую природу — фикция. По Ушинскому, теория эволюции Дарвина заложила основы для выяснения биологических предпосылок исторического возникновения во­ли у человека, его способности не просто подчиняться «голосу природы», но и властвовать над ней.

Ушинский обстоятельно осветил сложный процесс принятия решения, его зависимость не только от жизненных ситуаций, в которых приходится действовать человеку, но и от складывающихся у него потребностей, ин­тересов, наклонностей, волевых качеств, а также от особенностей его нервной системы. Воля человека влияет на окружающую его среду, толь­ко определяя его движения и действия. Власть человеческой души над телом — бесспорный и очень важный жизненный факт, хотя механизм его покрыт мраком неизвестности, писал Ушинский. Это—огромная спе­цифически человеческая сила, которая дает возможность человеку даже жертвовать собой, своей личной жизнью во имя торжества общественно­го дела. Только человек может произвольно умереть.

Согласно Ушинскому, воля проявляется и формируется в сознатель­ной деятельности, направленной на достижение определенных целей. Це­ли бывают разными по своему содержанию, не только большими, но и маленькими, однако если человек не может их перерасти, они являются для него жизненно важными, он преследует их и живет ими. Если их от­нять у него, если он не сможет отыскать другие цели, он будет влачить существование или поднимет на себя руки. Отдаленная цель это как бы «задача его жизни». Она конкретизируется в ряде ближайших целей, наполняя содержанием его жизнь. Поэтому для человека «важнее иметь цель жизни, чем достигать ее». Из этих положений Ушинского вытекал его вывод о важности воспитания целенаправленности у молодежи как необходимого внутреннего условия развития ее сознательной волевой деятельности. Этот вывод горячо поддержал И. П. Павлов в своем до­кладе на III Всероссийском съезде по экспериментальной педагогике (1916 г.), призвав учителей и родителей лелеять и укреплять целеустрем­ленность у воспитанников, эту «основную форму жизненной энергии каж­дого из нас», «это «драгоценное свойство их существа».

Стремление к свободе в своей первоначальной форме является врож­денным. По данным наблюдений Ушинского, оно проявляется уже у мла­денцев в условиях, когда взрослые стесняют их движения. На основе та­ких первоначальных стремлений в дальнейшем в процессе развития це­ленаправленной деятельности возникают сознательные формы этих стремлений, осознаваемых тогда, когда деятельность человека наталки­вается на ограничения. Чувство свободы рождается как отрицание этих ограничений. Нормальные условия для его полноценного развития соз­даются в условиях свободной и любимой деятельности, основным видом которой является труд. Он неизбежно связан с трудностями, но преодоле­ние их способствует выработке волевых качеств, необходимых для успеш­ного достижения его целей. Поэтому свобода есть «законная дочь вольно­го, упорного, неутомимого труда, а вольный труд широко развивается только под покровом свободы, ибо как то, так и другое составляет только две стороны «жизни»—это стремление к деятельности сознательной и свободной». Задача школы и родителей—воспитывать у моло­дого поколения любовь к самостоятельному, свободному труду—источ­нику подлинного счастья.

Волевые качества человека входят вместе с умственными и эмоцио­нальными свойствами в состав его характера, складывающегося под влиянием природных свойств нервной системы, «жизненных впечатлений» и направляемой воспитанием собственной деятельности. Ушинский пони­мал характер как сложное единство умственных, эмоциональных и воле­вых качеств, приобретающее индивидуальное своеобразие у каждого че­ловека. Характер человека связан с его взглядами, убеждениями. Веду­щую роль в нем играют эмоциональные, нравственные и волевые компо­ненты. «Человек более человек в том, как он чувствует, чем в том, как он думает». Поэтому и в формировании характера решающее зна­чение имеет не столько познавательная деятельность, образующая ум че­ловека, сколько «практическая жизнь сердца и воли». Промахи допуска­ет то воспитание, которое заботится исключительно об образовании ума, ибо последнее само не обеспечивает становления положительного нрав­ственного и сильного характера, о чем свидетельствуют и описанные ав­тором противоречия между умом и характером. Ушинский отмечал, что воля не только проявляется в характере человека, но и участвует в его образовании посредством регулируемой ею деятельности, которая всегда включает преодоление препятствий на пути к достижению целей. Серьез­ная деятельность в сущности своей есть «непременно борьба и преодоле­ние препятствий», она «немыслима без препятствий, стремления преодо­левать эти препятствия и без действительного преодолевания их». Эти мысли его и ныне звучат актуально.

По Ушинскому, характер человека тоже имеет свою индивидуаль­ную «историю». Складывается он постепенно, начиная с детского воз­раста. Особенно значительны достижения в его фондировании в юноше­ские годы, когда возникают перспективные жизненные цели, новые виды деятельности, когда активизируются стремления к самоусовершенствованию. «В огне, оживляющем юность, отливается характер человека».

Выступая против «рокового фатализма» в понимании происхождения характера, Ушинский спрашивал: «Неужели человек сам не принимает участия в образовании собственного характера?». Отклоняя от­рицательные ответы на этот вопрос, он видел одну из важных задач опытной психологии в обосновании путей руководства участием лично­сти в образовании характера своим собственным трудом. «Дать труд человеку, труд душевный, свободный, наполняющий душу, и дать сред­ства к выполнению этого труда, вот, — заключал он, — полное определе­ние цели педагогической деятельности».

Автор «Педагогической антропологии» сознавал, что она не может быть построена без решения философских проблем отношения психики к организму, сознания к материи. Он не принимал, как отмечалось выше, идеалистических концепций, но его не удовлетворяли и современные ему материалистические теории, не уделявшие должного внимания специфичности психического и его жизненному значению. Ушинский остро крити­ковал взгляды на психические явления как на эпифеномен, якобы не ока­зывающий никакого влияния на деятельность человека, как на случайный, ненужный «аккомпанемент к материальным операциям организма», дан­ный ему «так себе, ради какой-то шутки». Он убежден был в том, что пси­хические процессы — не случайный, а закономерный продукт жизни и не­обходимый фактор ее развития, исторического и индивидуального стано­вления человека как личности, как общественного деятеля.

В своих высказываниях по проблеме отношения сознания к бытию Ушинский признавал наличие и взаимодействие «двух агентов» в жизни человека, рассматривая это признание, однако, не как теорию, а как не­посредственное чувство человека, и полагая, что дуалистическое воззре­ние на природу людей—единственно возможно и полезно «для педагога, потому что оно идет из всеобнимающей жизни, а не из одно­сторонних теорий науки», хотя и оставляет открытым, «нерешен­ным вопрос о средствах воздействия души на тело и тела на душу». Оно якобы примиряет противоречие между верой в причинную обусловленность всех процессов мира, являющейся основой науки, и ве­рой в личную свободу человека, необходимой для всякой практической деятельности, а следовательно, и для воспитания. Абсолютно противопо­ставляя в своем дуалистическом воззрении психическое и физическое, идеальное и материальное не только в гносеологическом, но и в онтологи­ческом плане, Ушинский закрывал себе путь к теоретическому постиже­нию диалектического перехода от материи к сознанию, единства объек­тивной детерминации психических процессов и их активной роли в жизни, в развитии человеческой личности. Это обусловило, как показано в по­священных наследию Ушинского работах советских, в частности украин­ских психологов, и слабые стороны его богатой системы психологи­ческих обобщений, явившихся, однако, несмотря на эти слабые стороны, существеннейшим вкладом в познание человека как предмета воспитания.

10