- •Джанни Родари Грамматика фантазии Введение в искусство придумывания историй
- •Вместо предисловия
- •К советскому читателю
- •1 Предыстория
- •2 Камень, брошенный в пруд
- •3 Слово "чао!"
- •4 Бином фантазии
- •5 "Свeт" и "ботинки"
- •6 Что было бы, если...
- •7 Дедушка ленина
- •8 Произвольный прeфикс
- •9 Творческая ошибка
- •10 Старые игры
- •11 Джозуэ кардуччи тоже
- •12 Создание лимерика
- •13 Конструирование загадки
- •14 Лжезагадка
- •15 Народные сказки как
- •16 "Пepeвираниe" сказки
- •17 Красная шапочка на вертолете
- •18 Сказки "наизнанку"
- •19 А что было потом?
- •20 Салат из сказок
- •21 Сказка-калька
- •22 Карты проппа
- •23 Франко пассаторе
- •24 Сказки "в заданном ключе"
- •25 Анализ образа бефаны
- •26 Стеклянный человечек
- •27 Билл-poяль
- •28 Просто eсть и "играть в еду"
- •29 Рассказы за столом
- •30 Путешествие по собственному дому
- •31 Игрушка как персонаж
- •32 Марионетки и куклы
- •33 Ребенок как главное действующее лицо
- •34 Истории-"табу
- •35 Пьерино и понго
- •36 Смешные истории
- •37 Математика историй
- •38 Ребенок, слушающий сказки
- •39 Ребенок, читающий комиксы
- •40 Коза мсье сегена
- •41 Истории для игр
- •42 Если дедушка вдруг обернется котом
- •43 Игры в сосновой роще
- •44 Воображение, творчество, школа
- •Часть 1, письмо 28. Бельмонте, 9 февраля 1683 г. (Сто сорок лет
- •45 Комментарий
33 Ребенок как главное действующее лицо
- Жил-был когда-то мальчик, которого звали Карлетто.
- Как меня?
- Да, как тебя.
- Значит, это был я.
- Ну, конечно, ты.
- И что я делал?
- А вот сейчас расскажу.
В этом классическом диалоге между матерью и сыном дается первое объяснение той очаровательной глагольной формы несовершенного вида прошедшего времени, к которой ребята обычно прибегают, чтобы сговориться насчет предстоящей игры:
- Я был еще сыщиком, а ты удирал...
- А ты кричал...
Это - как занавес, раздвигающийся перед началом спектакля. По-моему, такая запевка берет свое начало прямехонько от традиционного несовершенного вида начала сказки: "Жил-был однажды..." Впрочем, за более детальными сведениями на этот счет я отсылаю читателя к специальному комментарию в конце книги. (См. главу "Глагол для игры".)
Все мамы имеют обыкновение рассказывать ребенку истории, в которых главное действующее лицо он сам. Это отвечает его эгоцентризму. Но мамы пользуются этим в назидательных целях:
- Карлетто опрокидывал солонку с солью. Не хотел пить
молоко... Отказывался ложиться спать...
А ведь жалко расходовать "несовершенную форму глагола" сказок и игр на нотации и угрозы. Это все равно, что взять золотые часы и начать выковыривать ими ямки в песке.
Или вот:
- Карлетто был великим путешественником, он ездил по всему
свету, смотрел на обезьян, львов...
- А слона он видел?
- И слона видел.
- А жирафа?
- И жирафа.
- А ослика?
- Конечно.
- А что было потом?
Так, по-моему, много лучше. Игра всегда неизмеримо продуктивней, если мы с ее помощью ставим ребенка в приятные ситуации, которые позволяют совершать героические поступки и, слушая сказку, видеть свое будущее полноценным и многообещающим. Конечно, я прекрасно знаю, что его будущее никогда не будет таким прекрасным, как в сказке. Но не в этом дело. Важно, чтобы ребенок накапливал запас оптимизма и веры для борьбы с неизбежными житейскими трудностями, которых, увы, ему не избежать. Кроме того, нельзя недооценивать воспитательной роли утопии. Не верь мы, несмотря ни на что, в лучшее будущее, кто бы нас заставил пойти к зубному врачу?
Если реальный Карлетто боится темноты, то Карлетто из сказки не боится ее нисколечко, он совершает то, на что ни у кого другого не хватает смелости, ходит туда, куда все опасаются ходить...
В историях подобного рода мать передает ребенку свой опыт, помогает ему ориентироваться, уяснить свое место в мире вещей, понять систему связей, центром которой он является. Чтобы познать себя, надо иметь возможность себя вообразить.
Значит, дело вовсе не в том, чтобы поощрять пустопорожние фантазии (если в отличие от психоаналитиков считать, что могут быть фантазии совершенно пустые, бессодержательные); речь идет о том, чтобы протянуть ребенку руку помощи, чтобы он смог представить себе и самого себя, и свое будущее.
Карлетто был сапожником; не было на всем свете ботинок
красивее тех, что изготовлял Карлетто. Карлетто был инженером и
строил самые длинные, самые высокие, самые прочные мосты в мире.
Для трехлетних-пятилетних детей это отнюдь не "запретные мечты", а совершенно необходимые упражнения.
Истории, в которых ребенок выступает как главное действующее лицо, чтобы быть "всамделишными", непременно должны иметь и свой частный аспект: если говорится, что пришел дядя, то это должен быть реальный дядя данного ребенка; если фигурирует лифтерша, то это должна быть та самая, что служит в доме, где живет ребенок; место действия в ключевые моменты должно быть ребенку знакомо; в тексте должны содержаться намеки на знакомые вещи. Думаю, приводить примеры нет смысла.
Ребенок любит быть причастным к рассказу, чтобы в нем звучало хотя бы его имя. Сколько раз, выполняя в школе свой долг рассказчика, я давал действующим лицам имена своих слушателей и менял географические названия на те, которые детям были знакомы. Имена и названия работали: усиливались интерес и внимание, так как играл свою роль и механизм узнавания. А ведь именно этот механизм, приходящий в действие и когда человек читает, и когда он смотрит фильм или телеспектакль, есть залог того, что "послания", которыми ты, автор, начиняешь свои истории, дойдут по назначению.