Марионетки в Германии.

Я последую примеру ученого Маньина и включу все сведения, которые я имел возможность собрать относительно марионеток в Австрии, в Венгрии, Польше и России в одну главу под названием: «Марионетки в Германии».

Жители некоторых местностей Германии всегда отличались искусством резьбы из дерева всевозможных фигур человека и животных и уменьем придать им при помощи искусственного механизма видимость настоящей жизни.

Эта двоякая способность привела к развитию автоматической скульптуры здесь гораздо раньше, чем в какой-либо другой части Европы. Применение этого искусства распространялось на церковь, города и театр и обнимало собой как изображение святых, так и больших фантошей общественных празднеств и театральных марионеток.

Любовь северных народов к представлению марионеток зависела от особого склада ума и национального характера, привлекаемого всем, что загадочно, чудесно, или сверхъестественно, поэтому-то la vita dedalica и имела естественно на них непреодолимое влияние.

Прочтите сказки Гофмана и постарайтесь объяснить. если можете каким-нибудь другим образом, это обилие туманного сантиментализма, эту возбужденность воображения, эту нервную раздражительность под влиянием неопределенной идеи какого-нибудь предположения, галлюцинации, или стремления к сверхъестественному и сверхчувственному. Постарайтесь найти напр. другое объяснение любви «Натаниэля» к «Олимпии», глубокой, искренней и сильной любви студента к марионетке. У нас такой факт послужил бы канвой для сатиры, или для рассказа, изобилующего намеками и эпиграммами. В Германии, наоборот, он вызвал серьезную, искреннюю и чувствительную, и пожалуй, даже правдоподобную повесть. В расходной книге двора императора Сигизмунда встречается такая запись, помеченная 15-м июня 1429 года: «Выдано 24 динария за место на представлении в малом Ратисбонском театре».

Но несомненно, что представление литургической драмы при посредстве марионеток относится к еще более раннему периоду, и действительно мы находим следы его в Польше и России, где в одно из воскресений перед праздником Рождества Христова мистерия о трех отроках в пещи огненной представлялась перед большим алтарем Московского собора. Представления такого же рода имели место в Австрии, Ангальте, Антверпене, Ганде, Брюгге, Праге, Познани, Литве, Лейпциге, Франкфурте, Тюрингии, Франконии, Баварии, Голландии и Швейцарии.

Из какой части света проникла такая масса марионеток в северные страны? Мы не знаем этого с точностью. Но тот факт, что Даниэль Кларк, проезжая через Татарию (Tartary) в 1812 году, нашел Калабрийских фантошей, существующих с незапамятных времен в этой отдаленной области, населенной кочующими Донскими казаками, указывает на то, что италианские марионетки уже с самых ранних времен пользовались любовью этого народа.

Для вящего доказательства этого положения достаточно напомнить, что в начале 16-го столетия на ярмарках Германии представлялась пьеса, составлявшая часть репертуара «Tokkenspieler», и называвшаяся «Чудесная и печальная история доктора Фауста».¹⁹)

Эта немецкая легенда носила название «Hanswurst», почти буквальный перевод нашего «Francatrippa», но оно в действительности и несомненно было новой переработкой италианского Пульчинелло, абрис которого, начертанный мастерской рукой, можно найти в трудах... кого бы вы думали... Мартина Лютера!

Суровый реформатор не только снизошел до сохранения для будущих поколений внешнего облика нашей веселой марионетки, онемеченной в представлениях «Tokkenspieler», но он часто пользовался непристойным «Гансвурстом», как оппонентом в своих собеседованиях и проповедях в форме диалога и не устыдился подписать его именем памфлет, написанный им на герцога Генриха Бруневин-Волькенбюттеля.

Даже у Лессинга²⁰) мы находим краткое описание нашего доброго, старого «Пульчинелло», и рассказ о его приключениях находится в интересном произведении Флюгеля: Geschihte des Grotes kecomishen стр. 118. Несомненно, что наша бедная италианская марионетка терпела преследования и действительно одно время была изгнана из Вены. Тем не менее ей удалось снова вернуться в Австрийскую столицу, под названием веселого крестьянина Касперле и в конце концов достигнуть такой популярности, что именем Касперле было названо одно из Венских предместий, а также одна мелкая монета, стоимость которой равнялась плате за вход в театр марионеток. После Мюнстерского мира, когда драматическое искусство в Германии стало вновь пробуждаться, когда в Англии появился Шекспир, в Испании Лопе-де-Вега, в Голландии Виндела, во Францмм Корнель—знаменитый Андреа Гриф явился реформатором немецкого театра и начал свою пропаганду в театре марионеток, для которого он написал «Le prodazze del capitano Harribilieriblifax», будучи прямым потомком нашего «Pirgopolinice», родственным капитану Спавенто, Ковиелло и Рогантино²¹**). Движение прогресса в драматическом искусстве началось с севера, и италианские марионетки впервые появились в постоянном театре, при постоянной труппе в Франкфурте в 1637 году.

Не прошло года, как Лейпциг, Гамбург и Амстердам стали относиться к марионеткам с большой симпатией. В 1667 году Пьетро Резаниери выстроил театр для марионеток на Iuden Markt в Вене и вел это дело на этом месте впродолжении сорока лет с большим успехом. В Леопольдштате на Неймаркте многочисленные «Pulzinella-spieler» стали давать представления по вечерам ежедневно после «Angelus domini» за исключением пятниц и суббот.

Как в Англии, так и в Германии марионетки стали приобретать большое значение благодаря возникшим религиозным распрям; и в то время, как все театры были закрыты, онии воспользовались правом присвоения себе всех трагических, комических и мелодраматических представлений до такой степени, что известный италианский устроитель театра марионеток, Себастиано да Сцио вызвал целую бурю оппозиции со стороны протестантского духовенства исполнением своими венецианскими марионетками драмы под названием «Vita, geste e discesa all’inferno del dottare Giovanni Faust». Это произведение имело блестящий успех; но пастор Спенер, встревоженный распрями, возникшими между духовенством и народом, запретил повсеместно это представление. Пожалуй, можно бы было даже сказать, что италианские марионетки угрожали твердыне государства. К счастью «Фауст», изгнанный из Берлина, совершив триумфальное шествие по всей Германии, встретил в Франкфурте молодого поэта—Вольфганга Гёте.