3 О с и й. Вот уже двадцать лет, как я делаю предложение вашей маме, а ответа все нет. Я не могу больше ждать — я усох.

Телемак. Товарищ, усох — это не основание: усушка, ут­руска и утечка предусмотрена нами по смете. Приходите в пят­ницу, мы проверим. Не задерживайте посетителей. Следующий!

Лизипп. Я...

Т е л е м а к. Товарищ, ваше новое заявление еще не рас­смотрено.

Лизипп. Как — не рассмотрено? Я же подавал его месяц тому назад?!

Т е л е м а к. Товарищ, вы не учитываете, что наше отде­ление в Спарте вступило с нами в соревнование. Мы заняты соревнованием, а вы хотите, чтобы мы работали, это странно, товарищ! Не задерживайте посетителей. Следующий!..

Фемистокл. Я прошу вас объяснить, на каком осно­вании при подаче заявления вы взяли с меня пятьдесят руб­лей, когда с прочих граждан вы берете тринадцать.

Т е л е м а к. Товарищ, прием окончен.

Фемистокл. Как — окончен? У вас прием до четырех, а сейчас — половина четвертого...

Телемак. Товарищ! Это бюрократизм. Вы удушаете вся­кое проявление инициативы. Если я пробую провести в жизнь совершенно новую, еще никем не использованную идею — прек­ращение приема посетителей за полчаса до назначенного сро­ка, вы уже подымаете меня на штыки и вставляете мне пал­ки в колеса. Это формализм и казенщина! Я буду с этим бо­роться до последней капли чернил! До свидания!

Женихи уходят. Входит П е н е л о п а.

Пенелопа. Телемакушка!

Т е л е м а к. У меня, мамаша, прием «от» и «до», так что я с вами при всем желании разговаривать не могу.

Пенелопа. А ты, Телемакушка, частным образом.

Т е л е м а к. Вы, мамаша, пожалуйста, эти штучки бросьте. Никакого кумовства я у себя в учреждении не допущу. Обра­титесь в общем порядке.

Пенелопа. Я только хотела тебе сказать, что я, Телема­кушка, выбрала.

Телемак. Макушка выбрала! Макушка выбрала! Вы, ма­маша, какая-то идиотка, ей-богу! Вы, мамаша, единолично выби­рать не имеете права. Что вы, нашего положения не знаете? Если вы выбрали жениха, вы должны сначала провести его через художественно-политический совет, а потом уже прини­мать предложение. Тогда бы я мог поставить этот вопрос на президиуме. Там бы его провентилировали. Я ведь не знаю, кто ваш жених. Может быть, он примазавшийся, или, может быть, у него жениховский стаж очень маленький, или, может быть, он нам процентов на содержание аппарата не отчисляет? Ма­кушка! В принципе я, мамаша, не против. Если ваш жених не нарушает нашего производственного плана в пределах ближай­шего квартала, то мы, попятно, соберем комиссию, которая этот вопрос детально разработает и пошлет на согласование.

Пенелопа. Значит, ты, Телемакушка, сам согласен?

Т е л е м а к. Если местком не будет возражать, то я ничего не имею против. Но только имейте в виду, мамаша, что мы сей­час подымем кампанию за жениха-выдвиженца, так что ваша кандидатура может не пройти, я вас об этом, мамаша, честно предупреждаю, как сын.

Пенелопа. Телемакушка, да ведь это я замуж выхожу, а не ты!

Т е л е м а к. Я, мамаша, вас не понимаю. Что такое зна­чит я, а не ты? Оттого, что вам загорелось выйти замуж, я, мамаша, общего плана нарушать не могу. У меня есть инструк­ции, я лицо подотчетное.

Пенелопа. Но как, же мне...

Т е л е м а к. Зайдите, мамаша, через неделю, я выясню.

Пенелопа. Что ты все через неделю, да через неделю! У меня ведь тоже не казенные ноги!

Т е л е м а к. Вы, гражданка, тона не повышайте. Если вам что не нравится, можете жаловаться в высшую инстанцию. Я этого не боюсь, потому что из этого все равно ничего не выходит.

Пенелопа. Что же мне, Телемакушка, всю жизнь дожи­даться?

Т е л е м а к. Вы, мамаша, не волнуйтесь, мы вас в свою пя­тилетку включили, так что вам беспокоиться нечего. Пока!

Пенелопа уходит.

Т е л е м а к. А позвать ко мне сюда архивариуса!

Архивариус. Я-с, Телемак Одиссеевич!

Т е л е м а к. Где прошлогодний ассортимент женихов — я хочу выборку сделать.

Архивариус. Слушаюсь, Телемак Одиссеевич!

Входят Одиссей и Лизистрат.

Одиссей. Пенаточки! Родимый очаг! Пепелище мое доро­гое! Ура!

Лизистрат. Ура!

Т е л е м а к. Кто кричит — ура? Почему ура? Разве сегодня день Парижской коммуны?

Одиссей. Телемакушка! Плоть моя, дай я тебя поцелую!

Т елемак. Виноват, гражданин, вы кто такой?

Одиссей. Я твой папочка, Телемакушка, папочка!

Телсмак. Папочка! А у вас имеются данные?

Одиссей. Что ты? Какие данные?

Т е л е м а к. Ну, хотя бы удостоверение от домкома?

Одиссей. Что ты! Нет!

Телсмак. В таком случае я не могу вас признать.

Одиссей. Мальчишка! Где Пенелопа? Проводите меня к Пенелопе!

Т е л е м а к. Запишитесь в очередь, гражданин.

Одиссей. Какая очередь! Я ведь муж!

Телемак. Ах вы, муж? Тогда вы нашему учреждению не подведомственны — у нас тут женихи.

Одиссей. Как же мне прикажете быть в таком случае?

Т е л е м а к. Я вам так посоветую: возьмите развод, сде­лайтесь женихом, а потом уже начинайте хлопотать на общих основаниях.

Одиссей. Ты совсем очумел, Телемак, ведь я же твой отец!

Т е л е м а к. Отец? А от какой организации?

Одиссей. Ни от какой.

Т е л е м а к. Значит, вы самотеком? В таком случае подай­те заявление в письменной форме, наклейте марку, приложите фотографическую карточку, заполните анкету, достаньте удосто­верение с последнего места брака, присовокупите свидетельст­во от врача, справку от финиспектора, поручательство трех идей­ных товарищей, краткую автобиографию, 20 копеек за бланк, забегите через неделю, и мы вам скажем, когда вам нужно будет зайти.

Одиссей. Лизистрат! Лизистрат! Стул!!

Лизистрат. Стул? Подайте заявление.

Одиссей. Лизистрат, ой, что-то мне нехорошо!

Лизистрат. Принесите справку от врача.

Одиссей. Караул! Тону, тону, потопаю! Начинаю захле­бываться! Пенелопа! Пенелопа! Пенелопа! Пенелопа!

Открывается дверь, появляется Пенелопа.

Пенелопа. Наконец-то! Чулки привез?!

Одиссей. Какие чулки?

Пенелопа. Какие чулки! Вечно ты, Одиссей, со своими глупыми вопросами! Какие чулки! Обыкновенные, какие! Викто­рия и со стрелками, какие все возят. Что же ты молчишь, привез, я тебя спрашиваю, или не привез?

Одиссей. Не привез.

Пенелопа. Может быть, ты мне и духи не привез?

Одиссей. Ты пойми, Пенелопа, я тонул, я умирал с го­лоду, я едва спасся, я...

Пенелопа. Я тонул, я скитался, я умирал, все «я» да «я»! Ты только о себе думаешь, а чтобы о жене подумать, так этого нет! Вот возьми пример с Антиоха. Он когда из-за границы приехал, так одел свою жену, эту драную кошку, как куколку, а ты мне даже духов не привез! Ну, давай патефон и иди умы­ваться!

Одиссей. Нет патефона!

Пенелопа. И такого идиота я ждала 20 лет? Я разво­жусь с тобой, Одиссей!

Одиссей. Разводишься?

Пенелопа. Развожусь!

Одиссей. Подайте заявление!

Пенелопа. Какое заявление?

Одиссей. В письменной форме. Наклейте марку, фотог­рафическую печать, карточку из домкома, автобиографию фи­нинспектора, поручительство трех идейных врачей, приложите удостоверение, зайдите через неделю! Делайте мне доклад! Где отчет за 20 лет? Какие у вас имеются достижения?!

Т е л е м а к. Приготовьте отчет! (Снова бешеный кругово­рот всеобщего движения людей и бумаг. Бумажный дождь - суматоха.)

Экран. Кино: мультипликационная фильма:

Корабль бюрократизма, попавший в бумажную бурю, гиб­нет в чернильном море. Порыв свежего ветра опрокиды­вает корабль. Одиссей, Лизистрат, женихи, все тонут...

ФИНАЛ

АТТРАКЦИОН

ВЫХОД ЛЕГКОЙ КАВАЛЕРИИ

Тридцать комсомольцев и комсомолок на конях, с лозунга­ми, с метлами, лозунгами на знаменах исполняют танец, в процессе которого она выметают со сцены всю бутафорию этой картины вместе со всеми персонажами.

ЧИСТАЯ ПЕРЕМЕНА

Декорация этой картины непосредственно сменяется другой, изображающей новый советский город.

МАССОВЫЙ ФИЗКУЛЬТУРНЫЙ ТАНЕЦ Общий танец физкультурного характера, отраженный сис­темой зеркал, расположенных таким образом, что танцую­щие группы возникают в разных направлениях сцены. АПОФЕОЗ