ПСИХОПАТИИ ТРИАДА ГАННУШКИНА

ПСИХОПАТИИ. ТРИАДА ГАННУШКИНА

Ганнушкина-кербикова Триада Критериев Психопатий

[Ганнушкин П.Б., 1933 Кербиков О.В., 1961]. 1) Выраженность патологических свойств личности до степени нарушения социальной адаптации; 2) их относительная стабильность, малая обратимость; 3) тотальность патологических черт личности, определяющих весь психический облик.

Психопатии (от греч. psyche — душа и pбthos — страдание, болезнь) — патология характера, при которой у субъекта наблюдается практически необратимая выраженность личностных свойств, препятствующих его адекватной адаптации в социальной среде. Различают психопатии ядерные (врожденные или конституциональные) и приобретенные. Последние возникают как следствие травмы головного мозга, инфекции, интоксикации, психотравмы и т. д. Конституциональные психопатии обусловлены врожденной неполноценностью нервной системы, вызванной факторами наследственности, вредностями, воздействующими на плод, родовой травмой и т. п. Конституциональные психопатии проявляются уже в детском возрасте в виде нарушений эмоционально-волевой сферы, при этом интеллект может быть относительно сохранным. Степень выраженности психопатии во взрослом возрасте зависит от условий воспитания и влияния окружающей среды. Проявления психопатии разнообразны. Несмотря на редкость чистых типов и преобладание смешанных форм, принято выделять следующие классические типы: 1) циклоиды, основной признак которых — постоянная смена настроения с колебаниями цикла от нескольких часов до нескольких месяцев; 2) шизоиды, для которых характерны уход от контактов, замкнутость, скрытность, легкая ранимость, отсутствие эмпатии, угловатость движений; 3) эпилептоиды, основной признак которых — крайняя раздражительность с приступами тоски, страха, гнева, нетерпеливость, упрямство, обидчивость, жестокость, склонность к скандалам; 4) астеники, которым свойственны повышенная впечатлительность, психическая возбудимость, сочетающаяся с быстрой истощаемостью, раздражительность, нерешительность; 5) психастеники — тревожные, неуверенные в себе, склонные к постоянным раздумьям, патологическим сомнениям; 6) паранойяльные психопаты — склонны к образованию сверхценных идей, упрямы, эгоистичны, отличаются отсутствием сомнений, уверенностью в себе и завышенной самооценкой; 7) истерические психопаты — характеризуются стремлением во что бы то ни стало обратить на себя внимание окружающих, при этом оценка ими реальных событий всегда искажена в благоприятную для них сторону, в общении манерны, театральны; 8) неустойчивые психопаты — основные признаки: слабохарактерность, отсутствие глубоких интересов, податливость влиянию окружающих; 9) органические психопаты — отличаются врожденной умственной ограниченностью, могут хорошо учиться, но бесплодны, когда нужно применить знания или проявить инициативу, умеют «держать себя в обществе», но банальны в суждениях. Четкой границы между психопатией и вариантами нормальных характеров не существует. Указанным типам психопатов в норме соответствуют натуры с подобным характерологическим складом, но без патологической (психопатической) выраженности (см. Акцентуация характера). Под влиянием болезни или психотравм у психопатов могут возникать острые и затяжные реактивные и невротические состояния (см. Психогении), а также депрессии. В профилактике психопатии большое значение имеет адекватное воспитание, психотерапевтическое (см. Психотерапия) и психофармакологическое (см. Психофармакология) лечение.

Динамика психопатий

Динамика психопатий может изменяться в связи с присоединяющимся алкоголизмом и злоупотреблением наркотиками. Токсикомании в таких случаях не только видоизменяют картину психопатии, но и сами приобретают более злокачественное течение. Токсикомании у психопатических личностей свойственны компульсивность влечения, более тяжелый абстинентный синдром, раннее появление психотических расстройств и признаков органического психосиндрома. Склонность к хроническому алкоголизму и наркоманиям чаще наблюдается при пограничном расстройстве личности, но возможна и при других типах личностных аномалий (возбудимом, истерическом) Пристрастие к наркотикам обнаруживается также у шизоидов [Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980; Личко А. Е., 1983]. Присоединение Токсикомании приводит к учащению аффективных и грубых истерических реакций с демонстративными суицидальными попытками, усилению дисгармоничности личности в целом. При этом обычно выявляются факультативные или ранее скрытые психопатические черты, усиливаются раздражительность, злобность, гневливость, расстройства влечений и нередко впервые появляются асоциальные формы поведения.

Клиническая картина декомпенсаций (особенности клинических проявлений, тяжесть и длительность), а также тенденции к дальнейшему развитию психопатии после декомпенсации определяются не только внешними воздействиями, но и выраженностью и типологическими различиями психопатических изменений. При разных типах психопатий конфликты и реакции возникают по разным причинам, имеют разное содержание. Так, шизоидные, уклоняющиеся и зависимые личности лучше адаптированы в семейных условиях, но легко декомпенсируются в связи со служебными конфликтами. Импульсивные (возбудимые), наоборот, прежде всего окружены семейными неурядицами. Они нетерпимы в семье и представляют значительно меньшие трудности в производственных условиях. Истеричные «истеричны» всюду, но лишь в соответствующей ситуации. К армейским условиям со строгим распорядком и жесткой дисциплиной успешно приспосабливаются ананкасты, в то время как лица из круга диссоциальных и импульсивных быстро декомпенсируются.

На протяжении жизни аномальных личностей, как правило, происходят сдвиги, чаще всего совпадающие с возрастными кризами. Наиболее опасны в плане декомпенсации периоды полового созревания и инволюции. Первый из них можно разделить на две фазы — подросткового и юношеского возраста. Подростковый возраст (11—15 лет) сопровождается лабильностью эмоций и крайней неуравновешенностью поведения с бурными аффективными реакциями, резкими немотивированными переходами от подавленности и слезливости к безудержной и шумной веселости. Подростки в это время стремятся к самоутверждению, становятся непоседливыми, беспокойными, эгоцентричными, упрямыми, непослушными и вспыльчивыми: незначительные препятствия могут стать поводом для аффективных вспышек с гневливостью, обмороками и истерическими припадками. Наблюдаются также реакции оппозиции, имитации, отказа [Гурьева В. А. и др., 1994]. Для юношеского возраста (16—20 лет) наряду с сохраняющейся аффективной лабильностью характерно изменение круга интересов и всего строя мышления с обостренной рефлексией, увлечением «вечными», неразрешимыми вопросами, сложными философскими системами (метафизическая интоксикация). С 20—25 лет постепенно уменьшаются интерперсональные конфликты и другие проявления декомпенсации, приводящие к нарушениям социальной адаптации или даже подлежащие лечению. Характер становится более уравновешенным, постепенно возрастает способность к адаптации при изменяющихся требованиях жизни.

В периоде возрастной инволюции (45—60 лет) психопатические особенности личности вновь усугубляются и становятся, по выражению W. Bayer (1951), гипертипическими. В этом возрастном периоде, так же как и в возрасте полового созревания, резко увеличивается вероятность нарушения психического равновесия, что связано с процессом старения и с сопутствующей церебрально-сосудистой патологией: уменьшается гибкость суждений и поведения в целом, ослабевают активность и инициатива, нарастают консерватизм и ригидность или, напротив, эмоциональная лабильность, раздражительность, плаксивость. У психопатических личностей в этом возрасте обнаруживается особая уязвимость к изменениям привычного жизненного стереотипа (перемена работы или места жительства, выход на пенсию и пр.).

Среди внешних факторов, ведущих к декомпенсации, чаще всего выступают утрата лиц из ближайшего окружения, ухудшение собственного соматического состояния, конфликты в семье [Михайлова Н. М., 1996]. В клинической картине обычно доминируют аффективные нарушения с пессимизмом, чувством уныния, неуверенностью в себе, тревогой за будущее. Иногда декомпенсация затягивается. Нередки массивные истерические проявления, депрессивно-ипохондрические состояния с повышенной заботой о своем здоровье и преувеличенным вниманием к малейшим соматическим недомоганиям. Возможно также резкое усиление конфликтности с утрированным правдоискательством и сутяжничеством.

В самом общем виде можно выделить два основных направления дифференцировки механизмов адаптации. При первом из них определенное равновесие психопатической личности со средой достигается путем сужения сферы деятельности и ограничения связи с окружающими до пределов их выносливости.

Второй путь адаптации психопатических личностей — повышенная активность, стремление к практическим успехам и приобретению материальных благ.

В качестве конституционально обусловленных чаще всего выступают психопатологические образования, формирующиеся на одной «оси» с патохарактерологическими комплексами и являющиеся по форме и содержанию их «прототипами». Например, патохарактерологические расстройства тревожного (уклоняющегося) типа ассоциированы с социофобией; врожденная брезгливость, чистоплотность (сверхчистоплотность — по S. Verhaest, R. Pier-loot, 1980) выступает на одной «оси» с мизофобией; проявления ананкастического склада — с навязчивостями повторного контроля (перепроверка привычных действий: запирание дверей, перекрывание газа или водопровода и т. п.). В ряде случаев конституционально свойственная акцентуация сферы самосознания, одержимость процессами собственной интеллектуальной либо телесной сферы в периоды декомпенсации психопатии проявляются симптомокомплексами идеаторной деперсонализации, сверхценной или сенсоипохондрии.

К отличительным признакам конституционально обусловленных психопатологических феноменов относятся изолированность проявлений и стойкость симптомокомплексов, иногда сохраняющихся в неизменном виде на протяжении многих лет. Рассматриваемые психопатологические образования выступают чаще всего в качестве факультативных расстройств и не определяют состояния в целом; они не нарушают существенным образом социальный гомеостаз и, как правило, эгосинтонны, не противоречат конвенциональным представлениям о нормальных проявлениях психической жизни, психологически понятных привычках. Происходящая в пределах одной «оси» трансформация патопсихологических расстройств в психопатологические порой происходит столь плавно, что эти феномены почти не поддаются дифференциации. Так, H. C. Rumke (1967), рассматривая возможность интерпретации некоторых навязчивостей как количественного усиления характера, указывает, что такие личностные черты, как скупость, чрезмерная педантичность, скрупулезность, сами по себе уже являются навязчивостями.

В соответствии с систематикой П. Б. Ганнушкина к патологической динамике относятся: 1) спонтанные (аутохтонные) фазы, 2) патологические реакции, т. е. психопатические, невротические или психотические симптомокомплексы, возникающие в ответ на внешние соматические или психические воздействия.

-----------------------------------------------------------------------------------------

ПСИХАСТЕНИЧЕСКИЙ ТИП ПСИХОПАТИИ

В любом руководстве или специальном труде, посвященном психастении, вы обязательно прочтете много добрых слов и сочувствия этим людям. Многие психиатры, ни мало не сумятясь, называют себя психастениками. Однако этому состоянию, до настоящего времени не дадено единого определения, А.С.Суханов называл их тревожно-мнительными личностями, П.Б.Ганнушкин - психастениками, К.Шнейдер ассоциирует их с сенситивнымй шизоидами, а Н.Петрелович определяет их как ананкастов. И так можно продолжать очень долго. В 10-й международной классификации заболеваний они описываются под рубрикой "обсессивно-компульсивных расстройств личности". Множество наименований одной и той же нозологии говорит либо о неопределенности этого состояния, либо подчеркивает различные грани характера одной и той же личности. Последнее, по-видимому, наиболее верное предположение, хотя и первое тоже небезосновательно.

Попытаемся и мы выделить главные, наличествующие у любого психастеника особенности психики. По моему глубокому убеждению, в основе характера психастеника лежит неспособность из множественного ряда вариантов решения задач /а вся жизнь состоит из бесконечного решения тех или иных задач/ выбрать единственную альтернативу. Приняв же решение - неукоснительно следовать ему. В этом отношении они напоминают небезызвестного буриданова осла, который, как вы знаете, околел от голода рядом с двумя равновеликими охапками сена. Естественная для любого человека рефлексия гипертрофируется у больных до крайности, превращая пациента по сути дела в инвалида, не способного самостоятельно принять ни одного решения. Именно это расстройство мышления, по нашему мнению, приводит к основным характерологическим качествам психастеника. Какие это качества?

В первую очередь крайняя нерешительность с бесконечными переборами возможных вариантов суждений, поступков, опенка людей, истинности чувств как своих, так и окружающих. Их решения бесконечно выверяются и никогда не определяются непосредственными чувствами. Это в конечном итоге приводит к тому, что психастеники вынуждены обращаться за советами к родным, близким, сослуживцам по любому поводу. Если вопросы касаются мелких бытовых проблем, то помощь окружаюцих оказывается вполне адекватной и достаточной /какой купить костюм, в какой театр пойти и т.д./. Настоящая трагедия разыгрывается при сугубо личных решениях, кординальных для личности проблем: выбора специальности, близкого человека, спутника жизни и т.д. Их естественные желания и тенденции постоянно входят в противоречие с зачастую утрированными этическими нормами, гипертрофированными по строгости моральными принципами. Наиболее сложными и болезненными для них оказываются решения морально-этических проблем. Именно такие ситуации декомпенсируют пациентов. Они непрерывно обращаются за советами ко всем, естественно, получают противоречивые рекомендации и, в конце концов, вынуждены искать предлог, который позволит хоть на время отложить решение проблмы. Появляется мнительность по отношению к своему здоровью, формируются ипохондрические идеи /доминирующие, навязчивые, сверхценные/, легко трансформирующиеся в обсессивно-фобический невроз. Только не надо думать, что неврозом пациенты заболевают по собственному желанию, это все-таки патологическая психологическая защита, болезненная адаптация к среде. Боязливые, стеснительные, застенчивые, постоянно озабоченные, как бы не утрудить собой окружающих, в невротической декомпенсации становятся назойливыми, эгоистичными, иной раз беспардонными /не в том ли истинная сущность лсихастеничных?/ Принятое наконец-то решение могут реализовывать с паранойяльной настойчивостью и бескомпромисностью.

Но и вне декомпенсации психастеники постоянно находят повод для сомнений и бесконечной рефлексии. Их сомнения всегда направлены в будущее как в отношении себя, так к близких. Предполагаемая командировка родных в их воображении сопрягается с возможными катастрофами и несчастьями. Больные не находят себе места, тревожатся по любому поводу, начинают верить иной раз в самые нелепые приметы. Именно такие пациенты являются крайне заботливыми родителями, опекающими своих детей в любых ситуациях, боящиеся малейших простуд и просто переходов улицы с оживленным транспортным движением.

Жестко формализованные быт и производство позволяют психастеникам достаточно хорошо компенсироваться. Например, строгая регламентация обязанностей в воинских частях нередко привлекает пациентов к службе в армии. Исполнительные, обязательные, они могут проявить незаурядное упорство в исполнении уставов, наставлений. Настоящим бедствием для окружающих становится психастеник на какой-либо бюрократической должности. Понимая, сочувствуя и сопереживая просителю, он ни на йоту не отступит от предписаний, какими бы устаревшими и даже нелепыми они ни были. Именно такие бюрократы, не умея и не желая принимать на себя ответственность, могут до бесконечности откладывать, согласовывать решение в нетрадиционных ситуациях. Психастеник-преподаватель ни на шаг но отступит от программы, какой бы недостаточной она ни была, при том, что в частной беседе может блеснуть незаурядной эрудицией, тонкими и правильными суждениями, критическим отношением.

Еще Т.И.Юдин выделял как бы две подгруппы психастеников. Одни приближаются к астеничным шизоидам, в основе их характерологических особенностей лежат тревожная мнительность, сенситивность, конфузливость, робость, стеснительность, гипертрофированные морально-этические установки. Именно эти больные декомпенсируются обсессивно-фобическими расстройствами. Другие, напротив, находятся ближе к стеничному полюсу. Они тоже мнительны и неуверенны, но сомневаются больше в других, чем в себе. Недоверчивые, настороженные вплоть до подозрительности, стремятся проверять и перепроверять идеи и действия окружающих. Этот вариант пациентов демонстрирует некоторую эмоциональную сухость, отгороженность. Они внешне холодны, беспристрастны, аккуратны и безукоризненно корректны. Жизнь для них как бы лишена полутонов и обертонов, а потому их суждения весьма категоричны. В вопросах морали они столь же излишне категоричны и ригидны. В практической деятельности нередко предстают весьма стеничными личностями, хотя и ограниченными строгими рамками регламента. Внешне больные подтянуты, акуратны, большие приверженцы порядка и стереотипных сорм поведения. В рабочей среде формальны, педантичны, эгоистичны. Встречая препятствия, становятся раздражительными до гневливости /особенно с подчиненными/, занудливыми и назойливыми вплоть до кратковременных сутяжных реакций. Т.е. этот вариант психастеников чем-то напоминает эпилептоидов. Для них наиболее патогенной оказывается ситуация с ломкой динамического стереотипа, на которую они реагируют невротическими депрессиями различной продолжительности, которые в свою очередь могут декомпенсировать их в среде.

Но, как нам представляется, подобное деление весьма условно. В различных жизненных коллизиях, психастеники могут поворачиваться к наблюдателю то одной, то другой стороной характера. Большую роль, по-видимому, играет и приобретаемый в процессе жизни опыт. В юности и молодости - тревожно-мнительны, в зрелом возрасте как одна из форм психологической защиты начинает превалировать аккуратность и педантизм. Т.е., наверное, мы видим всего лишь определенную динамику развития характерологических особенностей психастеника.

Становление психастенического характера в детстве хорошо описано Г.Е.Сухаревой. Уже в дошкольном возрасте и начальных классах можно отметить выраженные застенчивость, робость, боязнь незнакомых, всего нового. С раннего детства они отличаются повышенной впечатлительностью и склонностью к фантазированию, как результат богатого воображения - ночные детские страхи, боязнь закрытых помещений, темноты /зарницы психоза?/ В школе психастеничные подростки боятся опоздать на уроки, не выполнить задание, оконфузиться у доски. У них рано появляются суеверия в различные приметы, легко формируются защитные ритуалы. В третьем пубертатном кризе опасения усложняются, легко перерастают в истинные фобии типа страха покраснеть, скомпрометировать себя перед окружающими какими-либо физиологическими отправлениями, как результат - почти обязательные дисморфофобии, надолго сохраняющиеся у больных. К концу третьего пубертатного криза психастеников буквально обуревают морально-этические проблемы с обсессивно-фобическими реакциями, которые и декомпенсируют пациентов в среде до 30 - 40 лет. А позже постепенно формируется педантизм, занудливость, определенная эмоциональная холодность, которые при ломке динамического стереотипа могут декомпенсировать психастеников зрелого возраста депрессиями.

Прошу обратить внимание на то, что почти вся жизнь поихастеничных сопровождается деперсонализационными расстройствами /обсессии, фобии/. Постепенно к зрелому возросту нарастает черствость, холодность /нарушение эмоционального резонанса?/ Социальные контакты сохраняются по большей части только с родными и близкими. Мы уже говорили о постепенном изменении характера. Добавим замедление онтогенетического развития личности и стеничность, реализуемую только для сохранения консервативных установок, отторжение всего нового и не-стереотипного. Невольно возникает вопрос, а не дисфренический ли мы видим синдром, и чем подобная динамика заболевания отличается от малопрогредиентной так называемой психастенической формы шизофрении? В 60 годы Н.Д.Лакосина опубликовала свои катамнестические наблюдения за 17 больными, страдающими психастенией. По ее мнению в зрелом возрасте пациенты стали напоминать больных, страдающих вялотекущей формой шизофрении. Конечно, 17 случаев далеко не репрезентативное наблюдение, но в свете сказанного заставляет весьма основательно задуматься над нозологической самостоятельностью психастении. Естественно, имеется в виду те случаи, когда пациенты декомпенсируются в среде, а не нормальные характеры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Говоря о психопатиях вообще, мы не можем не остановиться на работе П.Б.Ганнушкина, затрагивающей вопросы динамики этого заболевания. В главах, посвященных отдельным формам психопатий, мы уже пытались осветить эти вопросы, но необходимо провести общий обзор вопроса, пытаясь найти какие-то общие закономерности. Все психопаты, по большей части, декомпенсируются невротическими реакциями в ответ на трудные для них социальные условия. Но возможны и аффективно-шоковые реакции, а также реактивные психозы /истерические, реактивные параноиды или реактивные депрессии/. Специфические формы декомпенсаций приимущественно возникают на заключительном этапе третьего пубертатного криза и не позднее 25 - 30 лет. Позже декомпенсации весьма вероятны в возрасте обратного развития.

Декомпенсируют больных в среде не только реакции в ответ на сверхтяжелую и патогенную для них ситуацию. На протяжении всей жизни у больных отмечаются аутохтонные колебания настроения от легких субдепрессий невротического регистра, различного рода дистимий по типу вегетативной дистимии Лемке или эндореактивной дистимии Вайбрехта до тяжелых психотических депрессивных фаз. Конечно, каждая группа психопатий несет свои, специфические особенности аутохтонных декомпенсаций.

Наконец, нельзя не упомянуть и о возможности определенного развития психопатической личности. Группы астеничных и вообще сенситивных психопатов к тридцати годам приобретают определенную педантичность, аккуратность, исполнительность, сужение социальных контактов, ограничивающихся по большей части внутрисемейными. Формируется консервативность установок и взглядов на жизнь. Т.е. исподволь нарастает легкая эпилептоидия. Эти качества способствуют сохранению сил больных, оберегают от излишних переживаний, а значит и компенсируют их в среде, что и наблюдается в практике. Несколько иная динамика развития у лиц со стеничным жалом. Обычно усиливаются эгоистические тенденции, самолюбие и гордость, позволяющие как бы отстраняться от мелочей быта, игнорировать их. Одновременно формируются недоверчивость, подозрительность и способность как бы откладывать эмоциональные реакции на более поздний период /если хотите - эмоциональная брадипсихия/. По-видимому, это позволяет обдумать складывающуюся ситуацию, найти недекомпенсирующие методы разрешения конфликтов, а значит, способствует компенсации пациентов в среде.

Поговорить о реакциях, фазах и развитиях хотя бы коротко, по нашему мнению, было абсолютно необходимо. Реакции на средовые факторы говорят о большой значимости в генезе психопатий реактивного радикала, аутохтонные фазы - об эндогенной предрасположенности. Наконец, сам факт наличия развитий в клинике психопатий ставит под сомнение основные критерии диагностики, а именно - стабильность патологических черт личности и их тотальный характер. На это особое внимание обратил О.В.Кербиков. В своей актовой речи он приводил данные катамнестических исследований 34 больных психопатиями, диагноз которым был выставлен в юности самой Г.Е.Сухаревой. Результаты обследования оказались по меньшей мере ошеломляющими: через десятилетия 24 пациента оказались абсолютно здоровыми, у 7 больных - ошибка диагностики /шизофренический дефект, органическое слабоумие/. Олег Васильевич делает вывод, что психопатия - прерогатива юности и молодости /где стабильность?/ Затем, по его мнению, может наступить депсихопатизация. Почему "может", а не наступает депсихопатизация? Дело в том, что 37 наблюдений не позволяют с категоричной уверенностью утверадать этот постулат, клиника же психопатий демонстрирует немало пациентов с психопатическим характером и после 30 лет. В дальнейшем О.В.Кербиков о сотрудниками стал изучать “поздние" психопатии и обнаружил у них определенную связь воспитания с формой психопатии и типом патологического реагирования. По его мнению ранняя "безнадзорность" у лиц о преморбидно стеничным радикалом способствует формированию эксплозивности, несдержанности, гневливости, т.е. отсутствуют эмоциональные задержки, страдают тормозные процессы. Воспитание типа "кумир в семье" у лиц с преморбидно напряженными эгоистическими тенденциями способствует формированию истерической психопатии с ее демонстративностьто и эпитимией. Частые болезни, суровость воспитания, социальная угнетенность /воспитание типа - "золушка"/ у лиц с астеническим жалом, соматически ослабленных сформирует астеническую психопатию. Наконец, "гиперопека" при соответствующем преморбиде способствует возникновению таких черт характера, как нерешительность, неуверенность в своих силах, неспособность самостоятельно принимать решения, а в выраженных случаях возможно формирование психастенической психопатии. Так появилось учение о "краевых психопатиях", "патохарактерологических развитиях личности. В становлении этих форм заболевания ведущую роль играет среда, ее воспитывающий компонент. Присмотревшись к "краевым психопатиям", мы без труда выявим, что больные критичны к своему болезненному состоянию, тяготятся им, стремятся противостоять нажитым характерологическим особенностям. Таким образом, они приближаются по своим клиническим характеристикам к неврозам, а именно - к невротическим развитиям личности. Место "ядерных" форм психопатий осталось неопределенным. Как видите, вопросов остается масса, и на большинство из них сегодня ответов нет. Недаром психопатии относят к пограничным состояниям, где границы неопределенны, нечетки, а учения о них далеко не завершено.

Сегодня большие сомнения вызывают и различные классификации психопатий. Психиатры отказались от клинических классификаций С.А. Суханова, Э.Кречмера, а 10-я международная классификация болезней практически проигнорировала и синдромологическую, описание состояний дается в психологических терминах, почти не упоминаются реакции, игнорируются фазы и развития патологической личности. Впрочем, до сих пор, как уже говорилось, нет ясности в этиологии, патогенезе и весьма сомнительны критерии диагностики.