87, Которым разрешал корреспондентам русских и иностран-

ных изданий сопровождать войска на театре военных действий.

М. А. Газенкампф писал по этому поводу: «Условия столь

умеренны, что, без сомнения, достаточно предрасположат в

нашу пользу представителей печати. Если же некоторые кор-

респонденты все-таки будут писать о нас в недружелюбном

тоне (исполняя при этом принятые на себя обязательства),

то этим можно бы пренебречь, ибо тем авторитетнее будут

для общественного мнения дружелюбные о нас сообщения.

Требование дружественного тона от корреспонденций, рав-

но как и предварительная их цензура, будут нам же во вред:

то и другое получит немедленную огласку и положит проч-

ное основание недоверию публики к тем корреспондентам,

которые будут допущены. В этом случае можно даже опа-

саться, что общественное мнение будет более всего верить

тем газетам, которые займутся фабрикацией ложных и зло-

стных корреспонденций о нашей армии. От таких газет, как,

например, «Neue Freil Presse», «Pester Lloud», «Augsburger

Leitung», этого весьма можно ожидать»17.

Корреспондентам русских газет и журналов разрешалось

находиться в войсках по просьбе ответственных редакто-

ров и издателей, а иностранным — по рекомендациям на-

ших посольств и высокопоставленных лиц18. Для тех и дру-

гих были обязательными условия: а) не сообщать никаких

сведений о расположении и численности войск, а равно ни-

каких предположений относительно предстоящих действий

под угрозой высылки из армии; б) доставлять лицу, на ко-

торое возложена обязанность следить за содержанием кор-

респонденций, все номера газет, в которых они будут напе-

чатаны; в) о каждой перемене своего местопребывания со-

общать в штаб армии; г) иметь при себе разрешение с

печатью полевого коменданта управления армией, удосто-

верение личности с фотографической карточкой и специ-

альный наружный знак19.

Этим знаком сначала была круглая бляха из меди с ор-

лом, надписью «Корреспондент» и личным номером, кото-

рая носилась на левом рукаве.

Корреспондент «Нового времени» В. П. Буренин, рабо-

тавший в дунайской армии, дал описание корреспондентской402

бляхи и письменного вида, каким снабжались все военные

корреспонденты: «Бляхи круглой формы, медные, наверху

выпуклыми буквами надпись «Корреспондент»; внизу — но-

мер и печать сургучная; печать эта едва ли практична, так

как она может от жары растаять или ее размоет дождем. Мы

придумали нашить бляху на трехцветную кокарду из нацио-

нальных цветов (красный, синий, белый) и прикрепить на та-

кой же повязке к рукаву»20.

Видимо, из-за неудобств корреспондентская бляха вско-

ре, 7 июня 1877 года, была заменена на новый знак — им

стала трехцветная (черный, желтый и белый) шелковая на-

рукавная повязка, подбитая красным сукном. На повязке се-

ребром вышит двуглавый орел, и вокруг него полукружием

надпись «Корреспондент»; под нею золотом номер, под ко-

торым корреспондент занесен в общий список.

Так же заверялась фотографическая карточка корреспон-

дента, на которой была сделана, по описанию В. П. Бурени-

на, такая надпись:

«Предъявителю сего, корреспонденту газеты «Новое вре-

мя» В. П. Буренину, Его Императорское Высочество изво-

лил разрешить сопровождать армию.

Плоешты, 26 мая 1877 года. Состоящий в распоряжении

Его Императорского Высочества полковник Газенкампф.

Личность г. Буренина свидетельствую с приложением ка-

зенной печати, комендант генерал-майор Штейн»21.

В. П. Буренин писал, что по дороге в Плоешты он, в ком-

пании с другими журналистами, пел песню военного коррес-

пондента, в которой были слова:

«Бродят здесь корреспонденты,

Раздает им всем патенты

Русский колонель.

Получив с печатью бляху,

Тянут день и ночь с размаху

Всяку канитель...»22

Предварительную цензуру решено было не учреждать, а

только предупредили корреспондентов, что за неисполне-

ние обязательств они будут высылаться из армии. Коррес-

пондентам была предоставлена возможность получать сведе-

ния, которые начальник штаба армии признавал возможным403

им сообщить. Работать с корреспондентами было поруче-

но: в дунайской армии — полковнику Газенкампфу, а в кав-

казской армии — полковнику Войнову. Дело было постав-

лено так, что, по свидетельству Василия Ивановича Неми-

ровича-Данченко «корреспонденты особенно ничем не были

стеснены»23. Высшие войсковые начальники генералы Гур-

ко, Драгомиров, Скобелев, Девель, Лазарев, Лорис-Мели-

ков предоставляли журналистам свободу действий и всячес-

ки облегчали их работу. М. Газенкампф замечал: «А так как

общественное мнение в настоящее время — такая сила, с

которой нельзя не считаться, газетные корреспонденты вли-

ятельных органов печати суть могущественные двигатели

и даже создатели этого мнения, то лучше постараться рас-

положить корреспондентов в свою пользу, не ставя им та-

ких требований, которым не согласятся подчиниться имен-

но самые влиятельные и самостоятельные»24. Он пишет, что,

прежде чем сообщать известия в «Agense general Russe» и

газетным корреспондентам, он согласовывал их с великим

князем Николаем Николаевичем (старшим)25.

Броские, заметные издалека отличительные знаки, введен-

ные для военных корреспондентов, призваны были выделить

их на поле боя. Кроме того, они должны были возбуждать у

обеих сторон джентльменские чувства по отношению к их

владельцам. Но надежды на порядочность воюющих служи-

ли скорее утешением, чем защитой. Так, 30 августа 1877 года

при штурме Плевны был ранен корреспондент «Биржевых

ведомостей» Н. Максимов26.

В войсках корреспонденты встречали прекрасное това-

рищеское отношение. И это они заслужили не только сво-

им мужеством во время боевых действий, но и тем, что вы-

полняли различные поручения командиров. Так, корреспон-

дент «Нового времени» А. Д. Иванов исполнял обязанности

конного ординарца при генерале И. В. Гурко в сражениях

при Ени-Загре и Джуранли. Шотландец Дж. Каррик под

огнем неприятеля делал перевязки раненым русским сол-

датам.

Г. К. Градовский писал: «...вращаясь среди войск, деля с

ними походы, я не раз испытывал то уважение, которое про-

является в них к нашей миссии. Не однажды случалось слы-

шать мне выражение уверенности, что наша печать не покри-404

вит в своем слове, что мы, корреспонденты, сумеем выяснить

и не побоимся печатать “правду”»27.