Слепой текст. Вариант 4.

По электронной почте мне на работу пришла рекламная рассылка. Туристическая фирма приглашала на Кольский полуостров, в селение, где живет малочисленный народ - саамы. Особых планов на Новый году нас с мужем не было, и мы отправились туда

Это местечко называется Ловозеро. По имени водоема, само­го красивого на полу­острове. Здесь нет ни­какой промышленности, кроме оленеводческой фермы и фабри­ки по пошиву изделий из оленьих шкур. Непривычным для нас, москвичей - измученных толпой, пробками, шумом - оказался про­стор. И тишина. Плотность населе­ния, как нам сказали позже в крае­ведческом музее, очень невелика -1 человек на 3 квадратных киломе­тра. Поехав в самое крупное посе­ление саамов в России, мы пред­ставляли их как типичных корен­ных малочисленных народов Се­вера - низкорослыми, коренасты­ми, смуглыми, кареглазыми. А таи-дели высоких, голубоглазых, свет­ловолосых людей. История этого народа начина­ется в Скандинавии. Люди там совсем другие - не испорченные цивилизацией. Живут аскетично, едят простую домашнюю пищу, не спиваются, честные и открытые. Что интересно - владеют саам­ским языком, но при этом говорят на хорошем русском. Мы привык­ли к нищим у метро, а здесь по се­лу бегают сытые собаки! Когда мы приехали, немного погуляли по поселку и зашли в Музей истории саамской культу­ры. Экскурсовод - чудесная жен­щина, вместо того чтобы гото­виться дома к Новому году, она за­держалась с нами и с удовольстви­ем рассказывала о саамах. А потом был Новый год. Встречать его нас отправили в тундру, прямо в чум. Везли нас ту­да на снегоходах. Все думали, что Саамы, лопари, ла­пландцы (самоназва­ние саами) - это народ, живущий на Кольском полуострове (около 2 тысяч человек), в се­верных районах Норве­гии (около 20 тысяч че­ловек), Швеции (около 7 тысяч человек), Фин­ляндии (около 2 тысяч человек). Говорят на са­амском языке. По рели­гии скандинавские саа­мы - лютеране, Коль­ские саамы - право­славные. Традиционные занятия саамов - оле­неводство, рыболовст­во, охота. В России на фермах развивается также молочное живот­новодство, а в некото­рых - и звероводство в условиях полярной ночи - когда солнце вообще не поднимается над горизонтом, а день можно на­звать таковым весьма условно - мы тундру не увидим. Наоборот! Там дороги абсолютно белые, все бе­лое, снег светится - ночь вроде, а светло как днем. К тому же нас эки­пировали на сильные холода -40-50 градусов мороза. Как оказа­лось, зря - в Новый год температу­ра ниже минус 2 градусов не опус­калась. ...Из чума мы уехали в шесть ут­ра - время пролетело совсем неза­метно. Омрачило праздник только одно - не было северного сияния. Я мечтала, конечно, его увидеть. Но было слишком тепло, а сияние по­является только в холода. Зато утром наблюдали странное явление. Вдруг все вокруг стало ро­зовым. Все-все, розовый воздух, ро­зовые дома, розовые люди. Побежа­ла к проводникам, спросила, что это. Никто мне толком не объяс­нил - говорят, что уже не замечают, привыкли. Облака на небе неболь­шие, рваные, совсем другие, у нас та­ких нет. и они очень-очень быстро меняли форму. Это, конечно, не се­верное сияние, но очень красиво. На следующий день мы ездили в тундру на снегоходах вдоль озера. Такие масштабы жителю мегаполи­са представить трудно. Примерно 70 километров пути - и все вдоль озера. Ловозеро - это что-то неве­роятное. Оно. как жемчужина в ла­дошке, окружено цепью гор. Греб­ни, сопки и долины... Рассказывать об этом бессмысленно, надо видеть. Кстати, о пище. Нас угощали олениной. Не соленой сырой стро­ганиной - для нее было слишком тепло, и мясо могло испортиться. Мы ели шашлык и мясо на реб­рышках. По вкусу оленина напо­минает говядину, но чуть темнее по цвету. Нужно сказать, что мясо оленей они постоянно не едят -оно не продается в магазинах. Как сказал проводник, едят оленину только на праздники. В оленеводческом совхозе поселка содержит­ся 18 тысяч голов, и счет там идет па плюс-минус сотню. Пропадет один - никто не заметит, съели и съели... Кстати, в плане еды саамы очень интересная народность. Во время эволюционного пути все за­нимались в первую очередь соби­рательством, а уж потом охотой. Саамы же не собирали ни грибов, ни ягод, вообще ничего не выра­щивали. Ловили рыбу, охотились на зверей. Сейчас живут, как и сот­ни лет назад, только на зиму по­явились снегоходы, на лето - моторные лодки. Охотятся на зайца. росомах)1, некоторых птиц. Саамы очень дружат со своими родичами из Норвегии и Финлян­дии. До последнего времени они исповедовали язычество, шама­низм, но когда смешались с рус­скими, стали православными или просто светскими. Но к своей ис­тории относятся уважительно. Мой муж попросил проводников свозить нас к бабушке-шаманке, на что ему очень серьезно ответили, что это не игрушки и шутить с этим не нужно. На морозе выловленная живая рыба почти мгновенно превращается в свежезамороженный продукт. Только ценника не хватает... Норвежцы, как мне рассказал наш проводник, устраивают фес­тивали культуры, создают фонды материальной поддержки вымира­ющей в России народности. Часто появляются смешанные браки. На­циональность у саамов считается по мужской линии. Например, ес­ли девушка вышла замуж за русско­го, то считает себя русской. Четыре дня на Ловозере проле­тели для нас совсем незаметно, ос­тались только фотографии костров в тайге, вокруг которых мы играли в национальные игры (бросание ко­лец, арканов - в общем, все там свя­зано с оленеводством), пропахшие дымом куртки и сувениры. С Ловозера я привезла себе на память обувь (до сих пор спорим, как называется - сапоги или бур­ки) из оленьей шкуры. От русских валенок эта обувь отличается пол­ной непромокаемостью. А муж привез красивый охотничий нож из дерева и кости. Совсем не жалею, что не оста­лась на праздники в Москве, что не отмечала Новый год в Подмоско­вье. Правда, летом приезжать на Ловозеро саамы не рекомендова­ли - туристов много, палатки друг на друге, рыбаков приезжает туча. А зимой совершенно чудесный от­дых - но для тех, кто хочет отдох­нуть спокойно.