novikul_26

фикация их1. Причем подход Э.Тайлора к изучению культуры содержит определенные методологические посылки, а именно, она должна изучаться систематически и строго естественнонаучными методами.

В-четвертых, эволюционисты определили основные источники данных, на которых до сих пор базируется реконструкция эволюции: археологические данные, письменные исторические источники, непосредственные наблюдения «примитивных» обществ. Но справедливости ради нужно заметить, что в то время подобного рода источники использовались произвольно, не систематически и не всегда в равной мере.

В-пятых, можно назвать утверждение в качестве одного из главных методов в исследовании эволюции общества и культуры сравнительного метода, который на момент оформления эволюционного подхода уже существовал в биологии и филологии. Данный метод не был систематическим образом сформулирован, но в исследовательской практике сравнения использовались постоянно. Единственный и очень существенный недостаток в применении сравнительного метода эволюционистами заключался в следующем: на этом этапе развития культурологической мысли разница между объектами естественнонаучного исследования и объектами культурологического рассмотрения еще не была осознана. Объекты культуры мыслятся подобными объектам природы. Поэтому при анализе культуры сравнительный метод применяется эволюционистами некорректно, на это обратили в последствии внимание функционалисты. Так, например, при сравнении взор эволюционистов обращен, прежде всего, на внешние количественные взаимосвязи элементов культуры, а не на их некое внутреннее смысловое единство, отсюда нередко те выводы, что делались при исследовании той или иной культуры оказывались во многом несостоятельными.

Другим недостатком этого культурологического подхода является то, что культурное и историческое развитие мыслится как нечто единое. Причем под эволюцией культуры понимается ни что иное как стадиальное поступательное прямолинейное прогрессивное развитие человечества. По построениям представителей данного подхода выходит, что культурный прогресс – это константа нашего бытия: эволюция (прогресс) культуры так же неотвратима как эволюция природы. Что, конечно же, неверно.

И последний недостаток, который смыкается с предыдущим и на который следует обратить наше внимание, состоит в том, что эволюционисты видели собственно культурный прогресс (если вообще можно применять это слово для характеристики культурного развития) в прогрессе экономическом, политическом и в целом социальном. Тем самым шла подмена понятий, которая в свою очередь вела к более серьезным искажениям во взгляде на культурное развитие. Европейская культура, развитая экономически и политически, мыслилась эволюционистами как

1 Там же.

21

эталон культур, а все остальные культуры, как находящиеся на более низших стадиях эволюции. Но рано или поздно, по их мнению, все «отсталые» (бушмены, пигмеи, австралийские аборигены и др.) и непохожие (индийская, китайская и др.) культуры разовьются и станут, плоть от плоти по типу европейской.

Эволюционистский подход внес существенный вклад в познание культурной реальности истории человечества, в понимание человеческой природы, функций культуры и закономерностей ее развития. Благодаря этому подходу взгляд на культуру обрел некоторую определенную целостность, систематичность и упорядоченность. Хотя именно эта систематичность, во многом навязанная идеалом естественных наук, привела ко множеству ошибок и затруднений, которые не было возможности решить в рамках этой парадигмы.

Фрагменты работы Л.А.Уайта «История, эволюционизм и функционализм как три типа интерпретации культуры»

В современной антропологии широко распространена точка зрения, согласно

которой существует лишь два, только два, не более чем два способа интерпретации культуры: «исторический» и «научный». Исторические штудии, согласно этой точке

зрения, занимаются описанием хронологического ряда отдельных имевших место со-

бытий…Научная интерпретация, согласно вышеуказанным воззрениям, не связана не с временной последовательностью событий, ни с их уникальностью, но лишь с общей схожестью. Эти схожести описываются посредством обобщения. Культурная данность «объясняется», таким образом, если удается показать ее отнесенность к более

широкому классу явлений…

Основной тезис данной работы заключается в следующем: в культуре существуют три четко разграниченных и вычленимых процесса и, соответственно, существо-

вали и должны были существовать три соответствующих способа ее интерпретации.

Эти три процесса вместе с соответствующими им способами интерпретации культуры

суть: 1) временной процесс является хронологической последовательностью единичных событий; его изучает история; 2) формальный процесс представляет явления во

вневременном, структурном и функциональном аспектах, что дает представления о структуре и функции культуры; 3) формально-временной процесс, представляющий явления в виде временной последовательности форм; его интерпретацией занимается

эволюционизм. Таким образом, мы различаем исторический, формальный (функциональный) и эволюционный процессы в отличие от простого исторического (временного) и «научного» (вневременного)…

Как уже отмечалось выше, мы считаем, что дихотомия «история/наука» некор-

ректна. Существуют три ясно различимых процесса: исторический, эволюционный и

формально-функциональный. Неспособность современной теории антропологии различить исторический и эволюционный процессы в значительной степени понизили ее плодотворность и эффективность. Отказ признать и допустить существование эво-

22

люционного процесса, не позволил культурной антропологии выполнить наиболее важную и нужную роль: объяснить, по какому пути идет цивилизация.

Теперь мы вернемся к нашему тезису о наличии и четком разграничении трех процессов в культуре. Более того, мы покажем, что эти три процесса различимы по-

всюду в природе, на всех уровнях действительности, в физических и биологических науках, равно как и в социальных. Таким образом у нас появится возможность увидеть антропологию в ее истинной перспективе на фоне науки в целом. Мы увидим,

что антропология, как и другие науки – астрономия, физика, геология, биология, психология и пр., – интерпретирует факты с точки зрения трех процессов, выделяемых в

природе, – исторического, эволюционного и формально-функционального. Исторический процесс легко отличить от вневременного формально-

функционального процесса. Первый занимается лишь хронологической последовательностью событий, каждое из которых уникально во времени и пространстве. Так,

Наполеон покинул Эльбу, вернулся во Францию, был сослан на остов Святой Елены, где и умер. Перед нами временная последовательность событий, каждое из которых четко координировано во времени и пространстве. Каждое событие уникально, и, по-

скольку это так, их последовательность необратима неповторима. Формальнофункциональный подход интересует совсем иное. Он не связан с уникальностью со-

бытий, скорее его интересует их общее сходство. Предположим, мы изучаем мятежи

и восстания с точки зрения формально-функционального подхода. В таком случае мятеж А интересует нас не тем, чем он отличается от других (хотя это безусловно так), но тем, чем он схож с другими мятежами. Время и место не играют роли; нам не

важно, произошло восстание в декабре или мае, во Франции или в России. Нас инте-

ресует мятеж как таковой; нам необходимо сформулировать некие общие постулаты, которые равно можно применить к любому мятежу. Нас интересует универсалия, которая сможет объяснить все частности.

Эволюционный процесс в некоторых аспектах напоминает исторический и

формально-функциональный процессы. Эволюционный процесс связан с хронологи-

ческой последовательностью, как исторический процесс: Б следует за А, но предшествует В. Эволюционный процесс связан с формой и функцией, как вневременной формально-функциональный процесс: одна форма вырастает из другой и перерастает в третью. Эволюционный процесс связан с прогрессией форм посредством време-

ни. В этом процессе временная последовательность и форма равно значимы и важ-

ны; оба сливаются в интегрированный единый процесс изменения. Поясним сказанное примером.

В эволюции приматов можно выделить три стадии: А, обезьяноподобный хво-

статый четвероногий; Б, бесхвостый, имеющий руки антропоид; В, человек прямоходящий. Перед нами процесс изменений, в котором время, форма и функция одинаково важны. А, Б и В суть формы, конфигурации взаимосвязанных частей. Они фор-

мально связаны друг с другом. Они появляются в определенной неизменной последовательности и, соответственно, связаны друг с другом темпорально. И в то же вре-

мя научное описание этого процесса не является историей. Мы не имеем дело с конкретными событиями, уникальность которых имеет значимость. Мы имеем дело с классами событий; не с этой обезьяной или тем человекоподобным, но с классом

обезьян и классом человекоподобных. Описание этого процесса не является также «научным» в смысле вневременного обобщения, поскольку временная последова-

тельность для него крайне важна: Б не может появиться, пока не появился А, а появ-

ление Б определяет появление В.

Итак, мы видим, что эволюционный процесс и исторический сходны тем, что оба включают временную последовательность. Отличие их заключается в том, что

исторический процесс имеет дело с событиями, детерминированными определенны-

ми пространственно-временными координатами, проще говоря, с единичными собы-

23

тиями, в то же время как эволюционный процесс имеет дело с классом событий, независимых от определенного времени и места.

Эволюционный процесс напоминает формально-функциональный процесс в том плане, что оба имеют дело с взаимоотношением формы и функции. Но эволюци-

онный процесс связан с временными изменениями, которым подчиняются формы и функции, в то время как формально-функциональный процесс носит вневременной характер.

Общность эволюционного процесса, исторического и формальнофункционального, с одной стороны, и различия между ними – с другой, объясняют

тем, что исторический и формально-функциональный процессы имеют дело с одной,

итолько с одной фазой действительности, в то время как эволюционный процесс охватывает и включает в себя более широкий спектр явлений. Исторический процесс

связан с событиями лишь во временном аспекте; формально-функциональный процесс – лишь с событиями в формальном и функциональном аспектах; эволюционный

процесс рассматривает явление в формально-временном аспекте… Обращаясь к сверхорганическому уровню, к культурным явлениям, мы вновь

обнаруживаем три типа процессов и видим, что и здесь ученые, как и на других уров-

нях, строят свои исследования с учетом этих процессов, вырабатывая соответствующую интерпретацию.

Исторический процесс, разумеется, очевиден. Идет ли речь об огнестрельном оружии, фарфоре, гончарном круге, дифференциальном исчислении, печати, обряде обрезания, ритуале пожатия рук, буддизме или о чем угодно еще, обычай имеет свою

историю. Он образовался в определенном месте и в определенное время и впоследст-

вии распространился в определенные места в определенное время. Археолог и этнолог выступают в роли историка культуры; их цель – восстановить историю современных событий.

Ученый, исследующий культуру, также проявляет интерес к вневременному формально-функциональному аспекту анализа фактов. Форма, модель или структура явления культуры является объектом научного исследования. Это может быть социальная структура, форма правления, форма семьи; модели политического, экономиче-

ского или религиозного поведения; или тип готического собора.

Процессы в их вневременном, повторяющемся и обратимом виде также привлекали внимание исследователей культуры. Так, анализировались процессы интеграции

идезинтеграции, формирование и распад семьи, повышение ценности и обесценивание денег…

Формально-временной процесс выражается в том, что обычно называют рос-

том или развитием культуры. Это процесс, в котором лежащая в основе структура изменяется во времени, в котором организация функционально взаимосвязанных эле-

ментов темпорально трансформируется, в котором одна форма вырастает из пред-

шествующей формы и перерастает в последующую...

Имея дело с процессом эволюции, мы сталкиваемся не с единичными событиями, четко определенными во времени и пространстве, но с классом событий, Не имеющих строгой отнесенности к определенному месту и времени. Производя исто-

рический анализ, мы отметим, что, деньги впервые появились там-то и тогда-то, скажем, в Малой Азии в первом тысячелетии до. н.э. Как эволюционистов нас будет ин-

тересовать только процесс развития денег, где бы и когда бы он ни происходил, сколько бы раз, один или двадцать один, он ни повторялся. Историк, исследуя деньги,

обращается к определенной последовательности конкретных событий, эволюционист

– последовательности событий как общему процессу трансформации. Эволюционист, как и «функционалист», интересуется структурой и функцией.

Но эволюционист фокусирует свое внимание на временных изменениях структуры и последовательности этих изменений; на том, как один комплекс взаимоотношений

24

трансформируется в другую систему. С другой стороны, функционалист рассматривает свой материал во вневременном контексте; он анализирует структуру и «то, как

она работает», не обращая внимания на то, как она возникла и во что может преобразоваться. Например, он будет анализировать кланы, их структуру и функции, чтобы

впоследствии обобщить результаты и объяснить, что такое клан. Эволюциониста также интересует структура и функция кланов. Но его интересы более широки. Он хочет узнать, как появились кланы, как они развились до уровня социального института,

как они исчезают по мере достижения культурой более высокой ступени развития…

Функционализм

Функционализм фактически был следующей культурологической парадигмой. Данный подход к изучению культуры корнями своими связан с работами О.Конта, Э.Дюркгейма, Б.Малиновского, А.Радклифф-Брауна, и сформировался как альтернативное течение по отношению к классическому эволюционизму.

Это по сути один из основных методологических подходов культурологии, ибо те методологические наработки, что были сделаны в нем как в подходе к изучению культурных реалий использовались в последствии и в других подходах. В частности, функциональный анализ очень плотно примыкает к структурному анализу в рамках такого направления как структурализм (К.Леви-Стросс). Функциональный анализ также, как это будет показано ниже в главе посвященной системному методу, является одним из элементов системного анализа культуры.

Суть данного метода, заключается в рассмотрении общества как системы, состоящей из структурных элементов, функционально связанных друг с другом и выполняющих определенные функции по отношению к обществу как целому. Поэтому самые различные феномены (действия, отношения, институты и др.), согласно этому методу, должны объясняться через функции, которые они выполняют либо в социокультурной системе вообще, либо в тех или иных социальных общностях, в которых они имеют место1. Функционализм интересовали не столько проблемы адаптации к природной среде (эволюционизм), сколько анализ социальных функций и поиск средств, обеспечивающих стабильность общественных взаимосвязей. Свою главную цель функционализм видел в выявлении общих законов функционирования общества и его культуры.

Этот подход начал свое формирование в рамках позитивистской социологии О.Конта и Г.Спенсера и на ранней своей стадии он был тесно переплетен с идеями эволюционистов. Так Г.Спенсер рассматривал эволюцию общества как процесс прогрессирующей структурной дифференциации, сопровождающейся дифференциацией функций по мере роста общественного организма. Большой вклад в формирование функцио-

1 Культурология. ХХ век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 512.

25

нального подхода внес Э.Дюркгейм. Собственно говоря, в его трудах мы можем встретить различение двух типов анализа – причинного и функционального. Функциональный анализ мыслился им как необходимый компонент любого научного исследования общества, ибо главной его целью является ответ на вопрос о роли, того или иного феномена социальной или культурной реальности в едином целом каковым является либо общество, либо отдельно культура.

Идеи Э.Дюркгейма получили развитие в английской социальной антропологии и непосредственно это касается трудов Б.Малиновского и А.Радклифф-Брауна. Эти ученые постарались уйти в своих исследованиях от использования эволюционистских построений. Так, например, Б.Малиновский считал, что «исследование функций культурных феноменов, способов, какими они удовлетворяют человеческие потребности, должно стоять на первом месте по сравнению с исследованием стадий развития культуры и ее эволюции»1.

Б.Малиновский считал, что элементы культуры следует анализировать с точки зрения удовлетворения с их помощью основных потребностей человека, т. к. возникновение и развитие социальных и культурных институтов непосредственно связано с человеческими потребностями (физиологическими, эмоциональными, культурными). Он считал, что две характеристики отличают одно человеческое сообщество от другого: вопервых, их можно различить по физическим характеристикам и этим следует заняться физической антропологии; либо, во-вторых, по их «социальному наследию», или иначе по культуре, что являет собой предмет культурной антропологии. Исследователь культуры должен попытаться разложить ее как единое целое на компоненты и реконструировать характер взаимосвязи этих компонентов, понять их соответствие друг другу, соотношение с человеческими потребностями и окружающей средой. В построениях Б.Малиновского явно чувствуется применение дескриптивного (описательного) метода, который был свойственен, как уже отмечалось ранее, эволюционному подходу к культуре.

Другой английский антрополог А.Радклифф-Браун науку о культуре делил на две части – этнологию и социальную (культурную) антропологию. Этнология представляет собой конкретно-историческое изучение отдельных народов, их внутреннего развития, культурных связей между ними. Основной метод этнологии – историческая реконструкция. Социальная же антропология имеет своей задачей поиски общих закономерностей социального и культурного функционирования и развития. Особенностью научного кредо А.Радклифф-Брауна являлось то, что он, в отличие от Б.Малиновского, не отрицал и исторического метода изучения культур.

Также, он поддерживал точку зрения Э.Дюркгейма, что общество есть особая реальность, несводимая к индивидам. Любая система опре-

1 Цит. по: Лурье С. В. Историческая этнология. М.: Аспект Пресс, 1997. С. 142.

26

деляется: а) единицами (элементами), ее составляющими и б) отношениями между ними. Единицами социальной системы являются «человеческие существа как совокупности поведенческих явлений, а отношения между ними – это социальные отношения». Социальная система состоит из: а) социальной структуры, б) общей совокупности социальных обычаев и в) специфических образов мыслей и чувств, связанных с социальными обычаями.

Если не вдаваться далее в детали построений английских антропологов можно сделать некий вывод относительно их функционализма: Б.Малиновский и А.Радклифф-Браун в своих трудах развили понимание общества (и культуры) как саморегулирующейся системы, состоящей из тесно взаимосвязанных и взаимозависимых частей, выполняющих функции по поддержанию и сохранению целостности и жизнеспособности системы. Они фактически разработали понятийный аппарат функционального анализа (понятия «социальная структура», «функция», «социальная организация», «интеграция» и т. д.).

Какие же наработки в целом функционализма как направления культурологии можно выделить?

Во-первых, интерес функционалистов был направлен не на изучение культурных констант (как это было в эволюционизме), которые существуют в более или менее неизменном виде во всех культурах, а на различия тех или иных культур, на многообразие культурных форм. Таким образом, изменился сам предмет культурологических исследований: значимым оказалось обращение к конкретным культурам, а не рассмотрение культуры человечества в целом.

Во-вторых, каждая культура стала рассматриваться как ценность в себе, безотносительно к тому, какой у нее уровень экономического и политического развития, и какое место она занимает на лестнице эволюции. В итоге, те культуры, которые характеризовались эволюционистами как примитивные, стали восприниматься в рамках функционализма просто как инакие, имеющие свое «лицо», свои структуры и закономерности функционирования, отличные от современных культур. Это был значительный удар по европоцентристскому мировоззрению.

В-третьих, функционализм сделал первые шаги на пути освобождения гуманитарного и социального знания от засилья естественнонаучных категорий и методов исследования. В частности, можно выделить стремление тех же английских антропологов уйти при анализе общества и культуры от биологизаторских аналогий, которые в большом многообразии присутствовали в эволюционных построениях.

В-четвертых, в своих исследованиях представители функционального подхода, в частности Б.Малиновский и А.Радклифф-Браун, впервые применили системный метод анализа к изучению архаический обществ.

В-пятых, этому же направлению мысли принадлежит детальная проработка особенностей применения сравнительного метода в исследованиях культурных реалий.

27

В-шестых, значение функционализма для культурологии состоит также и в том, что та или иная культура стали рассматриваться учеными под углом зрения выполнения различных функций. В свою очередь, нередко понятие культуры сводится к совокупности выполняемых ею функций (здесь сказывается применение дескриптивной методологии). Выделение функций культуры как целостного образования определяет направления в изучении культур и образует иерархическую структуру из функциональных подсистем этнокультурных общностей. Предметом анализа обычно являются: 1) субстанциальная, или поддерживающая, функция, обеспечивающая выживание общности; 2) адаптивная, или приспособительная, функция, служащая для поддержания более или менее гармоничных отношений между природным окружением и этнокультурной общностью; 3) функция сохранения и воспроизводства традиций, религиозных верований, ритуалов, а также истории народа; 4) символическизнаковая функция культуры, состоящая в создании и воспроизводстве культурных ценностей; 5) коммуникативная функция культуры, направленная на обеспечение общения, передачи информации, понимания других культур; 6) нормативно-регулятивная функция культуры, состоящая в поддержании некоего равновесного состояния в общности, содержащая институциональные формы разрешения конфликтов; 7) компенсаторная функция культуры, основное назначение которой – разрядка эмоционального и физического напряжения.

В-седьмых, особенностью функционалистской теории культур (в большей степени это касается учения А.Радклифф-Брауна) была практическая направленность исследований. Сторонники этого подхода стремились создать социальную антропологию как прикладную науку, обеспечивающую решение актуальных практических задач, прежде всего в колониях Великобритании. В первую очередь – это управление на территориях с доминированием традиционных культур. Не без влияния установок функционализма была разработана концепция «косвенного» управления, т. е. с опорой на традиционные институты власти и сложившуюся социальную структуру. А эта практическая задача требовала ответа на ряд вопросов, а именно: какова иерархическая структура власти? на чем основан авторитет вождей? каковы их общественные функции?

Таким образом, одним из важнейших итогов развития функционализма была постановка и попытка решения задачи управления в культурах, имеющих иную природу, нежели западноевропейские. Осуществить это начинание предполагалось на основе знания структуры и функциональной значимости элементов культур как целостных образований1.

1 http://www.countries.ru/librrary/ideas/funcradkl.htm

28

Фрагменты работы Б.Малиновского «Функциональный анализ»1

Функционализм как метод далеко не нов и уходит своими корнями в первые проблески интереса к чужим – а, следовательно, диким и варварским – культурам, ин-

тереса, который можно обнаружить уже у греческого историка Геродота, французского энциклопедиста Монтескье и немецкого романтика Гердера. Тот скромный вклад, который я, возможно, внес, состоит в том, что я выявил зачатки функционального

анализа в уже существующих доктринах, методах и интересах и окрестил их словом «функционализм»; и даже трудясь над этой задачей, обращался в первой статье по

данному вопросу не менее чем к двадцати семи своим предшественникам. Таким образом, я был для самой юной из антропологических школ чем-то вроде акушера и крестного отца. Я и поныне продолжаю заниматься maieutike techne (искусством родо-

вспоможения), следуя в обучении молодых ученых антропологов традициям одного великого мудреца, сравнивавшего свой труд с работой повивальной бабки. Еще один

великий учитель сформулировал девиз функционализма: «По плодам их узнаете их». Функционализм в том виде, в каком он был представлен в разных антропологических подходах, предназначен для того, чтобы дать ясное понимание природы куль-

турных феноменов, прежде чем они будут подвергнуты дальнейшим спекулятивным манипуляциям. Какова природа человеческого брака и семьи, политической системы, экономического предприятия и юридической процедуры? В чем состоит их культур-

ная реальность? Как возможно на основе этих фактов осуществить такую индукцию,

которая приведет нас к обоснованным научным обобщениям? Есть ли какая-нибудь универсальная схема, которая была бы применима ко всем человеческим культурам, на которую можно было бы положиться в полевых исследованиях и которую можно было бы принять в качестве системы координат для сравнительного исследования,

будь то исторического, эволюционного или просто нацеленного на обнаружение об-

щих закономерностей?

Когда в начале своей великой книги «Первобытная культура» Э.Б.Тайлор задался вопросом, что есть религия в самом широком смысле слова, или, по его собственным словам, когда он попытался дать «минимальное определение» этому поня-

тию, он действовал как настоящий функционалист. То же самое можно сказать о Робертсоне Смите, считавшем, что понимание примитивных верований невозможно без

социологического их истолкования. Изначально функционалистскими предпосылками руководствовался и Самнер в своих попытках анализа и классификации древних норм поведения. Рассуждения Дюркгейма о примитивном типе разделения общест-

венного труда, анализ религии и магии также укладываются в рамки функционального метода. Известная статья Тайлора, в которой он попытался соотнести различные аспекты родства и экономической жизни древних народов; данное К.Бюхером опре-

деление примитивной экономики и открытая им связь между трудом и ритмическим пением; работа Хаттона Уэбстера и X.Шурца о возрастных градациях, секретных обществах, добровольных ассоциациях и связи этих групп с политической, религиозной и экономической структурой сообщества – все эти достижения являются функциональными. Я мог бы добавить, что функциональными были и ранние полевые исследования, проведенные такими этнографами, как Шарлевуа, Добрицхофер, Сехеган и

Деппер. В этих исследованиях рассматривались не только отдельные факты, но и связывающие их узы и отношения.

Некоторые функциональные принципы неизбежно находят воплощение в лю-

бой теоретической интерпретации культурных явлений, равно как и в любом компе-

тентно составленном отчете о полевом исследовании. Дабы не оказаться заподоз-

1 Антология исследований культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 681–691

29

ренным в неразборчивой благосклонности или даже в беспринципном эклектизме, я спешу добавить, что в антропологии существуют как нефункциональные, так и анти-

функциональные тенденции. Примером может служить полевой исследователь, взгляд которого прикован исключительно к экзотическому и красочно-необычному.

Другой пример – это эволюционист, разрабатывающий теорию происхождения брака и семьи, но не обременяющий себя тем, чтобы провести хоть какое-то различие меж-

ду браком, временным сожительством и мимолетной сексуальной связью. Выбор такого феномена, как классификационная система терминологии родства, рассмотре-

ние его как пережитка, ограничение исследования простой регистрацией фактов показывают нам, как в результате игнорирования функционального анализа жизненно важных языковых феноменов Морган на целые десятилетия завел антропологиче-

ские исследования в тупик. Гребнер, спеша заложить основы того, что он понимал как простой всемирный диффузионизм, наспех провел анализ культуры – отчасти невер-

ный, отчасти пустопорожний – и тем самым разработал глупейшую форму антифункционального подхода. Он начинает с того, что допускает возможность изъятия отдельных элементов из их культурного контекста. Далее он определяет форму как не-

что отдельное от функции. По сути, для него имеют значение лишь формальные качества объекта, никак не связанные с его конкретным использованием и предназна-

чением. Таким образом, для Гребнера оказываются методологически уместными характеристики, для самой культуры неподходящие.

Более того, он вводит понятие культурного комплекса, которое у него означает набор не связанных друг с другом элементов. Я полагаю, что форма всегда определяется функцией, и пока такая зависимость остается неустановленной, мы не можем оперировать элементами формы в научных рассуждениях. Кроме того, в такой

реальности, в которую мы не можем ввести внутренне взаимосвязанные элементы,

концепция не связанных друг с другом элементов, на мой взгляд, бесполезна.

II. Общие аксиомы функционализма

Я полагаю, что весь опыт полевых исследований, равно как и внимательное

изучение подлинно важных проявлений организованного человеческого поведения,

доказывают достоверность следующих аксиом:

А. Культура представляет собой, по существу, инструментальный аппарат, благодаря которому человек получает возможность лучше справляться с теми конкретными проблемами, с которыми он сталкивается в природной среде в процессе

удовлетворения своих потребностей.

Б. Это система объектов, видов деятельности и установок, каждая часть которой является средством достижения цели.

В. Это интегральное целое, все элементы которого находятся во взаимозависимости.

Г. Эти виды деятельности, установки и объекты, организующиеся вокруг жизненно важных задач, образуют такие институты, как семья, клан, локальное сообще-

ство, племя, а также дают начало организованным группам, объединенным экономической кооперацией, политической, правовой и образовательной деятельностью.

Д. С динамической точки зрения, т. е. в зависимости от типа деятельности, культура может быть аналитически разделена на ряд аспектов – таких, как образование, социальный контроль, экономика, системы знаний, верований и морали, а также

различные способы творческого и артистического самовыражения.

Культурный процесс, в каком бы из конкретных проявлений мы его ни рассматривали, всегда предполагает существование людей, связанных друг с другом опре-

деленными отношениями, т. е. определенным образом организованных, определен-

ным образом обращающихся с артефактами и друг с другом при помощи речи или символики какого-либо иного рода. Артефакты, организованные группы и символизм

30