- •Предисловие
- •Глава 1 Культура в социологической традиции
- •1.1. Введение: три культуры и герменевтика
- •1.2. Начиная с Конта...
- •1.3. Репрезентативная культура
- •1.4. Объективизм
- •1.5. Понимающая социология
- •1.6. Протестантская этика и дух капитализма
- •1.7. Две социологии
- •1.8. Определение ситуации
- •1.9. Принятие роли другого
- •1.10. Социальная феноменология
- •1.11. Жизненный мир
- •1.12. Когнитивная микросоциология
- •1.13. Познание как творчество мира
- •1.14. Социологическое понятие культуры
- •Глава 2 Логика и история повседневности
- •2.1. 'Мастер и Маргарита' как experimental design
- •2.2. Конечные области значений
- •2.3. Интерпретация как защита повседневности
- •2.4. Проблемные ситуации
- •2.5. Механизм повседневной типизации
- •2.6. Структура понимания
- •2.7. Типологическое понимание
- •2.8. Повседневные типы как жанры речи
- •2.9. Логика повседневности. Абдукция
- •2.10. Эксперт как обыденный деятель
- •2.11. Шерлок Холмс и (псевдо) дедуктивный метод
- •2.12. Повседневность и наука
- •2.13. Три трактовки историзма повседневности
- •2.14. Эволюция конституирующих элементов повседневности
- •2.15. Историческое развитие социальности
- •2.16. К антропологии повседневности
- •2.17. Повседневность как тема
- •Глава 3 Ритуал - символ - миф
- •3.1. Ритуалы и ритуализм
- •3.2. Ритуалы и социальные институты
- •3.3. Определения ритуалов
- •3.4. Дюркгейм о религии и ритуалах
- •3.5. Типы и функции ритуалов
- •3.6. Rites de passage
- •3.7. Что такое символ?
- •3.8. Современная символизация
- •3.9. Мифологическая символизация
- •3.10. Миф как жизненная реальность
- •3.11. Наука как миф и ритуал
- •3.12. Миф: энергия и функции
- •3.13. Национальный миф
- •3.14. Жизненный мир
- •Глава 4. Идеологии
- •4.1. Модерн и традиция
- •4.2. Конкретное понимание собственности
- •4.3. Абстрактное понимание собственности
- •4.4. Земля как собственность
- •4.5. 'Вишневый сад'. Сопространственники и современники
- •4.6. Структура идеологий
- •4.7. Свобода, равенство, братство
- •4.8. Конкретная свобода
- •4.9. Свобода в 'левом' дискурсе
- •4.10. Свобода в советском и постсоветском марксизме
- •4.11. Экскурс: была ли свобода в ссср
- •4.12. Правовые идеологии
- •4.13. И.Ильин: государство как корпорация и учреждение
- •4.14. Всеобщность прав и русские частности
- •4.15. Парадокс мирового информационного порядка
- •4.16. Консервативное решение?
- •Глава 5 Геополитика и глобализм
- •5.1. Возникновение геополитики в России
- •5.2. 'Атлантизм' в российской геополитике
- •5.3. Евразийская концепция
- •5.4. Консервативное евразийство
- •5.5. Коммунистическое евразийство
- •5.6. Умеренное евразийство
- •5.7. Двойственность социокультурной стратегии России
- •5.8. Геополитика и этнополитика
- •5.9. Этнополитика как орудие геополитической реконструкции
- •5.10. Консервативная геополитика и либеральный глобализм
- •Глава 6 Традиция - канон - стиль
- •6.1. Понятие стиля
- •6.2. Этюд о стилягах
- •6.3. Стиль, традиция, канон
- •6.4. Советский политический канон
- •6.5. Гибель культуры
- •6.6. Идея жизненной формы
- •6.7. Жизненные формы у Шпрангера
- •6.8. Жизненный стиль и Lebensfuhrung
- •6.9. Стилевая дифференциация
- •6.10. Что такое моностилизм
- •6.11. Ка тегории моностилистической культуры
- •6.12. Сакральное ядро моностилистической культуры
- •6.13. Категории полистилистической культуры
- •6.14. Новые культурные модели
- •6.15. Культурные инсценировки
- •6.16. Культурный фундаментализм
- •Глава 7 Инсценировки в культуре
- •7.1. О теории трансформации
- •Трансформация как культурная реорганизация
- •7.3. Культурный разрыв
- •7.4. Биография и культура
- •7.5. Идеология как культура
- •7.6. Культура в латентном существовании
- •7.7. Культурная инсценировка как механизм изменения
- •7.8. Структура культурных инсценировок
- •7.9. Повседневное теоретизирование
- •7.10. Элементы культурной формы
- •7.11. Case-study: казаки
- •7.12. Case-study: политики
- •Глава 8 Культура и социальная структура
- •8.1. Социальная структура и социальное неравенство
- •8.2. Вертикальные классификации
- •8.3. 'Модернистский проект'
- •8.4. Марксизм и модернизм
- •8.5. Модернизм в изучении социальной структуры
- •8.6. Экскурс: российская реидеологизация
- •8.7. Критика модернистского подхода к изучению неравенства
- •8.8. Новые дифференциации
- •8.9. Новые дифференциации и дифференцирующие факторы в России
- •8.10. Социальное распределение стилей
- •8.11. Новая парадигма социоструктурного подхода
- •Глава 9. Повседневность постмодерна
- •9.1. Факторы постнаучного развития
- •9.2. Новая повседневность
- •9.3. Виртуальное и реальное
- •9.4. Постмодерн и витальность
- •9.5. Постмодерн и время
- •9.6. Постмодерн и личность
- •9.7. Социальность грядущей эпохи
- •9.8. Заключение: 'clean ist wieder in'
- •Литература
8.8. Новые дифференциации
Но, пожалуй, гораздо более важными, чем проблемы, обусловленные провалами социального государства и связанных с ним социальных и экономических программ, являются проблемы, порожденные его действительными и неоспоримыми достижениями, а именно: беспримерным повышением материального жизненного уровня, всеобщей экспансией образования и утверждением того, что в пропагандистски ориентированных трудах именовалось государством всеобщего благосостояния. Все эти достижения постепенно привели к необходимости коренного переопределения понятия социального неравенства, а вместе с ним и главных понятий, регулирующих представления о социальной структуре.
При этом неравенство перестает быть ценностно негативным понятием; неравенство начинают понимать как инакость, непохожесть, в конце концов как плюрализацию и индивидуализацию жизненных и культурных стилей.
На эту сторону дела первыми обратили внимание специалисты в области биографических исследований. Указанные выше изменения: повышение жизненного уровня, расширение возможностей образования и повышение социальной безопасности - существенно изменили организацию индивидуальных биографий[138]. Жизненные планы стали строиться на гораздо более долгий, чем раньше, период времени, появилась возможность говорить о 'биографизации поведения' и 'жизненных программах', внешне напоминающих карьерные планы в профессиональной деятельности, но по сути не сводимых к профессиональной деятельности, а ориентированных на личностную реализацию в самых разных сферах жизни, а иногда и в нескольких одновременно.
Расширение возможностей самореализации корреспондирует даже с формальными изменениями стандартного жизненного цикла. Помимо традиционных детства, юности, взрослости и старости появились новые возрастные статусы: своего рода после-юношеская стадия, предполагающая более длительное, чем у предыдущих поколений, время обучения и образования; послеро-дительская стадия (empty nest), на которой женщина получает возможность приобщиться к новым формам деятельности, начать 'новую жизнь' после того, как выросшие дети покинули семью; наконец, это более долгая пенсионная стадия, длительность которой возрастает благодаря снижению пенсионного возраста и увеличению средней продолжительности жизни.
Наконец, отмечается плюрализация форм семейной жизни, состоящая в том, что считавшаяся несколько десятков лет назад обязательной буржуазная 'ядерная' семья имеет все меньший удельный вес в обществе, а начинают преобладать постепенно одиночки либо формы совместной внебрачной жизни с детьми или без детей.
Все эти факторы ведут к плюрализации и индивидуализации жизненных стилей, что прежде всего выражается в ускоренном распаде традиционных коллективных жизненных форм. Становится все менее ясным и наглядным, что такое '...соответствующая положению, приличествующая, вообще хорошая жизнь. Изменчивость и творчество становятся 'знаком качества' хорошей жизни' [182, S. 17].
Возможно ли в этих изменчивости и творчестве выявить нечто более стабильное или их можно рассматривать лишь как противопоставление прежним стабильным формам? В большинстве западных теоретических концепций не дается прямого ответа на этот вопрос. Лишь констатируется, что наступающая индивидуализация и плюрализация, освобождение от воздействия традиционной социальной среды и свобода выбора индивидуальных жизненных стилей знаменуют собой 'конец социального расслоения' [140].
Известный социолог и социальный философ У.Бек как бы подытоживает многочисленные и разнообразные спекуляции на эту тему в виде четырех тезисов. Первый тезис: резкое улучшение материальной ситуации подавляющего большинства населения ведет к детрадиционализации сословно окрашенных 'классовых положений', например рабочие получают доступ и возможность реализации ведения жизни, характерного для буржуазии.
Второй тезис: материальное благосостояние в сознании того, кто его обретает, выступает как индивидуальноедостижение, даже если это на самом деле - не его заслуга, а продукт общественных изменений, улучшивших благосостояние всего общества. При этом его социальное сознание индивидуализируется, а соответствующая классово-культурная идентификация в той же мере ослабевает.
Третий тезис: параллельно названным выше процессам происходят диверсификация и индивидуализация жизненных положений и жизненных путей, которые обязаны своим происхождением резкому скачку социальной мобильности в конце 60-х-70-х годов. 'Социальная мобильность - даже географическая мобильность, даже повседневная мобильность, состоящая в перемещениях между семьей и рабочим местом,- перемешивает и перепутывает жизненные ситуации и жизненные пути членов общества' [95, S. 125].
Четвертый тезис (обусловлен этими тремя процессами: детрадиционализацией классовых состояний, распадом классовых идентификаций и нарастающей мобильностью): происходит распад социальных классов и слоев, соответствующих прежним иерархическим социоструктурным моделям. На место сословно-классового жизненного мира приходят отличающиеся друг от друга индивидуализированные жизненные миры. Бек детально не характеризует жизненные миры; важно, что 'в ходе этого процесса люди становятся свободными от социальных форм индустриального общества - от класса, слоя, семьи, от обусловленного полом положения мужчины и женщины' [95, S. 15].
Касаясь перспектив будущего развития, Бек дает перечисление признаков надвигающегося 'постклассового общества'. Во-первых, здесь социальное неравенство выступает исключительно в статистической форме, нисколько не отражаясь в непосредственной очевидности норм и образов жизни; попытка восстановить старые классовые и сословные лояльности превращается в конструирование искусственных членений, не имеющих оснований в реальности. Во-вторых, социальная мобильность теряет побудительную силу, индивид склонен менять свою жизнь сам, не обращаясь к системно обусловленным реальностям и целостностям, он принимает на себя ответственность за любые изменения, не перекладывая ее на систему. В-третьих, политическая жизнь (деятельность любых блоков и коалиций) приобретает 'пунктирную' форму, основываясь на темах и ситуациях, а не на квазионтологической привязке к объективным классовым положениям. В-четвертых, новые неравенства приобретают новое значение и новую важность, основанные на аскриптивных признаках.