Особая роль немецкой медицины

Соучастие немецких врачей в преступлениях нацистского государства было обусловлено не только развитием идей социального дарвинизма и радикальной евгеники, оно также активно формировалось ситуацией, возникшей во время и после первой мировой войны. Поражение Германии привело к экономическому упадку, социальной опустошенности, росту безработицы (в том числе и среди врачей), исчезновению уверенности в социальной стабильности общества. Большинство врачей, работавших во время прихода к власти нацистов, получили образование сразу после первой мировой войны и страдали от социальных невзгод так же, как и многие вокруг. Они были готовы сыграть особую роль по призыву Гитлера. Отмечая, что при необходимости он может обойтись без юристов, инженеров и строителей, Гитлер говорил, обращаясь к врачам [17]: "Без вас, врачи-национал-социалисты, я не могу обойтись ни одного дня, ни одного часа. Если не вы, если вы меня подведете, то все потеряно. За какое доброе дело мы можем бороться, если в опасности здоровье нашего народа?" Речь при этом шла о более радикальном подходе к расовой гигиене. В апреле 1933 г. Гитлер призывал, чтобы немецкая медицина стала передним фронтом решения расового вопроса; немецким врачам было поручено заняться расовой гигиеной и они сделали это. Врачи одними из первых поддержали идеи национал-социализма. Уже в 1929 г. была организована Лига врачей-национал -социалистов, которая способствовала развитию расовой науки и евгеники (что относилось к первоочередным целям, изложенным в программе нацистов). К началу 1933 г., еще до прихода к власти Гитлера, в Лигу вступили почти 3000 (6%) врачей, а к концу 1933 г. — 11 000. По оценке M.H. Kater [18], в конечном итоге почти 50% всех врачей в Германии были членами нацистской партии, 26% — штурмовиками и более 7% служили в СС (эти цифры в 7 раз превышали средние показатели среди работающего мужского населения Германии). Врачи приняли на себя отведенную им особую роль в перестройке государства. Были организованы официальные центры по внедрению расовых принципов в медицинскую практику; работа медицинских работников координиро валась единой структурой, подчиненной Лиге врачей-национал-социалистов, которая в свою очередь стала частью национальной политической организации. Фюрером немецких медицинских работников был назначен Герхард Вагнер — врач, который в 1933 г. был избран в рейхстаг как представитель нацистской партии. Поощрялось стремление врачей заботиться о здоровье не отдельных лиц, а всей нации.

Следует также отметить, что еще во времена первой мировой войны в Германии возникло мощное движение, отражавшее реакцию общества на выраженный научный характер немецкой медицины и на механистические взгляды на жизнь. Его основной идеей была целостность нации, а механизмы ее достижения "следовало выявлять в борьбе нацистов против всего расово инородного" [19]. Немощные люди, как и евреи, были угрозой идее целостности, поэтому они стали рассматриваться в качестве объекта механизма очищения нации. Нацистская медицина отвернулась от больных и "бесполезных" для общества, сосредоточившись на профилактике заболеваний, просвещении, разработке мощных и эффективных программ охраны общественного здоровья. Началась активная кампания против курения [20], алкоголизма и загрязнения окружающей среды. Вместо тучного бюргера с большой кружкой пива и длинной изогнутой трубкой новым немецким идеалом стал молодой, гибкий, мускулистый, не курящий, физически развитый человек. Однако из программ здравоохранения были исключены евреи, коммунисты, цыгане и другие "нежелательные элементы".

Нацисты объединили все эти общественные тенденции, преобразовали их в яростную антисемитскую государственную политику и успешно использовали для вовлечения врачей в своеобразное профессио нальное движение, призванное излечить немецкое государство и способствовать несомненному превосходству нордической расы. Национал-социалисты постоянно пользовались медицинской терминологи ей, рассуждая о борьбе с любыми недостатками в Германии. "Телу" немецкого народа угрожала опасность, а его целителем был Гитлер. Когда к социальному дарвинизму и расовой гигиене прибавился антисемитизм, так называемый еврейский вопрос приравняли к медицинской проблеме, "лечение которой следовало осуществлять в местах, подобных Освенциму и Дахау" [21]. Постепенно врачи уверились в том, что одно дело — лечить отдельных людей, но несравненно важнее заниматься лечением нации; большинство медицинских работников восприняли идеи расовой гигиены и стали широко применять их при оценке эффективности здравоохранения. "Цель создания чистой арийской расы стала преобладать над большинством фундаментальных этических проблем в медицине" [22], исцеление приобрело новый, социально-политический смысл, отвергалась даже мысль об уязвимости и страданиях большого числа других людей, которые рассматривались лишь в качестве лиц, оскверняющих чистоту государства.

Врачи в Германии не просто молчаливо согласились с расистской политикой Третьего рейха, они приняли, поддержали ее, активно участвовали в реализации различных проектов. Врачи проводили отбор в концентрационных лагерях, посылали заболевших заключенных в газовые камеры, участвова ли в медицинских убийствах по политическим мотивам, вводя культуры живых туберкулезных бактерий или других возбудителей неугодным партийным функционерам и другим лицам, смерть которых должна была выглядеть естественной. Они проводили добрачные обследования для выявления примеси еврейской крови, сообщали властям о заболеваниях, считавшихся угрозой чистоте нации. Участвуя в процессах так называемых расовых судов, которые оценивали наличие или отсутствие неарийской крови и обрекали некоторых детей, находившихся в государственных медицинских учреждениях, на смерть; публикуя в медицинских журналах статьи по вопросам расовой гигиены, немецкие врачи не просто отклонились от традиционной этики, медицина была вовлечена в извращенную идеологию смерти и страданий [19].

Эксперименты, проводившиеся в концентрационных лагерях на людях, которые не желали этого и не давали своего согласия, — наиболее показательный пример извращения медицинской этики. Большинство экспериментов проводилось по заказу немецкой армии. В ряде экспериментов заключенных помещали в специальные камеры с регулируемым давлением и имитировали подъем на высоту, на которой летчикам приходится катапультироваться; затем для имитации катапультирования их подвергали быстрой декомпрессии и изучали различные параметры, включая время выживания. В неизвестных широкой общественности экспериментах по воздействию низких температур, которые проводились по заказу люфтваффе, чтобы определить условия выживания приводнившегося в море летного состава, для оценки пределов выносливости человека и эффективности различных методик согревания заключенных помещали в ледяные ванны или заставляли стоять обнаженными при минусовой наружной температуре, периодически обливая водой. Эти эксперименты проводились без учета причиняемых страданий и в расчете на возможную смерть обследуемых. Изучалась также эффективность различных методов стерилизации, особенно женщин, с помощью облучения или иных воздействий. Вероятно, самыми широко известными и самыми отвратительными были эксперименты, проводимые Йозефом Менгеле и его сотрудниками на близнецах. В ходе таких экспериментов одному из близнецов могли ввести тифозные бактерии, а другого убить после смерти первого для того, чтобы провести сравнительное исследование органов. Этот "экспериментатор", имевший медицинское образование и ученую степень в области антропологии, обеспечивал своего наставника Отмара фон Фершуера, ведущего исследователя по проблемам расовой гигиены в институте Кайзера Вильгельма, "материалами", полученными им в Освенциме (в том числе образцами крови, глазами и различными частями тела убитых цыган, внутренними органами погибших детей и скелетами умерщвленных евреев).

Самые ранние и в большей степени прагматичные нарушения этики определялись личными интересами врачей. После увольнения их коллег-евреев тысячи должностей были заполнены врачами-немцами, одновременно начала увеличиваться зарплата специалистов нееврейской национальности. В период с 1933 по 1938 г. средний облагаемый налогом доход врача вырос с 9280 до 14 940 рейхсмарок. Как отметил R. Proctor [23], "с чисто финансовой точки зрения при национал-социализме процветало большинство немецких врачей. Политика нацистов обеспечивала преимущество тем, кто хотел и мог содействовать режиму". По мере того как евреи лишались прав и изгонялись из профессорско-преподавательского состава, его члены нееврейской национальности начинали пользоваться возможностью продвижения в науке и всеми связанными с этим благами [21]. Даже Й. Менгеле собирался использовать результаты своих экспериментов на близнецах при подаче заявки на конкурс, который необходимо было пройти, чтобы занять должность сотрудника медицинского факультета. Другие врачи, такие как Герхард Вагнер и его последователь Леонардо Конти, добились получения важных политических должностей.

После завершения второй мировой войны Берлинская палата врачей, по сути общенациональная медицинская организация Германии, поручила двум своим членам, Александру Митшерлиху и Фреду Миелке, присутствовать на Нюрнбергском судебном процессе над врачами и подготовить отчет о его заседаниях. Однако Берлинская палата была настолько шокирована полученными материалами, что не публиковала их в течение нескольких лет. Отчет в основном включал в себя выдержки из почти 1500 документов, представленных в виде доказательств на судебном процессе. А. Митшерлих и Ф. Миелке в частности отмечали [24]: " ... атмосфера была гнетущей. Страдание никогда не удостаивалось блага сочувствия в той большой темнице, из которой вытекающие ручейки по крохам приносили зловеще запоздалые сведения. Среди нарастающего отчаяния каждый акт жестокости просто уносил еще один фрагмент того, что когда-то было целым. Нет большой разницы в том, рассматривался ли человек как отдельный случай или как номер, вытатуированный на руке. Это лишь две стороны обезличенного подхода безжалостной эпохи... Эта алхимия современной эпохи, метаморфоза субъекта в объект, человека в вещь, протест против которой может дать выход неограниченной ярости".

Надо отметить, что подобная ситуация отчасти повторилась в бывшем Советском Союзе, когда психиатры извратили суть своей профессии, участвуя в политическом преследовании инакомыслящих [25].