Лекция Дубинина

Лекция Дубинина.

Я бы хотел поговорить о дипломатическом искусстве. Это новый предмет. Пару-тройку лет назад у меня возник вопрос: почему так много говорят о военном искусстве и почему не говорят о дипломатическом искусстве? Откроешь любую энциклопедию, военное искусство занимает видное место и мы со шеольных лет знаем как была выиграна битва при Каннах, нам рассказывают позже и о Клаузивице, и о науке побеждать (Суворова) и о многих других вещах. Вы листаете дальше энциклопедию и где же дипломатическая искусство? И ничего нет. Я спрашивал у одного нашего корефея: «Вы читали какие-нибудь исследованияб книги о дипломатическом искусстве?». Он подумал и сказал: «Нет, не читал. У нас и заграницей не читал.» «А как Вы думаете почему много пишут о военном искусстве, а о дипломатическом искусстве даже терминов не найдешь, кроме обиходных?» - спросил я. Он, поразмыслив, покачав головой, сказал: «Да, наверное, дипломатическое искусство посложнее, чем военное.» Я оставляю, конечно, на его совести его ответ, взгляд на это. Я ему задал последний вопрос: «А как Вы думаете, имеет ли право на жизнь такое выражение, как «дипломатическое искусство» и можно ли этим заняться серьезно?». И он сказал: «Бесспорно.». С тех пор начались изыскания на тему о дипломатическом искусстве. Что же это такое? Я бы начал с примера. 1905 год. События прошлого века, впрочем такие события, которые продолжаются и сегодня. Вы увидите ниточку связи. Переговоры шли между Россией и Японией. Переговоры, в которых Россию представляет руководитель правительства Витте, а Япониюю министр иностранных дел Камура. И в какой-то момент у японского переговорщика сдают нервы. Он бросает Сергею Юрьевичу (нашему переговорщику) резкую фразу: «Вы ведете себя так, будто в войне победила не Япония, а Россия.» И для негодования у японца, казалось, были веские основания. В самом деле, Россия потерпела сокрушительное поражение. И на суше, и на море. У неё ни осталось ни армии, ни флота. Сибирь беззащитна. Вместе с тем, Витте (наш переговорщик), не только не принимает японские требования, но и ставит свои условия. Такое поведение выглядит вызывающе. Даже японской выдержки не хватает. Забежим вперед. Вспомним чем те переговоры закончились. Они закончились тем, что Японии пришлось отказаться от многих своих притязяний. Даже из северной части, оккупированной ею острова Сахалина, она ретировалась. Что же было оружием Витте? Дипломатическое искусство. Вот пример, когда оно сыграло свою роль. Успех Витте был оценен. Он был возведен в графское звание. Что касается Японии, то результаты переговоров, а они были оформлены Пасмурдским мирным договором, были восприняты общественным мнением как унижение и вызвали массовые беспорядки в Токио. Камура был вынужден уйти в отставку. Какой же рычаг использовал Витте для того чтобы добиться успеха? Вообще, если взглянуть на то положение, в котором он оказался (в роли переговорщика), то надо добавить к тому, что я уже сказал о достижениях Японии военного характера, что это положение осложнялось тем, что на этих переговорах в качестве посредника выступал президент США Теодор Рузвельт. И он с самого начала переговоров и в течении всего времени переговоров старался поддерживать Японию. К тому же, переговоры проходили в США. Как осуществлял в этих условиях свою программу Витте? Слушайте, что он написал сам на этот счет. Перед отъездом на переговоры он разработал тактику: первое - ничем не показывать, что Россия желает мира. Вести себя так, чтобы создать впечатление, что если государь согласился на переговоры (инициатива исходила от США), то только ввиду общего желания почти всех стран, чтоб война была прекращена. Вобщем-то, мир для России безразличен. Второе: держать себя так, как подобает представителю России. То есть представителя величайшей империи, у которой приклчилась маленькая неприятность. Ну, то, что Россия в то время была величайшей империей мира, это очевидная вещь. Третье: имея ввиду громадную роль прессы в Америке, держать себя так предупредительно и доступнок этой прессе, чтобы заслужить её расположение. Далее, чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершееено просто, без всякого чванства, совершенно демократично. Вввиду зеначительного влияния евреев, в особенности в Нь-Йорке, в Американской прессе, вообще не относиться к ним враждебно, что, впрочем, совершенно соответствовало, пишет Витте, моим взглядам на еврейский вопрос вообще. Вот Вам и директива. Конечно, директива оказалась реалистичной. Но для того, чтобы воплотить её в жизнь, как раз и потребовалось дипломатическое искусство. Вот как развивались события.

Опять же из его воспоминаний: «Когда мы приближась к Нью-Йорку, - пишет Витте - наш пароход встретили несколько пароходов с корреспондентами газет. Когда эти корреспонденты взошли на пароход, я им высказал радость по случаю моего приезда в страну, которая всегда была в дружественных отношениях с Россией и мою симпатию к прессе, которая играет столь выдающуюся роль в Америке. С тех пор и до моего отъезда из Америки, - уточняет Витте – я всегда был, если можно так выразиться, под надзором газетчиков, которые следили за каждым моим шагом. В Портсмуте (это то место, где проходили переговоры) не знаю с какой целью, - пишет он – мне отвели две маленькие комнаты, из которых одна имела окна таким образом направлены, что через них было видно всё, что я делаю. Со дня приезда и до дня выезда из Америки меня постоянно снимали фотоаппаратами лбопытные. Постоянно, в особенности дамы, подхождили ко мне и просили остановится на минуту, чтобы снять меня на камеру. Каждый день обращались ко мне со всех концов Америки, чтобы я прислал свою подпись и ежедневно приходили ко мне, в особенности дамы, просить, чтобы я расписался на клочке бумаги. Я самым любезным ообразом исполнял все эти просьбы, свободно допускал к себе корреспондентов и вообще относился ко всем американцам с полным вниманием. Этот образ моего поведения постепенно всё более и более распологал ко мне как американскую прессу, так и публику и когда меня возили экстренными поездами, я всегда подходил, оставляя поезд, к машинисту и благодарил его, подавая ему руку. Когда я сделал это в первый раз, к удивлению публики, то надо сказать, что на другой день об этом с особой благодарностью прокричали все газеты. Судя по поведению всех наших послов и выскопоставленных лиц, впрочем не только русских, но и вообще заграничных, американцы привыкли видеть в этих послах, позволю исключить себя из этого определения, чопорных европейцев. И вдруг явился чрезвычайный уполномоченный русского государя, председатель комитета министров, долго бывший министром финансов, сам секретарь его величества и в общеннии, и в обращении своем он еще более прост, более доступен, чем самый демократичный президент Рузвельт, который на своей демократической простоте особенно играет. Я не сомневаюсь, что такое мое поведение, которое налагало на меня, в особенности привычки, большую тяжесть, как в сущности я должен был быть непрерывно актером, весьма содействовало тому, Ччто посте пенно американское общественное мнение,а вслед затем и пресса всё более и более склоняли сво симпатию к главноуполномоченному русского царя и его сотрудникам. Этот процесс совершенно ясно отразился в прессе и это явление выразилось в телеграмме президента Рузвельта в конце переговоров, котору он послал в Японию, после того как он убедился, что я ни за какие условия, ни в коем случае не соглашусь на многие требования Японии, в том числе на контрибуцию, в этой телеграмме он констатировал, что общественное мнение в Америке в течение переговоров заметно склонило симпатии в сторону России и что он, президент, должен заявить, что если Потрсмудские переговоры ничем не кончатся, то Япония уже не будет встречать те сочувствия и поддержку в Америке, которые она встречала ранее. Что касается японцев, то они, как отмечал Витте, были его союзниками в том, чтобы склонить симпатиии общественного мнения в Америке к России. Если они не были чопорными, как европейские дипломаты, которым препятсвовала их внешность, то тот же эффект производила на Американцев их скрытость и уединенность. И что же в результате? Президент Рузвельт, успугавшись что окончание переговоров ничем может возбудить общественное мнение против него и японцев, телеграфиловал японскому императору, советуя согласиться на предложение российского представителя, что тот и сделал.»

Как видно из этих выдержек, Витте продемонстрировал эффективность качественно нового для своего времени стиля дипломатического искусства, в основе которого лежалло осознание роли общественного мнения. Это и сыграло решащую роль в его успехах. И он доказал, убедительно продемонстрировал, что дипломатическое искусство не менее важная вещь для государства, чем военное искусство. А искусный дипломат значит порой не меньше искусного полководца.

Так что же такое дипломатическое искусство? Понятие ёмкое. В широком смысле оно предполагает успешное ведение внешнеполитических дел. Употребляется это выражение и в обиходе, когда говориться о высокой культуре межличностного общения. Чем точнее рассчитан внешнеполитический курс государства, тем больший простор открывается для успешных дипломатический акций. В то же время качественные действия дипломатии умножает внешнеполитические возможности государства. Дипломатическое искусство – это умение в совершенстве пользоваться всем арсеналом возможностей уже накопленных дипломатиейю В то же время (и это особенно важно) это способность идти уже проторенными дорогами, находить новаторские решения, открывать новые горизонты и в дипломатии и во внешней политике. Если задача внешней политики состоит в том, чтобы определить чего следует достичь в международных делах, то дипломатическое искусство призвано ответить на вопрос “как это сделать?», а точнее «как это сделать наилучшим образом?». Дипломатическое искусство – это профессионализм, возведенный в творчество, то есть в деятельность, порождающая нечто качественно новое и никогда ранее не имевшее место.

Можно ли научиться дипломатическому искусству, овладеть им? Ответ таков: всякому, готовящимуся вступить на дипломатическую стязю, да и вообще на внешнеполитическую или внешнеэкономическую деятельность не только стоит, но и необходимо начать этот процесс. Продолжаться он будет в течение всей профессональной жизни. Это, видимо, верно по отношению к всякому искусству вообще. Искусство безгранично, а одной из главных побудительных сил является для него вдохновение. Прежде всего всё то, что накоплено, продолжает накапливать дипломатическая практика, которую надо изучить. Оно должно привлекать внимание главным образом не только к результатам тех или иных дипломатических акций или событий, но и к проникновению в их суть, в мотивы, которыми руководствовались учатники, в методы и решения возникающих проблем. Одним словом, это то что можно назвать живой историей. И конечно здесь не обойдется без вдохновения. Основа успеха в дипломатическом искусстве – это сплав знания, опыта, таланта и высоких устремлений.

Из чего же состоит дипломатическое искусство? Прежде всего из умения оценивать ситуации, в которых приходится действовать в тех или иных дипломатических акциях. Это главная исходная точка, начало начал всякого дипломатического искусства, как и вообще политики.

Известный китайской полководец Сунь Цзы еще 2500 лет назад подчеркивал: «Нет большей ценности, чем составить ясную картину происходящего». В самом деле, кто владеет информацией, он владеет ситуацией. В связи с этим сбор информации, выводы из неё, составление картины происходящего, как предпосылки для дальшейшего действия – вся эта работа сама по себе является неотъемлемой частью дипломатического искусства. Если эта работа проделана успешно, то результат может дать правильные ориентиры для последующего действия или даже предопределить его успех.

Рассмотрим на конкретных примеров, переходя от менее сложного к более сложному. Как может строиться эта работа? Назвать её можно информационно-аналитической деятельностью. Её первый этап – сбор фактов. В обширном и постоянно расширяющемся информационном потоке необходимо уметь выделить достоверные факты, распознать информацию направленную, дезинформацию вскрыть, что скрыватется под пропагаднистскими кампаниями и в итоге по крупицам собрать самые существенные факты, которые могли бы быть полезными для всех последующих операций информационно-аналитической работы. Конечно, этой первичной информации, сбора фактов недостаточно. Очень важно уметь изучать и комментарии к этой информации. Это вторичная информация, но она может помочь сделать выводы к конце работы. Особую ценность при этом приобретает так называемая живая информация. Под ней подразумеваются контакты с носителями информации, то есть с людьми, имеющими непосредственное отношение к формированию и осуществлению политики. Разберем пример. Пример из времен Великой Отечественной войны. Одна из кординальных проблем в ходе войны в первой её части заклбчалась в открытии второго фронта. ДЛя Советского Союза было очень важно знать когда США и Великобритания собираются сделать это. Особу злободневность эта проблема приобрела в преддверии конференции руководителей США. СССР и Великобритании в декабре 1943 годав Тегеране. И конечно, выяснением этого вопроса были заняты все службы Советского Союза, в том числе секретные службы. Незадолго до Тегеранской конференции исполняющий обязанности советского посла в Лондоне Кирилл Новиков получил указание срочно обратиться в министерство иностранных дел Англии, в Foreign office, и сообщить, что его вклчили в состав делегации на встрече в Тегеране. Ему предписывалось попросить разрешение отправиться туда на самолете вместе с английской делегацией. Конечно, он объяснил, что иначе добираться из Лондона в Тегеран просто не было никакой возможности. Англичане согласились. Он вылетел в самолете, в котором летел и Черчиллль, возглавлявший английскую делегацию. В Каире, где совершил промежуточную посадку самолет, Черчиллю был дан ужин. Когда гости расходились, Черчилль предложил советскому представителю задержаться «на посашок». Беседа была непринужденной и доброжелательной. Неожиданно, Черчилль спросилЖ «Мистер Новиков, а Вы, вероятно, хотите узнать когда мы откроем второй фронт? – и тут же ответил – не раньше второго мая 1944 года.» Кирилл Васильевич был ошеломлен. Ведь поисками информации занимались все советские разведки. И вдруг он получил ответ из уст самого Черчилля. По прибытии в Тегеран Новиков быстро написал краткую докладную. Сталин моментально был проинформирован. И когда началось обсуждение вопроса о втором фронте, он уже знал о позиции западных союзников и обладал дополнительной свободой маневра. 1 декабря 1943 года участника Тегеранской конференции подписали исторический документ, в котором говорилось, что операция «Оверлорд » будет предпринята в начале мая 1944 года. Добавим одну деталь, чтоб оттенить достижения Новикова красками эпохи. Вскоре после тегеранской встречи на заседании Политбюро Сталин сказал: «Работать надо так, как товарищ Новиков.» И затем эти слова послужили толчком для несовсем неприятного испытания для Новикова. Его вызвал Берия и предложил перейти к нему МИД и стать генерал-лейтенантом. Нетрудно было представить себе какие последствия могли грозить в случае отказа. Но Новиков подумал, что при той похвале, с которой отозвался о нем Сталин, Берия не решится на репрессии. Расчет отправдался. Где же здесь искусство? А Вы попробуйте с первым лицом государства установить такие отношения, чтобы быть приглашенным за стол «на посашок» один на один и так разговаривать, чтоб услышать то, что Вас интересует.

Информация, которая идет прямо в кровь и ложится на то место, где она может сыграть важную роль, она редко попадает в руки тех, кто её ищет и об этом пишут в истории дипломатии. Чаще бывает сложнее. И поэтому я приведу другой пример. Он тоже из Великой Отечественной войны, но Вы увидите в чем разница. Это пример, который мне был рассказан моим первым послом Виноградовым уже после того как я занялся дипломатической работой. В 1940 году Виноградов получил назвачение советником в Полпредство (тогда так называлост посольство) в Турции. Но советник в посольсте тогда была второй должностью после посла. И оставшись вскоре поверенным в делах в Анкарре, Виноградов получил назначение Полпреда (посла). Было ему тогда 33 года. Пост нашего представителя в Турции он рассматривался и сейчас рассматривается как ответственный. Но его важность возросла ещё больше после того как национал-социалистическая Германия развязала агрессию против Советского Союза. Турция в войне не участвовала. Там действовали не только посольства СССР и других союзных государств, нои Гитлеровское посольство. И от того, на чью сторону может встать такая важная в военно-стратегическом смысле Турция, зависело очень многое. Особую опасность для СССР представлял вариант её вступления в войну на стороне Германии. И намерение Турции оставались загадкой, а на всякий случай Советский Союз держал на границу с этой страной большую группу войск. Случай, о котором идет речь произошел осенью 1942 года. Накал борьбы на советско-германском фронте в тот момент достиг высшего предела. Внимание всего мира было приковано к Сталинграду. Там развернулось сражение, исход которого много значил не только для дел на полях Великой Отечественной войны, но и для всего мира. А на юге гитлеровская танковая армада рвалась к Баку с тем, чтобы открыть путь Германии и в Иран и на Ближний Восток. Гитлеровская армия захватила перевал главного кавказского хребта. В результате чего узкая полоска территории Закавказья отделяла линию фронта от границы Советского Союза с Турцией. И в тот момент Виноградов получает указание срочно прибыть в Москву, без объяснения причин. Путь до Москвы был непростым. В МИДе, куда посол заехал сразу после прилета в Москву, никаких пояснений он не получил. Собеседники пожимали плечами иподнимали палец к небу, мол указание идет с самого верха. Виноградова разместили в гостинице и сказали ждать сигнала. Сигнал последовал среди ночи в виде короткой фразы «за Вами послана машина». Что дальше произошло я расскажу, сохраняя колорит того, как это было рассказано самим Виноградовым. Машина привезла Виноградова на «ближнюю дачу». Войдя внутрь, Виноградов оказался перед Сталиным. Он сидел за обеденным столом с несколькими членами Политбро. Виноградов поздоровался и в ответ услышал слова Сталина: «Налить послу водки». Налили. «Пей, посол.» Виноградов выпил, естественно «за здоровье».

-Скажи, посол, начнет Турция войну против нас или нет?

-Нет, товарищ Сталин, не начнет.

-Налить послу ещё водки.

Налили.

-Пей, посол.

Выпил, повторив свой тост.

-Так начнет Турция войну против нас или нет?

-Не начнет, товарищ Сталин.

-Хорошо, посол. Возвращайся в свою Анкарру. Но помни ответственность, которую ты здесь на себя взял.

Виноградов улетел. Сталин дал указание снять войска, прикрывавшие нашу границу с Турцией на случай если Турция решила бы выступить на стороне Германии. Эти войска были переброшены под Сталинград и они усилили нашу армию в решающий момент битвы величайшего исторического значения. Когда я услышал этот рассказ, я был под сильным впечатлением. Спросил: «Что дало Вам основание, Сергей Александрович, занять такую позицию в разговоре со Сталиным? Может быть Вам что-то шепнулитурецкие собеседники? Или Вы располагали какой-нибудь информацией?» «Нет, - сказал он – ничего этого не было. Турецкие представители вели себя в разговорах со мной весьма корректно, с министром иностранных дел мы иногда даже поигрывали в шахматы, но государственными секретами они со мной не делились. Не было у меня и секретной информации. Но в ответе, который я дал Сталину я был уверен.» И он пояснил: «Это было выводом из всех моих наблюдений за настроениями в Турции и её руководстве. Порою, это значит больше, чем знакомство с какими-либо секретными материалами.». К этому рассказу одна деталь: после войны было решено отметить советских дипломатов, отличившихся в военные годы, а достижений у них было много. Министерство предлагало наградить Виноградова орденом трудового красного знамени. Списки, разумеется попали к Сталину и он зачеркнул это предложение и написал: «орденом Ленина».

Первый случай: информация точная, та, которая нужна, попала в ясные формулировки.

Второй случай – вывод из информации.

Следующий этап дипломатического искусства и дипломатической работы – сфера анализа. Проведем эксперимент. Предположим, Вы все – работники МИДа и Вас вызывает утром руководитель Вашего подразделения и говорит: «что-то произошло в такой-то точке мира (Сирия, например), у нас много информации, она идёт со всех концов мира. Вам задание: возьмите всю информацию в соседней комнате и к вечеру представьте мне предложения с оценкой всей этой информации и с рекомендацией что нам делатьь.» Как Вы поступите, перейдя в соседнюю комнату? И как Вы будете действовать?

Ответ из аудитории. Юлия.

-Я абсолтно не уверена в своей теории, но сперва бы я попыталась проанализировать информацию от стран-союзниц с нашей страной. Следом, я бы очень внимательно проанализировала бы информацию от противоборствующих нам стран. И дальше информацию от стран, союзничающих с Сирией и только потом делала бы выводы.

-А потом что Вы будете делать?

-На основе нескольких выводов, которые я бы сделала, я бы пришла к какому-то частному.

-Остальные согласны с таким подходом? Есть другие мнения? Насчет Сирии: там есть хорошие, плохие, полухорошие и так далее. Но ответ я жду для любой ситуации, потому что принципы этой работы должны быть применимы ко всем случаям жизни.

-Просто я считаю что у каждой страны есть союзники и противники. Поэтому на мой взгляд, это подходит к любой ситуации.

-О друзяьх и недругах я с Вами не спорю. Вы все согласна с таким подходом? Кто имеет альтернативную точку зрения?

Молодой человек: «Я не хочу давать никаких оценочных суждений. Хочу высказать лишь свою точку зрения. Я бы хотел разделить страны на капиталистические и социалистические. Для начала нужно определить какой идеологии придерживается сама страна по отношению к которой была представлена информация. Далее проанализировать что об этом в первую очередь говорят её противники, какую пропаганду они ведут. Ведт имеет место информационная война. И таким образом мы должны понять где пропаганда, где провокация и какой информации доверять можно. И если мы говорим о Сирии, то конечно, в перую очередь мы должны проанализировать ситуацию в стране, должны понять какого принципа придерживаются те, кто стоит у власти, с чем они борются, кто им противостоит и уже на основе это информации делать вывод. Нужно понять какой позиции придерживаемся мы. Исходя из этого, делать дальнейшие предположения и выстраивать стратегию.

-Серьезные критерии. И это требует серьезной работы. И не ко всем ситуациям это применимо. Не всегда найдешь социалистические, капиталистические страны и прочее.

-Конечно, есть страны смешанного типа. Но, на мой взгляд, большинтсво стран имеют идеологию.

-ОДна точка зрения у них совпадает и она заключается в том, что для того, чтобы начать работу им нужно каким-то образом систематизировать информацию. Информации гора. Её даже прочесть не успеешь. А нужно вынести решение руководству. Так что нужен более простой и более убедительный критерий для этой систематизации. Что если Вы положите в основу этой систематизации такую основу как поиск первого сообщения о возникшей ситуации? Откуда возникла проблема? И если вы нашли первоисточник, то Вы расположите всю информацию хронологически, доведя её до сегодняшнего дня. И конечно Вы выбросите ту, которую считаете менее важной и оставите ту, которая будет представлять этапы. Но у Вас будет четкая картина развития событий. Это называется «историческим анализом». Вы получите абсолютно убедительные аргументы в ответе Вашему начальнику.

Но исторический анализ таким образом выстроит стройную картину, черезчур прямолинейную. Ведь сбоку основной линии могут быть сопутствующие события. Вы их расположите хронологически по мере развития главного события. И таким образом на каждый этап хронологического развития у вас появятся этапные события, важные события побочного характера, влияющие на развитие основного развития событий. Это «системный анализ». И когда вы наложите исторический анализ на системный анализ, вы получите четкую картину, исходя из вашей информации (вполне возможно и использование дополнительной) , о той самой картине, которая вам нужна. Это уже логический анализ. Каждое ваше слово доказуемо, оно вытекает из логического анализа событий и фактов.

Дело в том, что в учебных материалах содержится теория, а дипломатическое искусство – это действие, да и к тому же действие должно быть более активным, более квалифицированным, чем действие партнеров. И в этом всё искусство.

Павел, что вам поможет?

-Нужно смотреть на весь анализ, который мы совершили до этого. Это наша опора. А также нам нужно смотреть на позицию нашего государство в подобных вопросах. Российский МИД придерживается концепции о том, что внутренние споры государств являются их собственными проблемами и должны решаться непосредственно внутри государств, без иностранного вмешательства в эти дела. Соответственно, позиция России должна давать коллегам из США понять, что мы не разделяем их идею о поддержке оппозиции в Сирии и считаем, что этот конфликт должны решать непосредственно участники сторон (сирийский народ). И в данном случае мы не должны помогать одной или другой стране в этой войне, а призвать обе стороны сесть за стол переговоров и решить это дело мирным путем.

-А ведь Павел изложил блестяще нашу позицию, которую можно прочесть в любом выступлении Лаврова и Путина. И он продемонстрировал знание принципов международного права и всего прочего. Но дело в том, что на базе этого ситуация не прояснилась. Так что надо теперь делать? Ситуация в любой день может меняться. Павел нас подвел к правильному выводу. В нескольких словах я открою путь. Такие проблемы возникают не только в министерствах иностранных дел, но и в жизни. Поэтому ситуация каждого из вас применима к войне и миру. Как поступать, когда нету данных и фактов как будет развиваться ситуация? Наука тоже ищет пути как ответить на этот вопрос. Говорят, надо применить метод экстраполяции. Вы хорошо проанализировали как развиваются события до сих пор. Вы будете исходить из того, что дальше они так и будут развиваться. Экстраполяция применяется еще и в прогнозе погоды.

А еще есть метод исчисления. С матрицами. А откуда они взялись? Из головы тех, кто анализировал ситуацию?

И вот приходит на помощь такая вещь как мысление человеческого ума – интуиция. А что же это? Недавно я читал воспоминания Андрея Андреевича Карамзина. Он был министром иностранных дел сверхдержавы 28 лет. Всё, что он делал полностью проанализировано. Ни одной ошибки в его действиях не было выявлено. И он пишет, что в любом дипломатическом действии чрезвычайно важно сотрудничать с интуицией. Нет ничего важнее, чем иметь картину сообытий в голове. Нужно добавить, что нет ничего важнее умения прогнозировать дальшейшее. Интуицией занимались с древности. Это безотчетное чувство, возникающее спонтанно на базе предшествующего опыта и подсказывающее правильное решение.

Логическое решение – это совокуность экстраполяции, фактов, интуиции. Кеннеди был выдающимся президентом. Он говорил: «У меня тысяча советников, которые знают как посторить пирамиду, но нет ни одного, который мог бы мне сказать нужно её строить или нет.» Жизнь предоставила ему возможность продемонстрировать это практически. Вдруг Советский союз послал Гагарина в космос. И Америка со всеми её достижениями...и весь мир в восторге...и переворот сознания...и говорят советские люди изобрели сверхтопливо, у них блестящий уровень образования. И он тогда создал комиссию и сказал им: «Что надо сделать, чтобы престиж США не был утерян? Надо лететь на Луну или нет?». Там были все корефеи американского правительства. И они заседали и писали доклады. На Луну лететь не надо. Помните первые слова американского космонавта, который сделал шаг на лунной поверхности? «Такой маленький шаг и такой важный для человечества.»