Циммерлинг. Исландские саги

144	Саги Западной Четверти	[Часть I]

— Ныне ты в моей власти, Тормод, но большего на сей раз не будет. Затем Кольбак возвращается домой и рассказывает новости Гриме.

Грима сочла, что Кольбак слишком мягко обошелся с Тормодом, и повела себя так, будто и не замышляла против его жизни.

Тормод разодрал свои холщовые штаны на куски и перевязал рану; он идет домой в Горячее Жилье. Работница Берси дожидалась его в покоях, и там горел свет, а остальные уже легли в постель. И когда Тормод вошел в покои, перед ним поставили стол и внесли еду. Кусок не шел Тормоду в горло. Служанка видит, что он весь в крови. Она выходит и говорит Берси, что Тормод пришел домой, и одежды его окровавлены.54

Берси поднялся и вышел в покои. Он приветствует Тормода и спрашивает о новостях. Тормод говорит о своей встрече с Кольбаком

иоб увечье, которое он получил. Берси сказал:

—Было ли так, что Кольбака не брало железо? Тормод отвечает:

—Много раз рубил я его мечом, и от меча было толку, что от китового уса.

Берси сказал:

—Вот оно, бесовство Гримы.

Тормод сказал вису:

[№ 8]

Ропот Хрунд отбросив, щит швырнул в сторонку, с сиклинга напевом совладав насилу. Отомстит ли татю — лихоимцу барки — искуситель свечки устья ран оружьем?55

Берси сказал:

— Вот именно. Связавшись с троллем, никогда не знаешь, как за позор поквитаться.

X

Затем Берси перевязывает рану Тормода; он был хороший лекарь. Наутро Берси выехал в Теснину с множеством народа. Когда он был еще в пути, Грима сказала своим работникам:

Сага о названных братьях	145

—Идите теперь в покои, занимайте нижнюю скамью и сидите там, покуда люди Берси будут на хуторе.

Они сделали так, как она велела, зашли в покои, заняли нижнюю скамью и сидели во всеоружии. Грима поместила Кольбака посреди скамьи и возложила руки ему на голову. Вот Берси и его люди приезжают на хутор и стучат в дверь. К дверям подошла Грима; она приветствует их.

Берси сказал:

—Мы полагаем, что ты мало заботишься о нашем здравии, а тебе следует знать, что мы не станем беречь твое.

Грима сказала:

—Твои выражения застают меня просто врасплох, ведь мы полагали, что ты — нам друг, так же как мы — тебе. Расскажете какие-нибудь новости?

Берси отвечает:

—Лишь те, которые тебе должны быть уже известны.

Грима отвечает:

—Мы не слыхали никаких свежих новостей, а что можете рассказать вы?

Берси сказал:

—Мы можем рассказать об увечье, которое твой раб Кольбак нанес моему сыну Тормоду.

Грима отвечает:

—Это важные и дурные новости, и еще хуже, если они подтвердятся, ведь я посылала Кольбака с утком по хуторам. Вчера вечером он не вернулся домой, и я догадываюсь, что он не посмел явиться ко мне, потому что знал, как я дружна с Тормодом. Я давно подозревала, что Кольбак возомнил себя хахалем Тордис, но сейчас он выказал великую дурь, если из-за ревности нанес рану столь видному мужу, как Тормод, и навлек тем на мою дочь дурную славу, причинив нам стыд

ипозор. Я обязана добиваться возмездия, насколько мне хватит сил. Берси сказал:

—Многие говорят, Грима, что ты порой можешь говорить не то, что у тебя на уме, и жизнь еще покажет, как ты на все это смотришь.56

—Буду вам благодарна и рада, если зайдете в дом, обыщете наши помещения и снимите с нас подозрение, будто мы с Кольбаком были в сговоре, когда он совершал злодеяние.

Тогда Берси идет со своими спутниками в покои и занимает верхнюю скамью. Некоторое время он сидит там, но не видит Кольбака, который сидит напротив, ведь Грима накрыла того невидимым шле-

146 Саги Западной Четверти [Часть I]

мом, чтобы люди не могли приметить его. Берси подымается и обыскивает хутор; Кольбака он не нашел. После этого он объявляет Кольбака виновником увечья, которое тот нанес Тормоду, и идет домой, не добившись большего. Рана Тормода заживала плохо, и он долго лежал и всю оставшуюся жизнь был левшой.

Кольбак провел зиму в Теснине, и Грима держала его в потайном месте. Весной против Кольбака была возбуждена тяжба, и на том же тинге его объявили вне закона.

Возле Брода57 стоял корабль; им правил норвежец по имени Ингольв. Корабль был снаряжен в плавание еще к альтингу, но попутного ветра не было. Когда все уехали из округи на тинг, Грима завела с Кольбаком беседу и сказала так:

— Есть у меня предчувствие, что на тинге тебя объявят вне закона за увечье, которое ты нанес Тормоду. А поскольку наказание на тебя навлекла я, я и дам тебе свободу, и ты больше не будешь рабом. А еще подготовь тайно четырех лошадей, двух верховых и двух для поклажи, товаров и скарба, которые я дам тебе. Я хочу тайком проводить тебя до корабля, и если удастся, посадить на борт возле Брода.

Кольбак был рад обретенной свободе и подаркам Гримы. Ночью он все подготовил к уходу так, что никто о том не проведал. Они едут с Гримой по Мерцающей Пустоши к Фьорду Эрна, а оттуда по горным кряжам к Бардову Побережью, и ночью приезжают к Броду. Торговые люди в это время спали на корабле, а сам кормчий — в палатке на берегу. Грима развязывает полог палатки, а Кольбак следит за лошадьми. Она заходит внутрь и будит кормчего — ей было известно, как он выглядит. Ингольв приветствует ее и спрашивает, что нового. После этого Грима сказала:

—Привела меня сюда к вам нужда, и я хочу, чтобы вы взяли на борт человека, который приехал со мной.

Ингольв говорит:

—Кто этот человек?

Грима отвечает:

—Его зовут Кольбак. Ингольв говорит:

—Не он ли нанес рану Тормоду сыну Берси?

—Грима говорит:

—Это его рук дело. Ингольв сказал:

—Опасно, по-моему, брать на борт человека, которого этим летом должны объявить вне закона, да еще когда мстить будут столь суровые

Сага о названных братьях	147

люди, как сын с отцом, Тормод и Берси. Мы уже давно стоим здесь со снаряженным кораблем, и не исключено, что Берси успеет вернуться в свою округу раньше, чем мы поймаем попутный ветер, и тогда нам вряд ли удастся укрыть от них этого человека.

Грима видит, что Ингольв не идет ей навстречу; тогда она достает из под плаща кошель и сыплет две сотни серебра кормчему на колени, говоря так:

—Это серебро я хочу дать тебе за провоз Кольбака и его защиту. Ингольв говорит:

—Серебро-то хорошо, да придется сполна расквитаться, если отец

ссыном застигнут нас прежде, чем мы выйдем в море, а у нас на борту их супостат.

Тогда Грима говорит:

—Я вижу, на чем мы поладим. Ты берешь Кольбака и деньги, которые я тебе предложила, и увезешь его из Исландии и возьмешь его под защиту, если поймаешь ветер сегодня.

Ингольв говорит:

—Пусть будет по-твоему.

После этого Ингольв берет деньги, поднимается и провожает Кольбака с его товаром на корабль. А Грима осталась на берегу и стала поминать их в древней песне, которую заучила cмолоду58. В этот миг утих встречный ветер, который перед этим долго держался. Тогда Ингольв велел тащить мешки; они начинают спешно грузить все на борт, и к утру уже совсем готовы. А когда солнце было на юго-востоке, подул попутный ветер.

Ингольв и Кольбак сходят на берег и желают Гриме счастливо оставаться. Она собирается в обратный путь и находит себе провожатых, и о ее пути не сообщается, кроме того, что она прибыла домой в Теснину, и это было еще до того, как люди вернулись с тинга домой.

Ингольв подымается на корабль, когда Грима была в пути, и вслед за этим они развернули парус. Ветер им благоприятствовал: они были в пути недолгое время и достигли Норвегии. Затем Кольбак вступил в войско викингов и не давал никому спуску59.

Тормод вернулся с тинга к себе домой в Горячее Жилье и жил с отцом несколько зим. Нам не доводилось слышать, чтобы Тормод когдалибо получил за свою рану почести большие, чем осуждение Кольбака.

XI

Тормоду все время было скучно, когда он жил дома с отцом. Летом после тинга он вызвался ехать вместе с отцовскими работниками; те

148	Саги Западной Четверти	[Часть I]

должны были забрать рыбу, которую Берси хранил у истоков фьорда в Сплавном Заливе60. Они спустили на воду небольшую ладью, которая принадлежала Берси. Поймав ветер, они плывут по Ледовому Заливу. Так они идут до Долины Эрна. Тут навстречу им поднялся встречный ветер; их сносит к суше. Они бросают якорь, а сами сходят на берег, ставят палатку и какое-то время сидят там, ибо попутного ветра все не было.

Катлой звалась женщина, что жила в Долине Эрна. Она была вдова; на ней ранее был женат человек по имени Глум. Дочь Катлы звалась Торбьёрг, она жила дома со своей матерью61. Торбьёрг была женщиной обходительной и не слишком красивой; волосы и брови у нее были черные — за это ее называли Черная Бровь. Взгляд у нее был умным, а цвет лица — свежим. Она была хорошо сложена, худощава и длиннонога, но очень немалого роста.

Как-то раз случилось так, что Тормод вышел из палатки и поднялся к хутору; он заходит в горницу. Никого из мужчин там не не было, только женщины. Поэтому Катла приветствует вошедшего и спрашивает его об имени. Тормод назвал себя. Она спрашивает, чей он сын. Он говорит ей то, о чем она спрашивает.

Катла сказала:

—Я слышала, как говорят о тебе, но только сейчас случилось тебя увидеть.

Тормод провел там целый день, и женщины были ему рады. Временами он поглядывал на хозяйскую дочь, и она ему понравилась. Она тоже приглядывалась к нему, и он пришелся ей по душе. И вот Тормод провел там целый день и вернулся к себе в палатку поздно вечером. С той поры он начинает приходить к Катле, и однажды с его уст слетает несколько любовных вис62, и женщинам, которые были там рядом, это понравилось.

Как-то раз Катла сказала:

—Есть ли у тебя, Тормод, какое-то дело на севере в Заливе, раз ты едешь с работниками отца?

Тормод отвечает:

—Нет у меня иного дела, кроме как развлечься, а дома мне было скучно.

—А что ты сочтешь для себя занятней: ехать с ними, или побыть здесь, пока они будут ездить за вяленой рыбой, и развлечься здесь же?

Утебя есть возможность остаться, если ты этого пожелаешь, ибо ты нам в радость.

Тормод отвечает:

Сага о названных братьях	149

—Складно ложатся твои слова, и я, пожалуй, приму твое предложение, ибо мне приятно быть рядом с вами.

Затем Тормод идет к своим спутникам и говорит им, что останется здесь, пока они будут ездить на север в Залив за рыбой, но просит подняться за ним в долину, когда они поедут обратно,— тогда, по его словам, он взойдет с ними на корабль. Вот они расстаются; Тормод идет к хутору, а они едут по своим делам, как только выдался ветер.63

Тормод пробыл в Долине Эрна пол-месяца. Он сочиняет там хвалебную песнь о Торбьёрг Черная Бровь; он назвал ее Висами Черных Бровей64. И когда песнь была готова, он исполнил ее в присутствии многих людей.

Катла снимает с себя золотой перстень, большой и хороший, говоря так:

—Этот перстень я хочу дать тебе, Тормод, в награду за песню и в придачу к прозванию, ибо я нарекаю тебе имя, и ты будешь зваться Тормод Скальд Чернобровой.

Тормод поблагодарил ее за подарок. И вот за Тормодом закрепилось то имя, которое дала ему Катла. Работники Берси вернулись за Тормодом на обратном пути. Он поднимается тогда к ним на корабль

иблагодарит хозяйку за радушие, с каким его принимали. Катла сказала, чтобы Тормод не проходил мимо их двора, если путь его случится поблизости, и на этом они расстались.

Тормод едет к себе в Горячее Жилье и сидит дома до конца лета. А когда дело подошло к зиме, и воду сковало льдом, Тормод вспомнил о дружбе, которая была у него с Тордис, дочерью Гримы из Теснины. Тогда он выходит из дома и держит путь в Теснину. Грима встретила его с большой радостью, Тордис же держалась с ним сухо и смотрела на Тормода исподлобья, как часто делают женщины, когда им не все нравится в мужчинах. Тормод быстро это смекает, и в то же время он видит, что Тордис порой поднимает глаза и поглядывает в его сторону. Тормоду приходит на ум, что проще вытаскивать ту рыбу, которая сама стремится к крючку, и он напоминает ей о старой дружбе, которая между ними была.

Тордис сказала:

—Слыхала я, что ты нашел себе новую подругу и сочинил о ней хвалебную песнь.

Тормод отвечает:

—О какой это моей подруге говоришь ты, будто я сочинил о ней песнь?

Тордис отвечает:

—Это Торбьёрг из Долины Эрна на севере.

150	Саги Западной Четверти	[Часть I]

Тормод отвечает:

—Неправда, будто я сочинил песнь о Торбьёрг; правда же в том, что я сочинил хвалебную песнь о тебе, когда жил в Долине Эрна, ибо мне пришло в голову, как далеко Торбьёрг до твоей красоты да вежества. А теперь я пришел сюда и хочу сам исполнить тебе песнь.

Затем Тормод произнес Висы Черных Бровей и обратил те стихи, где было больше всего слов о Торбьёрг, в хвалу Тордис. Он дарит теперь песню Тордис ради полного примирения, ее милости и любви. И подобно тому, как тучка разгоняет мглу над морем, и ее сменяет яркий свет солнца при тихой погоде, так и песня изгнала все тревожные мысли и мрак из сердца Тордис, и она вновь обратила всю любовь своего сердца с горячей лаской на Тормода.

С тех пор Тормод постоянно приходит в Теснину, и его там радушно встречают. Так продолжается некоторое время, и вот однажды ночью случается такое событие, что когда Тормод был дома в Горячем Жилье, ему снится, будто к нему приходит Торбьёрг Черная Бровь и спрашивает его, бодрствует он, или спит. Он сказал, что бодрствует.

Она сказала:

—Это сон, но ты видишь лишь то, что случится в яви, словно ты бодрствуешь. Что теперь скажешь, не отдал ли ты другой женщине песню, которую сочинил обо мне?

Тормод отвечает:

—Это неправда:

Торбьёрг сказала:

— Ты взаправду отдал мою песнь Тордис, дочери Гримы, и исказил стихи, где было больше всего слов обо мне, ибо ты, жалкий человечишка, не решился сказать правду, о которой женщине ты сочинил песню. Ныне я отплачу тебе лихом за ложь65, и у тебя откроется столь сильная и жестокая боль в глазах, что оба глаза выскочат у тебя из головы, если ты прилюдно не объявишь о своей подлости, что ты отнял у меня хвалебную песнь и отдал ее другой женщине. Тебе никогда не вернуть здоровья, если ты не выбросишь висы, которые обратил в хвалу Тордис, и не повторишь тех, которые изначально сочинил обо мне.

Торбьёрг показалась Тормоду разгневанной и зловещей; ему казалось, что он еще различает ее черты, когда она уходит прочь. Просыпается он от того, что у него так болят глаза, что он едва в силах сдерживать вопли. Оставшуюся часть ночи спать он не может.

Берси поднимается в свое обычное время. И когда все, кроме Тормода, встали, Берси подошел к Тормоду и спросил, не болен ли он, раз он не встает, как обычно.66

Сага о названных братьях	151

Тормод сказал вису:

[№ 9]

Дурно я задумал, дав обручий деве островных — явилась дис суда — все висы. Поделом мне пеня

Фрейи пряжек. Дюже с Труд мне трудно сладить —

— впору впрямь мириться67.

Берси сказал:

— Что привиделось тебе во сне?

Тормод рассказывает свой сон и весь ход дела с песней. Берси сказал:

—Дорого обходятся тебе подруги: из-за одной получаешь увечья, от которых не оправишься до конца жизни, а теперь еще чуть-чуть, и оба глаза выскочат у тебя из головы. Мой совет тебе — вернуть песне тот лад, который был в самом начале и всегда посвящать песнь Торбьёрг Черная Бровь, раз сочинял ты о ней.68

Тормод говорит:

—Будет по твоей воле.

Затем Тормод принародно объявляет, как обстоит дело с песней, и снова отдает песню Торбьёрг при множестве свидетелей. Вскоре глазная боль у Тормода пошла на убыль, и он полностью исцелился от этой болезни.

Теперь мы сделаем передышку в саге о Тормоде Скальде Чернобровой и немного расскажем о Торгейре.

XII

Теперь следует рассказать о Торгейре сыне Хавара, дружиннике конунга Олава.

Однажды летом случилось так, что он привел свой корабль в Белую Реку и поплыл вверх к Северной Реке, а осенью вытащил корабль на сушу в месте, которое теперь называется Торгейров Сарай. Зимой он выехал к Дымным Холмам и провел зиму с родичами, распродавая свои товары. Ранней весной он выехал на юг во Фьорд Городища и стал готовить корабль в обратный путь. Незадолго до тинга он едет на запад к Дымным Холмам, где были сложены товары, которые он взял

152	Саги Западной Четверти	[Часть I]

в обмен на проданное им зимой. Торгейр перевез товары на Лесистое Побережье и достал лошадей. Оттуда он едет на юг к Фьорду Городища с одним спутником; тот ехал первым и держал вторую лошадь под уздцы. Торгейр ехал вслед за ним и гнал перед собой пару вьючных лошадей. Он ехал со щитом, и при нем были копье и секира, и вот они едут, как было описано.

На Белом Дворе69 жил тогда человек по имени Снорри. Его называли Снорри Плюсна. Он был велик ростом и силен, нехорош собой, с виду злобен, вспыльчив и мстителен; его не любили. Сына Снорри звали Хельги. Он был еще молод годами, когда случились эти события. Главные постройки стояли в то время ниже по междуречью, чем сейчас, и хутор назывался Пески. К западу от дома на выгоне был большой хлев для ягнят, а теперь это место называется Снорриевы Загоны.

Торгейр и его спутник ехали там мимо двора. Спутник Торгейра проезжает мимо хутора, а вьючные лошади, которых гнал Торгейр, рванулись на выгон.

Снорри выходит из дверей в тот миг, когда Торгейр преследует лошадей и хочет увести их с выгона. Лошадям хотелось попастись, и когда Торгейр погнал одну из них, вторая остановилась. Снорри идет вперед с ругательствами и осыпает проклятиями лошадь, а вместе с ней и Торгейра; он бьет лошадь копьем и ранит ее.

Торгейру показалось, что еще немного, и Снорри убьет лошадь. Он соскакивает с коня, держа перед собой щит. Секиру вместе со щитом он держит в левой руке. В правой руке он держит копье и тут же нападает на Снорри. Тогда тот отступает по полю назад к хлеву и обороняется своим копьем.

Двое работников видели, что Снорри в гневе выбежал из дома, схватив копье. Каждый из них берет свою секиру и бежит Снорри на помощь. Торгейр обороняется от них с большой легкостью, и при этом успевает наступать с большим напором и силой, словно Бесстрашный Зверь.

Работники вскорости оказываются ранены, так как секиры у них были на коротких рукоятках; Торгейр же разил копьем часто и без промаха. Вместе со Снорри они забегают в хлев. Двери там были низкие и тесные, так что прорываться через дверь было трудно.

Торгейр прыгает на крышу и рвет ее. Тогда Снорри наносит удар копьем туда, где образовался разрыв. В этот миг Торгейр был ранен, но рана была невелика. Затем Торгейр отбрасывает копье и хватает секиру правой рукой.

Сага о названных братьях	153

Снорри теперь наступает на Торгейра, что есть духу, ведь крыша была уже содрана. А Торгейр обороняется щитом и секирой и все время стремится срубить копье Снорри с древка; кончается их схватка не прежде, чем Торгейру удается срубить копье Снорри с древка. И сразу вслед за этим Торгейр прыгает со щитом и секирой вниз через образовавшееся оконце и тут же рубит Снорри голову с такой силой, что раскалывает весь череп. От этой раны Снорри сразу же умер.

Затем Торгейр обращается против работников Снорри и искусно наступает на них, прикрываясь щитом и рубя секирой, привычной давать людям ночлег. Кончился их бой тем, что Торгейр убил обоих. После этого он выходит, садится на коня, едет к дверям и вызывает людей, говоря им, что Снорри Плюсна хочет с ними встретиться, и будет ждать их в хлеву. Затем он едет прочь навстречу своему спутнику. Пока они бились, тот увел вьючных лошадей с выгона. Теперь они едут к кораблю. Торгейр выводит корабль и ведет его к Тюленьим Пескам. Там он дожидается ветра и выходит в море.

Торгейр находится в пути недолгое время. Ветер ему благоприятствует, и он достигает Норвегии и немедля едет к Олаву конунгу, и конунг его хорошо принимает. Об этом событии Тормод упоминает в Драпе о Торгейре в такой висе:

[№ 10]

Кров сорвав, за кривду Снорри Кривожила увлажнитель жала покарал жестоко. Разъярен раздором, умертвил Торгейр там троих — правитель сам поведал сагу70.

Хельги, сын Снорри, долго жил на Белом Дворе. Он был непохож на отца и своих родичей ни нравом, ни внешностью. Он перенес постройки на то место, где сейчас стоит хутор. У Хельги было прозвище, и его называли Хельги Белым, ибо он был хорош собой, с красивыми волосами, и волосы были белокурыми. По нему назван хутор на Белом Дворе.

Хельги был хороший сосед и хозяин, и люди его любили. Он враждовал с Торстейном сыном Эгиля из-за Лугов Дымящейся Реки, ибо Торстейн хотел их купить, а Хельги не хотел продавать. Однажды зимой Хельги выехал со своими работниками на Луга Дымящейся Реки.